Глава 398. Очень плохая шлюха

Шеннон обернулась, чтобы посмотреть, но все же сделала несколько шагов назад и в сторону, очевидно, чтобы не оставаться на соблазнительно близком расстоянии прикосновения. Но это все равно дало Нику прекрасный вид на ее абсолютную наготу.

Она даже не пыталась прикрыть свои интимные места и вызывающе широко раздвинула ноги. Он хорошо видел блестящую влагу ее половых губ. Ее волосы были выбриты, но по тону кожи, зеленым глазам и всему остальному он понял, что она, должно быть, от природы рыжая.

Мэгги было нечем заняться пока Хиллари связывала Дебру, и ничего особенно интересного для мастурбации не было. Поэтому она спросила:

- Чемпион, как ты себя чувствуешь?

Он хмыкнул, не зная, что ответить.

- Хорошо. Отлично! Потрясающе, на самом деле! - Он рассмеялся. - Серьезно, потрясающе!

Мэгги улыбнулась в ответ.

- Приятно слышать. Более конкретно интересует твой член. Есть ли шанс, что он упадет?

- Кхм, нет. - Он считал, что никогда не сможет стать вялым, если будет находиться в одной комнате с этими четырьмя обнаженными красотками.

Но это был не тот ответ, который Мэгги хотела услышать. Она спросила:

- Это хорошо. Но на всякий случай, может быть, я смогу помочь тебе уделив ему оральное внимание?

Хилари ответила прежде, чем Ник открыл рот.

- Извини, Мэгги, но в этом нет необходимости. Я уже почти закончила. - Она стянула трусики бикини, которые были плотно обернуты вокруг обоих запястий Дебры. - Дебра, попробуй развести руки в стороны.

Дебра попыталась, как все они могли видеть по тому, как она извивалась и боролась. Но это было бесполезно.

Хилари похлопала Дебру по связанным запястьям.

– Ну вот и здорово. Отлично. - Она снова встала.

Потом она повернулась к Мэгги.

- Мне очень жаль. Я знаю, как сильно ты любишь сосать ему. Но давай сначала покончим с этой поркой. Пока ее задница не остыла, и мы не перегорели. - Она повернулась к Дебре и легонько положила руку на ее красную ягодицу. Она была горячей на ощупь.

Дебра поморщилась от прикосновения. Она боролась в своих оковах, опять безрезультатно, но это все равно заставляло ее чувствовать себя приятно беспомощной.

Хилари снова заговорила с Мэгги.

- Мы скоро закончим, если у нас не будет больше продолжительных оргазмических перерывов. Затем, как только дело будет сделано, мы все сможем принять участие в приятной долгой сессии минета. Я тоже уже хочу занять место рядом с эти толстым монстром и затолкать его себе в рот.

Шеннон начала медленно пятиться к своему стулу, ее ягодицы соблазнительно поднимались и опускались.

- Но только не я. Верно? Не забывай, что я всего лишь наблюдатель.

Хиллари сказала:

- Конечно, не ты. Мне не следовало говорить "все". На самом деле я имела в виду только нас с Мэгги.

Дебра жалобно спросила:

- А как же я?! Разве ты не говорила о том, что он трахнет меня после всего этого?

Хилари тоже вернулась на свое место, на край кровати рядом с Мэгги.

– Так и было. И это может произойти, а может и не произойти. Посмотрим. - Ей пришла в голову идея, и она добавила. - На самом деле, если ты сможешь продержаться до 30 ударов, я обещаю тебе, что твои губы еще раз обернутся вокруг члена Ника, прежде чем закончится ночь.

- Ладно! - Дебра вдруг наполнилась энергией и бодростью. Она действительно хотела еще немного попрыгать на его члене, и особенно в ее голове мелькали образы где она давится и задыхается на нем, что она си планировала сделать, прежде чем ее прервали. Мысль о том, что ее "заставят" сосать ему, в то время как ее руки были связаны за спиной с чьими-то бикини, удвоила ее возбуждение, как минимум. Она соблазнительно пошевелила задницей. - Давай сделаем это, Ники! Отшлепай мою непослушную задницу!

Ник продолжил шлепать Дебру по заднице, как она и просила.

Ему показалось интересным и несколько забавным, что после этого перерыва и ее последнего огромного оргазма она действительно жаждала большего. По мере того, как шлепки продолжались, она соблазнительно покачивала своей голой задницей и каждый раз произносила фразу "добропорядочный джентльмен" с удовольствием.

До сих пор она почти ничего не говорила после каждого шлепка, за исключением нужной реплики. Это было понятно, из-за правил Хиллари, где говорить определенные вещи (например, критиковать наказывающего) может усугубить наказание, как и скромный совет Мэгги о том, что ей не следует проявлять много энтузиазма и выглядеть довольной происходящим.

Но примерно на пятнадцатом ударе она начала говорить громче. После того, как она произносила свою реплику, она начинала говорить о том, какая она "плохая". Например, она еще больше призывно покачивала задницей и говорила:

- Ник, тебе нужно отшлепать меня еще! Отшлепай меня сильнее! Я тааакая плохая! Твои шлепки должны выбить все плохое из меня!

Она испытывала удачу, стараясь не выказывать слишком большого энтузиазма, но ничего не могла с собой поделать. К счастью для нее, это вписывалось в идею о том, что Дебра изменила свое мышление и чувствовала себя виноватой за то, что она сделала после наказания.

Ник продолжал резко опускать ладонь на ее ягодицы, даже добавляя больше силы в каждый шлепок, так как она буквально просила об этом.

И все же она казалась невозмутимой. Ее отшлепали до такой степени, что задница сильно болела, и она снова заплакала и даже начала униженно всхлипывать. Но это означало, что чувственные дополнительные удары были не так уж плохи, потому что ее задница уже настолько гудела от боли, сколько Ник мог выполнить, просто используя свою руку. (Было бы совсем другое дело, если бы у него было что-то вроде ремня или секс игрушек, но у него этого не было.)

На восемнадцатом шлепке, Дебра закричала:

- Я очень плохая! Одной порки недостаточно! Тебе придется шлепать меня снова, и снова, и снова! И трахни меня в рот! Поглубже! Определенно выеби меня в рот, чтобы сделать меня хорошей маленькой шлюхой! Полностью голую, связанную и беспомощную! Беспомощно сопротивляющуюся твоему огромному члену! УНННХ!

Она еще больше испытывала свою удачу с такими комментариями. К счастью, все остальные были так возбуждены, что пропустили это мимо ушей.

Дебра никогда не испытывала чувства "приятной боли", когда боль на самом деле превращалась в удовольствие. Но поскольку порка продолжалась, это было именно то, что она чувствовала. Каждый шлепок причинял адскую боль, вплоть до того, что она начинала реветь, как ребенок, в районе двадцатого шлепка. С каждым разом ей все труднее было просто произносить нужную фразу, не делая ошибок. Но одновременно она испытывала огромное удовольствие. Она продолжала на самом деле наслаждаться тем, что ее продолжали бить!

Большая часть этого удовольствия была психологической.

Например, она получала сильное удовольствие от того, что ее запястья были связаны за спиной. Плавки от бикини Шеннон не слишком передавливали. Если бы она действительно попыталась изо всех сил вырвать свои руки, то смогла бы это сделать.

Но она не хотела этого делать. Это питало ее чувство беспомощности и подчинения Нику, и это были очень сильные эмоции. Ей также нравилось, когда она чувствовала себя вынужденной пинаться ногами в воздухе. Это подчеркивало те же самые ощущения.

Но, возможно, огонь ее страсти горел сильнее всего из-за того, что Мэгги, Шеннон и особенно Хилари следили за каждым ее движением.

Хиллари была ее самой большой соперницей, возвращаясь назад из-за их тонкого соперничества, основанного почти полностью на внешности, по крайней мере, до того дня, когда начались сексе игры. Но она знала, что Мэгги и Шеннон были примерно на том же уровне исключительной красоты, что и она сама, так что это, естественно, делало Хиллари и других девушек, ее самыми большими соперницами. И все же она была полностью сексуально побеждена и приручена Ником прямо перед ними! Это был ее самый унизительный ночной кошмар, и вся сперма, размазанная по ее пылающему красному лицу, только добавляла всему остроты и унижения.

Но так или иначе, сама интенсивность этого унижения возбудила ее до почти неконтролируемого уровня! Доминирование Ника и его толстого члена было очень здорово для нее, но из-за того, что все это произошло перед тремя другими людьми, просто сломало ее разум! Она чувствовала, что постоянно находится на грани мощной кульминации. Но она продолжала сопротивляться этому желанию, потому что это не должно было доставлять ей удовольствие. Два оргазма были прощены, но она боялась, что третий на этом уровне завершит всю игру.