2020-04-20
127
Гу Фэй Ю сначала был спровоцирован Цзюнем Мосе, да так сильно, что тот даже захотел его убить. Однако из-за наличия у Мосе непревзойдённой сущности, а также относительно важного положения во Дворце, Гу Фэй Ю так и не осмелился воплотить желаемые мысли въявь. Ему пришлось насильно поглотить свою ярость, однако это оказалось равносильно борьбе в собственном теле.
И хотя это не принесло ему никаких физических травм, однако его душевное состояние и жизненный дух понесли огромные убытки.
Цзюнь Мосе продолжал давить, а Гу Фэй Ю со своим превосходным совершенствованием, которое «в десятки раз превышало» силы Мо Цзюня, так и не осмелился атаковать! Ситуация складывалась не лучшим образом: Гу Фэй Ю понимал, что может раздавить этого сопляка даже одним пальцем, но серьёзные последствия связывали его прямо изнутри…
Получается, как только яростный дух убийства пытался мощным потоком вырваться наружу из тела Гу Фэй Ю, он тут же подавлял его обратно…
Он был вынужден отступить целых семнадцать раз! На семнадцать шагов! Поток ярости в его теле, естественно, тоже был эквивалентен возвратно-поступательному обращению, иными словами, Гу Фэй Ю будто побывал в семнадцати различных битвах за неимоверно короткий срок!
|
|
|
Охваченный мыслями об убийстве человек лишается контроля над собственным сознанием, а это приводит к разрушению защитной оболочки его тела.
Получается, что выброс гнева Гу Фэй Ю работал против него, так и не выходя за пределы его тела…
А при таких обстоятельствах, как можно не навредить себе?
Насколько сильны человеческие меридианы? Не все люди обладают такими аномалиями, как у Цзюня Мосе!
Пусть у Гу Фэй Ю и имел превосходное совершенствование Суань Духа третьей ступени, этого всё равно было недостаточно! Даже если после семнадцатого шага он смог бы урегулировать своё дыхание, то по возвращении в исходное состояние ему бы всё равно не удалось избежать тяжёлых внутренних травм. Энергия Суань могла в любой момент взорваться внутри него и привести к мгновенной смерти.
А после семнадцатого шага, когда дух и разум Гу Фэй Ю были уже окончательно сломлены, Цзюнь Мосе вдруг отступил назад.
Реакция Фэй Ю оказалась абсолютно нормальной: сначала этот ублюдок Мо, подобно свирепому зверю оказывает на него давление, а затем в один момент из хищника представляется невинной овечкой… Такой контраст даже человека с самой крепкой психикой ввёл бы в некоторое недоумение…
И в этот момент Цзюнь Мосе воспользовалась возможностью и мгновенно пустил в ход свой контроль над душой и разумом Гу Фей Ю! Однако ярость этого юноши уже сама сделала своё дело: энергия Суань буквально кипела в его меридианах и была готова нанести смертельный удар!
|
|
|
Гу Фэй Ю полностью утратил контроль над своим гневом и энергией Суань, что привело к полному разрушению защитной оболочки его меридианов! Начался хаос, и все каналы тела Фэй Ю раздробило на мелкие кусочки…
Ничего бы не случилось, если бы только энергия Суань восстала против своего обладателя! То же самое можно сказать и о неконтролируемом гневе; по одиночке эти две ситуации не смогли бы нанести серьёзный вред организму. Однако в данном случае произошло их столкновение, и возвратно-поступательное обращение яростной энергии как раз-таки и стало причиной такой необычной травмы Гу Фэй Ю!
Странно! Это действительно очень странно!
Таких травм этот мир ещё никогда не видывал... А всё потому, что не было ещё ни одного мастера Суань Духа, гнев и обида которого могла бы достигнуть такого же размаха, как у Гу Фэй Ю!
Гу Фей Ю мог бы гордиться своим сегодняшним «достижением», ведь он стал создателем нового исторического прецедента! Создатель и обладатель нового вида травмы! Может, слава, конечно, так себе, но вот это явно годится для того, чтобы быть занесённым в историческую литературу о травмах и ранениях Суань! Со всем положенным вниманиям к деталям! И тогда это может оставить свой след в истории на долгие поколения!
Даже Шенхуан третьего разряда Гу Юнь Ян не мог понять причины возникновения этой необычной раны у его внука!
На самом деле даже сам зачинщик этой заварушки – Цзюнь Мосе – не ожидал такого исхода!
Тем временем в голове Цзюня Мосе творилось нечто подобное: «Ай-яй, как же так получилось? Я ведь всё так хорошо просчитал и контролировал весь процесс! Кто бы мог подумать, что конечный результат окажется именно таким! Как прискорбно!»
Гу Юнь Ян по-прежнему продолжал вводить в тело внука чистейшую Суань, но урегулировать хаос внутри него так и не удавалось. Если он хотел спасти жизнь этому юнцу, то ему придётся заплатить немалую цену. По крайней мере, для начала необходимо привести в порядок все его меридианы, а уже затем с помощью различных волшебных лекарств появится шанс на его спасение. Эта травма слишком тяжёлая и слишком необычная!
Однако это явно не самое лучшее место для лечения.
Даже если Гу Фэй Ю и удастся спасти, то в будущем он уже не сможет совершенствовать свои силы на более высокий уровень. Вполне вероятно, что прошлые успехи тоже исчезнут, ведь его меридианы теперь можно будет привести только в исходное состояние! Преемник семьи Гу, на которого старик возлагал столько надежд, превратился в никчёмного отброса!
Старик Гу обхватил внука одной рукой и медленно встал. Он помрачнел и сказал:
– Что же, всё-таки, сегодня произошло? – в этот момент он не посмотрел ни на кого, но каждый из присутствующих понял, что этот вопрос старик задал самому себе!
Казалось, Гу Юнь Ян хотел всеми силами подчеркнуть каждое сказанное им слово. Его внутренняя энергии волнами захлёстывала всё вокруг!
Стоявшая неподалеку Сяо Доу Я задрожала, румянец с её личика вдруг исчез, оставив лишь мертвенно-бледное сияние. Пара огромных глаз тут же застыла в безжизненном состоянии. Мяо Сяо Мяо нисколько не двигалась, внутри неё разыгрался шквал эмоций, однако её лицо по-прежнему выражало лишь спокойствие.
Цао Гофэн на случай внезапного нападения вдруг заслонил собой Цзюня Мосе, а затем сурово сказал:
– Гу Юнь Ян, почему сегодня ты повёл себя столь неуважительно? Обязательно было применять силу против сопляка?
– Насчет «силы» я бы поспорил! Хочу сказать одно: я докопаюсь до истины, чего бы мне это не стоило! – Гу Юнь Ян холодно усмехнулся и добавил: –Причина кроется в ком-то из вас троих, ты же не станешь этого отрицать, старик Цао?
|
|
|
Может в семье Гу и имеется много потомков, однако выдающихся личностей всего ничего, и то среди них у Гу Фэй Ю были самые незаурядные способности!
К двадцати годам этот юноша сумел достичь Суань Духа третьей ступени, пусть и не без помощи волшебных таблеток. Но на самом деле, если бы не его прекраснейшие природные данные, то на одних эликсирах он бы так далеко не продвинулся!
Нужно иметь в виду, что семья Гу в целом насчитывала порядка двух тысяч человек, это самый многочисленный род во всем Таинственном призрачном Дворце! А сейчас самый перспективный его наследник вдруг стал самым бесполезным отбросом!
Так что гнев в сердце Гу Юнь Яна можно себе представить.
– Гу Юнь Ян, ты ведь тоже старейшина, и мы всегда были в дружеских отношениях. Я и подумать не мог, что ты окажешься таким человеком! – Цао Гофэн вздохнул и с грустью продолжил: – Для тебя, видимо, совсем ничего не значит та клятва, что мы друг другу когда-то дали. Ты решил использовать эту тайну, чтобы похвастаться перед своими детьми и внуками… Но ладно бы ты просто кичнулся, я бы ещё понял… Но нахрена так приукрашивать и искажать правду? – Цао Гофэн посмотрел на него таким полным разочарования взглядом, что любому другому немедленно захотелось бы утопиться: – На этом всё. При нашем-то уровне совершенствования нам не следует пускать о себе «пустую славу». Я позволил тебе наслаждаться громким именем, но больше я этого не потерплю! Ради своего внука ты пренебрегаешь будущим всего Дворца! Несанкционированно высвобождаешь циркуляцию Ци и посредством силы оказываешь давление на обладателя непревзойдённой сущности, а также на внучку нашего Повелителя… Гу Юнь Ян, неужели ради этого ни на что не годного внука ты плевал на всю свою семью?
Последнее предложение Цао Гофэн сказал с неким пренебрежением, и два острых луча его глаз свирепо вонзились в лицо оппонента.
Настроение Гу Юнь Яна изменилось, и он слегка смягчился:
– Шэнхуан Цао, твои слова много для меня значат, но я просто хочу знать правду. Неужели ты хочешь выдвинуть против меня какое-то обвинение? Если Сяо Мяо хочет говорить – пусть говорит, а если ей нечего сказать, то это – тоже её дело. Сегодня так много людей стало свидетелями этого инцидента, так разве не может случиться так, что тайна всё же вылезет наружу?
|
|
|
Цао Гофэн фыркнул и сказал:
– Ой, как мы заговорили!
На этот раз между стариками уже началась некая конфронтация. Мяо Сяо Мяо тихо вздохнула и уже хотела начать говорить, лишь бы разрядить обстановку. Нужно было лишь хорошенько всё разъяснить.
Однако Цзюню Мосе весь этот раздор был только на руку, так как он мог позволить этой девчонке всё испортить? Поэтому он сделал шаг вперёд и сказал:
– Раз уж старейшина хочет знать всю правду, то я сам попытаюсь вам всё объяснить, как вы на это смотрите? Если я совру, то остальные два свидетеля могут тут же сообщить вам об этом, ведь так?
Гу Юнь Ян слегка моргнул и сказал:
– Хорошо, я тебя слушаю!
Старик Гу уже давно для себя решил, что во всём случившимся виновата лишь Мяо Сяо Мяо. Так что, естественно, ему совершенно не хотелось слушать болтовню этой девчонки. А тут как раз подвернулся Цзюнь Мосе со своей «чистосердечной инициативой»!
«Этот скромный и простодушный ребёнок наверняка не станет говорить неправду…», – подумал про себя Гу Юнь Ян.
– Дело было так. Моя болезнь потихоньку начала отступать, и я решил отправиться на прогулку и случайно оказался здесь. Затем вот эта девочка подошла ко мне и очень вежливо сказала, что её госпожа приглашает меня познакомиться… – Цзюнь Мосе перевел взгляд на Сяо Доу Я.
Цао Гофэн и Гу Юнь Ян сразу поняли, что произошло: причина сегодняшних стала событий довольно очевидной. Должно быть, Мяо Сяо Мяо намеренно пригласила Мо Цзюня, а Гу Фей Ю, ходивший за ней по пятам, конечно же, не смог не приревновать. Плюс ко всему Мо Цзюнь только пришёл, а благодаря своим нечеловеческим способностям и непревзойдённой сущности тут же стал самым обсуждаемым человеком во всём Дворце, затмевая его славу! А ведь его совершенствование даже не достигло Серебряной Суань! Естественно, Гу Фэй Ю не собирался мириться с такой несправедливостью и при любой возможности хотел унизить этого неотёсанного деревенщину с непревзойдённой сущностью!
– Я так испугался в тот момент, – Цзюнь Мосе сжал его плечи и жалобно посмотрел на Гу Юнь Яна: – Я ведь никогда толком и не видел мир, так куда уж мне до препираний с молодым господином Гу! Я всеми силами пытался избежать ссоры, но затем господин Гу сказал… ну… это… что во Дворце есть много людей, которых сам Шенхуан Цао боится спровоцировать, так что мне не стоит вести себя слишком заносчиво…
Глава 946: Дело было так…
Услышав эти слова, Цао Гофэн и Гу Юнь Ян тотчас же «поняли», что конфликт начался именно из-за этих слов. Несмотря на то, что эти слова по сути не были оскорблением, всё же они содержали в себе пренебрежительный оттенок, это было совершенно очевидно.
Как ученик должен продолжить сохранять спокойствие, когда его учителя оскорбляют? Если он останется при этом спокойным, это будет означать лишь одно – он просто тряпка и тюфяк!
В самом деле, Цзюнь Мосе, пылая гневом, возмущенно продолжал:
– Шенхуан Цао – мой покровитель, он спас меня тогда, когда я был на волосок от смерти! Младшее поколение… ну, я… Я не забыл вашей доброты! Мне тяжело было это вынести, и тогда я немедленно задал молодому господину Гу вопрос, входит ли он сам в число тех людей, которых не решиться задеть Шенхуан Цао?
Лицо Гу Юнь Яна мгновенно помрачнело, а прежде мрачное лицо Цао Гофэна засияло, на нём появилась лёгкая улыбка. Он чувствовал удовлетворение. Оказывается, такая большая плата была не напрасной. Они оба могли себе представить, как разозлился Гу Фэй Ю, услышав эти слова!
Это такой безжалостный удар по его самолюбию! Он – всего лишь мастер Суань Духа третьей ступени, с чего Цао Гофэну бояться его?
– После этого молодой господин Гу, вероятно, захотел преподать мне урок. Он вытащил свой меч и представил к моему горлу. Хотя он и не уколол меня, остриё его меча было ровно на моей шее… Тогда мне было нестерпимо больно, я думал, что моя шея вот-вот будет продырявлена…
На лице Цзюня Мосе появилось выражение «запоздалого страха».
Цао Гофэн тяжело вздохнул и моментально изменился в лице. Хотя сейчас Цзюнь Мосе стоял перед ним целый и невредимый, совсем недавно его жизни угрожал холодный клинок, ну как тут не волноваться?
Гу Юнь Ян тоже сильно изменился в лице: собственный сын не примирился со своими природными данными, брызгал ревностью налево и направо, затем оскорбил учителя своего соперника, а после очередного вопроса вспылил настолько, что без предупреждения обнажил свой меч и угрожал Мо Цзюню, а в конце ещё разразился грубой бранью… В самом деле, это крайне неприемлемо! Просто сказать, что это подло и грязно, ещё недостаточно! Если бы в таких условиях его соперник вышел из себя и заколол его, учитывая выше перечисленные причины, Гу Юнь Ян даже бы и не удивился…
С другой стороны, нахмурившись, смотрела Мяо Сяо Мяо, смутно ощущая, что этот Мо Цзюнь говорит не совсем правдиво. Однако, в каком именно месте он врал или даже привирал, она не могла сказать, так как, тем не менее, он рассказывал в соответствии с произошедшим, без каких-либо ошибок и промахов, даже без умолчаний…
Фактически, пробелы в его рассказе отсутствовали, но на самом деле им было сделано одно большое упущение: он ни разу не упоминал, как действовал и что говорил он сам в это же самое время. По сути, всё сказанное им было чистой воды провокацией, в каждом слове был скрытый намёк. Однако об этом он решил умолчать, представ ни в чём неповинной жертвой…
В сочетании с его искренним и честным лицом, и запоздалым страхом на нём, уверен, никто бы никогда не догадался, что он – всего лишь прекрасный актёр, а это всё – декорации его спектакля…
Его доводы в этот раз возымели успех: Цао Гофэн злился ещё сильнее, а Гу Юнь Ян всё больше удостоверялся в своей неправоте, впоследствии он просто с неловкостью во взгляде смотрел на Цао Гофэна…
– Тогда я, действительно, очень перепугался! Я боялся, что Гу Фэй Ю просто убьёт меня, но… Если бы я попросил пощады, то унижение, которое я бы получил после этого, боюсь, было бы намного серьёзнее. И ладно моя жизнь, этот позор мог оказать влияние на светлое имя Шенхуана Цао! Безусловно, я очень боялся смерти, но если бы поставил под удар репутацию Шенхуана Цао, то даже умерев сотню раз, я бы вряд ли смог искупить свою ошибку!
Когда Цзюнь Мосе сказал это, Цао Гофэн и Гу Юнь Ян согласно кивнули. Они оба понимали, что если в такой ситуации дать слабину, то совладать с дальнейшими последствиями будет очень сложно!
Что было бы тогда, если бы драгоценный обладатель непревзойдённой сущности, которым так дорожил Цао Гофэн, повёл себя, как трусливый заяц? Наверняка, это стало бы темой для насмешек во всём призрачном Дворце! Вне всяких сомнений, так и было бы!
– И тогда я набрался решимости и просто сделал шаг вперёд! Я так и сказал ему: «Если осмелишься убить меня, так давай, убивай! Вот он я!».
Рассказывая об этом, Цзюнь Мосе попытался наглядно изобразить и шагнул вперёд, в этот момент Гу Юнь Ян от досады притопнул и ахнул. Глядя на своего внука, до сих пор пребывающего в бессознательном состоянии, все мысли отомстить за него мгновенно ослабели. Ничего не поделаешь: «Этот юноша с непревзойдённой сущностью сейчас на пике популярности, что он должен был сделать, если ты оскорбил его? Тебя позорно приставили к стенке…»
Цао Гофэн, ещё недавно представив жалкого Гу Фэй Ю, который обнажил меч, но не мог решиться привести его в действие, был обеспокоен, но сейчас он чувствовал удовлетворение, и даже слегка улыбнулся.
Что? Убить обладателя непревзойдённой сущности? Никчемный Гу Фэй Ю ни за что бы не осмелился на это. Да даже пребывающий в гневе Гу Юнь Ян тоже бы вряд ли решился бы пойти на это!
– Я тоже не понимаю, о чём думал молодой господин Гу… Он не нападал, но мне было страшно, я постоянно переживал о том, что подумают о Шенхуане Цао, если я сделаю то или иное движение, поэтому мы схватились намертво, ни он, ни я не уступали друг другу… Мы оба находились в безвыходном положении, и никак не могли остановиться… – Цзюнь Мосе с обидой в голосе произнёс. – Подумав немного, я просто сделал шаг вперёд, потому что я знал, что, если я отступлю, то…
– Нет необходимости повторяться! Что было дальше, мы примерно представляем… – Гу Юнь Ян перебил Цзюня Мосе. Он догадывался, что дальше последует пересказ того, как Мо Цзюнь смертельно боялся, а его внук начал оскорблять Цао Гофэна. – Я спрошу тебя только об одном: сколько раз ты атаковал его? На сколько шагов продвинулся вперёд? И на сколько шагов отступил Гу Фэй Ю?
– Это… – Цзюнь Мосе смущённо почесал голову. – В то время в моей голове была одна пустота, я двигался рефлекторно, и сейчас, боюсь, уже не вспомню конкретное число…
Гу Юнь Ян кивнул и посмотрел на Мяо Сяо Мяо.
Сяо Мяо немного подумала и решительно ответила:
– Молодой господин Мо ступал вперёд всего семнадцать раз, и, соответственно, сделал семнадцать шагов! С этого места и до стены, а молодой господин Гу… Он тоже отступил ровно на семнадцать шагов! Каждый раз он сильно злился и хотел воткнуть свой меч в молодого господина Мо… Вы прибыли как раз после последнего, семнадцатого шага!
Сяо Мяо подтвердила слова Цзюня Мосе! А он, в свою очередь, специально сделал вид, что запамятовал количество сделанных им шагов, заставив Сяо Мяо разъяснить это. И вышло так, будто она молчаливо согласилась с тем, что он только что втёр…
– Семнадцать шагов! – Гу Юнь Ян и Цао Гофэн одновременно вскрикнули.
Взгляд Гу Юнь Яна по отношению к Цзюню Мосе снова изменился. Теперь он смотрел на него настороженно, с опасением!
«Этот на первый взгляд простодушный паренёк с направленным на горло мечом заставил своего соперника отступить на целых семнадцать шагов! Что за чертовщина? Пусть все они молоды, однако до какой же степени нужно презирать смерть, чтобы пойти на такое? Даже двигаясь рефлекторно, вряд ли возможно быть таким спокойным перед лицом своей смерти… Стоит учитывать, что за эти семнадцать шагов Гу Фэй Ю спокойно мог убить его 1700 раз! Этот негодник, в самом деле, бесстрашен, раз может танцевать с нацеленным на него мечом…»
Цао Гофэн внезапно очнулся:
– Гу Юнь Ян, должно быть, сейчас ты и сам понял: твой внук сам нанёс себе это ранение! Другими словами, он пострадал от своей же силы!
Гу Юнь Ян застыл, а потом безмолвно кивнул.
Когда его злость вырвалась наружу, весь меч непременно покрылся Суань; однако эта Суань не могла прийти в движение, и снова возвращалась в его тело, превращаясь в ответный удар Суань! По словам Сяо Мяо, Гу Фэю Ю каждый раз злился пуще прежнего, и каждый раз через силу подавлял свою злость!
За короткий промежуток времени его собственная Суань нанесла ему немного немало – семнадцать ударов!
Ко этому добивались гнев, ледяной холод, обида и негодование – всё это и породило это странное ранение…
Гу Юнь Ян молчал с расстроенным видом: «Всё ясно, как белый день, кого ещё нужно искать, чтобы отомстить за внука? Это вовсе неуместно!»
Вполне очевидно, что это его собственный внук спровоцировал этот конфликт: он бранился, и он же обнажил свой меч, однако не смог довести дело до конца, создав такую неприятную обстановку. Они оба слышали собственным ушами, как неприлично выражался Фэй Ю… Что можно сказать на это?
Сводить счёты с Мо Цзюнем? Он здесь – вообще пострадавшая сторона… Сводить счёты с Мяо Сяо Мяо? Она вообще ни в чём не виновата, кажется, она была единственным сторонним наблюдателем…
– Гу Юнь Ян, честно говоря, ты ещё должен радоваться такому исходу. По крайней мере, твой внук остался в живых! – Цао Гофэн строго сказал. – Если бы он сейчас не получил такую тяжёлую травму, ты думаешь, стал бы я с тобой вот так просто разговаривать? Разве какой-то юнец может порочить моё имя? Тогда бы твой драгоценный внук вряд ли бы был здесь, не могу поручиться за это!
Сначала Гу Юнь Ян разозлился, но потом немного расслабился, и, прощупывая почву, спросил:
– Брат Цао, вы хотите сказать, что не собираетесь разбираться в этом деле и просить возмездия позднее?
Цао Гофэн фыркнул:
– Твой внук уже поплатился за свою пакость, в чём тут разбираться? Однако ты, Гу Юнь Ян, теперь будешь у меня в долгу! Мне неизвестно, что наговаривают на меня младшее поколение вашей семьи Гу! Ты обязательно должен поведать мне об этом!
Гу Юнь Ян спокойно выдохнул и сказал:
– Брат Цао, прошу вас, умерьте свой гнев. Я гарантирую вам, что в случае возникновения оскорбительных речей в ваш адрес, я немедленно буду разбираться с этими негодяями сам, вы даже не узнаете об этом!
Он запрокинул голову высоко вверх, немного подумал, а потом повернувшись, обратился к Мяо Сяо Мяо:
– Барышня Сяо Мяо, Фэй Ю, действительно, был не прав сегодня. Мой дорогой внук обидел вас, и я торжественно прошу у вас прощения за его поведение. Если Фэй Ю посчастливится быстро поправиться, я непременно буду строг к нему, и ни в коем случае не позволю ему вас более беспокоить.
Мяо Сяо Мяо поспешила вежливо ответить:
– Ну что вы, дедушка Гу, я не знаю куда деться от стыда.
– Не мешало бы, – Гу Юнь Ян деланно рассмеялся: – Только… если Фэй Ю и поправится, боюсь, с его жизнью всё равно покончено. Поэтому я хотел попросить вас, барышня Сяо Мяо, об одолжении… Что скажете?
– Каком одолжении? – Сяо Мяо насторожилась.
Глава 947: Неправильно! Нужно вот так смеяться!
– Я очень хотел бы увидеться с вашим многоуважаемым отцом! – с горечью сказал Гу Юнь Ян.
Он просто ещё раз подумал о всех возможных вариантах. Поняв причину сей травмы, старик мог бы начать целенаправленное лечение и спасти жизнь Гу Фэй Ю и даже полностью исцелить парня – это теперь не проблема. Но, даже после выздоровления, Фэй Ю, как и предполагалось, больше не сможет самосовершенствоваться – а это уже настоящая беда!
Единственное, что может исцелить Гу Фэй Ю, не оставляя после себя никаких последствий, и даже дав ему возможность для прогресса – это священные плоды! Никакие другие методы не дадут подобные результаты!
Таким образом, Гу Юнь Ян, не колеблясь, опустился на колени и извинился перед Мяо Сяо Мяо.
Цао Гофэн сурово сказал:
– Гу Юнь Ян, ты хочешь вылечить своего внука с помощью священных плодов? Ты совсем из ума выжил? Это, по-твоему, пекинская капуста, которая растёт во дворе?
Цао Гофэн забеспокоился!
В настоящее время в Таинственном призрачном Дворце есть только два представителя младшего поколения, которые имеют право на священные плоды. Это Мо Цзюнь и Мяо Сяо Мяо. Священные деревья плодоносят всего раз в пять сотен лет и могут одновременно принести лишь две партии фруктов!
То есть это равнозначно двум людям. Если Гу Юнь Ян хочет взять одну партию... тогда один из младших останется без священных плодов ещё на пятьсот лет!
Или даже тысячу!
Испокон веков семья Мяо единолично управляет Таинственным призрачным Дворцом, а Мяо Сяо Мяо является их невероятным гением и горячо любимым ребёнком! Так что одна партия плодов безоговорочно должна будет перейти к ней!
– Цао Гофэн, не лезь, куда тебя не просят! – холодно ответил Гу Юнь Ян. – Окажет или не окажет мне честь наш Повелитель – вообще не твоё дело!
На душе Гу Юнь Яна имелись некоторые противоречия. Он не хотел обижать Цао Гофэна, ведь, в конце концов, это был сильнейший Шенхуан, да и отношения у них были, всё же, неплохими. Но в этот момент он совсем не принимал во внимание тот факт, что прогресс мальчишки с непревзойдённой сущностью без священных плодов будет слишком медленным! А это неизбежно повлияет на общее положение дел во Дворце… но его внук... для старика он был не менее важен!
– Дедушка Гу, простите меня, но я действительно ничем не смогу здесь помочь, – осторожно ответила Сяо Мяо. – Тем не менее, по возвращении домой, я обязательно расскажу всё моему отцу и дедушке во всех подробностях.
Гу Юнь Ян тяжело вздохнул и сказал:
– В таком случае, нам остаётся лишь положиться на судьбу…
Обхватив своего внука, старик даже не попрощавшись, тут же вылетел наружу прямо через окно!
Слова Мяо Сяо Мяо можно было бы назвать очень интригующими. Она лишь сказала, что поговорит с отцом. Но о чём? О сегодняшнем споре? Или же про то, что Гу Юнь Яну нужны священные плоды? Если о первом, то в этом нет никакого смысла! Даже если всё будет рассказано очень подробно!
Поэтому эти слова можно было расценить как отказ. Гу Юнь Ян – человек умный, он не стал напрашиваться на неприятности и просто ушёл. В конце концов, чем раньше он начнёт лечение внука, тем меньше окажется причинённый вред, а последствия будут относительно лёгкими. От Мяо Сяо Мяо нет никакого толка, так что на священные плоды можно и не рассчитывать!
Цао Гофэн улыбнулся, посмотрел на Цзюня Мосе и Мяо Сяо Мяо. Его настроение, казалось, только улучшилось:
– Раз уж больше проблем нет, тогда я тоже пойду. Мо Цзюнь, можешь ещё недолго погулять, но постарайся больше никуда не влезть. Кто бы мог подумать, что ты сразу нарвёшься на неприятности…
Сказав это, Цао Гофэн перевёл взгляд на Мяо Сяо Мяо и сказал:
– Сяо Мяо, мой ученик тут совсем недавно и ещё ничего толком не знает о Дворце. Если ты не занята, будь так любезна, покажи ему город.
Мяо Сяо Мяо был очень интересен Цзюнь Мосе, и она сама была бы не прочь найти время, чтобы получше изучить этого паренька, поэтому, услышав просьбу старика Цао, она тут же согласилась.
Цао Гофэн собирался уже уходить, но вдруг вспомнил, что хотел о чём-то спросить. Он ещё раз хорошенько подумал и спросил:
– Ах да, а где Ван Нэн и Ли Цзе, которые тебя сопровождали?
Цзюнь Мосе наивно и удивлённо ответил:
– Они оба... О... А я и не знаю, куда они подевались...
А сам тем временем про себя подумал: «Эти придурки сейчас уже, должно быть, получили по заслугам, незачем их искать…»
Цао Гофэн вдруг разозлился:
– Когда эти сволочи вернутся, я с них три шкуры сдеру! Ничего нельзя доверить! Бесполезное отрепье! – покачав головой, старик тут же взлетел и бесследно исчез.
Оба Шенхуана с недовольным видом уже покинули трактир, так что теперь тут осталось лишь три человека: Мяо Сяо Мяо, Сяо Доу Я и Цзюнь Мосе. Все потихоньку лишь переглядывались, но никто не хотел заводить разговор, поэтому над ними повисло странное молчание. Цзюнь Мосе почесал нос. Ему не давала покоя эта долбаная вуаль на лице Сяо Мяо, из-за которой ничего толком не было видно. Но и тупое молчание его тоже не устраивало, так что молодой мастер решил поскорее его нарушить. Но нарушить в стиле наивного идиота:
– Эм… Я всё хотел спросить – для чего вы меня сюда все-таки пригласили?
Цзюнь Мосе только что вспомнил об этом. Эти две девчонки сами позвали его, но так до сих пор ничего и не сказали. В итоге разгорелся какой-то идиотский спор, и «второй человек, которого нельзя трогать» вдруг чуть вообще не помер…
Так что для таких «событий» должна быть хотя бы нормальная причина в качестве оправдания.
– На самом деле, ничего особенного, – Мяо Сяо Мяо хорошенько думала над каждым своим словом, ведь перед ней находился невероятный гений – Мо Цзюнь, который, может, с виду и кажется искренним и честным человеком, но на самом деле его мысли и душа переполнены всякими хитросплетениями и коварными замыслами. Так что с ним лучше не шутить, кто знает, как он себя поведёт. Если можно не провоцировать человека, то лучше этого и не делать.
– По правде говоря, я тут недавно услышала, что во Дворец прибыл некто одарённый юноша по имени Мо Цзюнь. Старики только об этом и трепались. Ну, я и подумала, что неплохо было бы и мне познакомиться с молодым господином… А тут так всё трагично получилось… Очень жаль...
– А-а-а! Хе-хе, госпожа решила оказать мне честь! – Цзюнь Мосе улыбнулся и продолжил: – Но тут, по факту, ничего интересного: я – просто живой человек, у которого есть рот, нос и два глаза. Может, по сравнению с обычным человеком я немного красивее, но вот совсем недавно я был жестоко избит до полусмерти, так что… Наверное, увидев меня, госпожа была разочарована?
Мяо Сяо Мяо посмотрела на него своими красивыми глазками и, слегка заикаясь, сказала:
– Нет... не разочаровалась.
– Это хорошо, это хорошо, – Цзюнь Мосе вздохнул с облегчением. – А то я уж подумал, что стал уродливее, чем раньше… Хотя моя природная харизма никогда меня не покинет, за это я точно могу не переживать!
Стоявшая в сторонке Сяо Доу Я вдруг в голос засмеялась. А Мяо Сяо Мяо, услышав такое искреннее самовосхваление молодого мастера, не смогла сдержать улыбки и прикрыла ладошкой свой маленький рот. Цзюнь Мосе покачал головой и сказал:
– Глядя на вас, кажется, будто вам очень тяжело даже улыбнуться. Если хотите посмеяться, то делайте это нормально! Зачем прикрываться ладонью и прятать естественные эмоции! Вот, посмотрите, как это надо делать! Весело и непринуждённо!
Сказав это, молодой мастер поднял голову и громко рассмеялся во весь рот:
– Ха! Ха! Ха! Ха!
Его хохот был очень сильным и звонким.
Две молоденькие девчонки больше не могли сдерживаться и почти одновременно засмеялись, хватаясь за животы, да так сильно, что аж до судорог.
– Так, значит, вы можете так смеяться? Ну ладно, давайте я вам усложню немного задачу!
Молодой мастер нахмурился и сделал серьёзное лицо. Он немного подумал и сказал:
– Ну-ка, попробуйте вот так рассмеяться, может, такой вариант вам больше подойдёт…
Мосе поднял голову и нахмурился:
– Ха… Ха… ха-ха...
Он выглядел, словно высокоуважаемый старикан, который одновременно смеялся и пожимал плечами. Смех был очень размеренным, выразительным и неторопливым, будто старикан ещё помнил, что ему рассказали анекдот, но уже забыл, смешной ли.
– А-ха-ха-ха-ха-ха! – две девушки больше не могли себя контролировать и просто дико ржали, хлопая по столу. Они покраснели, а их маленькие рты раскрылись так широко, что можно было увидеть, как внутри слабо подёргивались розовые язычки…
– Ну как, весело? Приятно? Чувствуете, как это расслабляет? Даже удовольствие доставляет, да?! – Цзюнь Мосе говорил с некоторым наставлением: – Это естественное высвобождение чувств каждого человека! Если хотите смеяться, то смейтесь во весь голос, от всей души и непринуждённо! Смех – это порождение настоящей радости и счастья. Если вы будете его контролировать, то какой тогда вообще смысл смеяться?
Помолчав пару секунд, Цзюнь Мосе продолжил:
– Жизнь не стоит на месте, и различные горести и печали всегда сменяются радостью и счастьем. Будь то смерть или разлука, любовь или ненависть – всё это заставляет нас страдать. Поэтому мы должны держаться за каждый счастливый момент нашей жизни и смеяться от всей души. Ведь кто знает, когда наступит такая минутка радости в следующий раз?
Эти слова эхом отозвались в сердцах обеих девушек.
Мяо Сяо Мяо слегка вздохнула и сказала:
– Да... в жизни, на самом деле, очень мало счастливых моментов, но очень много горя и тоски… В твоих словах кроется очень глубокий смысл, брат Мо.
Прежде Сяо Мяо обращалась к Мосе как к «молодому господину Мо», но сейчас она впервые назвала его «братом». Очевидно, отношения между этими двумя стали на один шаг ближе.
Цзюнь Мосе улыбнулся и сказал:
– Осмелюсь спросить: сестра Мяо, а ты помнишь, когда последний раз смеялась?
Мяо Сяо Мяо призадумалась. Этот вопрос слегка её огорчил, и она слабо ответила:
– Не помню… Я, действительно, не могу даже вспомнить...
Цзюнь Мосе тихо вздохнул:
– Жизнь – это мимолетный сон. Вчера чёрная полоса, а сегодня – уже белая. Когда тебе хорошо, нужно от всей души веселиться. В конце концов, наша молодость коротка!
