Пять манипулятивных технологий

– Игнорирование

– Высмеивание

– Сокрытие информации

– Осуждение любых действий

– Внушение чувства вины и стыда Моббинг со стороны руководителей

Заниматься травлей, или моббингом, в деловой сфере могут коллеги, руководители, подчиненные, а также заказчики и клиенты. Согласно отчету «Жестокие условия труда?»24, большинство людей, занима­ющихся травлей, находятся на руководящих позициях: около половины жертв моббинга показали, что подвергались травле со стороны непосредственного начальства или со стороны других руководителей организации, в которой они работали. «Эти неутешительные цифры говорят о том, что проблему деструктивного поведения и тирании со стороны руководства по отношению к сотрудникам надо воспринимать со всей серьезностью», – прокомментировал отчет профессор психологии Стиг Берге Маттиесен газете Aftenposten от 15 апреля 2007 года. Как действуют руководители, имеющие психопатические черты?

Стремление к власти заложено в натуре психопата. Поэтому неудивительно, что среди топ‑менеджеров, президентов, министров, генеральных директоров, епископов и других высокопоставленных членов общества есть определенный процент психопатов. Любая сфера, подразумевающая возможность достижения власти, притягивает психопатов.

Не все преследователи – люди, занимающиеся травлей – имеют психопатические черты, однако большинство обыденных психопатов являются преследователями и занимаются травлей как дома, так и на работе. В большом коллективе, в крупной организации психопатические руководители обычно ведут себя двойственно: многие видят только их обаяние, и лишь некоторые знают о темной стороне натуры тирана. Преследователи могут считаться весьма способными в профессио­нальном плане, но при этом травить и изводить других. Поэтому жертва издевательств может чувствовать, что ее восприятие преследователя мало кем разделяется.

Травля – психологическое насилие – может происходить один на один, без свидетелей. И хотя обычно преследователь рано или поздно обнаруживает свои склонности, окружающие могут смотреть на это сквозь пальцы, поскольку он проявляет деловую хватку и добивается результатов.

Психопатический руководитель нередко заботится о том, чтобы те, кто его поддерживает, проявляет лояльность и демонстрирует покорность, получили хорошие должности и оклады, чтобы сделать их еще более зависимыми от себя. «Везунчики» не смеют критиковать начальника из страха наказания или лишения благ. Заявления такого руководителя о том, что он высоко ценит креативных и самостоятельных сотрудников, – это лишь пустые слова. Обычно они возводят на пьедестал самих себя и нередко присваивают себе чужую славу.

Нападки на жертву порой происходят на глазах у всех окружающих, но в большинстве случаев моббинг на рабочем месте носит скрытый характер. Критика и поношение жертвы происходит без свидетелей, также о жертве распространяются сплетни. Типичными являются обвинения в бесполезности и неспособности к работе, что, разумеется, очень задевает жертву, особенно если эти утверждения содержат некий намек на правду.

Жертва лишается рабочих заданий, ее не информируют о планах работы и, как следствие, образуется порочный круг: жертва фактически теряет возможность выполнять свои обязанности. Такая ситуация может шокировать. Возможно, что жертва, не разобравшись в происходящем, примет обвинения близко к сердцу. (См. «В ловушке».)

Игнорирование также является эффективным методом давления на психику сотрудника. Преследователь перестает здороваться, делает вид, что подчиненного не существует, и не приглашает ее или его на совещания. Случается, что сотрудника изолируют и сажают отдельно, не давая ему каких‑либо внятных заданий. Все это делается для того, чтобы его выжить. И это часто заканчивается увольнением или больничным, нередко с последующим пособием по нетрудоспособности. Порой травля на рабочем месте приводит к самоубийству жертвы.

Мари‑Франс Иригуайан, французский виктимолог и психотерапевт, утверждает: «Чем хуже налажена и структурирована работа в организации, тем проще действовать психопату. Ему требуется лишь небольшая лазейка, которую он может углубить, чтобы утолить свою жажду власти. Метод всегда один и тот же: использовать слабости человека, чтобы сломить его сопротивление и заставить сомневаться в самом себе. Под воздействием изощренной тактики унижения жертва постепенно теряет веру в себя, а порой настолько запутывается, что признает правоту агрессора: "Я – ничтожество, я не справляюсь, я ни на что не гожусь!" Таким образом, незаметный процесс разрушения приводит к тому, что жертва начинает винить во всем себя»25. Насколько широко распространен моббинг?

Точной статистики распространенности моббинга на рабочем месте не существует, поскольку исследований в этой области проводится мало, а кроме того, в них нет терминологического единообразия. В Норвегии приблизительно 5% служащих подвергаются моббингу. Это означает, что около 100 000 человек в каждый момент времени испытывают на себе все тяготы моббинга на рабочем месте. Эти данные получены путем анкетирования, поэтому следует помнить, что многие предпочитают скрывать, что их травят или изводят на работе. Количество положительных ответов увеличивается до 10%, если, изменив формулировку, анкетируемых спрашивают о том, подвергаются ли они негативным действиям на работе. Кто может стать жертвой?

Женщины и мужчины, подчиненные, руководители среднего и высшего звена, учащиеся и клиенты любого возраста могут стать жертвами моббинга. По сути, моббингу может подвергнуться каждый – где и когда угодно, вне зависимости от типа организации и профессии. В целом в самой ничтожной степени моббинг бывает «спровоцирован» личностными особенностями жертвы. Наш опыт свидетельствует о том, что люди, страдающие от последствий нападок или дурного обращения в детские годы, больше чем другие подвержены моббингу на рабочем месте. Однако как мягкий и скромный, так и более решительный, активный человек может обратить на себя внимание психопата и вызвать его раздражение. Нам известны случаи, когда люди, считавшие себя сильными, отважились возразить начальнику‑властолюбцу и ощущали глубокую подавленность, будучи наказанными за это. Они страдали бессонницей, чувствовали себя потерянными и измотанными, лишались веры в себя. Сексуальные домогательства

Сексуальные домогательства также могут использоваться в процессе травли. Они выражаются вербально, в виде скабрезных замечаний и пошлостей, или же в форме физических посягательств. Примером этого может служить громкий скандал, который произошел несколько лет назад. Топ‑менеджер изнасиловал свою секретаршу в гостиничном номере. Она рассказала обо всем боссам насильника, и ей поверили. Женщина была не в состоянии заявить в полицию об изнасиловании, вследствие которого у нее появились серьезные психологические проб­лемы.

Директору было предложено сменить место работы. Однако вскоре он уже занял высокую должность в другом концерне. У него была репутация дерзкого, предприимчивого руководителя, добивающегося хороших результатов. Эти качества нередко ценятся выше, чем умение выстраивать нормальные отношения с людьми. Этот пример свидетельствует, что психопатические личности могут тайком совершать преступления, но пользуются защитой и избегают наказания, даже будучи уличенными в содеянном. В данном случае насильник со временем стал проявлять свои негативные качества не только в отношениях с подчиненными. В конце концов мания величия подвела его.

Сексуальные домогательства по отношению к служащим совсем не обязательно провоцируются вожделением, скорее, их целью является утоление жажды власти. Весьма распространено восприятие агрессором женщины как объекта, который должен находиться в его полном распоряжении и при этом чувствовать себя польщенным. Если женщина оказывает сопротивление, то расплачивается за это унижениями. Ее могут даже обвинить в том, что это она приставала с домогательствами. Ставить все с ног на голову, обвинять других в том, что совершил сам, – типичный метод, используемый психопатами. Институт церкви – подходящее место для властолюбцев Сигне вынудили уйти с работы

Религиозные учреждения не являются исключением из правил – там тоже происходят подковерные игры и разгораются конфликты. Каждый год в судах по трудовым спорам рассматривается большое количество дел с участием церкви. История Сигне – одна из многих. И единственное, что смог сделать работодатель в попытке улучшить нездоровую рабочую атмосферу, – принудить Сигне уйти с занима­емой должности.

 

Сигне на протяжении многих лет работала в церкви своего прихода. Работа проходила в приятной атмосфере, созданной сплоченным коллективом сотрудников церковной администрации, и Сигне там очень нравилось. Она очень расстроилась, когда пастор переехал в другую часть страны, чтобы продолжить службу на новом месте, – с ним ей было легко работать. После назначения нового пастора многое изменилось. Он проявлял властность и обязывал сотрудников выполнять работу, которая входила в круг его собственных обязанностей. Сигне была среди тех, кто возражал ему, что приводило его в крайнее раздражение. Со временем от приятной рабочей атмосферы не осталось и следа. Сотрудники чувствовали, что пастор постоянно за ними наблюдает. К примеру, он устраивал разнос, если кто‑то долго говорил по телефону, и не любил, когда подчиненные закрывали двери своих кабинетов. Ему хотелось полностью контролировать происходящее – знать все, что говорилось и делалось.

Общаясь с прихожанами, он был всегда приветлив и доброжелателен. Одним нравились его проповеди, в них столько говорилось о любви и милости божьей! Другим они казались просто пафосными.

Через некоторое время на работу в приход была принята молодая женщина. Пастор включил все свое обаяние, увиваясь вокруг новой сотрудницы. Казалось даже, что он влюблен. Позднее Сигне и ее коллеги узнали, что он практически сразу поведал девушке о том, как ему тяжело работать здесь. Он утверждал, что служащие саботируют его назначение. Новенькая его очень жалела и старалась быть с ним особенно приветливой.

Вскоре все изменилось, поскольку у новой сотрудницы возникли деловые разногласия с пастором. С того самого момента он использовал любую возможность для критики молодой сотрудницы. Особенно часто это происходило тогда, когда они оставались один на один в ее кабинете. Спустя некоторое время она ушла на больничный, а вскоре ее и вовсе перевели в другой приход. Пастор дал понять подчиненным, что обсуждать произошедшее не стоит.

Вскоре Сигне и ее коллеги связались с попечителем и епископатом и сообщили об обстановке в администрации и поведении пастора. Они рассказали, что он обращается с ними не должным образом, и это сказывается как на работе, так и на общей атмосфере. Также они изложили все это в письменном виде. Кроме того, Сигне связалась с профсоюзом и со специалистом по охране труда. Сотрудники узнали, что их пастор не в первый раз создает проблемы в приходе.

Епископат созвал совет, на котором должен был присутствовать пастор. Все присутствующие стороны должны были высказаться по рассматриваемому делу. Сотрудников попросили быть честными и откровенными, но говорить конструктивно. Все высказали общее мнение, что работать под началом пастора тяжело, некоторые также упомянули о том, что с назначением пастора объем работы непомерно возрос. Послушав своих подчиненных какое‑то время, пастор перешел в ответное наступление. Каждый получил свое, и Сигне в том числе.

Работодатели заключили, что обе стороны должны направить мысли в позитивное русло и забыть о разногласиях. Было сказано, что обе стороны несут ответственность за возникновение конфликта, а также за его разрешение. С тех пор ни Сигне, ни ее коллеги не видели никаких движений по этому делу. Другие проинформированные о нем ведомства – медицинская охрана труда, профсоюз и охрана труда – не следили за ходом дела.

Сигне начала бояться, что теперь на работе станет совсем невыносимо и сотрудникам придется поплатиться за свою откровенность. Они ведь уже имели возможность убедиться в том, как пастор реагирует на критику в свой адрес.

Вскоре у них появилась новая сотрудница. Она исполняла обязанности помощницы пастора и должна была взять на себя часть работы Сигне, о чем саму Сигне «забыли» предупредить. Через несколько дней помощница пастора начала критиковать Сигне за медлительность в работе.

Однажды во время обеда, в отсутствие пастора, новая сотрудница сказала, как ей его жаль, ведь он подвергается травле с самого начала службы в этом приходе. Она также выразила свое мнение относительно коллег – они некомпетентны и всех их следует выгнать с работы. Сигне и остальные потеряли дар речи. Они поняли, что пастору удалось внушить помощнице, что он стал жертвой непорядочности сотрудников.

Позже помощница пастора зашла в кабинет Сигне, закрыла за собой дверь и села к письменному столу. «Сейчас я посмотрю, как вы, собственно, работаете», – с издевкой произнесла она. Сигне была поражена. Помощница пастора наблюдала за ней и делала замечания. Сначала Сигне было страшно, но в какой‑то момент ее переполнил гнев и она не выдержала. Ледяным тоном Сигне попросила надсмотрщицу покинуть кабинет.

На следующий день Сигне была вызвана к пастору. Ей сообщили, что пастор недоволен тем, как она работает, и если Сигне не будет выполнять свои обязанности в соответствии с требованиями новой помощницы, у нее начнутся проблемы. Сигне была обескуражена, она чувствовала угрозу. Это было уже слишком. Она обратилась к врачу, который был шокирован тем, что рассказала Сигне. Врач назвал рабочую атмосферу в приходе нездоровой и выписал Сигне больничный лист, поскольку она чувствовала себя изможденной и напуганной.

Сигне провела на больничном достаточно много времени, пока ее не вызвали на встречу к попечителю, чтобы обсудить качество ее работы. Там ей предложили место в отдаленном приходе. Сигне никогда не изъявляла желания поменять место работы, но попечитель сказал ей, что это решенное дело. Ей дали понять, что причина ее перевода заключается в нездоровой рабочей атмосфере и для общего блага она должна покинуть свой приход. На Сигне была возложена ответственность за конфликты, именно ее воспринимали как человека, с которым трудно иметь дело.

Сигне была потрясена и не согласилась на перевод. Позднее ее несогласие было использовано как доказательство того, что она отказывается выполнять распоряжения работодателя.

Помощница пастора была включена в штат на постоянной основе в качестве управляющей. Было очевидно, что у нее прекрасные отношения с боссом, который предоставил ей практически неограниченные полномочия. Она стала вести себя еще жестче, то и дело раздавала указания и беспрестанно контролировала работу подчиненных. Однажды она пришла в ярость и накричала на церковного служителя за то, что он, по ее мнению, недостаточно хорошо пропылесосил.

Вскоре практически на каждого сотрудника церковной администрации были написаны докладные попечителю, пробсту26 или в епис­копат с жалобой на то, что они не подчиняются распоряжениям управляющей. На сотрудников это оказало сильное негативное воздействие, люди были психологически подавлены и уходили на больничный один за другим.

Сигне получила от работодателя письменное предупреждение – в случае неподчинения ей грозило увольнение. Основанием было некорректное поведение, а в качестве «доказательств» оного упоминался случай на собрании, когда Сигне якобы не ответила на вопросы управляющей «должным образом». Сигне это вывело из себя, поскольку она не видела оснований для подобных обвинений.

Она связалась с профпатологом27 и рассказала о том, что ее выживают с работы в приходе. Профпатолог, в свою очередь, связалась с попечителем, и было решено провести собрание, на котором планировалось обсудить основания для увольнения сотрудников. На этом собрании присутствовала и управляющая.

Сигне негодовала, в ней все кипело от возмущения, поэтому ей едва ли удавалось сохранять спокойствие и самообладание. Всякий раз, когда она что‑нибудь говорила, управляющая закатывала глаза и всем своим видом показывала, что Сигне неисправима. Попечитель не согласился отозвать предупреждение. Он также сообщил о необходимости сокращения приходского бюджета. Например, в приходе Сигне пройдет сокращение штата на одну единицу. Сигне восприняла это сообщение как угрозу.

Она вновь получила предложение о смене места работы, и вновь отказалась.

Спустя несколько месяцев ей по почте пришло письменное уведомление об увольнении. Оно было обосновано следующими положениями: превышением численности приходского штата и нездоровой рабочей атмосферой – подразумевалось, что Сигне способствовала ее созданию. Вместе с адвокатом она пробовала договориться с бывшими работодателями о выплате выходного пособия, но ей было в этом отказано. Представители церкви предпочли решать дело через суд. Поэтому Сигне обратилась в суд по трудовым спорам и заявила, что ее увольнение было необоснованным. Она просила восстановить ее в должности.

Суд окончился формальным юридическим заключением: работо­датель воспользовался своим правом распоряжения, а несогласие Сигне поменять место работы трактовалось как отказ подчиниться требованиям нанимателя, что являлось достаточным основанием для ее увольнения. Кроме того, отношения Сигне с руководством церковной администрации и с работодателем‑попечителем были настолько плохими, что суд счел решение попечителя соответствующим закону об обоснованности увольнений. По финансовым соображениям, а также ввиду отсутствия поддержки со стороны профсоюза, Сигне предпочла не подавать апелляцию.

Конфликт на работе может тяжело переживаться, особенно если причиной его возникновения было злоупотребление властью. В случае Сигне руководителю не удалось расколоть коллектив, заручившись поддержкой подчиненных служителей церкви. Сначала пастор старался сделать это, но все его попытки переманить на свою сторону капеллана, церковного смотрителя, органиста и звонаря не увенчались успехом. Они держались вместе, помогали друг другу, что было для них важно.

Тем не менее сложившаяся ситуация не могла не сказаться на здоровье всех вовлеченных – они один за другим уходили на больничный. Сигне заработала язву желудка, временами испытывала сильную подавленность, тревожность и депрессию. Она не знает, как ей удалось бы все это пережить без поддержки коллег и близких друзей. Они были с ней в самые тяжелые моменты.

«На поле битвы приходится выходить в одиночку, но от сознания, что тебе есть на кого опереться, становится гораздо легче. У меня была опора. Мне кажется, что уцелеть в такой "войне" возможно только тогда, когда у тебя есть союзники, которые тебе верят, помогают прийти в себя после сражения и поддерживают. Для этого тебе необходимо открыться. Мне очень повезло, поскольку рядом были люди, понимающие игры властолюбцев, и готовые меня выслушать», – говорит Сигне.

Психологически ей было труднее всего, когда факты передергивались, а ее личность и поступки пытались представить в искаженном виде. «Самым худшим во всем этом было ощущение, что кто‑то управляет тобой, истолковывает твои действия превратно, объясняя их мотивами, не соответствующими действительности».

Сигне довольно быстро оправилась после случившегося: «Было немало тяжелых моментов, когда я начинала сомневаться в себе. Может быть, мой отказ покинуть приход был глупостью? Возможно, следовало так поступить, какой бы несправедливостью мне это ни казалось. Такое решение сэкономило бы силы и деньги, ведь судебный процесс – мероприятие дорогостоящее. В то же самое время мой внутренний голос призывал меня не сдаваться и не давать злу одержать верх.

Вера в Бога помогла мне пройти через все это и стать еще сильнее. Сейчас я снова могу ходить в церковь с высоко поднятой головой. Целый год я была не в состоянии этого делать. Теперь я могу встречаться со своими противниками, теми, кто поддерживал пас­тора и попечителя в войне против меня, и это не причиняет мне беспокойства. Я соблюдаю дистанцию и бережно отношусь к собственным границам», – говорит Сигне. Сейчас ее занимают другие задачи, но она продолжает работать над тем, чтобы концентрироваться на всем новом и позитивном, а не на своем деструктивном прошлом.