Раскрытие истории через психодраму

 

Если мы можем увидеть другого человека таким, каким «он видит себя сам, если можем воспринимать жизнь так, как воспринимает ее он, то, как правило, нам удается ужиться с этим человеком» – так говорит Джон Нолт, известный специалист по психодраме. Он утверждает, что наш эмоциональный аппарат настраивается на эмоциональный аппарат окружающих, как инструменты в оркестре, и что не существует информации, – есть только переживания, чувства, действия и эмоции. И, как мы убедились, факты представляют собой лишь слова, то есть символы нашего опыта и ощущений. Эмоции возникают вследствие движения, действия, что бы ни означало это понятие. В конце концов, жизнь заключается в попытке познать себя, чтобы открыть собственное «я» и «я» другого человека.

Итак, мы хотим, например, раскрыть всю правду о деле 15-летнего мальчика, обвиненного судом по делам несовершеннолетних в изнасиловании 16-летней девочки. Мальчик признался в преступлении, поэтому что еще можно сделать, кроме как выторговать себе минимальное наказание у властей? Но в этом деле что-то кажется неправильным. Девочки физически развиваются быстрее мальчиков, а здесь девочка к тому же на год старше Бадди, однако они примерно одного роста. Они учатся в одной школе, вместе ездят домой на автобусе и живут по соседству. Они друзья. Но у Нэнси есть свой ухажер.

Однажды Нэнси пришла домой со следами укуса на щеке и синяками на руках. Родители устроили девочке допрос с пристрастием, но она отрицала, что виноват ухажер, который двумя годами старше ее. Наконец она обвинила Бадди. Поскольку любая мать прежде всего заботится, чтобы дочь не забеременела, мать Нэнси предприняла некоторые шаги, но полиции не были представлены образцы спермы.

Родители Бадди переживают муки развода. Они до крайности презирают друг друга, отличаются мстительностью и жестокостью. В битве за опекунство мать утверждает, что отец сексуально надругался над двенадцатилетней сестрой Бадди. Отец отрицает такое обвинение, и все остальные тоже. В ходе бракоразводного процесса назначенный судом социальный работник провел беседу с мальчиком, живущим в настоящее время с отцом. Бадди признался, что изнасиловал сестру. Однако мать настаивает, что это сделал не сын, а бывший муж.

Применяя метод психодрамы для раскрытия истории, мы можем собрать в офисе группу из четырех-пяти человек – юристов или непрофессионалов.

Выбор драмы. Как в кино, кто-то назначается режиссером, и этот человек спрашивает адвоката, ведущего дело, какое место действия или событие является для него наиболее важным. Назовем это сценарием. С чего начинается кинофильм? Со сцены, когда Нэнси рассказывает матери о предполагаемом изнасиловании. Но он может начаться и с ожесточенной битвы родителей Бадди за право опекунства. Допустим, адвокат хочет начать с Бадди, потому что считает, что его история связана с родителями, использующими своих детей в качестве инструмента в судебных спорах. Человек, назначенный режиссером, просит адвоката сыграть роль Бадди, как он его себе представляет и понимает, потом просит его выбрать кого-нибудь из группы, кто сыграл бы роль матери Бадди. Назовем этого человека «помощником».

Мы понимаем, что не можем знать наверняка, соответствует ли то или иное действие пьесы реальным фактам. Но мы знаем, что в психодраме наш жизненный опыт и опыт других членов группы поможет раскрыть несколько потенциальных историй, которые приведут нас к более полному пониманию истины. Каково быть мальчиком пятнадцати лет, который находится в центре битвы между родителями и обвиняется в том, что является серийным насильником? Адвокат несколько раз разговаривал с Бадди, но тот был напуган, сбит с толку и почти ничего не говорил, кроме «не знаю». Но возможно, мы поймем его лучше, если сыграем те сцены, в которых он мог участвовать.

Создание места действия. Адвокат сказал, что он хотел бы начать со сцены разговора мальчика с матерью, который будет происходить в тесной кухне их убогой квартиры. При создании места действия режиссер просит адвоката рассказать, как он выглядит в роли Бадди. Адвокат объясняет, что это небольшой, худой мальчик, у него тонкие руки и большая для его возраста голова с копной белокурых волос. Он носит толстые очки, и за ними его глаза кажутся очень большими. На нем футболка с фотографией модного певца, в левом ухе небольшая сережка.

Режиссер просит адвоката показать расположение кухонного стола и стульев и использует свободные стулья или журнальный столик из комнаты, где идет работа. Мы узнаем, где находятся раковина и плита. В ответ на вопросы режиссера адвокат показывает, где находится дверной проем, и объясняет, что висит на стенах и лежит на холодильнике, поэтому, когда он заканчивает, мы очень живо представляем себе кухню. Бадди (адвокат) садится за стол напротив матери (одной из наших помощниц).

Смена ролей. Назначенный нами режиссер спрашивает адвоката, играющего роль Бадди, о чем он разговаривает с матерью. Бадди может ответить, что не знает. Режиссер немедленно просит адвоката и помощника поменяться ролями. Адвокат теперь играет роль матери и сидит на ее месте за столом. Режиссер спрашивает:

– Что говорит мать?

Адвокат, играющий роль матери, отвечает:

– Ты хорошо знаешь, Бадди, что твой отец – животное, он ужасно обращался с твоей младшей сестренкой.

Режиссер опять меняет ролями и местами адвоката и помощника.

– Нет, папа этого не делал. Это делал я, – говорит Бадди.

– Ты ведь просто покрываешь его, – убеждает его помощница, исполняющая роль матери.

Другие члены команды могут стоять за ее спиной и говорить от ее имени. Например, один из них может добавить:

– Ты же знаешь, что твой отец пытается украсть тебя у меня, но я этого не допущу. Тебе лучше сказать правду, Бадди. Ты знаешь правду – именно отец делал это с твоей сестрой. Она сказала, что говорила тебе об этом.

Здесь роль матери играют два человека, которые озвучивают спонтанно приходящие идеи. К ним могут присоединяться другие члены группы, которым в голову приходят дополнительные доводы от лица матери.

Роль Бадди тоже могут играть несколько человек. За спиной адвоката может встать другой помощник.

– Я этого не делал, и папа не делал. Сестра все придумала, чтобы доставить ему неприятности. Она говорила, что хочет жить с тобой и останется с тобой, если скажет, что папа с ней плохо обращался.

Здесь можно сыграть столько сценариев, сколько придумают члены команды. Адвокат может меняться ролями с матерью сколь угодно часто – как только возникает необходимость сообщить дополнительные факты, известные только ему, – а помощники добавляют свои реплики как за Бадди, так и за мать.

Расширение расследования. После того как все возможности разговора Бадди с матерью исчерпаны, можно обратиться к разговору сына с отцом. Адвокат снова будет играть роль Бадди, выбрав помощника для роли отца.

– Ты же знаешь, Бадди, что я не сделал ничего плохого твоей сестре, – начинает помощник, играющий роль отца.

Бадди молчит.

– Тебе лучше признаться полицейским, потому что иначе они посадят меня за решетку и тебе придется жить с матерью.

– Я не хочу с ней жить, я хочу жить с тобой, папа.

– Тогда тебе нужно признаться полицейским и всем остальным, что это ты насиловал сестру.

– Я этого не делал.

– Все равно тебе лучше сказать, что это ты, потому что в противном случае ты знаешь, что с тобой случится.

Может быть, этот разговор имел место, а может быть, нет. Мы лишь знаем, что такая возможность существует. Адвокат, игравший роль своего клиента, Бадди, впервые начинает понимать суть конфликта, раздирающего ребенка, его боль и страх. У него появляется более свежий взгляд на переживания мальчика, о которых он не догадывался раньше, потому что продумал, а не прочувствовал ход дела.

А что насчет предполагаемого изнасилования старшей девочки, Нэнси? Здесь что-то не вяжется: во-первых, разница в возрасте и физическом развитии. Режиссер может назначить того же адвоката, чтобы он еще раз сыграл роль Бадди, и выбрать местом действия гостиную в доме девочки. Родители на работе. Возможно, сцена начнется с того, что Бадди и Нэнси будут сидеть рядом на диване.

Мы помним, что девочка утверждает, будто Бадди принудил ее. Тем не менее в тот момент на ней надеты джинсы, и, кроме того, она старше и сильнее мальчика. Мы также помним, что он признался в этом изнасиловании. Режиссер хочет, чтобы адвокат в роли Бадди разыграл сцену насилия. Кто-то из членов команды будет играть роль Нэнси.

Адвокат в роли Бадди: Ты когда-нибудь этим занималась?

Член команды в роли Нэнси: Чем?

Адвокат в роли Бадди: Ты знаешь чем.

Член команды в роли Нэнси: Не знаю.

Она прекрасно знает и, разыгрывая застенчивость, кладет ладонь на ногу Бадди.

Адвокат в роли Бадди: А ты хочешь?

Мы знаем, что у Нэнси есть ухажер. Режиссер немедленно меняет ролями мальчика и девочку – помощник на время становится Бадди.

Член команды в роли Нэнси: У меня уже есть парень. Мы постоянно это делаем. Я не собираюсь заниматься этим с такой козявкой, как ты.

Монолог. Процесс раскрытия истории является спонтанным. Монолог можно ввести в любой момент, если режиссер хочет исследовать внутреннюю мотивацию главного действующего лица. Возможно, в этот момент он решит, что адвокат снова должен играть роль Бадди, и захочет услышать, что он подумал, услышав от Нэнси, что он маленькая, недостойная ее козявка. Режиссер обходит комнату с адвокатом, который теперь говорит от имени Бадди, и просит его высказать свои мысли вслух. Мы слышим монолог:

– Она считает, что я ее недостоин. Она мой единственный друг. Ну, я ей покажу.

Или Бадди мог почувствовать себя настолько униженным, что убежал домой, не тронув Нэнси. Или он сказал себе: «Все равно не отстану от нее, пока она не сделает то, что показывают в кино». Когда Бадди произносит свой монолог, остальные помощники могут добавлять к его словам свои рассуждения.

Продолжение драмы. В качестве режиссера мы можем пойти еще дальше и представить сцену допроса Бадди после того, как мать Нэнси обвинила его в изнасиловании. При создании места действия адвокат в роли Бадди показывает нам комнату для допросов: белые бетонные стены, лампы, направленные на обвиняемого, решетка в одном конце комнаты. Убежать из нее нельзя. Адвокат все еще играет роль Бадди, а один из членов команды – роль полицейского.

Полицейский: Сознайся, сынок. Лучше расскажи правду, иначе будет еще хуже. Ты ведь отымел эту Нэнси?

Бадди: Я с ней ничего не делал.

Полицейский: Хочешь продолжать жить с отцом или отправиться в другое место? (Намек на то, что мальчика отберут у отца и отправят жить с матерью. Или в какое-нибудь ужасное место).

Бадди: Я хочу жить с отцом. (Он начинает плакать).

Полицейский: Тогда тебе лучше сознаться.

Бадди молчит.

Услышав этот диалог, члены команды могут дополнить его собственными идеями. Один из них так и делает.

Полицейский: Хочешь быть мужчиной? Ну, Нэнси не считала тебя мужчиной, а я считаю. (Полицейский кладет руку мальчику на плечо). Почему бы тебе не признаться? Увидишь, все опять будет хорошо.

Детские игры. Во многих отношениях мы похожи на детей, которые играют во взрослых. И, наблюдая за ними, мы понимаем, что они часто говорят абсолютно правильные вещи, которые никогда не пришли бы нам в голову. Когда мы становимся детьми и играем как дети, то помогаем себе найти свое глубоко спрятанное «я» и раскрыть истину, которую в противном случае можем упустить. Каждый раз в этой ролевой игре психодраматического метода мы узнаем что-то новое.

Как она работает? Прежде всего адвокат пытается разобраться в своих чувствах и чувствах клиента. Он начинает представлять, каково быть пятнадцатилетним мальчиком, который запутался в жизни, потому что не знал, кто он есть, и не определил своей роли в отношениях с друзьями и семьей. Он вспоминает свое юношеское простодушие. Становясь клиентом и играя другие роли, адвокат получает новую способность – проникать в суть. Он начинает заботиться о клиенте, который стал для него личностью, а не безликим ребенком, самым информативным сообщением которого является фраза: «Я не знаю».

По мере того как мы узнаем все больше, члены команды вносят свое понимание ситуации. Возможно, отец все-таки надругался над 12-летней дочерью, а мальчик его покрывал. Но ни один член команды теперь не считает, что Бадди является тем злобным серийным насильником, которым когда-то казался. Может быть, он допускал сексуальные домогательства в отношении младшей сестры, но команда была вполне уверена, что он не насиловал Нэнси. И что такое изнасилование и половой акт по взаимному согласию у детей его возраста?

План перекрестного допроса Нэнси и ее матери теперь становится очевидным. У Нэнси был повод, чтобы покрывать своего ухажера. Нам необходимо узнать больше о нем, а также о трениях между матерью и дочерью касательно отношений с этим парнем (если таковые имелись). Перед тем как Нэнси займет свидетельское место и подвергнется перекрестному допросу, мы при желании можем разыграть этот сценарий.

А что насчет двенадцатилетней сестры Бадди? Что она может сказать об этой ситуации? Она живет с матерью. Может ли мать воздействовать на дочь таким образом, чтобы та обвинила отца, а девочка, чувствуя себя брошенной отцом, готова сделать это, руководствуясь детским понятием справедливости? На этом этапе раскрытия истории нельзя со стопроцентной уверенностью говорить о виновности или невиновности Бадди. Ролевая игра открыла много разных возможностей, которые необходимо изучить, прежде чем пятнадцатилетнему мальчику будет вынесен приговор, несмотря на его признание.

Как мы помним, у всех нас есть некоторый общий опыт, который в той или иной степени соотносится с опытом любого человека в мире. Есть мало преступлений (какими бы порочными и распутными они ни были), которые не вызвали бы ответного отклика в нашем первобытном начале – пусть в ослабленной и приглушенной форме. Проигрывая различные роли в деле Бадди, адвокат начинает понимать как клиента, так и оппонента таким образом, который был бы невозможен, не прими он воображаемого участия в этой семейной трагедии. В действительности многие сценарии могут не встретиться, но они открывают дорогу к дальнейшим расследованиям.

Там, где раньше прокурор имел стопроцентную возможность обвинить сознавшегося насильника, мы будем изучать вопрос о невиновности мальчика. И если даже он виновен в обоих изнасилованиях, мы получим новое понимание того, как хрупкая психика ребенка извратилась в результате болезненного распада семьи, а сам мальчик мог направить свой гнев на женщин, над которыми доминировал. Не важно, как разрешится это дело, – оно окажется другим, гораздо более сложным, чем виделось сначала.

Для непрофессионалов: использование психодраматического метода для раскрытия истории. Методы, которые мы обсуждали, могут использовать непрофессионалы для раскрытия истории в делах, не относящихся к судебным. Возьмем дело рабочего, который добивается лучших условий труда на заводе. Допустим, однажды вечером в его доме собираются четыре-пять человек. Один из них, который прочитал и понял описанные выше методы, может быть режиссером. Рабочий, добивающийся изменений, может играть самого себя. Кто-то исполняет роль начальника. Мы уже можем представить, что произойдет.

Первой сценой будет разговор рабочего с начальником. Но более важная сцена, возможно, разыграется между начальником и его женой. Он расскажет о давлении, которому подвергается, о том, что опасается волнений на заводе, что рабочие начинают собираться и обсуждать проблемы своего здоровья. Начальник считает, что должен найти способ уволить их лидера. Кто-то будет играть роль жены, кто-то – начальника. Обоих могут поддерживать помощники.

Можно также разыграть сцену разговора начальника с его боссом. Начальник уверяет, что держит ситуацию под контролем. Возможно, в ходе пьесы откроются такие способы защитить свои интересы, которые не были очевидны раньше. Что случится, когда вопрос дойдет до главного исполнительного директора? Что скажет совет управляющих? Можно ли представить, что главный исполнительный директор будет вынужден объяснять проблему на совете директоров? Когда будут проиграны все возможные сцены, мы узнаем гораздо больше о том, как справиться с этой ситуацией и каким образом ее представить, чтобы иметь максимальные шансы выиграть дело.

Где начинается и заканчивается история. Какими бы ни были факты, история должна иметь начало, середину и конец. Где начинается история?

Мы принимаем это решение, когда узнаем факты. В случае бизнес-решения, возможно, придется начать с рабочих, выпускающих продукт, или менеджеров, продающих его. История может начинаться с самого продукта. Однако скорее всего она начнется с потребителя, без которого все остальное становится бессмысленным. В уголовном деле, в котором мы защищаем Бадди, история может начаться с войны между родителями за право опекать детей.

Люди, способствующие раскрытию истории, помогут решить, где она начинается и какими должны быть ее составляющие. Величайшие умы не обязательно выдвигают самые грандиозные решения, возникшие в результате кропотливой работы интеллекта. Самые нужные и полезные умы – те, которые абсорбируют идеи других и заставляют их работать. Ни один человек не может найти все цветы в лесу или целиком понять то, что закон называет «полной правдой».

Из чего состоит пьеса? Правило драматургии гласит, что она делится на три части: завязку, конфликт и развязку. Касаясь этого правила в его простейшей форме, Сэм Голдуин сказал: «Мы вводим героя, загоняем его на дерево, а потом спускаем: начало, середина и конец, или завязка, конфликт и развязка».

В случае с Бадди в завязке мы видим тщедушного, испуганного ребенка, сжавшегося в углу во время спора родителей. Видим его в школьном автобусе с Нэнси, видим, как более взрослая девочка кокетничает с Бадди, который влюблен в нее по уши. Это завязка. Потом Бадди загоняют на дерево, когда обвиняют в изнасиловании Нэнси. Если собрать все факты, возможно, Бадди удастся снять с дерева и спасти. Этот принцип прекрасно подходит почти для всех историй.

В судебном разбирательстве историю заканчивают присяжные. Им представляют обвиняемого в уголовном процессе или истца – в гражданском. Потом обвиняемого загоняют на дерево: предъявляют ему обвинение в преступлении. Присяжные выносят вердикт, который завершает историю, – со счастливым концом, если обвиняемого оправдывают, либо история превращается в трагедию, если его признают виновным. Точно так же в гражданском деле. Истец получает компенсацию, адекватную ущербу, или его иск отклоняется.

Я всегда представляю свое дело в виде истории. Здесь верна старая поговорка: «Иногда правда диковиннее вымысла». История должна быть правдивой, иначе, как мы убедились, дело наверняка будет проиграно. В начале (завязке), как в любом фильме, мы знакомимся с главным героем (клиентом). Затем мы испытываем трудности, которые он переживает, и, наконец, представляем на рассмотрение присяжных развязку и надеемся, что они ее примут.

В душе нам всем нравится слышать и рассказывать истории со счастливым концом. Говорят, что истории – это инструменты наших побед.