Еккл.1:1. Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме

Сравнивая надписание книги Притчей и книги Екклезиаста, некоторые толкователи не без основания находят в последней признаки несоломоновского происхождения. Не совсем понятно, почему Соломон не назван здесь своим собственным именем, как это в книге Притчей, если бы действительно он был писателем книги Екклезиаста. Не выступает ли здесь исторический Соломон простым символом, как и самое имя Когелет? Мало понятно, также, выражение «царя в Иерусалиме». В исторических книгах Соломон называется обыкновенно царем израильским (напр., 4Цар 23.13; 3Цар 4.1 и др.), но никогда просто царем в Иерусалиме. Последнее выражение указывает, по-видимому, на то время, когда Израиль перестал составлять самостоятельное царство и не имел уже своего царя в Иерусалиме.

Еккл.1:2. Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета!

"Суета сует«. Евр. hebel (от халдейского habal – дымиться, испаряться) значит: дым, пар, дыхание, в переносном смысле: ничтожество, бесполезная вещь, тленность, суетность. Этим именем называются языческие боги (Втор 32.21; Иер 14.22), как не приносящие никакой пользы человеку (Иер 16.19), всякая бесполезная вещь, тщетное, напрасное действие (Ис 30.7, 49.4), фантастические мысли (Пс 93.11), безрадостная, скорбная жизнь (Иов 7.16). Выражение»суета сует«указывает на высшую степень ничтожности, бесполезности. Ничтожным, по Екклезиасту, является все. Но в Еккл.1и след. стихах это»все«ограничивается существующим и происходящим»под солнцем«, т. е. в пределах земного, конечного бытия. Да и в этом случае понятие суетности у Екклезиаста нуждается в некотором ограничении. Все вещи и явления, по планам провидения, имеют свои цели, осуществляя которые они не могут быть признаны бесполезными, ничтожными (ср. (Еккл 3.11): все соделал Он прекрасным в свое время). Ничтожными они являются, в сознании Екклезиаста, лишь в отношении к той цели человеческих стремлений, которая заключается в достижении совершенного, абсолютного счастья – Ithron.

По отношению к этой цели все в мире ничтожно, бесполезно, тщетно. Ничто не в состоянии дать человеку непреходящего счастья.

Еккл.1:3. Что по­льзы человеку от всех трудов его, которыми трудит­ся он под солнцем?

"Что пользы человеку». Еврейское слово Ithron в Библии ни paзу не встречается. По мнению гебраистов, оно значит: остающееся, непреходящее. Блаженный Иероним вопрос 3 стиха передает словами: quid superest, т. e. что остается? Григорий Нисский выражает его еще яснее: «какое из видимых благ пребывает всегда тем же?» Словом Ithron, таким образом, обозначается счастье постоянное, устойчивое, вечное – в отличие от счастья временного, скоропреходящего, призрачного. Свой вопрос, приводят ли к какому-либо прочному счастью все усилия людей, Екклезиаст оставляет здесь без ответа. Но этот ответ был уже дан самым решительным образом во втором стихе, в признании суетности всего.

Еккл.1:4. Род про­ходит, и род при­ходит, а земля пре­бывает во веки.

Невозможность прочного человеческого счастья выражается уже в неустойчивости и постоянной смене человеческих поколений при неизменности и прочности неодушевленной природы. «Что суетнее той суеты, – говорит блаженный Иероним, – что земля, созданная для людей, пребывает, а сам человек, господин земли, мгновенно распадается в прах?»

Еккл.1:5. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.

Но и в жизни природы, так же как в жизни человечества, происходит постоянная сменяемость. И здесь все движется, все течет, но только не вперед, а вокруг, следовательно, всегда по одному и тому же пути, вечно по одному и тому же шаблону. Таково, прежде всего, движение солнца. «Спешит к месту своему», точнее с еврейского: «задыхаясь, спешит к месту своему». Выражение указывает на утомление от вечно однообразного движения.

Еккл.1:6. Идет ветер к югу, и пере­ходит к северу, кружит­ся, кружит­ся на ходу своем, и воз­вращает­ся ветер на круги свои.

По-видимому самая свободная из стихий – воздух в действительности вечно повторяет одно и то же движение, движение по одной и той же окружности. Следует заметить, что однообразие в движении ветра было особенно заметно для жителя Палестины. Там с осеннего равноденствия до ноября господствует северо-западный ветер; с ноября до февраля – западный и юго-западный ветры, с февраля до июня – восточный, с июля – северный в перемежку с другими.

Еккл.1:7. Все реки текут в море, но море не пере­полняет­ся: к тому месту, откуда реки текут, они воз­вращают­ся, чтобы опять течь.

Постоянному и однообразному движению подвержены и реки, причем это движение не производит никаких чрезвычайных перемен в мире. Сколько бы ни текли реки в море, море никогда не переполнится и не зальет собою земли. «К тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь». Этот перевод не точен, хотя и удачно выражает мысль о круговращении. ט значит: «где», а не: «откуда». Точно также בט значит: «там», «туда», а не: «оттуда». Правильный перевод этого места должен быть, таков: «к тому месту, куда реки текут, туда они всегда опять текут». Священно-писатель говорит лишь о течении рек всегда по одному и тому же направлению, а не о круговом движении водной стихии, хотя и в то время уже знали, что вода, испаряясь и образуя облака, снова падает на землю (Иов 36.27 и д.).

Еккл.1:8. Все вещи – в труде: не может человек пере­ска­за­ть всего; не насытит­ся око зре­нием, не наполнит­ся ухо слуша­ни­ем.

"Все вещи в труде«. Еврейское dabar имеет два значения: вещь и слово. То и другое значение встречается и в книге Екклезиаста. Это дает основание многим переводчикам и толкователям начало восьмого стиха переводить: все слова слабы, бессильны (передать однообразное движение вещей). Так передает греческий и славянский перевод:»Вся словеса трудно, не возможет муж глаголати: и не насытится око зрети, и не исполнится ухо слышания«. Трудно сделать выбор из этих двух пониманий, так как оба они вполне отвечают контексту. Постоянное, однообразное движение вещей столь велико, что могло бы дать бесконечный материал для человеческой способности говорить, видеть и слышать.