Недостатки основных моделей депрессии

Для того чтобы показать, что РЭТ-подход является, по всей вероятности, более точным инструментом для работы с депрессиями, чем другие популярные когнитивно-поведенческие модели, мы проведем проверку гипотез этих моделей и покажем, как они пытаются объяснить возникновение депрессивных переживаний и подавленности в отличие от возникновения таких негативных эмоций, как грусть и печаль.

Теория 1. Теория депрессии А. Бека рассматривает три основных каузальных элемента (так называемую когнитивную триаду). Люди впадают в депрессию, когда они негативно воспринимают (а) себя, (б) свое окружение и (в) свое будущее. Рассмотрим подробнее элементы этой порождающей депрессию триады, по отдельности и в целом.

Люди впадают в депрессию, потому что они негативно воспринимают себя. Даже если человек постоянно оценивает себя негативным образом, он не обязательно погружает себя в депрессию, поскольку, например, он может защититься тем, что в рационально-эмотивной терапии называется рациональными убеждениями. Например, человек может думать: “Да, я действительно хочу иметь больше достоинств и вообще быть более любимым окружающими. Однако я не обязан достигать всего того одобрения и тех материальных благ, которые я хотел бы иметь. Очень жаль, что я лишен некоторых положительных черт и что я нелюбим. Но я все еще существую и пытаюсь чего-то добиться. Да, сейчас мне очень плохо, но я в состоянии справиться со своими неудачами!”

Если человек просто говорит себе нечто подобное о своих особенностях, он будет чувствовать печаль, грусть, может быть, недовольство, но своими действиями, а не самим собой. К депрессии или даже ненависти к самому себе он может прийти лишь в том случае, если у него будут еще и такие мысли: “Поскольку у меня нет тех положительных качеств, которыми я должен обладать, и я не так любим, как следовало бы, я просто дрянь, не заслуживающая хотя бы капельки счастья, и так будет всегда. Это ужасно, но так мне и надо!” Без такого рода иррациональных убеждений, как они называются в рационально-эмотивной терапии, человек, скорее всего, не может впасть в депрессию.

Одним из важнейших факторов депрессии, значение которого подчеркивали Бек, Эллис и другие авторы, являются чувства подавленности и отсутствия собственной ценности. Некоторые авторы обращают внимание и на такие чувства, как деморализация, беспомощность и отсутствие ощущения собственной эффективности. Но происхождение этих чувств, когда они ведут к серьезной депрессии (а не просто к ощущению неудовлетворенности), будет иметь непостижимый характер до тех пор, пока мы не примем во внимание стоящих за ними “я должен” или “я обязан”, которые чаще всего и провоцируют депрессию.

Человек может, например, рассуждать следующим образом: “Я не настолько эффективен, как мне хотелось бы, и я хуже контролирую себя, чем другие. Все это ужасно грустно, просто несчастье какое-то. Нет, однако, причин, по которым я должен контролировать себя лучше или быть более эффективным”. Или он может думать: “Я совершенно беспомощен в управлении своей жизнью и никогда не смогу это делать достаточно хорошо. Но я и не обязан это делать и могу быть вполне счастливым и без этого”.

При отсутствии у пациента безусловных требований к себе в отношении собственной эффективности и способности управлять своей жизнью трудно понять, каким образом человек может прийти к заключению о малоценности своего существования и впасть в депрессию. Человек, конечно, может ухватиться за свое отдельное неудачное действие, случай потери контроля или неэффективности, преувеличить их и произвольно прийти к заключению, что он неадекватен в целом или малозначим как личность. Но большинство этих преувеличений, обобщений и произвольных выводов, по-видимому, возникает вследствие скрытых устойчивых представлений, не разрешающих человеку быть неэффективным, плохо выполнять что-либо или не контролировать себя. Подобные сильные предпочтения выполнять что-либо хорошо или управлять своей судьбой обычно полезны и ведут, в случае их невыполнения, к сильном стрессу и дальнейшему преодолению этого стресса. Но подобные категорические императивы, требующие всегда выполнять все великолепно, всегда быть эффективным, всегда контролировать себя, ведут человека, согласно теории РЭТ, не только к оговору собственных действий или особенностей, но и к жестокому самоосуждению. И тогда люди впадают в депрессию.

Люди впадают в депрессию, потому что они негативно воспринимают свое окружение. Конечно, человек почти наверняка будет чувствовать печаль или дискомфорт, если он постоянно негативно оценивает свое окружение. Однако он может (часто так и происходит) избежать депрессии, говоря себе: “Да, вокруг меня множество неприятных и беспокоящих меня людей и вещей; моя ситуация хуже, намного хуже, чем у других людей. Но (а) что делать – таковы обстоятельства; (б) Бог или судьба определили мне этот путь – наверное, чтобы я мог лучше внимать Его воле; (в) я смогу справиться с этим и сам; мне даже интересно попробовать сделать это! (г) если все будет так же плохо, я все равно смогу испытывать радость, несмотря на то, что мое окружение по-прежнему намного хуже, чем мне хотелось бы”.

Для того чтобы впасть в истинную депрессию, человеку необходимо добавить ко всем этим идеям, к подобному негативному восприятию своего окружения примерно следующее: “Безусловно, обстоятельства не должны быть такими скверными, какими они являются! А так как они слишком плохи – намного хуже, чем они должны быть – я не могу это вынести! Это ужасно! Я не могу так жить и быть счастливым вообще!”

Люди впадают в депрессию, когда они негативно воспринимают свое будущее. Многие люди впадают в депрессивное состояние, если они начинают оценивать свое будущее как неудовлетворительное. Но не все! Некоторые могут договориться с собой и делают это, говоря примерно следующее: “Я никогда не мог сделать что-либо такое, что мне действительно нравится, и поэтому я всегда буду страдать и чувствовать себя подавленным. Но таков уж я, и таков порядок вещей. Что ж! Я рад, что все-таки жив, что могу чему-то радоваться, имею хоть что-то. И даже если все будет так же плохо и в дальнейшем, я все равно в состоянии сделать себя счастливым настолько, насколько могу”. Рассуждая так, человек может ощущать грусть или разочарование, но совсем не обязательно – депрессию.

С другой стороны, те, кто представляет свое будущее даже умеренно негативным, предвидя, например, что придется выполнять неинтересную работу или испытывать некоторый недостаток в средствах, все же могут впасть при этом в депрессию, если будут рассуждать так: “Я ни в коем случае не должен, продолжать работать на такой скучной работе и должен иметь гораздо больше денег. Как это ужасно, что мне приходится страдать от таких невыносимых условий! Если моя жизнь будет идти так же и дальше – а так оно, похоже, и будет – то что может быть хуже!” Я хотел бы подчеркнуть, что человек впадает в депрессию не из-за самих по себе негативных оценок, а оттого, что, по его мнению, такие “невыносимые условия” просто не должны существовать. И если такие неприятные вещи происходят, то это больше, чем просто плохо – это хуже, чем могло бы быть; и все так плохо и будет, абсолютно плохо, просто ужасно!"

Наш анализ показывает, что если люди демонстрируют “когнитивную триаду”, т. е. негативно воспринимают себя, свое окружение и свое будущее, то они почти обязательно будут испытывать достаточно сильное разочарование, грусть, фрустрацию и беспомощность. Но они не впадут в депрессию, если не добавят к своим негативным представлениям абсолютистские требования того, чтоих “плохие” личные качества, окружение или неудовлетворительное будущее не должны существовать вообще. В терминах РЭТ, они совершают “магический” прыжок от описания настоящей или будущей реальности, пусть и негативной, к отказу от принятия вещей такими, какими они являются в действительности, к догматической замене их на такие, какими они, по мнению этих людей, “должны быть”, к замене их на “более хорошие”. Их иеговистская убежденность в том, что они должны быть, как сейчас, так и потом, компетентнее, лучше, или должны чувствовать себя спокойнее и защищенное, дополняется тем, что в реальной жизни они всего этого не имеют. Именно это и приводит их к заключениям примерно следующего рода: (а) “Я так мало достиг, и я постоянно терплю ужасные условия! Но так не должно быть! Все это даже больше, чем плохо – это ужасно!”; (б) “Я не могу жить в таких ужасных условиях (которые не должны существовать) и быть хоть сколько-нибудь счастливым”; (в) “Я никчемный, ничего не заслуживающий человек, который не в состоянии обеспечить себе более приемлемые условия жизни, хотя и должен это сделать”; (г) “Я никогда не смогу быть хозяином ситуации (хотя и обязан), а значит, не смогу быть счастливым человеком”; (д) “Мне нельзя быть таким депрессивным и тревожным. Раз я таким стал, это доказывает, что я плохой человек и никогда не буду хоть сколько-нибудь доволен своей жизнью”.

Результатами подобных раздумий являются именно депрессия и деморализация, а не только печаль или разочарование. Если, повторим, последние вытекают из “просто” негативных оценок себя, своего окружения или своего будущего (что верно заметил Бек), то депрессия и деморализация, как утверждается в рационально-эмотивной терапии, возникают вследствие преувеличенных, догматичных и абсолютизированных представлений, которые всегда включают, явно или неявно, коварное “должен”.

Вслед за Карен Хорни, Камилла Андерсон показала связь между депрессией и суицидами, с одной стороны, и людской гордыней – с другой:

“Как я понимаю, именно гордыня (а не сексуальность или враждебность) может быть признана центральным ядром или динамической силой нашей жизни; силой неприемлемой, конечно. Мы скрываем и от себя, и от других ее постоянное присутствие в нашем поведении и в наших чувствах. Эта скрытая гордыня и амбициозность являются, как я полагаю, основой как глобальных, так и более конкретных наших выборов и, следовательно, основой жизненного стиля. Я считаю гордыню первичным и самым мощным фактором в разрушении межличностных отношений, что приводит к психологическим стрессам и переживаниям. Следующая гипотеза, которую мне хотелось бы предложить, состоит в том, что и депрессия, и суицид имеют в своей основе именно скрытую гордыню...

Тем человеческим душам, которые жалеют самих себя и ссылаются на якобы универсальное “экзистенциальное отчаяние”, оправдывающее, как им кажется, суицид, я могла бы сказать, что подобное отчаяние или жалость к самому себе возникают лишь тогда, когда человек не может отказаться от желания рассматривать себя в качестве божества – со всеми вытекающими следствиями – и когда он отказывается принять свою ограниченную человечность”.

Модель депрессии, предлагаемая теорией рационально-эмотивной терапии, может показаться слишком прямолинейной. Могут, например, возразить, что если люди.воспринимают свое поведение как очень плохое, содержащее множество промахов, а себя – как лишенных некоторых важных черт, то они могут, не прибегая к “должному” или “необходимому”, делать произвольные выводы, вроде: “Я никуда не годен, так как плохи все мои поступки и качества”, и далее: “Все в моей жизни дрянь”, “Никогда и не будет лучше”. Конечно, так тоже может быть.

Вопрос состоит в следующем: насколько вероятно то, что действительно никогда не будет лучше? Могут ли люди постоянно делать столь угнетающие выводы о собственной малоценности и безнадежности их жизненной ситуации без того, чтобы явно или неявно допускать примерно следующие мысли: “Мои действия или особенности не должны быть такими плохими”, “В моей жизни не должно быть ничего отвратительного” или “Моя жизнь должна улучшиться в будущем”? Я в этом сомневаюсь.

И еще: когда человек преувеличивает свои недостатки и полагает, что “я совершенно ужасен, так как ужасны такие-то мои качества или поступки”, он все-таки может сказать себе: “Ну, таков уж я – к несчастью, конечно. Слишком плох??то ж, я смогу жить и радоваться и будучи плохим человеком”. Когда человек думает, что “раз уж все в моей жизни дрянь, то и сама эта жизнь ничего не стоит”, он может сказать себе: “Дрянь? Ну и пусть!” И даже если он продолжает настаивать: “Если уж моя жизнь так ужасна сейчас, то дальше будет еще хуже”, то и тогда остается возможность возразить самому себе: “Если все будет именно так – так тому и быть! Что же я могу поделать, если все идет наперекосяк?”

Если при этом человек, преувеличивающий свою “плохость”, считающий ужасным свое окружение и будущее, не считает все это абсолютно недопустимым для себя, то, как утверждается в РЭТ, он может испытывать огорчение или дисфорию, но не депрессию. Но он наверняка “соскользнет” в депрессию, если за всем этим скрыты “должно” или “следует”, хотя в каких-то случаях это может и не произойти.

Это гипотеза РЭТ. И хотя она часто подтверждалась клинической эффективностью, но, по-видимому, может быть проверена и экспериментально.

Теория 2. Люди впадают в состояние депрессии, когда они создают себе дефицит положительного самоподкрепления и избыток отрицательного (самонаказания) или когда они воспринимают полученное подкрепление как меньшее, чем они заслуживают.

Представляется правдоподобным, что люди, которые недостаточно часто создают себе положительные подкрепления и слишком часто наказывают себя, гораздо более склонны к депрессии, чем те, кто считает себя получающими (и действительно получает) больше похвалы, чем порицания. Но ведь иногда верно и обратное. Так, например, люди, стремящиеся к святости или вступающие в различные религиозные секты со строгой дисциплиной (дзен-буддистские, например), часто умышленно избегают любых одобрительных оценок и предаются необычным наказаниям и самонаказаниям. При этом они гораздо меньше подвержены депрессиям, чем многие из тех, кто всячески избегает самонаказаний и вообще отрицательных подкреплений. Более того, представляется, что религиозные люди в состоянии даже справляться с начальными депрессивными переживаниями, применяя подобную антигедонистическую практику.

Помимо этого люди, не являющиеся приверженцами каких-либо культов, также могут легко интерпретировать такое “ненаграждающее” или “самонаказующее” поведение как “волевое”, “мужественное” или “формирующее характер”, и тогда они скорее испытают удовлетворение, чем впадут в депрессию. Другие же просто могут рассматривать это как некое веление судьбы, проявление воли Божьей или, в крайнем случае, как фрустрирующее состояние, но не ужасное и не депрессивное.

Для того чтобы человек стал испытывать неадекватные чувства ужаса и депрессии при утрате одобрения и избытке самонаказания (приводящих к “естественным” чувствам досады или грусти), опять же необходимо то, что в рационально-эмотивной терапии называется “магическим прыжком” от простого наблюдения реальности, пусть и жестокой, к иеговистским требованиям: подобная степень “жестокости” просто не должна существовать. В состоянии депрессии люди превращают свои рациональные убеждения (такие как “Мне не нравится потеря одобрения и избыток наказаний”, “Я предпочел бы получать побольше наград и поменьше наказаний”) в иррациональные – “Я должен больше поощрять себя и меньше наказывать. Но я не знаю, как мне это сделать, хотя я должен это знать, поэтому я действительно не заслуживаю больше наград и меньше наказаний. Следовательно, я отвратителен и жизнь моя просто ужасна – хуже и быть не может!” Здесь мы снова видим абсолютизированное обязывающее мышление, неизбежно ведущее к депрессии.

Теория 3. Люди впадают в депрессию, когда они испытывают недостаток в радостных событиях или когда в их жизни мало неожиданных, непредвиденных удач и одобрительных оценок. В целом этот подход перекликается с теорией № 2, но в каких-то аспектах он является более специфичным. Льюинсон, Тери и Хоберман присоединили к этой модели некоторые другие факторы, вызывающие депрессию, но идея дефицита положительного подкрепления по-прежнему остается важнейшим элементом этого подхода.

Хотя многочисленные клинические и экспериментальные исследования указывают на то, что люди, столкнувшиеся с избытком неприятных и болезненных событий (особенно связанных с утратой близких и любимых людей), действительно чаще обнаруживают депрессивные переживания, чем те, кто живет более “приятной” жизнью, это может происходить (как утверждается в рационально-эмотивной терапии) из-за склонности большинства людей думать, что они действительно нуждаются во всем, что они хотят, и требовать выполнения всех своих желаний. Если же их “страстное” желание приятной жизни не осуществляется, они легко впадают в депрессию.

Ясно, однако, что многие люди, жизнь которых не так уж приятна, а дела далеко не всегда вознаграждаются, все-таки не впадают в депрессию, рассуждая примерно так: “Как это все неприятно! Но я в состоянии перенести эти неприятности и не нуждаюсь в дополнительных наградах для моего дальнейшего существования”. В то же время другие люди, сталкиваясь с подобным отсутствием одобрения, говорят себе: “Как это ужасно! Я не могу перенести столько неприятностей и должен получать большее признание для того, чтобы быть счастливее!” Первые – “предпочитатели” – будут испытывать неудовлетворенность и досаду, а вот “командиры” будут склонны уже к депрессии.

Теория 4. В депрессию впадают те люди, которые ожидают наступления очень неприятных событий и полагают, что они мало что смогут сделать, чтобы их изменить к лучшему. Они приписывают негативным событиям внутренние, стабильные и глобальные причины. Позитивные же события рассматриваются ими как детерминированные внешними, нестабильными и очень специфичными факторами.

Легко догадаться, что люди с подобными ожиданиями и атрибуциями будут испытывать депрессивные состояния значительно чаще, чем те, кто хотя и ожидает негативных событий, но предполагает, что сможет как-то повлиять на них, и те, кто приписывает подобным событиям скорее внешние, нестабильные и специфичные причины. Это предположение подтверждается указанными выше исследованиями Селигмена и его сотрудников, а также другими работами.

Но экспериментальные данные в поддержку этой теории на самом деле не слишком убедительны, поскольку очевидно, что некоторые из тех, кто часто ожидает неприятных событий, при этом считая себя не в состоянии хоть как-то улучшить ситуацию, и кто приписывает эту беспомощность себе, а не внешним причинам, могут и не испытывать никакой депрессии. Они чувствуют грусть, неудовлетворенность своей неэффективностью и потерей контроля, но не депрессию.

Так, женщина, влюбленная в человека, не отвечающего ей взаимностью, уверенная, что никогда не сможет быть вместе с мужчиной, который ей нравится, приписывающая все свои неудачи одной лишь себе и собственной бестолковости, тем не менее может поддержать эмоциональное равновесие, рассуждая примерно следующим образом: (а) “Ужасно плохо, да. Любовь – это не для меня. Ну что ж, я посвящу себя работе и постараюсь поддерживать те отношения, которые у меня есть”; (б) “Как жаль! Но, по крайней мере, у меня прекрасные отношения с подругой”; (в) “Ладно! Благодаря этим неприятностям я избежала хлопот с замужеством и всех проблем, связанных с появлением детей, которых никто не ждет!”

Когнитивный компонент, который мог бы повергнуть эту женщину в состояние депрессии, может быть представлен как все то же абсолютистское “должно”. Например, если она убеждает себя: “Я никогда не буду счастлива в любви, как это должно быть, потому что я несостоятельна в этой области, чего быть не должно. Как это ужасно, что я так неадекватна и теряю величайшее из человеческих наслаждений!”, то вероятность того, что она впадет в депрессию, резко увеличивается.

Из приведенного здесь краткого анализа основных когнитивно-поведенческих теорий депрессии становится ясно, что все эти теории довольно точно предсказывают, что человек будет испытывать разочарование, печаль, досаду или раздражение, если он: (а) воспринимает негативно самого себя; (б) имеет неясные и скорее негативные представления о своем окружении; (в) предполагает неизбежные плохие события в будущем; (г) редко хвалит себя, часто ругает и критикует; (д) испытывает дефицит радостных событий в жизни; (е) ожидая наступления неприятных событий, полагает, что будет не в состоянии каким-то образом на них повлиять, и видит причину этой неспособности в себе, а не во внешних обстоятельствах.

Однако ни каждая из этих причин сама по себе, ни любая их комбинация не приводят к депрессии автоматически. Моя гипотеза заключается в том, что к депрессии приводят такие рассуждения, в которых имеется один существенный компонент, не принимаемый во внимание всеми рассмотренными выше теориями, а именно безусловные, абсолютистские, догматические убеждения, всегда содержащие различного рода “долженствования”, значение которых подчеркивается в теории и практике рационально-эмотивной терапии.