Очаг расообразования как географическое понятие

Дискретность антропологического покрова, особенно на ранних этапах расообразования, не могла не привести к локальности действия расообразующих причин, к ограничению любой монотонной расогенетической ситуации пространственными рамками, […] и на участках дискретного антропологического покрова, и в областях его непрерывности возникали локусы расообразования, каждый из которых отличался от других определенной спецификой. На ранних этапах расовой истории человечества роль таких локусов была особенно велика из-за преимущественной дискретности самого антропологического покрова […] (с. 65–69).

Дополняя теперь данное выше предварительное определение очага расообразования, мы можем сказать, что это участок земной поверхности, в пределах которого расообразовательный процесс имеет определенную интенсивность, специфическое направление и отличается относительной стабильностью на протяжении более или менее длительного времени.

Подход, сформулированный в этом определении, предполагает, что границами очага расообразования могут быть не только географические рубежи, затруднявшие общение, но и какие-то социальные нормы, вызвавшие разрыв антропологического покрова и сыгравшие роль генетических барьеров при отсутствии видимых географических рубежей […]

Его географичность не в том, что он имеет определенные четко выраженные географические границы, чего […] может и не быть, а в том, что очаг всегда приурочен к определенной территории, географически локализован. […] Разработка проблемы очаговости расогенетического процесса опирается на богатые результаты ландшафтных исследований […].

… На уже существующую довольно подробную карту ландшафтов земной поверхности можно было бы накладывать карту расообразовательного процесса, совмещая его характеристики с ландшафтными единицами. Такой весьма перспективный путь исследования практически пока невозможен из-за того, что расообразование на разных территориях не изучено в таких деталях, как ландшафтная география. Поэтому сопоставление очагов расообразования и ландшафтов разного уровня можно осуществить лишь в весьма ограниченных пределах.

Как подойти к установлению очага расообразования и каковы вообще возможности восстановления географии очагов? […]

Прежде всего, конечно, учитывается ареал того или иного комплекса признаков и его характер, сплошное распространение или образование так называемого кружева ареала (о нем см.: Туликова, 1969). Второй фактор в установлении очага расообразования заключается в изменчивости признаков и их связи между собой внутри комплекса, т. е. в исторической корреляции, выявлении характерного модуса расообразования. Наконец, третий фактор — соответствие антропологической дифференциации в пределах исследуемого отрезка времени аналогичной дифференциации в предшествующие эпохи, устанавливаемое палеоантропологически или при отсутствии палеоантропологического материала историко-этнологически, иными словами, преемственность или прерывистость расогенеза в границах определенного участка земной поверхности.

Такой антропологический анализ составляет лишь первую часть задачи. Исходя из уже известной информации о приспособительном значении морфофизиологических особенностей, выделение связанных со средой признаков из любого расового комплекса не составляет труда. После того как произведено такое выделение, решается вторая и последняя часть задачи — открытие и анализ компонентов среды, направляющих расообразование в данном конкретном случае, и, наконец, установление по их географическим границам границ очага расообразования. Иногда, когда это возможно, эти границы корректируются с помощью историко-этнографических данных. Такова общая схема установления очага расообразования. […]

Время возникновения, границы очагов и их взаимное подчинение устанавливаются лишь предположительно. Однако уже сейчас можно сделать вывод о том, что очаг расообразавания представляет собой не только элементарную единицу расообразовательного процесса, но и элементарную единицу географической среды, рассматриваемой как арена расообразования. Для реконструкции географии и иерархии очагов одинаково пригодны географические, историко-этнологические и палеоантропологические данные, а также информация об адаптивных признаках и ареалах определяющих их природных факторов. При всем разнообразии таких данных учение о географии и иерархии очагов расообразования на современном этапе не может быть избавлено от элемента гипотетичности» (с. 81–90).