Тем не менее театр играет в вашей жизни большую роль

Борис Диодоров: Учась на театрально-постановочном факультете, я, естественно, много узнал о театре. Сделал интересные, потрясающие открытия в знаниях в этом сказочном жанре искусства. Поэтому, можно сказать, я учился у Станиславского - и детей учу по его принципам. Он писал, что мастер каждый раз решает творческую задачу, исходя из трех положений. Первое - "Я есмь". Прежде чем ответить на вопрос: "Кто я?", нужно решить - что тебя подталкивает к работе: бес (то есть жажда материального) или ангел (начало духовное). Потом уже спрашивать: "Что я хочу?". И наконец третье: "Как я это сделаю?". Своим студентам я говорю: "Пробуй, ищи - и придет то, чего требовал сам писательский материал". Сегодня у них полная свобода в этом плане. Не получаются иллюстрации к выбранному произведению - можно подыскать другое.

Мир помешался на электронных форматах. Не волнуетесь - на кого оставите свое "рукодельное" ремесло? Будет ли оно востребовано - и куда деваться новым поколениям умелых, но не "электронных" художников?

Борис Диодоров: Выставка работ моих студентов откроется в музее после завершения нашей экспозиции. Все ученики разные, но, говорят, "в каждом есть что-то от Диодорова". И тут, вы знаете, мне важны не внешние приемы, воспринятые учениками, и тем более - не техника, а их внутренняя установка на классику, на стремление к совершенству.

Один ученик сказал Е.А. Кибрику, желая сделать приятное: "Я хочу стать таким же мастером, как вы!" На что старый мастер ответил: "Не выйдет!" - "Почему же?" - "Потому что в вашем возрасте я хотел стать, как Леонардо да Винчи". Вот почему я всегда настаиваю, чтобы ребята брались за классику. Только общаясь с великим текстом, можно ставить и решать высокие задачи. Если что-то делать, то в полную меру, на что ты способен.

Одна из моих первых учениц, Евгения Лоцманова, взялась сразу за два проекта: "Волшебный холм" Ханса Кристиана Андерсена и "Сорочьи сказки" Алексея Толстого. Обе уже изданы. А Александра Бухникашвили захотела проиллюстрировать "Черную курицу" Погорельского. Мы подбирали технику, и я втянул Сашу в офорт. Она загорелась этим, и книга, искусно выполненная и уже напечатанная, стала ее дипломной работой. Или Юлия Леонычева, которая сделала в сложнейшей технике цветной литографии иллюстрации к "Истории государства Российского" Карамзина. Ее работа стала сенсацией, ведь Карамзина еще никто не иллюстрировал. Это многолетняя и кропотливая работа.

Хочу назвать имена и других своих учеников - и пусть читатели их запомнят: Аня Десницкая, Алексей Тишунин, Николай Курнешов, Ксюша Алексеева, Елена Абдулаева, Катя Рябинина, Саша Павлова, Ася Шеварова, Саша Пономарева, Надя Чехонина (Лунёва)…

Их труд, к сожалению, не всегда способны оценить современные издатели, и многим из них материально живется трудно, но их работы не должны, не могут пропасть, они не сиюминутны, не суетны.

Неужели на то, чтобы прочувствовать автора, "прожить" его произведение, могут уходить не только месяцы, но и годы?

Борис Диодоров: Конечно. Помните - "служенье муз не терпит суеты"? Начиная работу, я всегда делал не отдельные иллюстрации, а старался создавать целостный книжный организм. Это во многом зависит от литературного жанра: проза, комедия, трагедия, драма. Для меня имеет огромное значение вопрос: "Кто читатель?" Каждый раз разные задачи!

В мире сейчас все делается по-быстрому: иначе опоздаешь. А успех? А признание? Неужели серьезный художник, с головой погруженный в творчество и не думающий о деньгах, не может быстренько сделать достойную иллюстрацию, скажем, на айпаде? Схватить свою порцию летучей славы - и опять за свое неспешное искусство?

Борис Диодоров: Это невозможно. Работать всерьез можно лишь тогда, когда ты свою работу делаешь с любовью. Если это касается иллюстрации, сделать то, что для этой темы не сделали другие художники. Найти в авторском тексте визуальное пространство, в котором иллюстрации будут адекватными тому, что есть в тексте.

Были ли авторы, чьи книги вы отказались иллюстрировать?

Борис Диодоров: Нет, так, чтобы демонстративно отказываться, - такого не было. Просто Карина брала эти заказы и относила обратно в издательство, говорила "он не здоров" или "он не успеет". И это чистая правда. Каждый офорт - месяц-два работы. Если даже я не буду спать.

По большому счету нас с Кариной всегда занимал один вопрос - как сделать хорошо то, что нам хочется сделать. Ради этого поиск, бессонные ночи, обсуждения, сопереживание друг другу и снова поиск.

И все же этого удовольствия лишают себя многие современные мастера - причем сознательно предпочитая "грязной" работе белоснежный стилус, которым водят по экрану…

Борис Диодоров: Ну что ж, это вечная тема. Ремесленники были всегда. Знаете, свою книгу "Что такое иллюстрация?" я написал как раз потому, что сегодня приходится напоминать - что заставило человека взять в руки уголь, мел, кусок глины. Недаром для нее я выбрал эпиграф: "Душа с душою говорит..." - как ни покажется кому-то банальным, искусство все-таки - прежде всего душа. Когда-то современники упрекали Андерсена в том, что добро порой проигрывает в его сказках. На что он отвечал: "Добро побеждает в вечности".