Россия Другой Стороны

(Живые не могут научать мёртвых, а мёртвые могут научать живых.)

Современный человек сейчас говорит и объясняет многие социально-политические вещи на языке модерна: капитализм, нация, класс, олигархия, ресурс, социальное неравенство, эксплуатация и т. д. А как мог это выразить и сформулировать русский человек прошлого, не имея подобного терминологического аппарата? Конечно же только в контексте своего времени и своего мироощущения. Русский человек имея глубоко религиозное сознание, мог формулировать свой протест, свою борьбу только и на языке соответственно религиозном.

Раскол русской православной церкви - вот поворотная ключевая точка всей истории России. Староверцев иногда называют еретиками, но, на самом деле, раскол не касался вопросов вероучения. Главной виной раскольников стало непослушание. Они не соглашались не только с религиозными, но и со светскими властями.

Именно перед расколом происходит окончательное закрепощение крестьянства, государство становится тоталитарным чиновничьим аппаратом, причём крайне коррумпированным, а церковь меняет власть вечную духовную на власть преходящую земную, становясь главной «скрепой» и опорой государства, его внутренним содержанием. Всё это вызывает обратное народное сопротивление, даже ряд бунтов против государства, вплоть до бунта Степана Разина с его «казацкой вольницей». Идеологическим же наполнением народного противления становится старообрядчество. В его терминах определяется социальная несправедливость, государственная деспотия, отчуждение от власти: «царство Антихриста», «Последние Времена», «Зверь», и подобное. Конечно же дело было не в исправленных священных книгах, троеперстие, второй букве «и» в имени Иисус - всё это важные символические выражения глубинного сопротивления. Старообрядчество - идеология старорусского сопротивления против деспотии собственного государства. После раскола происходит отчуждение государства и народа. Образуются две России, которые существуют до сего дня. Первая - видимая, официальная, показная, государственная - фасад; вторая - глубинная, народная, та самая «кровь и почва», невидимая исконная Русь, наполненная неведомыми энергиями, хтонической мощью, бесконечным страдание и молчаливой пассионарностью. Если использовать каббалистическую символику, то первая на световой Правой Стороне, а вторая на глубинной теневой Другой Стороне. И эти стороны, эти две России - непримиримые враги веками. Вся дальнейшая история России должна рассматриваться далее через эту призму, ибо многие исторические события без этого становятся просто необъяснимы, особенно для стороннего западного наблюдателя. Как сказал Черчиль: «Россия - это загадка, завернутая в загадку, и помещённая внутрь загадки». Два миллиона(!) русских людей за время раскола, закончило жизнь самосожжением, но так и не подчинившись молоху уже чуждого им государства и его принуждению. Это самые большие жертвы на религиозной почве за всю историю человечества. Поэтому говорить о какой-то там русской «рабской ментальности» могут только глупцы и мерзавцы.

Современное государство также жутко несправедливо, власть также абсолютно отчуждена от народа. Однако по сути нет никого оппозиционного движения и оппозиционной идеологии которая вызывала бы отклик как доктрины староверчества. Ибо современные российские «оппозиционеры» не только не знают глубинных кодов русского народа, этой глубинной России и её жизни и мироощущения, они даже поверхностно не знают страну и её народ, являясь вовсе абсолютно чужеродным элементом, не способным сформулировать запрос большинства. Отсюда, всё, что вызывает народ у них, это непонимание, удивление, неприятие, а главное страх и как реакцию глупую насмешку, и соответствующую реакцию полного отторжения со стороны большинства.

Даже многие загадки культурного плана непонятны, без знания этой второй, истинной России и её идей порождённых расколом. Почему Лев Толстой, покидает свою усадьбу, неизвестно куда уходит и помирает на станции Астапово. Чудак, сошёл с ума? А не мировоззрение ли это «бегунов» или «странников», которые считали, что мир во власти Диавола, как учил их основатель: «Апокалипсический Зверь - есть власть, икона его - власть светская, государство, тело его - власть духовная, церковь». Истинная же теперь церковь может быть только в душе человека, сам человек есть Церковь, где присутствует Бог. Но, чтобы не быть уловленным в «сети Диавола», надо постоянно странствовать, перемещаться - «бегать». Если же это по причине болезни или старости невозможно, то хотя бы предчувствуя собственную смерть, надо отправиться в путь и помереть в дороге, как символическое выражение вечного «Духовного Пути», где каждый человек на земле лишь странник. Тогда становится и понятно кто был «бродяга в горах Забайкалья» из песни, и зачем он зашёл в такую даль.

Или загадка отношений поэта Александра Блока со своей женой Любовью Менделеевой. «Прекрасная Дама», «Таинственная Дева», «Вечная Женственность» - вот на каком пьедестале стояла жена поэта. Но почему Блок признавал форму лишь платонической любви со своей женой - возвышенную, чистую, бесплотную. Но это же мировоззрение «любушкиного согласия», где мужчина и женщина сочетаясь «духовным браком», обретали духовную целостность, становясь одним существом, подобно ангелам на небесах. Поэтому сексуальная связь между ними считалась кровосмесительной и особо греховной. А вот с остальными они могли совершенно спокойно удовлетворять свою страсть, что никоим образом не считалось греховным. В их общине царили такие свободные отношения, что лишь позже повторили коммуны хиппи.

В принципе ничего удивительного тогда в том, чтобы Блок учел и хлыстовский аспект Голубиной книги:

«Помолись, царица Царевна,

Богородица съ золотыми косами,

Отъ твоей глубинности древней -

Голубиной Кротости мудрой».

Среди интеллигенции тех лет и даже в высшем обществе этих лет мода на хлыстовство является общеизвестным фактом, о хлыстах писал Мережковский, а Бальмонт тонко инструментовал экстаз хлыстовских радений:

«Царь Духъ! Царь Духъ! Царь Богъ! Царь Богъ!

Царь Духъ! Царь Богъ! Царь Духъ!

Возьми, прими мой стонъ, мой вздохъ,

Войди какъ звонъ въ мой слухъ»!

Или такой факт, что уменьшительно-ласкательные имена: Ванечка, Сашенька, Мишенька, и т. д - пошли от хлыстовского обращения к людям не входивших в их круг. Они, как типично гностическое течение, только себя считали «людьми Божьим», «голубями белыми», т. е. полноценными людьми духа, «пневматиками», а остальные, вроде как дети, и не доросли ещё даже до полноценного имени Ивана, Александра… Окружающие же люди думали это они благодушнечают (а по частому употреблению таких форм имён, можно было определить принадлежность к хлыстовству), а на деле, они этим уменьшением превозносились над мирскими «гиликами». И это только некоторые примеры.

«Вы, мои сверстники, кто родился и вырос на этой нашей земле, разве не знали вы раньше лик нашего черного бога? (…) Наши человекоборцы не кому-нибудь другому - ему, ему отдают свой народ на пожрание. Это туда и Лев Толстой бросил свое великое призвание, туда же отдал и Достоевский свой великий дух…» (Пришвин)

Дефицит священников в среде старообрядцев привел к образованию первой серьезной ереси. От них отделилась довольно многочисленная группа т. н. «беспоповцев». «Беспоповцы» позволили себе пересмотреть христианскую догматику и приспособили ее к своим нуждам. Тем самым они создали опасный прецендент; теперь любой сколь-нибудь авторитетный духовный учитель мог по своему усмотрению трактовать Священное Писание, фактически конструируя новую религию на образной базе Православия. Еретики оставляли лишь оболочку христианства, его образы и символы, понятные большинству русского народа, но наполняли их иным содержанием, зачастую не имевшим ничего общего с изначальным. В течение сравнительно короткого времени - менее чем за сто лет - от «беспоповцев» отпочковались три крупные сектантские ветви, настроенные резко враждебно по отношению к Русской Православной Церкви и Самодержавной власти в России. Это были секты «бегунов», «хлыстов» и «скопцов». Существовало и еще одно крайне непримиримое и изуверское по отношению к своим адептам течение - т. н. «самосожженцев» - которое предписывало последователям кончать свою жизнь в огне, но «самосожженцев» было сравнительно немного.

«Хлыстовство невидимо стоит за спиной православия, это его страшный двойник», - с неожиданным пафосом восклицал Пришвин, а в другом месте, с еще большим пафосом: «Хлыстовство - это неумирающая душа протопопа Аввакума».

В 1913 году, впоследствии знаменитый оккультист Алистер Кроули посещает Россию и знакомится с Москвой, сюда он приезжает с гастролями труппы скрипачек «The Ragged Ragtime Girls», проводит здесь шесть недель, отмеченных большим творческим подъёмом, здесь он пишет «Гностическую мессу» и завершает одно из самых известных своих стихотворений, «Гимн Пану». Впечатления от города находят поэтическое выражение в произведении «Град Божий». Название его отсылает к главному труду Блаженного Августина. Опус написан о Москве и в Москве. Отношение Кроули к Москве весьма интересно, этот город его очаровывает, но оставляет массу загадок. Кремль же, по его мнению, «воплощение мечты, навеянной гашишем», Москва - «город опиумных грёз». «Кремль - это случайность. Сама Москва - случайность. Не было ни малейших географических предпосылок для появления этого города, равно как не было ни малейшего преимущества в его расположении. Он говорит о Москве: «Она не рассчитана заранее, она не подчиняется «законам искусства». Она капризно-деспотична, как Бог, и столь же неоспорима. Она не была рождена человеческим сознанием: это творение разума, изначально свободного от догмата точных наук. Это игра воображения, воплощенная в металле и камне. Это нелепость, в которую веровал Тертуллиан».

В некоторых работах Алистер Кроули упоминает секту христововеров или «хлыстов» (хотя вернее бы было «христов»). Именно этой секте была присуща некая мистическая экстремальность, присущая нашим народным богоискателям. Предельное эсхатологическое напряжение, предполагающее особое отношение к апостасийному миру. Тотальную неподконтрольность и ослепительный тотальный беспредел. То, что радикально врачует распространённую ныне эпидемию теплохладности. Что же касается «пределов», то не является ли благом великим их сокрушение? Да и можно ли их поименовать сектой... Официально с Православием-то они не порывали. Так известно, что они с особым рвением предавались молитвам в православных храмах и соблюдали всё то, что и положено соблюдать православному человеку. Церковным властям даже было предписано выявлять сих рьяных богомольцев и проверять их на принадлежность к христововерию. Вряд ли духовное рвение христововеров, можно объяснить только соображениями конспирации. Реально предположить, что в данном случае мы имеем дело с тайным кругом внутри самой Православной Церкви, некоторые члены коей, позднее обособились в секту. Для сего круга обыденная подъярёмная мораль, фарисейское законничество в условиях профанического мира и плоского обрядоверения были недопустимы. Нечто подобное можно обнаружить в тантрической традиции, в коей утверждается, что в Кали-Югу, всё раннее запретное служит к полноте духовного пробуждения. При соблюдении, конечно же, вектора богонаправленности. Вместе с тем, Тантра отнюдь не является индуистской сектой, а только своеобразной реакцией на инволюционные процессы. В еврейской среде каббалистов возникло уникальное и чудовищное в глазах ортодоксального иудаизма движение «чёрных цадиков». Они утверждали, что во времена предельного деградации сакрального и страданий избранного народа, называемого «галут» - «рассеяние», женственное Богоприсутствие оставило народ Израиля, это теперь «падшая» и даже демоническая Шхина. Соответственно меняются и все законы Торы на прямо-противоположные, и только таким парадоксальным образом можно восстановить присутствие Шхины.

«Твори свою волю: таков да будет весь Закон. Любовь есть Закон, любовь в согласии с волей». Таковы два главных закона Телемы. Но еще Августин Блаженный изрёк буквально следующее: «Люби Бога и делай, что хочешь». Увы, люди зачастую не ведают своих истинных желаний, принимая за них смутные порывы, поднимающиеся из глубины их естества. Истинно же только то желание (воля), что согласуется с Волей Высшей. «Также и Дух подкрепляет нас в немощах, ибо мы не знаем о чем молиться, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8;26). Девиз Алистера Кроули, как и слова Блаженного Августина, воистину могли бы стать своеобразной христововерческой заповедью. По сути, они ею и стали.

Основатель христововерия, очевидно беглый стрелец, Данила Филиппович, в чью плоть, по преданию, в 1664 году воплотился Господь Саваоф, начал свою проповедь с ритуального уничтожения всех церковных книг, обосновав сие тем, что никаких книг не нужно, а только «Книга золотая, Книга животная, Книга голубиная - Сам Сударь Дух Святой».

Хлыстовское предание рассказывает, что их учитель, в доказательство ненужности как старых (старообрядческих), так и новых (никонианских) книг, собрал те и другие в один куль, положил в него для груза камней и бросил в Волгу, крича: «трястись, трястися надо»! Провозглашая тем непосредственное экстатическое единение с Богом как высшее знание - Гнозис.

«Не книгам, а Святому Духу верьте», - сказал он. Путем к обретению Святого Духа считались «радения» - массовые экстатические действа.

Новый «проповедник» двинулся в Костромскую область. Там он уже объявил себя «верховным гостем», «превышним богом», «богатым гостем».

«Кнутом будут бить и огнём жечь терпите. Кто вытерпит, тот будет верный, получит царство небесное, а на земле духовную радость» - учил он их.

Посему лишившись фиксированного в знаковой системе учения, христововеры предали своему учению весьма специфический характер. Практически оно стало неуловимым, подобно ртути, принимающей любые формы.

Хлыстовские общины, или, как они их называют, корабли, совершенно независимы друг от друга. Во главе каждого «корабля» стоят «кормщики», «христы», «богородицы», «пророки» и «пророчицы». Как и другие духовные христиане, хлысты отвергают священство. Жизнь «корабля» строго регламентирована. В некоторых хлыстовских группах практиковалось самобичевание с целью «умерщвления плоти». Своих последователей он назвал «Божьи Люди», христы назывались также «ловцы вселенной», «белые голуби» или «Новый Израиль».

Данила поведал своим «детушкам» двенадцать заповедей. Из коих одиннадцать вполне соответствовали этике бытового аскетизма. «Хмельного не пейте, плотского греха не творите; не женитесь, а кто женат, живи с женою как с сестрою; неженимые не женитесь, женимые разженитесь». Двенадцатая же заповедь, гласившая: «Святому Духу верьте», по существу дезавуировала все остальные.

Здесь мы имеем отголосок традиции библейских пророков - набаимов, которые ведомые непосредственно Духом Божьим, открыто совершали деяния, строго запрещённые религиозным законом, или индийских святых - садху, стоящих вне всех кастовых законов. Пребывающему в Духе уже ничего не заповедано. Более того, любые ограничения оборачиваются здесь хулой на Дух Святой. А это уже страшно. «Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится тому; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему не в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12; 32).

Радение, «хождение во Святом Духе», фактически символизировало восстановление райского состояния. Это ангелическое состояние «людей Божьих», внешне символично выражалось, что крестились и били поклоны они не на рукописные иконы, а на «иконы живые», образы Божии - человека, т. е. на друг друга при ритуальных встречах в «Сионской горнице» (обрядовом помещении - молельни). Причём крестились обеими руками, «аки у ангелов два крыла, так человек на обоих духовно всходить должен».

Весьма прелюбопытно и то, что христововеры символизировали Святой Дух не голубем, а «птицей-соколом, поющем в сердце у Батюшки». Напомним, что Кроули считал покровителем нового Эона, как раз сокологлавого бога Гора, должного сокрушить скрижали ветхой религии. Отметим и то, что сей обретаемый парадиз, обладал предельной эротической насыщенностью, фактически становясь сплошной эрогенной зоной, одновременно болезненной и безконечно оргазмирующей. Профанический топос, имеющий фрагментарный характер и чёткую фиксацию в мире сем, преображался в сакральный холос, в целое, не содержащее противоречий. В контексте сказанного, весьма примечателен фрагмент апокрифического Евангелия от Фомы. «Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, - тогда вы войдёте в Царствие» (Фома, 27). А это в свою очередь проистекает из каббалистических воззрения, что когда Бог благословил человека в Эдеме - «его, мужчину и женщину», т. е. когда они пребывали в состоянии неразделенном, онтологического единства. Поэтому Божественное Присутствие прибывает только, где мужчина и женщина снова одно целое. Некоторые староверческие толки утверждали Христа как андрогинное существо и даже Марию Магдалину как некое его женственное альтер-эго, говоря юнгианским языком - Аниму.

«Хлыщу, хлыщу! Христа ищу»!

Ритуальное самоистязание переходит в эротическое напряжение, а Эрос разрешается ослепительной болью. Здесь мы имеем дело с подлинным эротизмом, не имеющим ничего общего с «садо-мазо» современных профанов, останавливающих условным знаком своих вошедших в раж партнёров.

С определённой уверенностью можно утверждать, что во время ритуальной оргии потоки желаний отклонялись от цензурованной поверхности. По сути, христововер трансформировался в «тело без органов», если вспомнить Жиля Делёза.

Сия оргия не служила скотскому удовлетворению извращенцев и их экзальтированных поклонников, ничего общего не имела она и с примитивной «групповушкой». Её целью являлось зачатие «Христа». Хаотический половой акт, так называемый «свальный грех», был только вынужденным средством. Сие зачатие в чём-то походило на зачатие алхимического гомункула, существа, обладающего андрогинной природой. Еще один намёк на тело без органов. Кстати многочисленные алхимические гравюры носят достаточно откровенный характер. Примечательно и то, что алхимическое действо предполагало наличие четы, идущей по пути, получившей в тантризме наименование «Пути Левой Руки». О сем весьма красноречиво пишет Серж Ютен в «Повседневной жизни алхимиков в Средние века». «Соединившись со своей свыше предопределённой компаньонкой, адепт воссоздал бы с ней состояние небесного андрогина, утраченное в результате первородного греха, первобытного грехопадения. Он смог бы вновь обрести бессмертие ветхого Адама, стать господином всех сил природы. Об этом же повествует биография другого знаменитого британского мага Джона Ди, чьи откровения от ангелов имели несомненный гностический характер. Речь идёт о странном обмене жёнами с его компаньоном по магическим работам Эдвардом Келли, реинкарнацией которого, кстати, считал себя Алистер Кроули. В рамках морали того общества это было не просто крайне предосудительный и греховный поступок, который мог повлечь тяжёлые последствия для обоих со стороны церкви. Однако они пошли на это, по наущению ангелов с которыми контактировали в ходе своих магических экспериментов. Зная вышеизложенное, это вовсе не выглядит распущенностью, а практической реализацией гностических доктрин, как в случае и с хлыстовством.

Принципом этого пути, если мы правильно понимаем его, является своего рода обнаружение сексуальной энергии в теле адепта для сотворения чуда, результатом которого станет обретение мужчиной и женщиной (слившимся воедино) способности вновь найти утраченный источник бессмертия». Погружённый в тёмные «крещальные» воды христововерческой оргии, простой мужичок выходил из них уже принципиально иным существом. Можно предположить наличие и тех, кто не выходил вообще. Некое наличие захлебнувшихся инициатическим мраком.

Читая книги дореволюционного автора Мельникова-Печерского(1819 - 1883) «В лесах» и «На горах», можно почерпнуть множество сведений как о раскольниках, так и о хлыстах. Мельников был причислен к штату Министерства внутренних дел и как чиновник по особым поручениям занимался исследованием и искоренением старообрядчества и сектантства.

Мельников действовал в тесном сотрудничестве с церковными властями и, к примеру, успешно разоблачил раскольнического инока Варлаама, которой оказался беглым крестьянином из Калужской губернии. Суть его деятельности составляла в составлении отчёта, представляют ли всякие староверческие толки и секты России революционную опасность. И он весьма углубился в этот вопрос, внедрился к ним. Эдакий «инквизитор» царского правительства.

После же написал художественную книги, основой которой послужили знания об этих течениях. Второй том посвящён хлыстовству, их учению и подробному описанию их радений «на святом кругу», когда на радеющих сходил, «накатывал Святый Дух» и одерживал их, заставляя вещать пророчества языком ангельским. Так, что информация, что называется, из первых рук, достоверна.

Сами хлысты называли этот язык «иерушаламский», но он не был идентичен еврейскому языку, мирскому языку древней Иудеи, это якобы был священный язык богослужения жрецов-левитов Иерусалимского храма, известный только им, и это был язык самих ангелов.

Но дело в том, что в старом издании этой книги, даётся ещё раздел примечаний, где автор непосредственно приводит некоторые слова произносимые в бессознательном экстазе на радениях хлыстами. Так вот, читая это, я вдруг вспомнил, что где-то встречал такие слова… И это были некоторые енохианские слова, один к одному!

Очевидно, что ни дореволюционные хлысты, ни Мельников, ничего не могли в то время знать и слышать о Джоне Ди, британском маге времён королевы Елизаветы и его енохианском языке полученным им от ангелов. Это совпадение было просто потрясающе, невероятно, что лишь серьёзно может ставить вопрос о неземном происхождение енохики идентичным с хлыстовским говорением ангельским языком.

Не менее удивительным и примечательным является зафиксированный хлыстовский возглас во время плясок радений - «Эвоэ». Но это же древний традиционный возглас ликующего экстаза для дионисийских мистерий - вакханалий. В «Пеане Дионису» его приводит античный автор Филодам:

"Так встречайте Диониса

Хороводными плясками

Плющёвые венки надев!

Эвоэ, Иовакх! О Пеан, иэ"!

В зимний сезон Дионис принимает обличье Змея, летом - облик Льва, а в главной точке года, зимнего солнцестояния - Козла.

Здесь уместно вспомнить эпитет Диониса «Меланайгис» (Μελάναιγις, «носящий чёрную эгиду [козью шкуру]») - эпитет тёмного Диониса. Сияющий Дионис / Вакх, двуприродный, андрогинный - «юноша женоподобный», рогатый, Бакхий носящий чёрную козлиную шкуру, в тирсом обвитым змеем, в окружении сатиров и менад. Всё это слишком тождественно рогатому богу ведьм Шабаша. Примечателен облик крылатого, двуполого Диониса с головой козла. По сути это и есть образ Бафомета в интерпретации Элифаса Леви. Путь Загрея - Диониса - Иовакха - это путь экстатической инициации и самообожествления Пути Левой Руки.

Кроули также приводит этот возглас в своих стихах: «Я боготворю тебя Эвоэ»! и «Я обожаю тебя Эвоэ»!

Празднества в честь Диониса, Вакха - врумалии или вакханалии, т. н. оргии, очень схожи по описанию с Шабашем ведьм: во время празднеств рекой текло вино, возбуждающее все чувства человека, бодрящее, раскрепощающее, звучала ритмичная музыка, танцовщики исполняли танцы, которые вкупе с экзальтацией всех чувств и удивительной музыкой доводили участников до состояния эйфории и экстаза, граничащего с безумием. Это были оргиастические мистерии. Особенно в этом смысле выделялись женщины, т. н. менады (от слова «мания» — безумие) или вакханки, получившие своё прозвище от второго имени бога (отсюда же возникло понятие «вакханалия»), которые по некоторым свидетельствам в порыве священного безумия могли голыми руками растерзать стадо быков. Демонические силы, таящиеся в человеке, легко овладевают им, когда он бросается в водоворот экзальтации. Упоение бытием у поклонников Диониса нередко выливалось в упоение кровью и разрушением. Бывали случаи, когда женщины тащили в лес младенцев и там, носясь по горам, рвали их на куски или швыряли о камни.

«Утверждать Дионисийское начало — значит признавать и понимать ту роль, которую играет в жизни боль и смерть, приветствовать весь спектр ощущений от жизни до смерти, от боли до экстаза, включая травматический опыт» - пишет Томас Мур в книги «Puer Papers».

«Дионисизм означает освобождение беспредельного влечения, взрыв необузданной динамики животной и божественной природы; поэтому в дионисийском хоре человек появляется в образе сатира, сверху — бог, снизу — козёл» (К. Г. Юнг. «Психологические типы»).

Как пишет Н. Сперанская по поводу дионисийских мистерий: «Обуреваемые экстазом устремились к смертельному пламени богоприсутствия; они были не в силах противостоять своему влечению и, разрывая всякую связь с жизнью, ликующе тронули в пурпурном безумии» («Дионис преследуемый».) Об этом Дионисийском богоприсутствии она говорит ещё: «Вторжение Дионисийского грозило человеку безумием, разрушением телесного, экстатическими танцем-к-смерти».

Но именно учение о воплощениях Божества в человека, раскрывается у хлыстов с особенной подробностью. По их учению, Бог может воплощаться в людей неопределенное количество раз, на многих «накатывает» Дух, Бог. Воплощения Божества в человека идут непрерывно: за одним христом является другой. Воплощение христа может совершаться путем естественной передачи христом своего духа сыну своему по плоти; но чаще воплощение христа достигается хлыстом через экстаз. История этих христов похожа одна на другую. В то время, когда она оканчивается в одном человеке, в том же порядке и в таких же обнаружениях она начинается и продолжается в другом. В одном хлыстовском стихе читаем:

«Он (т. е. Христос) пречистой своей плоти подвиг земной кончил;

А в других плотях избранных он еще кончает,

А в иных плотях избранных он еще начинает.

Бог тогда христа рождает,

Когда всё в нём умирает».

Таким образом, одновременно может быть несколько христов, также и богородиц, по учению хлыстов, может быть и бывает много. Отсюда вытекает взгляд на Иисуса Христа и возвещенное Им откровение. Евангельский Иисус Христос - один из христов, в котором пребывало божество, как пребывает и в последующих христах. Поэтому и в православных церквах поется: «Христос рождается», а не родился.

И именно такими же как вакханалии экстатическим исступлением богоприсутствия в человеке, характеризуются хлыстовские радения, с круговыми плясками, плесканиями руками, самоистязанием, оргиями. При радение на кругу иные трясутся, ломаются, как бесноватые, бьют себя в грудь, рвут волосы на голове, приседают к земле и снова вспрыгивают. Все кричат: «Ой, дух! Ой, бог! Царь бог! Царь дух»! Продолжается это радение до тех пор, пока силы радеющих окончательно не истощатся; обессиленные, они падают на землю. Кружение и беганье хлыстов основывают на примере пророка Давида, который скакал и играл пред святым ковчегом. В радениях, по учению хлыстов, умерщвляются плотские страсти, и душа радельщика возвышается к миру горнему; он всей душой желает «в небо улететь» и оттуда «птицу райскую сманить», т. е. привлечь к себе благодать Святого Духа. Пророчества произносят во время радений, в состоянии совершенного умоисступления.

Тайный ритуал (радение) совершается в полночь. Участники его, мужчины и молодые женщины, надевают длинные белые рубахи на совершенно обнаженные тела (ритуальная нагота). В правой руке участники моления держали зажжённую свечу, а в левой - белый платок, называвшийся «покровом» или «крылом архангела». Обувь обычно снимали.

После произнесения зачала начинается круговая пляска: мужчины образуют внутренний круг и быстро передвигаются посолонь, женщины - внешний, в котором идут в противоположном, противосолярном направлении (это ритуальное воспоминание о космической полярности, отражаемой в разделении полов). Движение становится все более диким и головокружительным; при этом некоторые члены круга выходят из него и пляшут отдельно, подобно античным пифиям и арабским дервишам, причем кружатся с такой частотой оборотов, что невозможно различить черты лица; при этом падают и поднимаются (техника экстаза). Заметим, что технику кружения применяли ещё жрецы Сабазия. Пример одних становится заразительным для других, в конце концов для всех. Дальнейшая стадия экзальтации - взаимное бичевание мужчинами и женщинами друг друга (фактор боли как эротико-экстатический). На высшей точке экзальтации начинается внутреннее преображение, вызываемое «схождением Духа». В этот момент мужчины и женщины обнажаются, стягивая через голову ритуальные белые рубахи, и совокупляются с кем попало; переживаемый опыт соединения полового акта и сексуальной травмы приводит ритуал к своему исчерпанию - завершению.

Мельников-Печерский отмечает, что дети которые рождались после таких радений, считались замечательным даром и отмечены дарами Духа Святого.

Московский чиновник Министерства юстиции Николай Реутский («Люди Божьи и скопцы», 1872) указывал, что у хлыстов применялось и жертвоприношение. Были ли жертвами этого люди или только животные не сообщается.

И основа учения хлыстов о богоприсутствии через экстаз, и сами радения, и ликующий возглас «Эвоэ», всё это связывает странным образом хлыстовство с античным культом Диониса / Вакха, так и средневековым Шабашем.

«Хлыстовство, как тип народной мистики и религиозной мысли, шире секты, называемой этим именем. Хлыстовство - прежде всего экстатично, оргиастично... хлыстовство ищет радости, блаженства. И хлыстовство - духовное христианство, [Впрочем, их трудно признать христианами.] У хлыстов есть «духовное пиво», экстатическая опьяненность, совершенно неведомая другим сектам. Хлыстовство - дионисично, и истоков его нужно искать в древнем и исконном русском язычестве. Хлыстовство насквозь эротично. Экстаз хлыстов - эротические экстазы. В ответвлении хлыстовства - скопчестве - религиозная проблема пола ощущается как огненная проблема. Для хлыстов не важна причина оргийного экстаза, важно следствие, сама энергия экстаза» - пишет Бердяев.

Воззрения хлыстовства могли образоваться под влиянием языческих верований наших предков, не расставшихся еще с ними в момент появления у нас этой секты, а отчасти под влиянием гностических богомильских идей, распространявшихся у нас через апокрифическую письменность. Возможно первые начатки хлыстовства существовали уже при князе Владимире, когда слились ещё живые языческие обряды плодородия и только проникший на Русь христианский гностицизм. Хлыстовское учение о предсуществовании душ и о душепереселении могло быть заимствовано из языческих верований наших предков, учение о перевоплощениях Божества в человека - из мистико-пантеистического взгляда на Бога. Свойственное всем мистикам учение о непосредственном общении с Божеством может вести к мысли, что человек не только входит в это общение, но и принимает в себя Божество, обожествляется, становится сам Богом, Дионисом или Христом; а так как, по взгляду пантеистов, Божество разлито всюду, то с мистико-пантеистической точки зрения естественно появление одновременно многих христов. Что касается, наконец, хлыстовских радений, то они могли возникнуть, как под влиянием мистического экстаза, так и под влиянием таких языческих обрядов, как пляска и плескание руками. Первые упоминания про объединения, признанные русской церковью ересью, датируются XIV веком. Так, около 1350 года на Руси стали появляться богомилы. По их версии, существует два бога-творца: один добрый, другой — злой. Добрый создал всё духовное, злой — материальное.

И языческие верования, и богомильские воззрения были пересажены в хлыстовство и переработаны.

Экстаз забвения, освобождения от необходимости самоконтроля, контроля эго - сущность дионисийского переживания, в процессе которого человек так далеко выходит за свои рамки, что теряет свою идентичность. Дионис выводит за любые рамки и ограничения в забытьи своего священного экстаза. Однако психиатрия постоянно приравнивает это желание забыться к патологии. Но вот в прежние времена, оно считалось стремлением к единению с божественным образом, и его экстаз был мистическим, священным безумием. Скопцы ещё более тесно связываются с оргиастическим экстатическим культом плодородия архаичного рогатого божества.

Секта скопцов - секта близкая к хлыстам.

«Скопцы отличаются от хлыстов единственно физическим изуродованием тела, составляя с ними одну и ту же секту» - отмечает Мельников-Печерский.

Возникла в XVIII веке, основателем считается Кондратий Селиванов, покинувший секту хлыстов самозванной «богородицы» Акулины Ивановны, разочаровавшись в своих прежних религиозных убеждениях. Сначала он примкнул к хлыстам, и был немым, а потом «чудесным образом» заговорил. В результате он объявил себя «Искупителем», и сманил часть последователей хлыстовства в свою секту - скопцов. Общины скопцев считали, что единственным путём спасения души является борьба с плотью путём оскопления (кастрации). Общины скопцов также назывались кораблями, молитвы - радениями.

(Портрет хлыстовской богородицы Акулины Ивановны с императорской короной, хлыстовским кораблём и Христом-младенцем. XVIII век)

Казалось бы, если и проводить параллели между скопцами и каким-либо античным культом, то первое что приходит, это культ Кибелы, с его жестокими экстатическими ритуалами с самооскоплением в честь Великой Матери. Алистер Кроули пишет: «Подлинный русский говорит: "Дайте Богу быть истиной, а каждому человеку - лжецом". Это говорит голос его духовного опыта, и этот голос не заботится об условностях. "Если твоя рука грешит против тебя - отруби её", - сказал Иисус, и немедленно в России появилась секта, столь же безгрешная, сколь и галлы, стриженые священнослужители Кибелы собратья-мученики Атиса».

Но дело в том, что полному оскоплению или «убелению» в их терминологии, что сходно с albedo алхимии, подвергала себя только элита движения, так сказать, верхушка секты - это называлось «великая печать», они были «избранные и совершенные», жили в суровой аскезе и естественно после такой изуверской операции, полном воздержании. Мужские и женские половые органы по учению скопцов - «врата ада» и «ключ ада», и они затворялись и опечатывались в человеке. Было необходимо полностью ампутировать «ключ бездны» - детородный орган. После этой операции на теле оставался овальный шрам - «царская печать». При оскоплении женщин вырезали, вытравливали кислотой или выжигали раскаленной проволокой соски или груди, большие или малые половые губы. Это была так называемая «вторая чистота». Изначально отрезанные органы съедали другие члены секты, позже их стали просто сжигать. Женщинам отрезали или сжигали половые губы, соски. Иностранцы, которые случайно узнавали об обрядах в секте, приходили в ужас.

Как указывают историки, в качестве одного из методов истязаний использовали "неполное оскопление" (когда человек лишается не детородного органа) и каннибализм. Барон Гакстгаузен, путешествовавший по России, записал рассказ одного из хлыстов (здесь уточним, что, вероятнее, всё же речь идёт об их последователях — скопцах) Ярославской губернии.

- Во время моления, в чан, наполненный теплою водой, сажают пятнадцатилетнюю или шестнадцатилетнюю девушку, которую успели склонить к оскоплению. Когда она усядется в чане, к ней подходят старухи, делают глубокий надрез на её груди, потом отрезывают один из сосцов, левый, и останавливают течение крови. Девушке дают в руки икону. Потом отрезывают часть тела, кладут на блюдо, разрезывают на мелкие куски и раздают присутствующим, которые и едят их. После этого вокруг неё танцуют и поют.

Чтобы окончательно заглушить зов плоти, скопцы истязали себя, выжигая на своем теле кресты.

Это деление на «совершенных»и остальных членов секты, очень схоже с тем, что было у средневековых катаров и в более ранних гностических движениях первых веков христианства. И также их «избранные» и «совершенные», отличались самым суровым аскетизмом, например, катары вообще не поощряли деторождение и брачные узы. Причиной этого было восприятие катарами материального мира как порождения темных сил и ложного бога. Но в то же время как рядовым членам, обратно, дозволялось и поощрялось почти всё, в их общинах царило сексуальное раскрепощение, о чём свидетельствуют ересиологи церкви, описывая дикие ритуальные оргии и сексуальные перверсии в кругу этих сект. Гностик Карпократ утверждал, что «если человек в течение одной жизни не свершит не только всё то, что запрещено произносить и совершать, но и то, о чём он не может даже помыслить или поверить, что кто-то в нашем государстве в силах совершить такое, не пройдет через все жизненные удовольствия и ничего не оставит неиспробованным, только в этом случае, покидая тело, он освободится и ничего не оставит позади». Катары обвинялись в гомосексуализме, эти обвинения связывали с тем, что их bonhommes («совершенные») во время своих проповеднических миссий странствовали парами (будучи мужчинами). Тамплиеры с их поклонение Бафомету обвинялись в экстатических оргиях и также гомосексуализме. Альбигойцев и вальденсов обвиняли в поклонении дьяволу в образе козла и также оргиях на своих собраниях, эти же обвинения позже повторятся уже в отношении ведовства и рогатого бога Шабаша.

(Еретики-вальденсы поклоняются дьяволу в образе козла. Один из

участников ритуала готовится совершить osculum infame - «срамный поцелуй», что позже будет фигурировать в ведовских процессах.)

(Срамной поцелуй на Шабаше ведьм.)

Но была ещё и так называемая «малая печать», которая заключалась лишь в подрезании или удаление «удесных близнят» - ампутации яичек, что и называли «малой печатью» или «первой чистотой». Эти повреждения не только не мешали скопцу вступать в половую связь, но наоборот, давало мужчине возможность на неограниченно продолжительный половой акт без потери эрекции. Именно это и привлекало в секту молодых купцов, состоятельных людей. Тут вспоминается Апулей («Метаморфозы», viii), который описывает жрецов Кибелы как чрезвычайно похотливых и развращенных и говорит, что они удовлетворяли свою низменную похоть с крепкими молодыми юношами, хотя жрецы Кибелы - «галлы» были скопцами (оскоплёнными). Так по ходу романа «Метаморфозы», главный герой, становится случайным свидетелем гомосексуальной оргии жрецов Кибелы, которые сами представляли скопцов трансвеститов. Всё это показывает параллели между русскими «хлыстами», «скопцами» и гностическими течениями, а также древними языческими культами и мистериями.

(Статуя жреца-галла, III век,

Капитолийские музеи, Рим.)

Так и ходили по Руси эти потаённые, запретные «Христы», вместе со своими «Богородицами-духинями», на телах коих предавались такому болезненному и такому сладостном сораспятию. На вопрос следователя одной хлыстовской богородице: кто она и сколько ей лет? - хлыстовка ответила: «Прежде, пока я не родилась, не знаю, какое было мое имя; об этом мне не открыто свыше; мне 64 года, но только по плоти; духовных же лет я не знаю, может тысяча, а может и больше».

Как будто вычитали у александрийского гностика Василида то, что «не познавший женщину не спасётся». Это порождает странную староверческую доктрину о «спасении через жён». «Жена облаченная в солнце» (Откр. 12; 1) и та, что «облачена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее» (Откр. 17; 4), практически слились для них воедино. Отметим и то, что для Кроули разделение сих образов было результатом неверного прочтения Апокалипсиса. Христововерческая «богородица», к чьей плоти, как к живой иконе прикладывались её почитатели, вполне могла обраться разъярённой «богинюшкой» и до смерти затанцевать своих «детушек». Отметим, что в преинтереснейшем гностическом гимне «Гром» сия амбвивалентность в образе некоего женского архетипа подчёркивается особо: «Я почитаемая и презираемая. Я блудница и святая. Я жена и дева». (Гром. 13: 17-18). Не отсюда ли Кроули, воспринял идею «жены в красном», которой для него в разные периоды становились разные женщины, как живые воплощения - аватары Бабалон - «Вавилонской блудницы», восседающей на Звере, подобно как такими аватарами были хлыстовские Богородицы.

Наиболее ярко это проявляется у хлыстов в поочередном избрании одной из молодых женщин, в которой видят «персонификацию божественного и, в то же время, символ воспроизводящей силы», в качестве то Матери Земли, то христианской Святой Девы. В конце тайного ритуала она стоит полностью нагая и раздает верным сухие ягоды винограда — знак совершения таинства. Эта деталь позволяет распознать в тайной церемонии хлыстов преемство от древних оргиастически ритуалов-мистерий, посвященных хтонической Великой Богине, «Нагой богине», так и Вакха-Диониса. Скопцы также избирали из своей среды молодую женщину, на которой сосредотачивается действие, возможно как искаженное напоминание в воплощении Великой Матери Кибелы.

Небезынтересно отметить, что задолго до Кроули некто Савицкий, христововер из Подольской губернии, объявил себя антихристом. Сие соделал он, по словам Николая Никольского, автора безграмотной «Истории русской Церкви», перепутав «библейские термины» и разумея под антихристом Агнца-Христа. Вряд ли перепутал, заметим мы от себя. Знал о чем говорил. Мир-то профанический перевернут, не разберёшь, где вершки, а где корешки. И тот, за Кого выдают нам нынешние фарисеи да книжники, может и не Тот вообще.

Сходство практик христововерия и элементов сексомагии весьма примечательна. Заповедь Данилы, приписывающая «жить с женою как с сестрою» схожа с тем, что практиковали адепты «Цепи Мириам» Джулиано Креммерца. Тексты Креммерца упоминают о возжигании «психического огня». Об опасном пути «пирогамии», заключающимся в особой близости вне физической контакта с лицом противоположенного пола. Подобное духовное соприкосновение, по мнению Креммерца, происходит посредством особого «флюидического» объятия, усиливающего Эрос. Нечто подобное, очевидно, практиковалось в ордене Fidele di Amore Данте Алигьери и Гвидо Кавальканти, а также в форме поклонения Прекрасной Даме в период Средних веков.

О необходимости подавления физического наслаждения и замене его мистическим, повествуется и в трактатах Марии де Нагловска. «Вообрази ласку без соприкосновения, тепло, в котором нет ничего от плоти, поцелуй повсюду и никуда».

Можно предположить, что с подобной экстремальной практикой Алистера Кроули познакомила как раз де Нагловска, связанная с рядом христововерческих общин. Её мистическую доктрину можно представить себе в виде неких «космических часов». Первая фаза которых заключается в снисхождении Бога в материю, мужского в женское. На этой фазе женское доминирует над мужским. Что и символизируется часом шестым, расположенным в низшей точке числового катрена. Неким подобием схождения во ад, за которым следует возрождение к Вечной Жизни. Здесь женщина - дверь, отворяя которую адепт восходит как в область смерти, так и в область жизни. Задача мужчины не раствориться в вечном становлении женского начала, не потерпеть поражение, но выйти Героем. В этом случае женщина уже является средством освобождения. Пройдя фазу упадка, Герой начинает восхождение к высшей точке «космических часов». Сей ритуал де Нагловска именует «вторым браком, порождающим Христа».

Человек в зародыше есть Бог, учило хлыстовство. Мужчина, якобы, содержит в себе природу Христа, а женщина — Богородицы; во время тайного ритуала он или она вызывает на себя преображающее нисхождение Святого Духа.

Многие христововеры, заключившие своеобразный духовный брак, и разделившие друг с другом супружеское ложе, тем не менее, до конца жизни оставались девственниками. Переживания, о которых они довольно скупо повествовали, поразительным образом совпадают с переживаниями последователей «Цепи Мириам». Здесь и внутренний жар и даже ощущение беременности, охватывающее представителей обоих полов. Беременность Тайной... Чреватость Огнём... «Я возгорелся в тебе словно чистое пламя, горящее без масла. И в полночь я стал ярче, чем Луна, а днём полностью затмевал Солнце; я горел на тихих путях твоего существования и рассеивал иллюзию...» (Алистер Кроули. Liber Cordis Cincti Serpente).

Старец Григорий Ефимович Новых, сменивший фамильное прозвище на Распутин, принадлежал к секте хлыстов. В поведении этого человека, о котором так много говорят, сохранилось много следов мистического оргиазма. Распутин несомненно обладал мощнейшими паранормальными способностями. Религия Распутина» была вдохновлена очень высокими мотивами. Вот его собственные слова: «Я пришел, чтобы донести до вас глас нашей святой Матери Земли и явить вам переданное мне Ею тайное блаженство - освящение посредством греха». Рассказывали, что женщины, с которыми Распутин плясал и которых он считал достойными совершить с ним его ритуал, «находились под полным ощущением участия в мистических событиях, о которых говорил старец». Музыкальный ритм становился все более неистов, «лицо плясуньи озарялось, затем взор ее туманился, веки опускались и, в конце концов, глаза закрывались совсем». И тогда старец увлекал почти потерявшую сознание женщину к соитию. Большей частью воспоминания, сохраненные женщинами о том, что происходило дальше, носили мистико- экстатический характер. Однако некоторыми овладевало нараставшее чувство глубочайшего ужаса, развязкой которого было наступление полубезумия, воспринимаемого как облегчение. И в «сочинениях»Распутина мы найдем многие любимые мысли хлыстов, прежде всего - поношение официальных священников и презрение к книжной учености церковных иерархов. «Мне пришлось много бывать у архиереев, много я беседовал с ними... их учение остается ничтожным, а слушают простые слова твои... Ученость для благочестия ничего... Буква запутала им голову и свила ноги и не могут они по стопам Спасителя ходить». Оттого-то служители церкви и не могут дать верный совет нуждающимся в пище духовной... И Распутин добавляет важную фразу: «Кто может совет дать, так они в уголочки позагнаны...».

«Позагнанные в уголочки» хлыстовские секты, разбросанные по всей России, поддерживали между собою непрерывающуюся тайную связь. Для нее использовались посланцы - «серафимы» или «летучие ангелы», странники, бесконечно путешествующие между «кораблями».

Одновременно чёрный колдун и православный старец, сибирский мужик приобретшей непомерную власть над царской семьёй и всей империей, что стал воплощенным духом агонии монархии.

Не случайно, Антон ЛаВей при написании своей «Сатанинской Библии», отдаёт дань предтечам сатанизма, разместив вначале книги портреты Алистера Кроули - Зверя 666 и Григория Распутина - «святого дьявола».

Сия духовная экстремальность не могла не воплотиться на поле метаполитическом. Весьма примечательно, что христововеры в основной своей массе были убеждёнными монархистами. В тоже время большевистский бунт вызвал у них поразительное воодушевление. Скорее всего, сей бунт они восприняли как тотальное радение, оргию из глубины, которой чаяли узреть очередного «Христа». Того самого, из поэмы Блока, «в белом венчике из роз», шествующего сквозь радение Питерской метели. Кстати, о христововерческой революционности повествуется и в книге весьма загадочного писателя Пимена Карпова «Пламень»..

В версии сектантской истории, написанной Бонч-Бруевичем в 1911 году, хлыстовство наследовало главным европейским ересям, богомилам и альбигойцам, а то и прямо, без посредников, гностицизм. Учение хлыстов впитало в себя многое из «христианского коммунизма», рассказывал Бонч-Бруевич устами Ленина, а именно уничтожение частной собственности и буржуазного института семьи. В резолюции, написанной Лениным и принятой с поправками Плеханова, сектантство характеризовалось как «одно из демократических течений, направленных против существующего порядка вещей», и «внимание всех членов партии» обращалось на работу с сектантами.

Ссылаясь на «достаточное количество точных данных», Бонч-Бруевич характеризует хлыстовских пророков как людей с «наиболее развитой психикой», которые «вполне заслуженно пользуются огромным влиянием на тысячи своих братьев». По мнению сектоведа-большевика, хлысты ждали «великого примирителя». Этот «человек с могучей волей, настоящий второй Христос» объединит все их общины.

Однако, не смотря на контакты некоторых большевистских лидеров с христововерами, к примеру, Бонч-Бруевича, отношения христововеров с советской властью не сложились. Совдеп планировал вывести «нового человека», из инкубатора тоталитарной государственности, а отнюдь не обрести его как послание сверхчеловеческого Эроса.

И всё же магистральные линии передались. Как хлыстовские кормчие христы и богородицы, имели столь беспримерную власть над своими подданными, чему бы позавидовали бы и царь, богдыхан или папа Римский, и чьё слово было глас Божий, такую же приобрели красные вожди. Как они на радениях изрекали пророчества и глаголы ангельские, так на партсобраниях извергали толкования и пророчества нового слова - марксизма. И главное, та же цель - обожение человека, трансформация из крестьянского мужичка в качественно новую сверхсущность.

Цель - тотальное преображение мира - она и привела к тоталитаризму. «Не хлыст, а скопец - подлинный символ революции. Чудовищный гибрид Аттиса и Катилины, скопца и большевика - финальный результат слияния социальной, религиозной и сексуальной политики, которое издавна волновало русские секты и русскую интеллигенцию» (А. Эткинд).

Надо понять, на что указывал ещё Рене Генон в своих «Очерках о традиции и метафизике» (см. «Традиция и религия»), что государственный культ вовсе не тождественен религиозной, духовной жизни, того или иного народа. Первое нерасторжимо связано с совокупностью всех общественных институтов, внутри которых признание «богов» и соблюдение законно установленных форм ритуализма играло важную роль, обеспечивая стабильность общественной жизни. Второе же истинная религия, имеющее духовное, чувственное и метафизическое наполнение. Нечто похожее мы видим уже в Библии, в линии служителей храма - левитов и в линии пророков - набаимов. Где-то смешаны, как в греко-римской цивилизации, но где однако был открытый государственный культ и закрытые мистерии. Где-то они резко разделены, как в китайской цивилизации, где никакого смешения не происходило и где церемонии конфуцианства фактически представляли собой общественные ритуалы, совершенно лишены религиозного характера. В Японии такую же роль играет синтоизм, чьи ритуалы прежде всего институт государства, а люди совершенно свободны принимать любую религию. То есть, исполняя конфуцианские ритуалы или синто, человек высказывал лояльность, что является частью данной цивилизации, он гражданин и подданный императора. В России же произошло смешение, но надо понять, что православная церковь это более именно государственно-общественный культ, а не живая духовная традиция русского народа. Посещая службу в церкви, соблюдая посты, причащаясь и т. д, русский человек показывал свою лояльность и сопричастность царской империи. Истинная же духовная жизнь русского народа была скрыта и тайна, а зачастую гонима, она таилась в скитах раскольников, в сказаниях странников-бегунов, в радениях и пророчествах хлыстов-прыгунов - это мистерии русского народа.

«В хлыстовстве есть великая мистическая жажда, тоска по экстатической жизни духа. Но в хлыстовстве есть и языческая тьма и демонический срыв. Хлыстовская Россия погружена в темный, нечеловеческий Восток...» - писал Бердяев.

Народный дух пребывал в той скрытой и тёмной Другой России, пока не пришёл в окончательный конфликт с внешней, «телесной» стороной религиозного из официального православия и разрушил её.

«Плоть слаба, лишь дух бодрствует».

В конце, хотелось бы привести аутентичный текст скопеческой духовной песни исполняемой на радениях. В ней, через русское народное мироощущение, странным магическим образом сплелись и гностические мотивы, и алхимическая символика, и космогония с эсхатологией, и даже архаичные остатки культа плодородия рогатого бога:

Как же вы без корабля?

То утоните едва

Вы креститесь, но сперва

Бога узреть надо вам

А Господь на корабле

В белом пламени, в ядре

Позовёт и прямо вскачь

Табуном в сердца и плачь

Он божественный и пляшет легко

Духом с тихим, младым молоко

Груди алкать урождающей Девы

Бога принять в млеенье сладком.