Наиболее известные журналы русской эмиграции 20–30-х годов в Европе

 

Название	Тип издания	Место издания	Годы изд.	Кол-во лет	Кол-во №	Редактор
«Русская мысль»	Лит-политич.	София-Прага	1921-1923	3	36	П.Б. Струве
«Сполохи»	Лит.-худ. обществ.	Берлин	1921-1923	3	21	А. Дроздов
«Жар-птица»	Лит.-худ. иллюстр.	Берлин-Париж	1921-1923; 1925-1926	5	14	А.Э. Коган
«Звено»	Еженед. лит. Ежемес. лит.	Париж	1926-1927; 1927-1928	3	с №153 до №229 6	М.М. Винавер П.Н. Милюков Л.М. Кантор
«Окно»	Трехмес. лит.	Париж	1923	1	3	М.С. и М.О. Цетлины
«Перезвоны»	Еженед. лит.-худ.	Рига	1925-1929	5	43	С. Белоцветов и др.
«Версты»	Ежегод. лит.-худ.	Париж	1926-1928	3	3	Д.П. Святополк-Мирский и др.
«Числа»	Лит.-худ. сб.	Париж	1930-1934	4	10	Н.А. Оцуп
«Встречи»	Ежемес. лит.	Париж	1934	1	6	Г.В. Адамович, М.Л. Кантор
«Русские записки»	Обществ.-полит.-лит.	Париж-Шанхай	1937-1939	3	21	П.Н. Милюков

 

«Русская мысль» была наиболее традиционным журналом ^[97]. Редакция под руководством П.Б. Струве декларировала преемственную связь с дореволюционным изданием, выходившим под тем же названием. В первом номере было напечатано обращение «К старым и новым читателям». Основная задача журнала тоже сохранялась – «быть органом свободной русской национальной мысли политической и культурной». По замыслу редакции, «Русская мысль» пыталась сплотить вокруг себя все живые духовные силы, преданные идеалу органического национального возрождения России, ее государственности и культуры.

П.Б. Струве в обращении редакции к аудитории призывал к объединению всех сил эмиграции: «Мы освобождаем нашу патриотическую страсть от раболепия перед отдельными политическими формулами и лозунгами, от пленения партийными программами и платформами... мы свободно отдаемся великому целому – России... Сквозь угар коммунистических замыслов и интернационалистических умыслов, среди несказанных страданий и великой мерзости безбожия и бесчеловечности, восстает и воскресает Россия. Осознать и осмыслить в глубочайшем падении это Воскресение России, ее векового и в то же время живого образа – вот задача русской мысли и нашего журнала» (№ 1). Реализуя программу журнала, сам редактор опубликовал серию статей по политическим проблемам: «Размышления о русской революции», «Историко-политические заметки о современности», «Голод», «Ошибки и софизмы “исторического” взгляда на революцию», «Познание революции и возрождение духа» и др. Одновременно печатались статьи других известных политических деятелей, вышедшие затем в виде отдельных книг: «Размышления о русской революции», «1920 год» В. Шульгина, «Европа и человечество» Н.С. Трубецкого, «Военный максимализм и демократия» Г. Ландау, «Русские дела», «Дела иностранные» С. Ольденбурга.

В литературно-художественном отделе журнала публиковались многие известные писатели и поэты: И. Бунин, А. Куприн, А. Толстой, М. Цветаева, З. Гиппиус, Д. Мережковский, А. Ремизов, Е. Чириков, И. Сургучев и др. Однако таких произведений, которые стали бы литературным явлением эмиграции, в «Русской мысли» не появилось. Особое место в журнале занимала документальная и мемуарная проза: «Воспоминания» князя Е.Н. Трубецкого, «Дневник 1919 года» З.Н. Гиппиус, «1920 год» (очерки) В. Шульгина и др. ^[98] В предисловии к своим очеркам В. Шульгин подчеркивал: «...мы живем в эпоху, которой будут весьма интересоваться наши потомки. Но, может быть, следует подумать о том, что о Русской революции будет написано столько же лжи, сколько о французской. Из этой лжи вытечет опять какая-нибудь новая беда. Для нас это ясно... Поэтому в высшей степени важно для нашего будущего правдивое изображение того, что сейчас происходит перед нашими глазами» ^[99].

Литературно-критический отдел представляли известные публицисты: П. Струве, К. Мочульский, П. Бицилли, К. Зайцев, П. Савицкий (псевдоним Петроник) и др.

Одновременно с «Русской мыслью» в Берлине выходили журналы большого формата «Сполохи» и «Жар-птица». В отличие от других изданий «Сполохи» редактировались малоизвестным молодым писателем А. Дроздовым, что, однако, не отражалось на составе авторов журнала. На его страницах встречаются произведения И. Бунина, К. Бальмонта, Н. Оцупа, В. Ходасевича, А. Толстого, М. Волошина и др.

«Жар-птица» оставила заметный след в истории русской журналистики. Журнал получал немало лестных отзывов. Так, профессиональный издатель И.В. Гессен назвал «Жар-птицу» «печатным Шедевром, который и улльштейновские специалисты признавали недосягаемым совершенством» ^[100]. «Лучшие немецкие типографии учились у него, как надо печатать художественные издания, а лучшие немецкие издательства учились у него, как надо оформлять и издавать книги» ^[101]. А вот как воспринимал этот журнал писатель Виктор Некрасов, эмигрировавший за границу в 70-х годах: «Но, пожалуй, самое интересное, что я обнаружил на берегу Сены, – это журнал “Жар-птица”... Издание – превосходное. На беловой бумаге с цветными вклейками, ну почти как “Аполлон” или “Золотое руно”. Весьма достойные авторы – Борис Зайцев, Куприн, Борис Пильняк, В. Ходасевич, В. Сирин... любимый мной И.С. Соколов-Микитов, живший тогда в Берлине. Художники в журнале один другого лучше – А. Бенуа, Сомов, Григорьев, Ларионова, Билибин. Все добропорядочно и красиво, никаких поисков нового. И советская власть будто и не существует. Выставка скульптур Аронсона. К юбилею Левитана. Большая статья о творчестве А. Бенуа...» ^[102].

Журнал «Жар-птица» действительно пытался продолжать и развивать традиции русской журналистики, заложенные известными журналами «Мир искусства» (Петербург, 1899–1904) и «Аполлон» (Петербург, 1909–1918) ^[103]. Значительное место в нем отводилось искусству. В выпуске журнала участвовали видные русские художники. Редактором художественного отдела был Г.К. Лукомский, литературным редактором – Саша Черный, что определяло своеобразие, занимательность, легкость литературного материала. Вероятно, поэтому ближайшей сотрудницей издания была Н.А. Тэффи, не печатавшаяся обычно в других толстых журналах.

«Звено». В последующие годы наиболее видным журналом становится «Звено». Сначала это издание выходило в 1923 г. как еженедельная литературно-политическая газета, затем как литературный еженедельник, а в 1927–1928 гг. как ежемесячный журнал, посвященный проблемам литературы и искусства. В журнале выделялся литературно-критический отдел, где блистал Г.В. Адамович, сотрудничали К.В. Мочульский, В.В. Вейдле, кн. Д.П. Святополк-Мирский, Н.М. Бахтин ^[104], А.Я. Левинсон.

«Версты». В 1926–1928 гг. в Париже вышло три номера ежегодника. Он редактировался крупным литературным критиком князем Д.П. Святополк-Мирским при ближайшем участии А. Ремизова, М. Цветаевой, Л. Шестова и евразийцев П.П. Сувчинского и С.Я. Эфрона. Журнал отличался от других изданий стремлением соединить все лучшее, что появлялось в литературе как в эмиграции, так и в Советской России. В нем печатались произведения Исаака Бабеля, Андрея Белого, Артема Веселого, Бориса Пастернака, Юрия Тынянова и др., отрывки из «Николая Чудотворца» и «России в письменах» А. Ремизова, «Поэма Горы» и трагедия «Тезей» Марины Цветаевой. В публицистическом и критическом отделах печатались статьи Н.А. Бердяева, Л.И. Шестова, князя Д.П. Святополк-Мирского, первые статьи Г.П. Федотова (псевдоним Е. Богданов) – «Три столицы», «Трагедия интеллигенции». Они привлекли всеобщее внимание. «Версты» имели раздел «Материалы», где появились «Житие протопопа Аввакума», «Апокалипсис нашего времени» В.В. Розанова, написанный еще в конце 1917 – начале 1918 г., где пролетарская революция рассматривалась как крушение и старого строя, и культуры вообще.

«Числа». В 30-е годы наибольшую известность приобретает журнал «Числа» ^[105], ставший прибежищем литературной молодежи. Его редактором был поэт Николай Оцуп. В редактировании первых четырех номеров участвовала И.В. де Манциарли, которая частично финансировала издание, позже журнал издавался на пожертвования частных лиц. Редакция называла «Числа» литературным сборником. Первый его номер открывался словами: «По тем или иным причинам, в русской культуре, как она развивалась в XIX и XX вв., почти вся тяжесть ее самых ответственных вопросов и решений легла на писателей и поэтов. Едва ли не виднейшие русские мыслители, едва ли не самые одаренные политические деятели – писатели. Литература в России всегда была проводником ко всем областям жизни.

Вот почему и вот в каком смысле “Числа” задуманы как сборники по преимуществу литературные.

Не навязывая писателям каких бы то ни было других задач, лежащих вне литературы, “Числа” будут все же стремиться через нее и ее методами затронуть все, что сейчас совершается в мире».

Это была программа, на наш взгляд, обращенная в XIX в. В то же время заявка на аполитичность направления журнала носила полемический характер. Она отличала его от остальных изданий и привлекала к себе литературную молодежь. «Изгнание политики из “Чисел”, – замечает Г.П. Струве, – вызвало полемику внутри самого журнала: в защиту политики выступила З.Н. Гиппиус (и она и Мережковский сначала очень благоволили к журналу), а отвечал ей как редактор Н.А. Оцуп. Этому же вопросу был посвящен один из вечеров “Чисел”, на котором “политику” защищал Д.С. Мережковский, а среди возражавших ему был П.Н. Милюков» ^[106]. Журнал стремился не касаться вопросов текущей политики. Но в отдельных литературных статьях «проскальзывала тенденция оправдать внесение политики в литературу».

Журнал ориентировался на традиции «Мира искусства» и «Аполлона» и даже внешне был похож на последний (красивые шрифты, хорошая бумага, пробелы, иногда печатался в три-четыре краски). Каждый номер богато иллюстрировался, содержал двадцать-двадцать пять клише в тексте и на отдельных листах – репродукции произведений Н. Гончаровой, М. Шагала, М. Ларионова, А. Дерена и др. Большое внимание уделялось искусству – музыке (статьи А. Лурье и Н. Набокова), танцу, балету (статьи С. Лифаря), живописи, скульптуре. В литературном отделе наиболее видное место занимали не признанные маститые авторы, а новое поколение литераторов: Г. Газданов, В. Варшавский, И. Одоевцева, В. Яновский, Б. Сосинский и др. Отдел поэзии обычно занимал не менее двадцати страниц. Здесь публиковались поэты разных направлений: Б.Ю. Поплавский, А.П. Ладинский. Ю.К. Терапиано, Г. Раевский (Г.А.Оцуп), В.А. Мамченко, Довид Кнут (Д.М. Фихман) и др.

В отделе критики и философской публицистики сотрудничали авторы разных поколений: З.Н. Гиппиус, Г.В. Адамович. Н.А. Оцуп, Г.П. Федотов, Л.И. Шестов, П.М. Бицилли, В.В. Вейдле, Г.В. Иванов, М.И. Цветаева, Г. Ландау. Одновременно многие молодые литераторы (Газданов, Терапиано, Варшавский, Яновский, Поплавский и др.) выступали с литературно-критическими статьями и обзорами. Стремясь разнообразить подачу литературно-критического материала, редакция провела ряд опросов по проблемам литературного процесса, мастерства, состояния современной русской литературы, живописи и даже о месте В.И. Ленина в истории. На это начинание откликнулись М.А. Алданов, И.А. Бунин, Г.В. Иванов, В.В. Набоков, М.А. Осоргин, И.С. Шмелев.

Приведенные краткие справки о наиболее известных журналах русского зарубежья дают лишь некоторое представление о многоликой журналистике эмиграции. Исследователей, вероятно, ждет немало интересных открытий, когда они начнут изучать ее детально. Так, совершенно не затронута журналистика «русского Китая», где выходило значительное число газет и журналов. В их числе, например, еженедельный литературно-художественный иллюстрированный журнал «Рубеж» (1927–1945), журналы «Далекая окраина» (1922–1924), «Парус» (1931), «Понедельник» (1930–1931), «Врата» (1930) и др.

В начало

 

Волковский И.Л.

ВОЕННАЯ ЖУРНАЛИСТИКА

 

Русская военная журналистика – необычайно богатый, интересный, но плохо изученный пласт в истории отечественной печати. И если военная журналистика дореволюционной России и затем советского периода все-таки являлась предметом изучения ряда исследователей ^[107], то русская зарубежная военная печать по-прежнему находится в забвении, хотя в силу объективных причин военные оказались одной из самых многочисленных групп русской эмиграции. Причем эта группа была наиболее сплоченной и в отличие от других имела в дореволюционной России разветвленную сеть изданий – военного министерства, отдельных видов и служб вооруженных сил, родов войск, военно-учебных заведений, а также частных военных изданий. К началу первой мировой войны в России издавались 21 военный журнал и 2 газеты. В 1914–1917 гг. количество газет в армии возросло: появились фронтовые и армейские издания и органы печати других войсковых объединений.

Прежние традиции печати вооруженных сил в определенной мере повлияли на формирование системы периодических изданий русского военного зарубежья. Во-первых, как и до 1914 г., большинство из них были журналы. Во-вторых, военные журналы и газеты русской эмиграции выходили как для всего зарубежья, так и для отдельных корпораций вооруженных сил (армии, флота, артиллерии, авиации, казачества), организаций участников первой мировой войны, белого движения, кадетских и полковых сообществ, других союзов военных. Были среди них научно-теоретические, военно-исторические, литературно-художественные издания. В меньшем количестве была периодика политической тематики, хотя в 20–30-е годы неприятие советского строя ярко проявлялось на страницах многих зарубежных военных изданий. После второй мировой войны содержанием большинства изданий стало освещение профессиональных, военно-исторических проблем и вопросов жизни военных за рубежом и их службы в армии и на флоте в прошлом. Только «Часовой» и некоторые другие журналы продолжали борьбу против общественно-политического и государственного строя, установившегося в России с 1917 по 1991 г.

Точную цифру газет и журналов, издававшихся военной эмиграцией, невозможно указать по той причине, что большинству их была уготована недолгая жизнь – газеты и журналы создавались и исчезали, и лишь единицы смогли удержаться на долгое время ^[108]. Многие из выходивших изданий сохранились в отдельных номерах, о выпуске ряда других исследователи узнают из документов архивов и подшивок старых газет и журналов.