Демографические процессы и аграрное производство в вятской деревне в 1939-1945 гг

Конышев Денис Николаевич,

Кандидат исторических наук, доцент

Демографические процессы и аграрное производство в вятской деревне в 1939-1945 гг.

Ключевые слова: демография, деревня, население, Великая Отечественная война, крестьянство, аграрная политика, сельское хозяйство.

Keywords: a demography, village, the population, the Great Patriotic War, peasantry, an agrarian policy, agriculture.

Аннотация: данная публикация представляет собой попытку выявить изменение демографической ситуации в вятской деревне в 1939-1945 гг. Автор на основе архивных источников, статистических данных и научной литературы пытается проследить изменения в составе населения в деревне по основным демографическим показателям: количество, уровень рождаемости и смертности, соотношения полов. Во внимание принимаются такие факторы, как Великая Отечественная война и связанная с ней мобилизация на фронт и гибель населения, резкое снижение трудоспособного населения деревни при одновременном повышении обрабатываемых площадей и трудовой нагрузки на крестьянство.

The summary: the given publication represents attempt to track change of a demographic situation in вятской village in 1939-1945 Author on the basis of archival sources, statistical data and scientific literature tries to track changes in population structure in village on the basic demographic indicators: quantity, level of birth rate and death rate, a parity of floors. In attention such factors, as the Great Patriotic War and the mobilisation connected with it on front and destruction of the population, sharp decrease in able-bodied population of village at simultaneous increase of the processed areas and labour loading on peasantry are accepted.

Проблеме демографического развития советской деревни в российской историографии последних лет посвящены обобщающие работы О.М. Вербицкой, [Вербицкая 2002] Л.Н. Денисовой, [Денисова 2003] В.Б. Жиромской [Жиромская 2012]. Анализ демографических кризисов и катастроф России первой половины ХХ века содержится в публикациях В.А. Исупова [Исупов 2000], Г.Е. Корнилова [Корнилов 1993]. Эволюцию сельских поселений на примере Урала отражают работы Л.Н. Мазур [Мазур 2006]. Вопросы сельской миграции затрагиваются в работах О.В. Горбачева

[Горбачев 2002].

На региональном уровне анализу демографического развития северной деревни посвящены труды О.В. Ильиной [Ильина 2011], Л.В. Изюмовой [Изюмова 2010]. Анализ социально-демографических процессов Кировской области периода Великой Отечественной войны содержится в работах Н.В. Чернышевой [Чернышева 2012].

Своеобразными рубежами подведения итогов демографического развития могут считаться 1939 г. - время проведения всесоюзной переписи населения - и 1945 г. - время окончания войны и переход к мирной жизни, повлекшей демобилизацию из армии, а также дававшей возможности «мирного» поведения – реализации планов, отложенных на время войны. К таковым могут быть отнесены заключение браков, рождение детей, поступление на учебу, смена места жительства.  В то же время, процессы, связанные с изменением количества и структуры населения, основа которых была заложена в период войны, продолжаются и в дальнейшем, поскольку именно военные реалии внесли суровые коррективы в соотношение полов, определили диспропорции между разными возрастами. Данные на 1939 г. могут быть признаны более выверенными на основании Всесоюзной переписи населения, проводившейся в период относительной стабильности демографической ситуации. В то же время, данные на конец 1945 г. являются в большей степени относительными, так как ряд процессов, заложенных военным временем, продолжались и в более поздний период. К ним можно отнести демобилизацию мужского населения из армии, переезд из села в город, переселение в другие регионы в связи с проводимой государством политикой. После окончания войны на уровне военного времени были и другие показатели: количество заключаемых браков, соотношение смертности и рождаемости.

К 1939 г. и проведению всесоюзной переписи населения демографическая ситуация в стране и в регионе была, в основных чертах, стабильной. К этому времени завершается коллективизация и связанные с ней негативные последствия (раскулачивание, высылка, рост смертности из-за голода и сопутствующих ему болезней).

К началу Великой Отечественной войны по составу населения Кировская область оставалась преимущественно сельской: все население в 1939 г. составляло 2 млн. 334 тыс. человек, из которых в городской местности проживало 348 тыс. человек, на селе – 1 млн. 986 тыс.,^[1] или 85 %. Преобладание сельского населения перед городским было характерно и в целом по РСФСР: на 72,5 млн. жителей села приходилось 36,1 млн. горожан.^[2] Плотность сельского населения региона составляла 18 человек на квадратный километр, основная масса крестьян проживала в маленьких населенных пунктах.

В 1936 г. государство запрещает аборты,[3] что способствовало некоторому повышению рождаемости, хотя в 1940 г. по области было произведено 3799 абортов.[4]

Неблагоприятными факторами для улучшения демографической ситуации к началу 1940-х гг. можно считать советско-финскую войну и связанный с ней уход части мужского населения на фронт и гибель. Косвенно уменьшению сельского населения способствовало проводившееся укрупнение и переселение колхозов, сселение малодворных деревень. В результате проводившейся перед войной переселенческой политики из села в 1940 г. уехали на постоянное место жительство 7 596 человек [Чернышева 2012: 32] или около 0,5 %от общего количества жителей вятской деревни. Также неблагоприятным фактором перед войной можно считать снижение рождаемости с одновременным повышением смертности в целом по области, при этом в большей степени снизилось количество рождений по сельской местности. В 1939 г. на 1000 человек родившихся было 39,1, умерших – 22,5 человек.[5] В 1940 г. при подсчете на 1000 человек населения ситуация по соотношению рождаемости и смертности несколько ухудшилась: коэффициент смертности на 1000 человек по региону составил в среднем 27,4 человек, при этом он был выше по селу, чем по городу: 28 вместо 23,7.[6] В целом по РСФСР за предвоенные годы уровень смертности по селу составлял около 50 % от рождаемости.[7]

Количество умершего мужского населения в сельской местности региона с 1937 по 1940 гг. превосходило женское: в 1937 г. умерших мужчин было 28489, женщин – 25919 (или на 9,9 % меньше); в 1938 г. на 26622 умерших мужчины на селе приходилось 24426 женщин (или меньше на 8,3 %); в 1939 г. – 22950 и 20672 (меньше на 10 %); в 1940 г. – 27621 и 26234 (или меньше на 5 %).[8]

Перед войной в целом по региону количество родившихся превосходило количество умерших: в 1940 г. на 76818 рождений приходилось 62177 смертей, в 1941 г. показатели были даже лучше: 78100 рождений и 59924 умерших, в то время как в 1942 г. ситуация кардинально поменялась: 49344 родившихся и 81362 умерших,[9] в 1943 г. 20090 родившихся и 61578 умерших.[10]

В результате, несмотря на относительное затишье и стабильную демографическую ситуацию перед войной, для региона сложился ряд неблагоприятных факторов, более ярко выразившихся в селе, чем в городе: снижение рождаемости, рост смертности, механическая убыль взрослого трудоспособного населения.

Согласно законодательству, все мужчины с 19 лет (при наличии среднего образования – с 19 лет) подлежали призыву в армию на срок от 2 до 4 лет.^[11] Крестьяне, в большинстве своем не обладавшие высоким уровнем образования и квалификацией, не попадали под различные категории т.н. «брони», дававшей возможность освободиться от отправки на фронт. Поэтому советскую армию периода войны можно считать преимущественно сельской, по подсчетам О.М. Вербицкой, крестьяне в этот период составляли в армии до 70 % [Вербицкая О.М. 2002: 43].

Великая Отечественная война потребовала снабжения фронта техникой, что означало приоритетного развития промышленности, сконцентрированной преимущественно в крупных городских поселениях. В свою очередь, это повлекло рост населения в городах, условия в которых были и до войны более благоприятными для жизни.

Не обладая временем и ресурсами для полного и тщательного планирования работ при снижении людских ресурсов, но понимая необходимость выстоять в условиях войны, государство вынужденно повышало требования к остававшемуся в тылу населению.

Возросшие требования на деревню осуществлялись через повышение плановых заданий по посевным и уборочным площадям, а также через повышение объемов сдачи продукции государству. Крестьяне по сравнению с рабочими находились в более сложных условиях: у них отсутствовал нормированный день как таковой, не было отпусков, государство не гарантировало им в данный период заработную плату, пенсии и иные социальные выплаты. Неизбежным было и повышение минимума выработанных трудодней: 13 апреля 1942 г. Постановлением СНК И ЦК ВКП (б) минимум трудодней колхозникам был установлен 100 в центральных нечерноземных и северных районах, в других -120. Подросткам 12-16 лет устанавливалась половина взрослой нормы – 50 трудодней в году.^[12]

Крестьяне, являвшиеся основными производителями сельскохозяйственной продукции, в годы войны были лишены гарантированного снабжения продуктами по карточкам и государственным ценам. Оплата труда колхозников производилась по остаточному принципу, только после выполнения колхозом всех обязательств по сдаче продукции государству он имел право оплатить крестьянам трудодни. Размер оплаты крестьянского труда каждый раз зависел от уровня состоятельности хозяйства и оставшейся продукции после расчета с государством. В связи с необходимостью обеспечить снабжение фронта происходит повышение планов выработки и сдачи основных видов продукции государству. Закономерным стало и снижение оплаты труда крестьян: если в 1940 г. по региону только около 18 % хозяйств выдали на трудодень по 700 гм зерна и меньше, то в 1942 г. их стало уже около 63 %.[13] Многие колхозы вообще не имели средств для какой-либо оплаты трудодня.

Потребности войны и обеспечение фронта привели к увеличению объема обрабатываемых площадей. По отдельным видам продукции (картофель, мясо, молоко, шерсть, кожсырье) сдавалось в 1941-1943 гг. больше, чем в 1940 г., одним из благоприятных периодов довоенных лет по урожайности и выполнению планов. Планирование работ и показателей, устанавливаемое государством, было на уровне предвоенных лет.

Несмотря на вынужденное повышение трудовой нагрузки на трудоспособное население деревни, снижение основных показателей аграрного производства в деревне было неизбежным: в 1943 г. урожай зерновых (по видовой оценке) снизился с 12,2 цент. с гектара до 6,8 цент. (или на 45 %), при этом по ведущей зерновой культуре региона – озимой ржи снижение произошло на 64 %. По занимавшему второе место в зерновых культурах овсу снижение составило 27 %.[14] Закономерным стало уменьшение количества сданного хлеба государству: в 1940 г. было сдано 407739 тонн хлеба, в 1942 – 361547, а в 1944 г – 12086.^[15]

Демографическая ситуация стала не единственным фактором снижения сельскохозяйственных показателей: у государства не было возможности своевременно пополнять и обновлять технику сельского хозяйства. В то же время, стоит учитывать, что основу рабочих кадров машинно-тракторных станций составляли как раз взрослые мужчины, ушедшие на фронт.

Параллельно шло ухудшение материально-технического оснащения деревни: если на 1 января 1940 г. по колхозам региона насчитывалось 205,8 тыс. голов лошадей, то на 1 января 1944 г. – 138, 8 тыс. – сокращение на 33 %. Произошло ухудшение агротехники, снижение количества вносимых удобрений, вспашка почвы составила 15-17 см. вместо довоенных 18-20.

За годы войны наблюдается резкий рост смертности в регионе от различных заболеваний. Уже в 1941 г. в деревне происходит рост заболеваемости такими инфекционными болезнями, как сыпной и брюшной тиф, туберкулез, трахома, туляремия [Загвоздкин 1991: 245].

За 1,5 года войны общее население региона уменьшилось на 222 тыс. человек и на 1 января 1943 г. составило 2 млн. 112 тыс. (уменьшение на 10 %), на селе – 1 млн. 637 тыс. (уменьшение на 349 тыс. человек или на 18 %).

На 1 января 1944 г. сельское трудоспособное население составило всего 386 тыс. человек, включая женщин в возрасте от 16 до 50 лет 305 тыс. (или 79 %) и подростков в возрасте от 14 до 16 лет 83 тыс. человек[16], что в совокупности составило снижение по сравнению с довоенным временем около 40 %.

В 1939 г. было 776,3 тысячи работающих колхозника, к концу 1945 г. (когда часть крестьян возвращаются с фронта в деревню) по региону насчитывалось 448,2 тысячи трудоспособных работающих колхозников – уменьшение произошло на 328 100 человек, или 43 %. В первые послевоенные годы в вятской деревне продолжалось уменьшение количества трудоспособных колхозников за счет их ухода в промышленность, на транспорт, в армию и другие отрасли, что стало отражением тяжелого положения деревни. Параллельно шло увеличение числа колхозников, не вырабатывающих минимума трудодней.^[17]

На май 1945 г. всего по региону насчитывалось населения 1 млн. 824 тыс. человек (78 % от уровня 1939 г.), в том числе 478 тыс. городского населения (137 %) и 1 млн. 346 тыс. сельского[18] (или 67,8 % от 1939 г.).  Наибольшую убыль сельского населения в сравнении с городским можно считать для данного времени общероссийской тенденцией: согласно ЦСУ СССР с 1 января 1941 г. по 1 января 1945 г. городское население по РСФСР уменьшилось на 13 %, а сельское население – на 23 % [Население России… 2001: 277].

По данным Р.Г. Пихои, к маю 1945 г. в советских войсках служили 11,365 миллиона человек, при этом за годы войны число трудоспособных мужчин в деревне уменьшилось в 2,5 раза при общем сокращении числа колхозников по стране с 18 млн. 189,2 тыс. человек до 11 млн. 430,9 тыс. [Пихоя Р.Г. 2009: 13,63] – или стало на 37 % меньше.

А. Грациози на основе различных статистических источниках, отмечает, что в целом по стране в 1940 г. на 100,3 млн. женщин приходилось 92,3 млн. мужчин, а в 1946 г. – уже 74,4 млн. мужчин на 96,2 млн. женщин [Грациози 2010: 125-126].

По данным Л. Н. Денисовой, на момент окончания войны и первые послевоенные месяцы численность работоспособного сельского населения (мужчин с 14 до 59 лет и женщин с 14 до 54 лет) составляла не более 74 млн. человек (или уровень 1931 г.), при этом количество колхозниц трудоспособного возраста поднялась до 76 %. [Денисова 2003: 21].

 Несмотря на ухудшение демографической ситуации и технического оснащения, в последний год войны уменьшается количество колхозников, не выполнивших минимум трудодней: в 1939 г. в среднем было 5 %,[19] а в 1945 г. только 2,3 %.[20] Причинами этого кроме административного нажима и повышенных требований в условиях войн можно считать также и определенный трудовой энтузиазм.

К концу войны в деревне произошло значительное уменьшение трудоспособных: если в 1940 г. в колхозах было 284239 трудоспособных мужчин, то в 1945 г. – 109537 (или 38,5 %); даже в 1946 г. после окончания демобилизации мужчин в колхозах области было 168866 мужчин (или около 52 % от числа 1941 года).

Несмотря на уменьшение рабочих рук в деревне, объем посевных площадей по региону возрастал: в 1948 г. по сравнению с 1944 г. они увеличились на 195 тыс. га.^[21] По данным Н.Л. Рогалиной, в целом по стране происходит уменьшение на треть занятых в сельском хозяйстве мужчин. [Рогалина 2010:148]^.

В итоге, при уменьшении трудоспособного сельского мужского населения почти в 2 раза, происходит увеличение посевных площадей – соответственно, неизбежным было увеличение трудовой нагрузки на колхозников и первые послевоенные годы. В 1940 г. на каждого трудоспособного колхозника в среднем по области приходилось 2,9 ГА уборочной площади, а в 1943 г. – уже 5 ГА.[22]

Кроме того, неизбежная для военного времени гибель взрослого мужского населения предопределила послевоенное соотношение полов, а поскольку условия в жизни в первые послевоенные годы были также достаточно тяжелыми, люди не спешили заключать отложенные во время войны браки. Все это обуславливало определенный тип демографического поведения и предопределило, в совокупности с другими факторами, нехватку взрослого трудоспособного сельского населения, нехватку рабочих рук в деревне.

Таким образом, ухудшение демографической ситуации, приведшее к изменению качества трудовых ресурсов села стало одним из важных факторов аграрного производства, привело к уменьшению обрабатываемых площадей и снижению количества сельскохозяйственной продукции. Сельское население в военные годы находилось в более тяжелом положении, чем городское, что не замедлило сказаться на миграционных процессах из села в город. Общее снижение количества населения по региону за 1941-1945 гг. произошло на 22 %, в то время как количество сельского населения области убыло на 32,2 % при одновременном росте городского на 37 %.

Список литературы

Вербицкая О.М. 2002. Население российской деревни в 1939-1959 гг.: Проблемы демограф. развития. М.: Рос. акад. наук. Ин-т российской истории. 318 с.

Горбачев О.В. 2002. На пути к городу: сельская миграция в Центральной России (1946-1985 гг.) и советская модель урбанизации. М.: Изд-во МПГУ. 158 с.

Грациози А.  2010. Советский Союз в 209 цитатах: 1914-1991. М.: РОССПЭН. 205 с.

Денисова Л.Н. 2003. Женщины русских селений. Трудовые будни. М.: Мир истории. 336 с.;

Жиромская В.Б. 2012. Основные тенденции демографического развития России в ХХ веке. М.: Кучково поле. 320 с.

Загвоздкин Г.Г. 1991. Социальная политика ВКП (б) и Советского государства в годы Великой Отечественной войны. Дисс. док.-ра ист. наук. Л. 245 с.

Изюмова Л. В. 2010. Стратификация колхозной деревни в 1930-1960-е гг. (по материалам Европейского Севера России). Вологда, Изд-во ВГПУ 175 с.

Ильина О.В. 2011 Демографические процессы в деревне Европейского Севера России в 1940-1950-е гг. Вологда: Изд-во ВГПУ. 122 с.

Исупов В.А. 2000. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине ХХ века: Историко-демографические очерки. Новосибирск: Сибирский хронограф. 244 с.

Корнилов Г.Е. 1993. Уральское село и война. Проблемы демографического развития. Екатеринбург: Уралагропресс. 173 с.

Мазур Л.Н.. Бродская Л.И. 2006. Эволюция сельских поселений среднего Урала в ХХ веке: опыт динамического анализа. Екатеринбург. 564 с.

Население России в ХХ веке: исторические очерки. Т. 2. М.: РОССПЭН, 2001. 416 с.

Пихоя Р.Г. 2009. Под знаком Сталина. М.: Олимп. 253 с.

Рогалина Н.Л. 2010. Власть и аграрные реформы в Росси ХХ века. М.: Энциклопедия российских деревень. 230 с.

Чернышева Н.В. 2012. Социально-демографические процессы в Кировской области в годы Великой Отечественной войны. Киров: Изд-во ВятГГУ. 203 с.

Данные об авторе: Конышев Денис Николаевич; заведующий кафедрой Управления в образовании Института развития образования Кировской области; доцент кафедры отечественной истории Вятского государственного университета. Тел. 8-912-824-48-08.

Электронный адрес: Denis-Konyshev@mail.ru

Адрес домашний: индекс 610048, Город Киров, ул. Ульяновская, дом 12, корпус 2, кв. 81.

Адрес рабочий: индекс 610046, город Киров, ул. Р. Ердякова, 23/2, кафедра Управления в образовании.

 

[1] Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИКО). Ф. 1290. Оп. 10. Д. 36. Л. 1.

[2] Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги/ Под ред. Ю.А. Полякова. М., 1992. С. 23.

[3] Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов…»// Кодекс законов о браке и семье и опеке РСФСР. М., 1949. С. 40-41.

[4] Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. Р-2344. Оп. 1. Д. 2975. Л. 3.

[5] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-374. Оп. 23. Д. 444. Л. 54 об.

[6] ГАКО. Ф. Р-2344. Оп. 1. Д. 2975. Лл. 3, 3 об.

[7] ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 23. Д. 456. Лл. 31,32.

[8] ГАКО. Ф. Р-2344. Оп. 1. Д. 2975. Л. 3 об.

[9] ГАКО. Ф. Р-2344. Оп. 2. Д. 860. Л. 2.

[10] ГАКО. Ф. Р-2344. Оп. 2. Д. 1226. Л. 4.

[11] Закон СССР о Всеобщей воинской обязанности от 01 сентября 1939 г.// Консультант Плюс. Дата обращения: 27.02.2016 г.

[12] Постановление СНК СССР, ЦК ВКП (б) от 13.04.1942 г. «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней» // Консультант Плюс. Дата обращения 27.02.2016 г.

[13] ГАСПИКО. Ф. 1290. Оп. 10. Д. 257. Л. 84.

[14] ГАСПИКО. Ф. 1290. Оп. 10. Д. 36. Л. 4.

[15] Испытание войной. 1944 год: сборник документов из фондов КОГКУ «ГАСПИ КО» о жизни Кировской области во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Киров, 2014.

[16] ГАСПИКО. Ф. 1290. Оп. 10. Д. 36. Лл. 1, 3.

[17] ГАРФ. Ф. А-310. Оп. 20. Д. 451. Лл. 10-11.

[18] ГАКО. Ф. Р-2344. Оп. 2. Д. 1683. Л. 44.

[19] ГАСПИКО. Ф. 1290. Оп. 6. Д. 276. Л. 35.

[20] ГАРФ. Ф. А-310. Оп. 20. Д. 451. Л. 10.

[21] ГАСПИКО. Ф. 1290. Оп. 20. Д. 32 Б. Лл.2, 19.

[22] ГАСПИКО. Ф. 1290. Оп. 10. Д. 36. Л. 5.