Песенка фронтового шофёра

Через горы, реки и долины,
сквозь пургу, огонь и чёрный дым
Мы вели машины, объезжая мины,
по путям-дорогам фронтовым.
Припев: Эх, путь-дорожка фронтовая!
Не страшна нам бомбёжка любая,
А помирать нам рановато —
есть у нас ещё дома дела.

 

Путь для нас к Берлину, между прочим,
был, друзья, не лёгок и не скор.
Шли мы дни и ночи, было трудно очень,
но баранку не бросал шофёр.
Припев: -//-

Может быть, отдельным штатским людям
эта песня малость невдомёк.
Мы ж не позабудем, где мы жить ни будем,
фронтовых изъезженных дорог!

Припев: -//-

Алёша

Белеет ли в поле пороша, пороша, пороша,
Белеет ли в поле пороша - иль гулкие ливни шумят,
Стоит над горою Алёша, Алёша, Алёша,
Стоит над горою Алёша - в Болгарии русский солдат.

 

А сердцу по-прежнему горько, по-прежнему горько,
А сердцу по-прежнему горько, что после свинцовой пурги
Из камня его гимнастёрка, его гимнастёрка,
Из камня его гимнастёрка, из камня его сапоги.

 

Немало под страшною ношей, под страшною ношей,
Немало под страшною ношей легло безымянных парней.
Но то, что вот этот - Алёша, Алёша, Алёша,
Но то, что вот этот - Алёша, - известно Болгарии всей.

 

К долинам, покоем объятым, покоем объятым,
К долинам, покоем объятым ему не сойти с высоты.
Цветов он не дарит девчатам, девчатам, девчатам,
Цветов он не дарит девчатам - они ему дарят цветы.

 

Привычный, как солнце, как ветер, как солнце как ветер,
Привычный, как солнце как ветер, как в небе вечернем звезда,
Стоит он над городом этим, над городом этим,
Как будто над городом этим вот так и стоял он всегда.

 

Белеет ли в поле пороша, пороша, пороша,
Белеет ли в поле пороша иль гулкие ливни шумят, -
Стоит над горою Алёша, Алёша, Алёша,
Стоит над горою Алёша - в Болгарии русский солдат.

 

 

Поезд уходит далёко

Поезд уходит далёко, ты мне помашешь рукой,
Много я девушек встретил, только не встретил такой. (2 р.)

 

Помню тебя перед боем в дымке разрывов гранат,
Платье твоё голубое, голос, улыбочку, взгляд. (2 р.)

 

Много улыбок на свете, много волнующих глаз,
Только такие, как эти, в жизни встречаются раз. (2 р.)

 

Поезд уходит далёко, скажем друг другу: «Прощай!»
Если не встретимся – вспомни, если приеду – встречай. (2 р.)

 

Три танкиста

На границе тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура часовые Родины стоят. (2 р.)
Там врагу заслон поставлен прочный, - там стоит, отважен и силен,-
У границ земли дальневосточной броневой ударный батальон. (2 р.)
Там живут, - и песня в том порука, - нерушимой, дружною семьёй
Три танкиста, три весёлых друга, - экипаж машины боевой. (2 р.)
На траву легла роса густая, полегли туманы, широки.
В эту ночь решили самураи перейти границу у реки. (2 р.)
Но разведка доложила точно, и пошёл, командою взметён,
По родной земле дальневосточной броневой ударный батальон. (2 р.)
Мчались танки, ветер подымая, наступала грозная броня.
И летели наземь самураи под напором стали и огня. (2 р.)
И добили - песня в том порука - всех врагов в атаке огневой
Три танкиста, три весёлых друга, - экипаж машины боевой. (2 р.)

 

 

Враги сожгли родную хату

Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою?
Пошел солдат в глубоком горе на перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле травой заросший бугорок. (2 р.)
Стоит солдат, и словно комья застряли в горле у него.
Сказал солдат: "Встречай, Прасковья, героя мужа своего.
Готовь для гостя угощенье, накрой в избе широкий стол.
Свой день, свой праздник возвращенья к тебе я праздновать пришел. (2 р.)
Никто солдату не ответил, никто его не повстречал.
Лишь только тёплый летний ветер траву могильную качал.
Вздохнул солдат, ремень поправил, раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил На серый камень гробовой. (2 р.)

- Не осуждай меня, Прасковья, что я пришел к тебе такой.
Хотел я выпить за здоровье, а пить пришлось за упокой.
Сойдутся вновь друзья, подружки, - но не сойтись вовеки нам...
И пил солдат из медной кружки вино с печалью пополам. (2 р.)
Он пил солдат, слуга народа, и с болью в сердце говорил:
- Я шел к тебе четыре года, я три державы покорил!
Хмелел солдат, слеза катилась, слеза несбывшихся надежд...
А на груди его светилась, медаль за город Будапешт. (2 р.)

 

 

От героев былых времён

От героев былых времен не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой стали просто землёй, травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь нам завещанный одним, - мы в груди храним.

 

Погляди на моих бойцов: целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю, - снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти - трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался как один, - те, кто брал Берлин.

 

Нет в России семьи такой где б не памятен был свой герой.
И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
Этот взгляд - словно высший суд для ребят, что сейчас растут,
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть!

 

Русский вальс

Весна сорок пятого года, - Как ждал тебя синий Дунай.
Народам Европы свободу Принес жаркий солнечный май
На площади Вены спасённой Собрался народ стар и млад
На старой израненной в битвах гармони Вальс русский играл наш солдат
Припев:
Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий и поющий яркий май.
Вихри венцев в русском вальсе сквозь года, -
Помнит сердце, не забудет никогда!

Легко, вдохновенно и смело Солдатский вальс этот звучал,
И Вена кружилась и пела - Как будто сам Штраус играл.
А парень с улыбкой счастливой Гармонь свою к сердцу прижал:
Как будто он волжские видел разливы, Как будто Россию обнял!
Припев: -//-

Над Веной седой и прекрасной Плыл вальс полон грез и огня,
Звучал он то нежно, то страстно, И всех опьяняла весна.
Весна сорок пятого года, - Как долго Дунай тебя ждал!
Вальс русский на площади Вены свободной Солдат на гармони играл!
Припев: -//-

 

Журавли

Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то, - А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально Мы замолкаем глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый, Летит в тумане на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый - Быть может, это место для меня.
Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая Всех вас, кого оставил на земле.

Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей.

 

На безымянной высоте

Дымилась роща под горою, И вместе с ней горел закат…
Нас оставалось только трое Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших, Лежать осталось в темноте —
У незнакомого поселка, На безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета, Как догоревшая звезда…
Кто хоть однажды видел это, - Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет Атаки яростные те —
У незнакомого поселка, На безымянной высоте.

Над нами «мессеры» кружили, И было видно, словно днём…
Но только крепче мы дружили Под перекрёстным артогнем.

И как бы трудно ни бывало, Ты верен был своей мечте —
У незнакомого поселка, На безымянной высоте.
Мне часто снятся все ребята, Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката, Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними Стою на огненной черте —
У незнакомого поселка, На безымянной высоте.

На склонах обагренной Волги, На берегах Москвы-реки
В своих дубленых полушубках Стояли вы, сибиряки.
Да будет не забыт ваш подвиг, Как не забыты будут те —
У незнакомого поселка, На безымянной высоте...

 

Здесь словно чудом сохранилась С далеких незабвенных дней,
Землянка наша в три наката, Сосна сгоревшая над ней.
И лес осенний и высотка, — Все так, как было в том году.
Мне кажется, что здесь живыми Я всех порошинцев найду.

Ошибся, видно, писарь ротный, Бумажку выписав свою.
Они и нынче с нами вместе, И нынче числятся в строю.
Они стоят в своей бессмертной, В своей нетленной красоте, —
У незнакомого поселка, На Безымянной высоте...

 

Катюша

Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша, на высокий берег, на крутой.

 

Выходила, песню заводила про степного сизого орла,
Про того, которого любила, про того, чьи письма берегла. -

 

Ой ты, песня, песенка девичья, - ты лети за ясным солнцем вслед,
И бойцу на дальнем пограничье от Катюши передай привет.

 

Пусть он вспомнит девушку простую, пусть услышит, как она поёт.
Пусть он землю бережет родную, а любовь Катюша сбережёт.

 

Пишет фрицу нежная супруга: "Я в Берлине слышала сама:
Есть в России некая Катюша, от которой все вы без ума.

Говорят, у этой у Катюши взгляд такой, что всех бросает в дрожь.
На кого она свой гнев обрушит, - от того костей не соберёшь.

 

Две Катюши, словно две подруги, бой вели в горячие деньки.
Чудо-пушка била из опушки, а Катюша - с берега реки.

 

Отцветали яблони и груши, уплыли туманы над рекой.
Уходила с берега Катюша,уносила песню за собой.