Её Императорскому Высочеству великой княжне Анастасии Николаевне ко дню рождения

Сегодня день Анастасии,
И мы хотим, чтоб через нас
Любовь и ласка всей России
К Вам благодарно донеслась.

Какая радость нам поздравить
Вас, лучший образ наших снов,
И подпись скромную поставить
Внизу приветственных стихов.

Забыв о том, что накануне
Мы были в яростных боях,
Мы праздник пятого июня
В своих отпразднуем сердцах.

И мы уносим к новой сече
Восторгом полные сердца,
Припоминая наши встречи
Средь царскосельского дворца.

Прапорщик Н. Гумилев, 5 июня 1916 года.
Царскосельский лазарет, Большой Дворец.

 

Цесаревич Алексей

Эпиграф

«Если умру, поставьте мне в парке маленький памятник»

«Ибо Господь, кого любит, того наказывает». Как же так? Духовник объяснял маленькому цесаревичу: «Бог нас испытывает, и, если терпеть, не роптать, это принесёт духовные плоды».

Терпеть было трудно. В восемь лет Алексей упал, ушибся, начался сильный жар. Три недели мучений днём и ночью. «Если умру, поставьте мне в парке маленький памятник», — попросил он родителей.

Летом мальчик ложился в траву и смотрел на облака. «О чём думаешь?» — спросила его сестра Ольга. «Много о чём, — ответил цесаревич. — Наслаждаюсь солнцем, красотой лета, пока могу. Кто знает, возможно, в один из таких дней я больше не смогу этого делать».

В его спальне много икон, в центре киота — «Воскресение Христово» с частицей камня с Голгофы. Каждый вечер сюда заходит мама, и они вместе молятся. Потом Алексей сразу выключает свет. Почему так быстро? «Мамочка, мне светло, только когда ты со мной. А когда уходишь, кругом темнота».

Слышит ли Бог их молитвы? Алексей — наследник, он должен стать сильным, во главе России. Когда это случится, он сделает так, чтоб все были счастливы! Вдвоём с папой они выходят из вагона на маленькой станции. Какой-то служащий с поклоном обращается к царю: большая семья, бедность… «С этого дня будете получать от меня ещё 30 рублей в месяц», — обещает ему царь. Стоящий рядом цесаревич добавляет: «А от меня — 40».

В августе 1914-го в Москве он гуляет со своим наставником на Воробьёвых горах. На обратном пути, в районе Якиманки, автомобиль обступила толпа простых людей. Они в восторге, каждый пытается дотронуться до него. Осанна сыну царя!

Весной 17-го он, как и вся семья, под арестом. Светлая седмица, мальчик гуляет в саду. Хмельные матросы кричат ему: «Эй ты, будущий царь!» Он смотрит на них и вдруг отвечает: «Христос воскресе, братцы!» Перестав ухмыляться, матросы вытягиваются во весь рост: «Воистину воскресе!!!»

Их последний Новый год в Тобольске: ёлка без игрушек стоит на столе. «Господи, помоги нам! Господи, помилуй!» — записывает цесаревич в дневнике. В Екатеринбурге он поранил колено и снова слёг. К нему заходил чекист Яков Юровский. Осмотрел ногу, посоветовал повязку. Мог бы ещё поцеловать Алексея — по примеру Иуды, предателя Христа.

Перед казнью цесаревича посадили на стул. Когда Юровский выхватил пистолет, Николай заслонил собой сына. И тут же рухнул под градом пуль. Алексей так и остался сидеть. Долго стонал. Даже спустя много лет палачи удивлялись его «странной живучести».

Святому Цесаревичу Алексею

  Я вижу Россию иною:
Державной, Соборной, Святой,
Где зло не коснулось рукою,
Лохматой, не слышится вой.

 Не льются кровавые реки,
Неоскверненный алтарь,
Отчизны не сомкнуты веки
И Русь лучезарна, как встарь.

 

На троне Великой Державы
Алексий в порфире сидит,

И Церковь увенчана славой,
И Вера, как солнце горит!

Земля переполнена светом
Под ласкою ясных очей,
И страждущий кротко одет Им,
Утертые слезы скорбей.

 Я вижу Россию иною, -
Там радость в несенье Креста!
Я вижу Россию иною, -
Где Он не убит за Христа.

 

Е. Васильева

Из поэмы “Любви небесной образ”

Цесаревичу

 В дни нашей скорби безнадежнй,
В дни общей слабости людской,
Твой Образ, девственный и нежный,
Влечет нас прелестью былой;

Влечет лучистыми глазами
С их неподдельной добротой,
Влечет небесными чертами,
Влечет — нездешней красотой.

И забываются ошибки
И скорбь, терзающая нас,
При виде Царственной улыбки
Твоих невинных, детских глаз.

И сердцу кажутся ничтожны
Все наши праздные мечты,
И страх корыстный и тревожный,
И голос мелкой нищеты.

 

И в эти сладкие мгновенья,
Пред обновленною душой
Встает, как светлое виденье,
Твой Образ Чистый и Святой.

Сергей Бехтеев

1922 год

 

  1.6. Заключение.