Диакрия, по мнению Корнелиуса, не являлась обозначением определенной области

24

умозаключение Аристотеля и ничего больше (стр. 17). О социальной основе тирании, а следовательно, и о борьбе политических группировок, оригинальные, но малоубедительные взгляды высказал П. Юр 33.

Лишь немногие специалисты разделяют его позицию.

Исходным пунктом Юра служит идея о том, что век ранней тирании— это век необыкновенного торгового развития, что тираны — лидеры торгового класса, класса «новых богачей», что предпосылкой их политического возвышения было их богатство, их предшествующая тирании торговая деятельность.

Более конкретные сведения имеются о тирании на Самосе и в Афинах. Власть Поликрата была, по мнению Юра, прямым следствием его связей с важнейшими отраслями самосской промышленности, в частности с производством шерстяных тканей. В Аттике рано и быстро развивается керамическое производство, но все же она остается еще отчасти аграрной страной, а поэтому тирания возникает здесь сравнительно поздно. Писистрат был крупным коммерсантом и финансистом еще до захвата власти, он также разрабатывал рудники Лавриона. Опорой его власти были диакрии.

Юр считает, что обычное представление о делении Аттики на три области имеет лишь самую слабую опору в источниках. Диакрии — вовсе не редкое население горной области Северной Аттики, но «горняки», разрабатывавшие в пользу Писистрата рудники Лавриона (Bergleute). В этих рудниках в VII—VI вв. до н. э. работали свободные. Юр соглашается с мыслью, высказанной еще Кауэром, что это были наемные рабочие (Lohnarbeiter, θηηκός οχλς Плутарха). Он останавливается на известии об операциях Гиппия с монетой33 a и приходит к выводу, что перед нами не изолированный случай спекуляции, но часть широкой торговой политики. В заключение автор приводит некоторые ссылки на стихотворения Феогнида и Солона с целью показать, что все предосте

33 См. P. Ure. The Origin of the Tyrannis.— JHS. v. XXVI, 1906; S. Casson. ‘Yπερόκριοι and Διάκριοι.— «Classical Review», v. 39, № 1 — 2, 1925; P. Ure. Διάκριοι and Yπεράκριοι. — Там же, № 7—8. К сожалению, главная его работа (P. Ure. The Origin of the Tyrannis. Cambridge, 1921; 2 изд. — 1962) осталась для нас недоступной.
33 a [Arist.], Oecon., II, 4.

25

режения первого направлены против богатства и что второй также боялся богатства тех, кто мог бы стать тираном.

Сторонником теории Юра является Томсон 34. Владение рудниками, конечно, имело большое значение для возвышения Писистрата (см. ниже, стр. 170), но это не значит, что партия последнего состояла из рабочих, занятых в этих рудниках. Ссылка Томсона на известный анекдот о встрече тирана с земледельцем на Гиметте (Αθ. π., 16,6) для подтверждения положения о «диакриях-горняках» не представляется убедительной: ведь в «Афинской по литии» речь идет о земледельце, а не о рабочем в руднике.

Против теории Юра в свое время выступил у нас М. М. Хвостов (см. ниже, стр. 34 сл.), а позднее С. Кэсн, котором Юр в свою очередь возражал З5. Мы не будем входить в подробности этой полемики, но приведем лишь со своей стороны некоторые соображения, говорящие против теории Юра.

Эта теория в значительной мере связана с пониманием ее автором диакриев как рабочих Лавриона. Но такое понимание, если даже оставить в стороне детальные замечания Кэсна филологического, географического и исторического характера, неприемлемо уже потому, что Юр исходит из позднейшего понятия Паралии как всей прибрежной полосы, не учитывая, что это понятие могло не оставаться неизменным. Столь же субъективным и общим оказывается и понятие Диакрии как горной страны, отождествляемой Юром с югом Аттики. Непонятно также соотношение партий: педиэи — землевладельцы долины, а паралии (согласно Юру) — торговцы побережья. Но Писистрат также, по его мнению, вождь торговых кругов. Согласовать все это довольно затруднительно.

Солон ничего не говорит о рабочих в рудниках. Известие о том, что религиозное празднество на Делосе представляло «торговое предприятие» (Έμπορικον πράγμα), взято у Страбона. Но Страбон в данном месте (Str., X, 5, 4) пишет о позднем времени: о разрушении Коринфа, росте торговли Делоса в связи с правом беспошлинности и т. д. Έμπορικον πράγμα этого времени совсем не то, чем оно было при Поликрате. Объяснение войны Поликрата со

34 О. Thomson. Studies in Ancient Greek Society, v. II, The First Philosophers. N. Y., 1955, стр. 216 сл.
35 «Classical Review», 1925.

26

Спартой торговым соперничеством Самоса и Коринфа представляется неправдоподобной модернизацией, так же как и объяснение неудачи заговора Килона тем, что он не мог быть лидером «господствующей организованной торговой активности» 36. Если к этому прибавить, что и сам автор вынужден вносить существенные оговорки в свои утверждения 37, то сможем прийти к заключению, что теория Юра имеет главным образом интерес как историографическое явление, а не потому, что она внесла что-либо существенное в понимание реальных отношений ранней Греции.

Из новейших работ о партиях нельзя не остановиться на статье А. Френча «Партия Писистрата» 38, в известной мере сочетающей некоторые ранее высказанные взгляды, но оригинальной по постановке вопроса и способу аргументации 39. Автор исходит из факта «революционной ситуации», которая и привела к захвату власти Писистратом, и стремится объяснить, каким образом эта ситуация могла возникнуть, т. е. каковы были социальноэкономические причины, вызвавшие ее. Френч указывает на противоречие между территориальным и социальноэкономическим характером партий. Он считает неверным известие в «Афинской политии» (13,5) о том, что каждая партия получила свое название от местности, в которой ее сторонники обрабатывали землю, хотя Френч и думает, что первоначальной группировкой была территориальная.

Для понимания этих группировок, по ею мнению, необходимо представить себе распределение в Аттике

VI в. населения. Это распределение было очень неравномерно: 75% всего населения жило на одной пятой территории всей страны — в долине. Жители побережья и особенно горных местностей не могли прокормиться без ввоза хлеба из долины. Могла ли Диакрия,если это была северовосточная часть Аттики, где население было самым немногочисленным и самым бедным, составлять партию, которая трижды одержала победу? Френч разбирает да

36 P. Ure. The Origin of the Tyrannis, стр. 135.
37 См. там же, стр. 132 (о характере операций флота Поликрата, об отсутствии данных о собственных кораблях тирана), 135 (о его участии в добыче металлов).
38 A. French. The Parly of Pisistratus.— «Greece and Rome», 1959, VI, № 1, стр. 46—57.
39 Ср. A. French. Solon and the Megarian Question.— JHS, v. LXXVII, p. 2, 1957, стр. 238—246.

27

лее вопрос о четырех возможных значениях названия Диакрия и, отвергая предположение Юра, приходит к выводу, что Диакрия — это часть Восточной Аттики, за исключением ее южного треугольника, т. е. долина Месогеи, долина Марафона и прибрежные возвышенности Восточной Аттики. Там, в Брауроне, было местообитание Писистрата; там же неподалеку жили и Филаиды, соперничавшие с Писистратом в качестве руководителей населения этой местности. Писистрат являлся вождем местных джентри и крестьянства, хотя и свободного, но фактически зависевшего от магната, жившего по соседству.

Одyако через статью Френча проходит и другая идея: Писистрат имел приверженцев в городе, наиболее плотно населенном центре Аттики, т. е. там, где и решались основные вопросы политической жизни. Опорой Писистрата в Афинах был «городской пролетариат». Ответ на поставленный в начале статьи вопрос о возникновении революционной ситуации Френч находит в наблюдениях над изменением торговых путей и упадком прежних центров обмена, начавшимися около 560 г. до н. э. Селтман в свое время выяснил, что в VI в. главной гаванью Аттики были Прасии на восточном побережье: через нее шел торговый обмен с островами и Малой Азией, из нее направлялась торжественная процессия на Делос. Френч и полагает, что присоединение острова Саламина изменило положение: теперь главный поток товаров проходил через Фалерон, перед Афинами открылась возможность сбыта товаров как в восточном, так и в западном направлении. Ремесло быстро развивалось (особенно керамическое). Вещественные памятники свидетельствуют о постепенном вытеснении во многих областях коринфской керамики аттической. В связи с изменением торговых путей порт на восточном берегу Аттики — Прасии — приходит в упадок одновременно с упадком Халкиды и Эретрии на Эвбее. Ввиду недостатка продуктов питания (хлеба) происходит отлив населения с востока в Афины, увеличиваются капиталовложение в серебряные рудники и их эксплуатация, возникает революционная ситуация. Опираясь на разоренные слои населения, на «городской пролетариат», Писистрат приходит к власти.

Таково объяснение Френча, ставящее состав партии диакриев в связь с особенностями социально-экономического развития. Аттики VI в. до н. э. По выводам оно до

28

некоторой степени сходно с результатами, полученными Корнелиусом, но исходные пункты и способ доказательств у Френча совершенно иные. Автор правильно подметил существующее противоречие между представлениями о локальном характере партий и их социальном составе и пытался согласовать и объяснить эти представления. Он обратил также большое внимание на наблюдение Селтмана относительно значения Прасий в VI в. и сделал это наблюдение одним из опорных пунктов своего построения. Френч до известной степени комбинирует мысль о борьбе «свиты» магнатов и идею классового состава трех партий.

Однако все же с его заключениями согласиться трудно. Он ограничился анализом лишь одной Диакрии, тогда как эта партия возникла позднее (Her., I, 59): сначала, если следовать Геродоту, вели борьбу педиэи и паралии, о которых Френч не пишет почти ничего. Между тем без определения смысла названий областей, с которыми в традиции связаны группировки, едва ли можно получить прочную основу для дальнейших выводов. Френч лишь мимоходом замечает, что при Клисфене могло измениться значение такого термина, как Диакрия, но этим и ограничивается. В дальнейшем изложении он, наоборот, как и многие его предшественники, отождествляет три области при Писистрате с делением, введенным Клисфеном 40. Объяснение Френча отличается логичностью. Он обнаруживает в древней Аттике соответствие тому, что мы наблюдаем в истории нового времени, но именно это-то соответствие заставляет осторожно отнестись к нему: отношения в ранней Аттике были гораздо более примитивны и более своеобразны, и это обстоятельство препятствует, как нам кажется, объяснять возникновение партии диакриев лишь действием экономических факторов (экономический упадок, отлив населения, «капиталовложение» в серебряные рудники и т. д.). В условиях того времени политический фактор не мог не играть значительной роли, а этой роли автор почти не учитывает. Наконец, приходится еще раз повторить, что без предварительной критики источников нам всегда будет грозить опасность принять позднейшие домыслы за действительность. Френч же вовсе не останавливается на этой стороне вопроса.