Итоги и перспективы российско-американских отношений

За последние годы в российско-американских отношениях нача­ла утверждаться модель партнерства. Партнерство означает, что РФ и США строят свои отношения исходя не из идеологических установок (как в годы холодной войны), а из своих национальных интересов. В случае если их интересы совпадают, никакие идейные расхождения более не помешают взаимовыгодному сотрудничеству двух стран (борьба с терроризмом, нераспространение, торговля, тех­нологические обмены). В тех же областях, где позиции двух держав расходятся, они действуют в соответствии со своими национальны­ми интересами, а не с пожеланиями партнера (расширение НАТО, войны против Югославии и Ирака, поставки оружия Китаю и т. д.). Вряд ли можно говорить о создании системы равноправного парт­нерства в ситуации, когда внешнеполитическая стратегия США преду­сматривает в перспективе «решительное, но вместе с тем реалистичное и разумное применение силы, при котором соблюдение американ­ских интересов и защита американских ценностей сочетались бы с открытым осознанием собственного мирового превосходства». По мнению американских партнеров, нереалистично ожидать сим­метрии во взаимоотношениях, которые больше не являются симмет­ричными. Однако партнерству нет разумной альтернативы, оно - наи­более устойчивая модель двусторонних отношений.

Российско-американские отношения стали более сбалан­сированными. Период значительной односторонней зависимости Рос­сии от американской помощи и поддержки уходит в прошлое, теперь уже США нуждаются в российском содействии и в борьбе с терро­ризмом, и в предотвращении распространения оружия массового по­ражения, и в урегулировании ряда локальных конфликтов.

Угроза распространения оружия массового поражения и средств его доставки превраща­ется в серьезнейший вызов международной стабильности и безопас­ности. Очевидно, что без самого тесного российско-американского взаимодействия в деле предотвращения распространения такого ору­жия решить эту задачу не удастся. Так как США и Россия располага­ют крупнейшими военно-промышленными комплексами в мире, они несут за нераспространение оружия массового поражения особую от­ветственность.

Нельзя недооценивать масштаб тех проблем, с которыми сталки­вается взаимодействие двух стран в деле нераспространения оружия массового поражения. Сохраняются серьезные разногласия между США и РФ по вопросу о последствиях для нераспространения рос­сийского военно-технического сотрудничества с третьими странами, прежде всего с Ираном. Иран, впрочем, не единственная страна, во­енно-экономическое сотрудничество России с которой за последние десять лет вызывало озабоченность в Соединенных Штатах. Так, на­мерение России продать Индии криогенные двигатели и технологию их производства также вызывали с американской стороны обвине­ния в нарушении режима нераспространения ракетных технологий. Кроме того, американская сторона высказывала свои возражения по поводу продаж российских вооружений Китаю, Сирии и Кипру. И это недовольство не ограничивалось лишь заявле­ниями американских должностных лиц; против некоторых россий­ских компаний, фирм и институтов были введены американские дис­криминационные меры и экономические санкции. В российском военно-промышленном комплексе с раздражением воспринимают подобные заявления и действия Ва­шингтона, усматривая в них попытки потеснить российских конку­рентов на международных рынках двойных технологий.

Вероятно, правы те специалисты-международники, ко­торые считают временным сближение Российской Федерации и Со­единенных Штатов на почве борьбы с международным терроризмом. Достаточно было России занять твердую самостоятельную позицию по вопросу войны в Ираке, чтобы началось российско-американское «охлаждение».

Несомненно, что международный терроризм будет и впредь пред­ставлять серьезнейшую угрозу международной безопасности, в том числе и для РФ, и для США. Однако, после свержения талибов в Афганистане, США отказались ввести санкции против этой страны за наркоторговлю, посчитав, что это противоречит американским интересам. Между тем после победы над режимом талибов производство наркотиков в Аф­ганистане, направляемых, прежде всего в Россию и Европу, выросло в десятки раз. Однако видимость стабильности в этой стране, бази­рующаяся на хрупком согласии с тамошними «полевыми команди­рами» (а сегодня - ведущими наркопроизводителями) для Вашингтона важнее, чем проблемы наркотраффика в Россию и Европу. Не слу­чайно в выступлении перед участниками Международного конгрес­са информационных агентств в сентябре 2004 г. президент В. Путин высказал озабоченность и недовольство деятельностью американо-британских оккупационных сил в Афганистане. Тем временем в США все чаще высказывается озабоченность по поводу сохранения демо­кратических институтов в России.

Многие американские специалисты в области междуна­родных отношений, в частности, уже упоминавшийся 3. Бжезинский, негативно относятся к перспективам партнерства с Россией на ев­роазиатском континенте и в постсоветской Центральной Азии.

Успех российско-американского сотрудничества в деле укрепле­ния стабильности и безопасности в Евразии во многом будет зависеть от того, в какой мере официальный Вашингтон проявит готовность рассматривать такие ведущие страны региона, как Россия, Китай и Индия, в качестве равноправных стратегических партнеров. До сих пор в своей региональной политике в Евразии американская элита исходит из того, что системы безопасности в этом регионе должны строиться на основе расширяющегося на Восток Североатлантиче­ского альянса, где России в лучшем случае уготована роль младшего партнера с совещательным голосом. Между тем у России (как, впро­чем, и у КНР и у Индии) имеются свои интересы безопасности и свои представления о том, каким образом они должны быть защище­ны, и великие державы Евразии не готовы поступаться своими инте­ресами безопасности для того, чтобы угодить глобальным амбициям США.

Пока же Соединенные Штаты в своей международной политике по-прежнему придерживаются двойных стандартов: с одной сторо­ны, единолично определяют страны, представляющие угрозу миру и национальным интересам США, и без мандата Совета Безопасности ООН осуществляют интервенцию против Ирака; с другой - не хотят признавать вполне законное право России на формирование систе­мы безопасности на постсоветском пространстве. Как пишет тот же 3. Бжезинский: «Москва уже поддалась искушению использовать ны­нешнюю озабоченность Америки беспорядками в Ираке, разногласия­ми с Европой и нарастающим напряжением в отношениях с Ираном и снова стала оказывать давление на Грузию и Азербайджан, требуя от них отказаться от стремления присоединиться к евроатлантическому сообществу. Кремль наращивает усилия по недопущению любого продолжительного военного и политического присутствия США в Цен­тральной Азии, что может затруднить Соединенным Штатам задачу привлечения центральноазиатских государств к более обширной ре­гиональной деятельности по противоборству с исламским фундамен­тализмом в Афганистане и Пакистане. В этом случае мусульманский экстремизм вроде того, что проповедовала организация "Талибан", может возродиться в масштабе всего региона».

Пример применения США двойных стандартов приводится и в докладе Комиссии по национальным интересам США в отношении России. По мнению авторов доклада, одной из ошибок администра­ции Дж. Буша-младшего является «чрезмерная поддержка Государ­ственным департаментом многосторонней региональной организации ГУУАМ, в которую входят Грузия, Украина, Узбекистан, Азербай­джан и Молдавия. Даже тогда, когда Белый дом стремится наладить стратегическое партнерство с Москвой, Госдепартамент убеждает не­довольных членов ГУУАМ (изначально объединение было создано для противодействия России) не покидать эту организацию, и пре­доставляет ей существенную финансовую помощь. Одно дело - под­держивать стремление правительств стран - членов ГУУАМ создать региональную организацию, и совсем другое- вынуждать некоторые правительства оставаться участниками этой организации, которая, по их мнению, не служит интересам их стран. Такая тактика неиз­бежно вызывает раздражение российских официальных лиц и застав­ляет их беспокоиться по поводу намерений США относительно стран бывших республик Советского Союза; в то же время она практиче­ски ничего не дает Соединенным Штатам взамен».

Следует, впрочем, отметить, что в 2005 г. Узбекистан перестал сотрудничать с ГУУАМ и вернулся в Организацию договора коллективной безопасности, где главенствует Россия. Он также входит в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), лидерами которой являются КНР и Россия.

Кроме уже названных факторов, явно не способствующих дальнейшей гармонизации российско-американских отношений, появились новые. Решение руководства США о размещении в Польше и Чехии элементов «ограниченной системы ПРО» в лучшем случае порождает недоумение и создает новые проблемы. В общем, по состоянию на начало 2008 г., в российско-американских отношениях вопросов больше чем ответов.