И перед глазами Ивана Ильича появилось лицо. Женщины. Моей любимой. Как же я ее забыл? Почему же так произошло?

И его захлестнул потоп воспоминаний.

-Любовь... Вот она, та самая. Настоящая. Которая так ярко заполняла жизнь. Когда рядом был единственный человек, кто тебя понимал до конца и все мысли были общие на двоих. И мы, куда то шли… А потом любовь внезапно погасла как звезда и пропала с горизонта.

Единственный просвет в моей жизни, когда я влюбился и окунулся в это безумие с неистовой силой.

Помню, как это было… Ты с начало терпишь, терпишь. И чего то ждешь и тянешь. Пока однажды не решишься, и делаешь, наконец, тот самый первый шаг навстречу. И тут открываются небеса, и о чудо, ты видишь, что это взаимное притяжение!

И тогда… Вся жизнь переворачивается вверх дном и начинается новый этап. Ты был одиноким и был один. И вот, вас стало двое. Твой мир вливается в другой и вам там хорошо! И вы балдеете вдвоем, как наркоманы, от этих новых ощущений.

А потом… Почему оно всегда приходит, это - потом?

Потом - это потихоньку и постепенно заканчивается. Как дорогое вино, что мы бережем в холодильнике и постепенно выливаем в себя из бутылки. Потому что, нового и хорошего остается все меньше и меньше. А учиться создавать что то новое, не ты ни твоя подруга еще не научились. Вы быстро выпиваете сами себя, на кухне семейного быта, ловко работая ложками и черпая друг из друга, как суп из тарелки. И скоро, причин оставаться вместе, кроме секса, не останется совсем.

А потом приестся и это. Останется только чувство долга и серый быт. И все. Пора разбегаться…

А Проводник нес Ивана Ильича уже куда то дальше. Мимо всех его несбывшихся надежд и разочарований. И там было много врат и дверей…

-Работа! – объявил громко Проводник, как голос в электричке метро и Иван Ильич отвлекся от своих грустных дум и увидел Ворота, похожие на заводскую проходную. Плоскую, как доска и с железными прутьями.

-А здесь, - сообщил голос, - ты потратил пол жизни, чтобы понять, что это тебе совсем не интересно и не твое.

Иван Ильич посмотрел на эти врата и отвернулся. И даже не стал напрягаться, чтобы вспоминать. Из ворот на него пахнуло чем то скучным и кислым. Так пахнет сырой подвал многоэтажного дома. А в памяти мелькнули какие то давно забытые лица людей, лицо бывшей жены, вечно усталое на фоне серых стен коммуналки, где они жили. А потом всплыла в памяти прокуренная раздевалка завода, пыльный кабинет главного инженера с его именем табличкой на двери и окна большого цеха со станками. Эти станки противно визжали и резали что то металлическое.

…И вновь перед глазами трассовка изгибалась, и его снова куда то несло мимо бесчисленных одинаковых входов, пока он не упёрся во Врата с красивыми резными дверями. А по бокам стояли скульптуры античных атлантов с задумчивыми лицами, что руками подпирали балкон. Такие двери были в домах богатых буржуев при старом режиме царя Николая Кровавого.

-Писатель, - проинформировал голос. На этот раз вообще без интонации.

-А вот тут, ты получил долгожданное. Признание. Тебя оценили и ты впервые почувствовал себе цену. Что твоя жизнь не так уж и бессмысленна. Даже появилась иллюзия, что тебя любят, потому что читают, цитируют. И надежда, что может быть вся эта суета и чернильная писанина - не зря. И ты, через своих читателей влияешь на мир. И чуть-чуть, но все таки, его меняешь. Чтобы он стал лучше...

Внезапно так же быстро, Иван Ильич оказался перед новым входом. Он даже в сердцах сказал:

-Постой! Ну, куда ты так гонишь…