Гордость Торговой Гильдии, суперсовременный деловой центр, известный в Тайном Городе как Денежная Башня, располагался на набережной Москвы‑реки, примерно на одном расстоянии и от федерального правительственного комплекса, и от Центра международной торговли – шасы любили успевать и там, и там.
– А нам сюда можно? – затрепетал Копыто, разглядывая солидно подсвеченное здание штаб‑квартиры финансовых воротил Тайного Города. – Ночь ведь, мля, они небось спят все…
– Может, типа, завтра приедем? – поддержал уйбуя Контейнер, кряхтя и поправляя на загривке тяжеленный чемодан. – Типа, днем. А то охранники разберут нас на запчасти, а потом скажут, типа, ночь, темно, и все такое. Мол, думали, враг пришел, ну и грохнули. Я этим шасам, типа, не доверяю.
– Нас жфут, – уверенно бросил фюрер и, показывая пример храбрым соратникам, вошел в холл Денежной Башни. – Эй! Я по фелу!
Ответа не последовало.
В холле делового центра было тихо, как в украинской ночи, и столь же пусто. Холеные пальмы – ни одного искусственного дерева – сонно покачивали гигантскими листьями, лениво реагируя на кондиционированный ветерок, массивные кожаные кресла казались сгустками чернильных пятен, над элегантной стойкой слабо мерцала лампа дежурного освещения, и только легкая, едва уловимая дымка, тянущаяся вдоль мраморного пола, немного освежала погруженный в заслуженный отдых бизнес‑центр.
|
|
– Магия, – со знанием дела произнес умный Иголка, глядя на лениво стелющуюся дымку. – Они так полы моют: наводят туман, а потом – раз, и все чисто.
– Жрать охота! – Контейнер поставил чемодан на пол и потянулся к ближайшей пальмовой ветви с таким видом, словно собрался попробовать на зуб лист, но, перехватив взгляд фюрера, молниеносно отпустил потревоженное дерево на свободу.
– А чего им полы магией мыть? – осведомился Копыто, сделав большой глоток виски из карманной фляжки.
– Не желают, значит, на уборщиц тратиться, – пояснил Иголка. – Жадные.
– Уборщицы уже ушли, – сообщил чей‑то глуховатый басок
Среагировали дикари быстро. Выдав соответствующие изумлению возгласы: «Юй!» – Иголка, «Мля!» – Копыто, «Шухер!» – Контейнер, «Урою!» – великий фюрер, – Красные Шапки выхватили ятаганы и лязгнули помповыми ружьями.
– Кто здесь?! – Несмотря на агрессивную позу, голос Кувалды выдавал некоторую растерянность – противник до сих пор оставался невидимым.
– Стволы вниз, ятаганы в ножны, – распорядился голос. – Пять секунд.
Туманная дымка неожиданно пришла в движение и, закружив компактный торнадо возле стойки, материализовалась в плечистого мужчину с резкими чертами лица, бледной кожей и длинными, до плеч, белыми волосами. Глаза незнакомца отчетливо светились красным. Черная кожаная куртка с вышитым дикобразом, черная футболка, черные джинсы и высокие ботинки армейского образца. Несмотря на то что оружия у мужчины не было, дикари вновь издали звук: на сей раз они синхронно клацнули зубами.
|
|
В свое время, выбирая, кому доверить безопасность семейного центра по ночам, шасы остановились на масанах, пожалуй, самых одиозных обитателях Тайного Города – быстрые и безжалостные кровососы, не рассматривающие в качестве пищи только навов, как нельзя лучше подходили на роль ночных охранников. С тех пор сразу после захода солнца по помещениям Денежной Башни бесшумно слонялись пять‑семь вампиров, готовых уничтожить любого, кто вздумает нанести внеурочный визит в штаб‑квартиру Торговой Гильдии. Несмотря на отсутствие оружия, Платон Гангрел, заменивший на посту епископа клана легендарного Лазаря, мог без проблем разорвать четырех дикарей. И еще пару десятков, по настроению. Красные Шапки это прекрасно понимали, а потому без лишних споров опустили ружья и спрятали ятаганы в ножны.
– Ты чо, ночная стража? – пытаясь выглядеть высокомерным, осведомился Кувалда.
– Ты меня еще ночным дозором обзови! – фыркнул масан. – Вы что здесь забыли, голодранцы?
– Не твое фело. Нас фолжны жфать!
Освоившийся Контейнер собрался вновь взяться за чемодан, но остановился.
– Сойдете с места…
Красные Шапки замерли, внимательно ожидая продолжения фразы. Вампир удовлетворенно кивнул.
– Теперь подумаем, что с вами делать. – Платон растянул в улыбке тонкие губы, и дикари с ужасом уставились на показавшиеся иглы. Пока маленькие. – Если вы, ребята, решили пограбить шасов, мне придется вас убить. Правила вы знаете: при охране частной собственности мне не нужна лицензия на охоту. Кровь грабителей принадлежит мне… – Улыбка стала чуть шире, иглы – чуть больше. – Давненько сюда никто не забредал…
– Пропали! – взвизгнул Иголка, но даже не пошевелился. – Ну, фюрер, ну, удружил!
– Мы по фелу. – Кувалда судорожно сглотнул. – У нас встреча. Нас жфут.
Платон выдерживал паузу примерно тридцать секунд, давая возможность дикарям вдоволь истечь потом, а затем жестко усмехнулся:
– Биджар ждет в кабинете на тринадцатом этаже. – Послышался мелодичный звон, и двери лифта приветливо разошлись в стороны. – Наверх поедет только одноглазый. Остальные могут подождать здесь.
Но его вновь не дослушали: поняв, что спасены. Копыто, Иголка и Контейнер опрометью бросились к дверям на улицу, а Кувалда, недовольно скривившись, с трудом поднял чемодан и побрел к лифту.
* * *
– Излагай, фюрер, только без лишних соплей. – Биджар Хамзи, самый молодой из директоров Торговой Гильдии, положил ноги на стол и запустил длинный нос в бокал с дорогим коньяком. – В чем проблема?
– Сейчас. – Кувалда вытащил из‑за пояса сложенный пополам лист бумаги, аккуратно расправил его на столе и принялся читать, водя по строчкам пальцем: – Уважаемый Бифжар! Учитывая сложную политическую обстановку, в которой оказалась семья Красных Шапок, я, как великий фюрер и как великий сын своего нарофа, принял непростое решение. Пользуясь своей властью, я повелел верховному казначею нашей могущественной семьи сосрефоточить все финансовые ресурсы в офном месте и перефать на хранение семье Шась. Уверен, что нафежная феловая репутация и че… че…
– Честность, – подсказал Хамзи, потягивая коньяк.
– Фа… – протянул одноглазый, – зфесь так написано… – Кувалда с сомнением посмотрел на смакующего божественный нектар Биджара, вздохнул и продолжил: – Уверен, что нафежная феловая репутация и честность семьи Шась привефут к тому, что казна великой семьи Красных Шапок сохранится и приумножится. – Фюрер сложил листок и распахнул чемодан: – Пересчитывать буфешь?
|
|
– Разумеется, – кивнул шас, с интересом разглядывая пачки банкнот. – Значит, ты погрузил всю наличность в чемодан и с десятком бойцов, по темным улицам, рванул сюда… Ты, Кувалда, герой. Спутники твои, как я понимаю, не догадывались, что везли?
– Фогафывались, наверное, – угрюмо вздохнул одноглазый. – Но им феваться некуфа – если великим фюрером станет кто‑нибуфь фругой, им плохо буфет! – Кувалда вытер пот. – Но все равно: нервничали всю форогу.
– Понимаю, – усмехнулся Биджар. – Ладно, Кувалда, не волнуйся: деньги мы твои пристроим как полагается. Не обидим. Желаешь организовать семейный счет?
– Не нафо, – поморщился великий фюрер. – Клафи на мое имя – так меня точно не сразу убьют.
– Разумно, – согласился шас, не отрывая взгляд от денег. – Кстати, Кувалда, не хочешь поговорить о будущем?
– О каком еще буфущем? – не понял одноглазый. – Не нафо мне никакого буфущего – я великий фюрер.
– Надолго?
Кувалда уныло вздохнул, но тут же взял себя в руки:
– Нафолго, мля! Феньги я спас, так что теперь все поф контролем: соберу Шибзичей, отрежу пару черепов смутьянам и…
– Ты в курсе, что королева Всеслава запретила Торговой Гильдии продавать вам оружие?
– В курсе?! – возмущенно завопил фюрер. – Конечно, в курсе!! Она еще и арсенал запечатала, тварь зеленая! Я с этой сукой сегофня разговаривал! Я ей прямо сказал: не хочешь шухера, мать, слушай меня: фавай мне фружинников и вефьм зеленых, и еще автоматы фавай. И тогфа у тебя все тихо буфет и выборы пройфут как по маслу.
На самом деле диалог протекал в другом ключе. Сбежавший из Южного Форта Кувалда униженно просил ее величество не губить, и приструнить обнаглевших соплеменников.
– А она? – полюбопытствовал Хамзи, прекрасно понимающий, как на самом деле проходил разговор и чем он завершился.
Ее величество изволило отказать.
– Фа что она понимает? Арсенал запечатала. – Кувалда опустил плечи. – Сказала, чтобы все было тихо, без межфоусобиц и смертоубийства. А как без смертоубийства выборы выиграть? И без оружия, как?
|
|
– Выставь свою кандидатуру, – посоветовал Хамзи.
– Фью… – осклабился Кувалда. – Моя канфифатура сегофня из Южного Форта еле‑еле смотаться успела. Хорошо еще, что с феньгами!
– Неужели все так плохо?
– Фуричей и Гниличей слишком много, – пожаловался фюрер. – Я, конечно, старался их покосить, но вефь всех не перебьешь? Ефинство семьи и все такое прочее. Опять же пофозрительно.
Кувалда не врал: во время его царствования Шибзичи вешали вожаков конкурирующих кланов довольно активно, но как выяснилось – недостаточно.
– Если это… электорат буфет решать, то побефит фурич, фуричей больше всех осталось.
– А недальновидная королева не позволяет тебе компенсировать электоральные преимущества Дуричей, – вздохнул Биджар.
Секунд пять одноглазый обдумывал слова шаса, затем неуверенно кивнул:
– Фа, без оружия ни за что не уфержусь.
– Ну, это дело можно поправить, – улыбнулся Хамзи. – Оружием мы тебя обеспечим. Через подставных лип, конечно, но стволы будут.
– Почем? – тоскливо осведомился фюрер.
– Ты хочешь быть главным?
– Хочу.
– Тогда не ной. Будут у тебя хлопушки, будут. Но и на выборы идти надо.
– Фля чего?
– Чтобы королева Всеслава тебя не повесила раньше времени, – доходчиво объяснил Биджар. – Если твоей кандидатуры не будет, все поймут, что ты идешь на конфронтацию…
– А вот не фига тут ругаться!
– Расслабься, это политический жаргон. Привыкай.
– Кон‑кран‑такция, – послушно повторил привыкающий к политическому жаргону Кувалда.
– Очень похоже, – одобрил шас. – Так вот: выставляешь свою кандидатуру, проводишь предвыборную агитацию…
– А можно без нее? Просто устроим кон‑кран‑так‑цию, и все?
– Кувалда, ты сам не понимаешь, на какую золотую жилу нарвался. Представь, что будет, если ты выиграешь выборы?
– Что?
– Ты создашь прецедент. Все поймут, что Великие Дома сознательно зажимают демократические преобразования. По какому праву горстка магов давит свободный Тайный Город? И у нас в Темном Дворе тоже давно пора навести порядок. Эти навы, знаешь ли, слишком много себе позволяют. – Биджар задумчиво уставился в потолок. – Налоги такие, что Спящий боится проснуться, чтобы не остаться нищим. Свободное предпринимательство практически невозможно. Честных торговцев взяли за горло!
– Ты чо, князя собрался того… на выборы? – Крамольная мысль настолько поразила фюрера, что вопрос он задая звенящим шепотом.
– А почему нет? – с энтузиазмом поинтересовался Хамзи. – Все обитатели Темного Двора должны иметь равные права! И все обитатели Зеленого Дома тоже. Прикинь, Кувалда, вдруг тебя выберут фюрером Зеленого Дома?
– Бреф!
– Это не бред, это демократия. И главное – создать прецедент.
– Я буфу прецефент! – догадался фюрер. – Я им стану!
– Вот‑вот. – Убедившись, что одноглазый заглотнул наживку и с крючком, и с леской, и с доброй половиной удилища, Хамзи позволил себе расслабиться и перейти к насущным проблемам. – Значит, так. Кувалда. Стволы у тебя будут. Начинаешь агитацию, а под шумок будешь резать конкурентов, где только можно, исправляя, так сказать, электоральные ошибки природы. Усек?
– Усек. – Одноглазый с уважением посмотрел на шаса. – А кто мне агитацию буфет фелать? Я не умею.
– На этот счет не волнуйся! – Биджзр поставил на стол бутылку коньяка и придвинул собеседнику бокал. – Деньги у тебя пока есть, так что справишься. Да и мы поможем.
* * *