2020-06-12
73
На полях, стараясь использовать утреннюю прохладу, усердно работают земледельцы; одни расчищают оросительные канавки, ведущие от канала, другие, наоборот, закрывают протоки на уже увлажненных участках. Их орудия труда очень просты: копательная палка и ручные совки. Кое‑где разбрасывают удобрение – гуано – птичий помет, привозимый с небольших островков. Ведь именно перуанским индейцам человечество обязано открытием этого ценного удобрения.
Тропинка, по которой мы идем, выходит на большую, обсаженную деревьями дорогу, идущую с гор к столице. Она очень широка – почти десять метров, по обеим сторонам ее на определенном расстоянии друг от друга стоят небольшие домики. В них дежурят специальные гонцы, для быстрой передачи известий, что‑то вроде современной эстафеты. Вот у входа такого домика сидит, напряженно всматриваясь в даль, один из бегунов. Завидев, что от соседнего домика к нему бежит человек, он вскакивает и, выслушав на ходу сообщение, устремляется к следующему посту. А принесший весть останется отдыхать в хижине. Таких посыльных отбирают и третируют с детства. Труд их очень тяжел, и мало гонцов доживает до старости.
Неожиданно на дороге появляется целая процессия. Впереди на носилках, удобно раскинувшись, сидит пышно одетый человек. За ним движется толпа людей в скромных одеждах, нагруженных сетями, дротиками, копьеметалками, различного рода палицами, духовыми трубками и другим оружием. Обращает на себя внимание, что ни у кого нет обуви (мочика обычно ходят босыми), но на ногах особой краской тщательно нарисованы изящные сапожки. Очевидно, это какое‑то знатное лицо возвращается в город после охоты в предгорьях. Конечно, так и есть! Вот и добыча: два жирных оленя, большая ящерица‑игуана и множество разнообразных птиц. Охота была успешной!
Последуем за этой процессией и войдем в столицу.
Дома в ней разбросаны свободно, никакой продуманной планировки здесь не чувствуется. Осмотрим одно из ближайших жилищ. Оно стоит на небольшом возвышении, сложенном из неотесанных камней. Стены возведены из прямоугольных сырцовых кирпичей; крыша настлана из тростника, лежащего на жердях из рожкового дерева. Жерди эти, однако, вверху не сходятся, оставляя узкое отверстие: через него внутрь проникает воздух и свет, ведь окон в доме не имеется. С передней стороны пристроена небольшая крытая терраса, а сзади виден внутренний дворик.
По множеству сосудов, стоящих рядами на дворе, мы догадываемся, что попали в жилище гончара. Воспользуемся случаем и ознакомимся с его работой.
Во многих музеях мира замечательные керамические изделия мочика являются гордостью их хранителей. Неудивительно поэтому, что при взгляде на находящиеся здесь художественные сокровища и наши глаза разбежались. Поначалу трудно остановиться на чем‑либо одном, чтобы внимательно рассмотреть.
Помимо простых по форме сосудов, предназначенных для хозяйства, здесь стоит много образцов фигурной керамики. Глядя на них, трудно осознать, что перед нами обычные сосуды, а не произведения большого искусства, с таким мастерством они выполнены. Любой из них кажется статуэткой. Удивляет необыкновенная жизненность и грация фигур, правдивость их изображения. Вот разъяренный воин на бегу высоко поднял палицу, готовый поразить врага… Рядом пожилая горбатая женщина сидит на поджатых ногах, отдыхая после долгого пути. Умелая раскраска белой, черной, красной и коричневой красками еще более усиливает впечатление… Двое юношей, примостившись на камне, самозабвенно играют на флейтах, один из них даже полузакрыл глаза, чтобы полнее отдаться музыке… А пленный в разодранной одежде, со связанными за спиной руками и толстой веревкой на шее мрачно смотрит перед собой: он хорошо знает, что ожидает его в недалеком будущем. Фигуры так выразительны, что не сразу замечаешь искусно помещенную сзади ручку и горлышко сосуда.
В следующем ряду стоят сосуды, изображающие многочисленных богов, духов и демонов, которые, по религиозным представлениям мочика, владычествуют на земле и под землей, в воздухе и в океанской глуби. Вот получеловек‑полусова, держащий в левой руке отрубленную человеческую голову. Рядом с ним дух кукурузы; раздутое, шарообразное туловище его составлено из больших початков с отборными крупными зернами, а голова человеческая, с большими глазами и ушами. Спокойному, благожелательному выражению лица не мешают даже две пары больших клыков, торчащих изо рта вверх и вниз, – характерная особенность многих древнеамериканских божеств плодородия. По такому же принципу изображены и духи картофеля, тыквы и других овощей – туловище у них всегда в виде самого плода, а голова антропоморфная. Среди них много раскрашенных, но встречаются и сплошь одноцветные, с угольно‑черной, блестящей как металл поверхностью. Это достигается особым обжигом.
С мягким юмором вылеплены сосуды, изображающие животных. Вот опьяневшая обезьяна; она вдоволь напилась хмельного напитка и теперь, обняв лапами кувшин, смотрит на вас веселыми, озорными глазами. Олень с ветвистыми рогами, плотно усевшись на скрещенные задние ноги, сосредоточенно бьет в небольшой барабан. У ламы, нагруженной тюками, весьма недовольное выражение: ей вовсе не хочется отправляться с таким тяжелым грузом в дальнюю дорогу. Рядом молодая, мать‑пума, грациозно раскинувшись на земле, кормит трех детенышей, у них же забавный серьезно‑деловой вид. Есть здесь и статуэтки, которые совсем не соответствуют нашим моральным нормам, они покажутся нам просто неприличными. Это, однако, вовсе не так. У мочика, как и у большинства других народов древности, плодородие животного и растительного мира было предметом основной и неустанной заботы. В связи с такими представлениями существовало много обрядов и обычаев, которые для современного человека абсолютно чужды или неприемлемы. Для таких культовых церемоний и созданы нашим скульптором эти сосуды и статуэтки.
