2020-06-12
79
Петина школа стоит на старом месте. Ей совсем не надо ходить и переходить из класса в класс – все классы размещены прямо в ней: и первый, и третий, и десятый. А в школе на втором этаже по‑прежнему находится МАСТЕРСКАЯ «УМЕЛЫЕ РУКИ».
Здесь всё по‑старому, если не считать, что на столах и полках прибавились новые жильцы – модели самолётов, радиоприёмники, телевизор и даже многоступенчатые ракеты.
А вот и старый парусный фрегат, на котором жили игрушечные человечки Непоседа, Мякиш и Нетак. Но почему жили? Разве они поломались или затерялись?
Совсем нет. Они благополучно вернулись на старое место, и все соседи были им очень рады. Старая радиоточка, покашливая говорила: «Ах, как вы выросли! Как возмужали! Надеюсь, вы теперь стали серьёзнее?»
И действительно, Непоседа, Мякиш и Нетак изменились к лучшему.
«Очень солидные ребята!» – басил телевизор, разглядывая их своим большим голубым глазом.
Впрочем, всё это вы уже знаете.
Последнее время Петя редко заглядывал в мастерскую. Это очень обижало его друзей – игрушечных человечков. Однажды рано утром между ними произошёл такой разговор.
– Петя – зазнавака! – прозвенел своим чистым голоском Непоседа.
– Вазназака! – упрямо вставил Нетак. Он очень крепился, но так и не мог сдержаться, чтобы не переиначить слова.
Мякиш счёл нужным промолчать. Но Непоседа молчать не умел.
– Подумаешь, самостоятельный! – сказал он и вскочил на ноги. – Всякий, кто умеет сам стоять, – са‑мо‑стоятельный, и… и нечего важничать.
– А я – самосидетельный! – заявил Нетак. Он как раз сидел на борту фрегата и болтал ногами.
– А я – самолежательный! – промямлил Мякиш. Он лежал на палубе и ничем не болтал, потому что его ноги и руки прилипли к фанерным дощечкам, из которых была сделана палуба.
И всё‑таки Непоседа не мог успокоиться:
– Нет, Петя не такой самостоятельный, он совсем, совсем само‑самостоятельный!
– Потому что он учится! – вздохнув, сказал Мякиш.
– Мучится! – буркнул Нетак.
Тут Непоседа запрыгал, задёргался всеми пружинками и закричал:
– Мы тоже, мы тоже должны учиться! Почему нас не принимают в школу?
– Потому что надо писать заявление директору, – объяснил Мякиш.
– А как надо написать?
– Са‑амостоятельно!
Но, конечно, никто из них писать не умел. Непоседа из‑за этого так расстроился, что набросился на Мякиша с криком:
– Вставай, лодырь! Нечего быть самолежательным!.. А ты, Нетак, долго ещё будешь самосидетельным?! Помоги поднять Мякиша!
И вместе они принялись отрывать пластилинового друга от палубы. Поднять‑то они его подняли, но, известное дело, снова к нему приклеились. Стоят втроём в обнимку и разойтись не могут. Мякиш удобно повис на своих друзьях и сказал:
– А теперь мы уже вместестоятельные…
– Не хочу! Не хочу! – задёргался что было сил Непоседа и оторвался от Мякиша. Рывок был таким сильным, что он перелетел через борт фрегата, стукнулся о край полки и упал куда‑то вниз.
Дзинь‑дзинь! Чик‑чик!.. – послышалось внизу и замолкло.
Нетак и Мякиш подползли к борту, перегнулись и увидели, что Непоседа барахтается в какой‑то странной, ещё не известной им машине. Пружинки его увязли в тонких рычажках, за которыми в четыре ряда лежали кружочки‑копеечки с буквами.
Вот тебе и на! Никто из них прежде не видел такой машины и не заметил, как она здесь очутилась.
Чтобы разглядеть её получше, они ещё сильнее перегнулись через борт и… Но ведь вы знаете, что случается, когда сильно перегибаешься через перила или борт. Именно это и случилось с Нетаком и Мякишем, которые к тому же были склеены вместе и не могли шевелить руками. Короче, друзья свалились вниз, прямо на удивительную машину. От удара они расклеились и тоже увязли, только не в рычажках, а в кружочках с буквами. Когда они ударились о них, рычажки подскочили и выбросили Непоседу. Тот расправил свои руки‑пружинки и сейчас же показал на лист белой бумаги, который был заправлен в валик.
– Смотрите, смотрите! – закричал он. – Эта машина делает бумагу!
Но Мякиш покачал головой и сказал:
– Нет, не делает бумагу. Раз на ней буквочки – значит, пишущая машина!
– Не пишущая, а самопишущая! – заявил Нетак.
– Ну, так пускай она сама нам напишет заявление! – запрыгал Непоседа и начал приказывать: – Пиши, машина! Пиши!
Но ни один рычажок не двинулся с места.
Тут Мякиш поставил свою тяжёлую ногу на одну копеечку. Рычажок подпрыгнул, ударился о бумагу, и на ней тотчас же отпечаталась какая‑то буквочка.
– Надо бить по копеечкам, и машина будет писать! – сказал Мякиш.
– Бить! Бить! – обрадовался Нетак и наставил свои деревянные кулаки для драки.
– Правильно, правильно! – запрыгал Непоседа, но вдруг призадумался и спросил: – А по каким копеечкам?
Ведь он не знал ни одной буквы.
– Главная буква – мягкий знак! – уверенно сказал Мякиш.
– Нет, твёрдый! – ещё уверенней проскрипел Нетак.
Но Непоседа больше терпеть не мог. Он закричал:
– Я самоскакательный! Я самописательный! – и забегал по буквам‑копеечкам.
Мякиш и Нетак тоже принялись колотить что есть силы. Чик‑чик‑чик‑чик‑чик! Тра‑та‑та‑та‑та!.. – затрещали рычажки и начали биться о бумагу.
Валик быстро поехал в левую сторону, а на бумаге отпечатался целый ряд букв.
Машина очень громко стучала, и, наверное, стук её был слышен далеко за дверью, потому что через минуту в комнату вбежала школьная уборщица тётя Глаша.
Она остановилась посреди комнаты и стала удивлённо смотреть по сторонам. Потом сама у себя спросила:
– Это кто же здесь печатает?
Она заглянула под стол, за шкаф, но в комнате ни взрослых, ни ребят не было. Наконец она подошла к пишущей машинке, надела очки и, конечно, сразу увидела игрушечных человечков, которые снова запутались в рычажках и буквах.
Тётя Глаша всплеснула руками и сказала:
– Ах, так это вы свалились сюда! Вот несносные шалуны эти мальчишки! Никогда как следует не кладут вас на место… – и принялась освобождать Непоседу, Мякиша и Нетака.
Непоседа вертелся, вырывался из рук и объяснял тёте Глаше:
– Мы хотим учиться! Мы писали заявление в школу!..
Но разве тётя Глаша даст кому‑нибудь слово сказать?! Она, не переставая, громко ворчала, вспоминала всех мастеров, в том числе и Петю, и, конечно, поругивала их.
Наконец она освободила человечков и поставила их снова на палубу фрегата. Потом нагнулась над машинкой и вытащила из неё лист бумаги. Сразу в комнате стало тихо, только слышно было, как похрустывает бумага. Тётя Глаша вертела её, переворачивала вниз головой и вдруг рассмеялась:
– Ох и грамотеи! Ох и мудрецы! Ха‑ха‑ха… Придумают же такое?! Продолжая смеяться, она медленно прочитала вслух:
КИРПАТОШИЛО БУМ ТАРАКАНОШИШКА СУП.
– Это наше заявление! Отнесите его директору школы! – кричали уже все трое.
Но тётя Глаша их не слышала, она смеялась:
– Кирпатошило?! Тараканошишка?! Вот потеха! – Потом она замолчала и покачала головой: – Что ж это я, старая, смеюсь? Я же не учёная, ничего не понимаю в науке. Может быть, это какое‑нибудь новое правило или какая‑нибудь старинная мудрость?! Э‑э, рвать эту бумагу нельзя! Отнесу‑ка я её учителям пусть разберутся.
– Правильно! Несите! Скорей несите! – кричали человечки.
Тётя Глаша сложила листок вчетверо, положила его в карман своего халата и поспешила в учительскую.
Что произошло потом с заявлением Непоседы, Мякиша и Нетака, узнать не удалось. В этот день приключилось такое важное событие, что игрушечным человечкам пришлось забыть об учёбе и подумать совсем о другом.
