Глава двадцать первая 7 страница

– Бей! – приказала Элла, и маг жахнул по обеим птицам.

Земля под ногами опять заходила ходуном, враги хоть и были на привязи, атаковали с завидной регулярностью. Дар проверил щит. Еще пару атак должен выдержать. Птицы переглянулись и одновременно взмыли в воздух. Элла попыталась удержать их, но не смогла: они влекли за собой. Чародейка ослабила петли и снова опустилась на землю, чуть правее, чем заканчивался щит. Враги, казалось, только этого и ждали: развернулись, крякнули и ударили, что есть мочи.

Дар торопливо выставил щит перед Эллой, но атака оказалась слишком сильной. Часть острых спиц могла пройти насквозь. В один прыжок маг настиг бывшую и, прикрыв собой ее спину, втолкнул в защищенный круг. Он твердо верил, что успеет заскочить туда сам. Не успел. Спину пронзила резкая боль, Дар выгнулся, как портьера в руках ветра, и упал на землю. Почему‑то стало жарко рукам, а звезды на небе размазались, будто художник пытался смыть неугодное полотно. Последнее, что услышал Дарсир перед тем, как кануть во тьму, чей‑то противный гаркающий шепот: «Заглотил наживку, керриново отродье. Мы ждали пятьсот лет. Смерть не всем по нраву, крошка, но тебя уже не спросят». Промелькнула мысль, что надо бы предупредить брата, и разум Дара утонул в небытие.

***

Пять лет до Явления небожителей в Окрестности Горла богов

Телю повезло, он прошел лабиринт под Миром мертвых, так и не встретив шестиглавого волка. Маг не смог бы сказать, как долго он блуждал в отнимающих силу туннелях, времени здесь не существовало, но в тот момент, когда он увидел знак Тэона, он ясно понял, что устал. Нет, магических сил оставалось еще на целую армию, а вот решимость растерялась. Бессмертия хотелось по‑прежнему, но Тэон перестал казаться мелким препятствием, и где‑то в глубине души поселился страх перед встречей с демоном‑хранителем Обители нитей судьбы.

Тель миновал знак стража, пульсирующий невнятным желтым светом огненный круг с хвостом и кисточкой, и направился в нужный туннель. С каждым шагом тот расширялся во все стороны до тех пор, пока маг не вышел в огромную пещеру. Тель поморщился и попытался с помощью заклинания найти границы. Тщетно! Где‑то были и потолок, и стены, но где именно, даже магия не находила. Чародей обратился к посоху, и тот замерцал в его руках бледным белым светом.

Впереди Тель увидел массивную каменную арку, увитую высохшим виноградом. Прислушался и уловил невнятную мелодию из тех, что напевают девушки, облачаясь на свидание. Отчего‑то вспомнил, как Истора в ту пору, когда они еще считали себя женихом и невестой, убаюкивала его у себя на коленях. Она гладила его по волосам и едва слышно мурлыкала нечто похожее.

Улыбнулся и приблизился к вратам Обители нитей. Посох сменил цвет на кроваво‑красный, а маг запрокинул голову и запел заклинание. Он был так занят, что не услышал позади тихих, похожих на шуршание осенних листьев, шагов. Осталась буквально пара слов, когда пробив все мудреные щиты, одна призрачная петля ударила по ногам, отнимая равновесие, а другая обвилась вокруг шеи. Посох отлетел в неизвестном направлении, а маг схватился руками за петлю и завизжал, что было мочи.

Казалось, стены обители пошли трещинами, послышался хруст камня, и сверху упало несколько осколков. От стойки арки отвалился кусок. Петля на шее мага затянулась сильнее, и Тель полетел куда‑то вверх, пока не встретился взглядом с двумя глубокими провалами, излучающими холодный огонь. Несколько мгновений маг и демон смотрели друг на друга, а затем Тель почувствовал, как петля становится острой и медленно режет плоть, затягиваясь сильнее.

Маг закрыл глаза и прошептал еще одно заклинание. Совершенно новое, придуманное на случай встречи с Тэоном. А потом опять завизжал. Обитель содрогнулась, петля ослабла, Тель полетел вниз и непременно ушибся бы, если бы не вовремя сорванный кристалл. Кинул небрежный взгляд на кучу камней, в которую превратился Тэон, и вернулся к арке, чтобы возобновить свою попытку. Запрокинув голову, запел заветные слова. Краем глаза заприметил движение в каменной груде, но прерываться не стал.

Камень вставал на камень, шурша и постукивая, пока куча не преобразовалась в человекоподобную фигуру. Провалы между ее частями заполнил холодный голубой огонь, и демон предпринял новую попытку избавиться от незваного гостя. Тэон громко дунул, с хлопком и свистом. Пространство вокруг пошло волнами, и маг упал на колени, зажимая уши и корчась от боли. Из носа Теля потекла кровь. Неимоверным усилием маг дотянулся до шейного ремешка и сорвал с него большой лимонно‑желтый кристалл. Нестерпимо яркий луч света прошил демона насквозь и принялся резать его изнутри.

Тель поднялся, вытер кровь рукавом и продолжил заклинание. Тэон тоже пришел в себя, собрался воедино и, уставившись на мага, зашептал что‑то на непонятном языке. Ледяные мурашки пробежали по спине мага, демон делал то, чего Тель боялся больше всего. Тэон призывал богов на помощь.

Тель сжал посох и приготовился к главному в жизни поединку.

***

Пять лет до Явления небожителей в Окрестности Горла богов

Шадра лениво ковыряла ложкой в каше, выбирая томящиеся там кусочки персика. Есть отчего‑то не хотелось. Вечером амулет нагрелся и всю ночь жег кожу. Снился отец, он хмурился и увещевал ее, объясняя, куда надо идти в случае, если случится непоправимое. Взгляд у него был затравленный, а вид замученный и истощенный. Девочка проснулась не в настроении, даже ласковые объятия матери и добродушное похихикивание братьев не смогли развеселить ее. За завтраком терпение Исторы лопнуло. Она поставила около Шадры чашку с теплым киселем, присела рядом и погладила по голове.

– Что случилось, малыш? – ласково поинтересовалась Тори.

Мальчишки притихли, прислушиваясь, а Тамир посмотрел на супругу с такой неприкрытой нежностью, что ее щеки тронул румянец. Шадра пожала плечами.

– Не знаю, но боюсь что‑то с отцом, – вздохнула и зачерпнула ложку каши. – Амулет прямо обжигает.

– Можно мне? – Истора протянула руку.

– Отец не велел снимать его, – покачала головой Шадра, но испугалась обидеть и тут же добавила: – Если хочешь, посмотри, не снимая.

Истора взяла красный камень с ножками, висящий на шее дочери, в ладонь, закрыла глаза. Зашептала заклинание и тут же прикусила язык. Выпустила амулет и покачала головой.

– Страшная вещь у тебя на шее, малыш, но и полезная. Считай у тебя тут еще одна жизнь, – улыбнулась. – Запасная.

– Что ты имеешь в виду, Тори? – подал голос Тамир.

– Это амулет обмена. В нем заключена часть Латасара, – вздохнула Истора. – Понятия не имею, как Тель добыл ее. И часть чаши Теля.

Супруг ухмыльнулся и закивал.

– Что легко меняется на новую жизнь простым заклинанием рокировки. Тель демонически умен! – в восхищении покачал головой. – И никто другой не воспользуется, нужно, чтобы в жилах текла его кровь. Точно, запасная жизнь.

– Не просто жизнь, Тамир, не просто жизнь,– вполголоса уточнила Тори, – вечная жизнь. Обмен‑то с богом, не больше, но и не меньше.

– Отец готовил амулет для похода, но потом оставил мне, – со знанием дела сообщила Шадра. – Он говорит, что Алое пятно на крайний случай, если другие способы не сработают.

– Почему? – удивилась Истора.

– После обмена все равно нужно идти к Источнику сущего, чтобы не дать Латасару поработить настоящую сущность. А туда попасть может не каждый… К тому же отец говорит, что пока клубок судьбы лежит в Обители нитей, Тэон всегда может вернуть нить в общее полотно. С Латасаром или без него, как только нить в клубке закончится, его обладатель попадет в Мир мертвых.

Тамир красноречиво посмотрел на жену, Истора едва заметно кивнула. Они оба поняли, куда именно отправился Тель‑ар‑Керрин и чем может закончиться его поход.

Истора наклонилась и поцеловала Шадру в макушку.

– Ешь, малыш, мне кажется, пока с Телем все хорошо. Мы все узнаем, если что‑то пойдет не так. Просто он скучает по тебе и волнуется, вот амулет и нагрелся.

Девочка кивнула и вернулась к каше.

***

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

Элла втащила Дарсира в защищенный круг. Заклинанием вынула из спины спицы и перевернула лицом к себе. Пустые глаза мага смотрели в пространство невидящим взором. Боковым зрением чародейка заметила, что птицы уселись на землю и выжидающе уставились на нее. Махнула рукой. Пока не атакуют, не до них.

Похлопала Дара по щекам. «Давай милый, давай!» – попробовала достучаться до него без магии. Мужчина не отреагировал. Глаза его все так же смотрели в пустоту. Элла зажмурилась и призвала заклинание. Посмотрела на мага вторым зрением. Хвала богам! Нить Дара не оборвалась, и на противоположном ее конце красовался большой плотный клубок. Иссиня‑черный, из колючей жесткой шерсти.

Элла схватила нить и потянула на себя. Противный треск рвущейся ткани ударил по ушам. Испугалась и выпустила из рук. Еще не хватало порвать, пытаясь помочь! Снова посмотрела на клубок и поняла, что сотворили птицы: они не только покалечили плоть, но и забрали волю к жизни. Такого умирающего не вытащить, будь ты хоть трижды искусным магом. Нужен другой способ.

Одна из птиц удовлетворенно крякнула и легко взметнулась в ночное небо. Вторая молча последовала за товаркой. Элла усмехнулась: «Рано радуетесь, мы еще повоюем». Закрыла глаза, пытаясь придумать хоть какой‑то способ помочь. Времени было немного, но пока нить не оторвалась от клубка, возможно что‑то изменить. Например, поменяться с кем‑нибудь жизнью. Вот только с кем? В ком достаточно жизни, чтобы не потерять Дара и дойти с ним до Источника сущего?

Вздохнула и потерла лицо ладонями. Великие боги не оставьте своей помощью! Наклонилась и скорее для порядка опять похлопала Дара по щекам. Бесполезно… Алое пятно выпало из ворота и упало на грудь мага. Элла чуть не взвизгнула от восторга. Как она могла забыть! В амулете часть Латасара, так почему бы не обменяться с ним? А у Источника сущего она не только договор закроет, но и вернет обратно сущность Дара.

Закрыла глаза и запела заклинание. Простенькое, но очень мощное. Сила прошила насквозь, пробегая от макушки до кончиков пальцев ног, и Элла утонула в этом волшебном почти забытом ощущении. Не слышала звуков своего голоса, не видела, что творилось вокруг, зато чувствовала, как переплетаются нити: иссиня‑черная из клубка Дара и кроваво‑красная из амулета. А потом пространство содрогнулось, будто просеивая воздух через сито, и клубок мага провернулся, позволяя отмотаться шерсти. Дарсир открыл глаза.

– Надо предупредить Пилара, – маг попытался подняться, но поморщился и улегся обратно.

– Тише, Дар, – Элла успокаивающе погладила его по груди. – Сейчас я тебя подлечу и уберемся отсюда.

– Где птицы? – нахмурился маг. – Они не по твою душу прилетели, а по мою. Им нужны мы с братом, а ты лишь приманка.

– Для них ты мертв, они тебя не видят, – спокойно пояснила Элла. – Часть твоей сущности в амулете, чтобы вернуть ее на место, нужно будет посетить Источник. Так что лежи спокойно и дай мне полечить тебя.

Дар тяжело вздохнул и закрыл глаза. Элла запела очередные слова. Залатала дыры от спиц, уняла волнение в крови. Укрыла мага целебной сетью и заставила ее пройти сквозь плоть. Убедилась, что все в порядке, и сжала кулак, завершая заклинание. Дарсир открыл глаза и попытался встать. Получилось.

– Пойдем быстрее к выходу, – скомандовала чародейка. – Соберем вещички и побежали.

Дар ухмыльнулся. Похоже, к нему вернулся былой задор.

– Ты уверена, что они выпустят тебя?

– Да, – кивнула Элла. – Теперь я знаю, что хочу там, за пределами чащи.

– А меня, интересно, выпустят? – маг взъерошил челку. – Они хотели меня убить…

– Выпустят, – подтвердила чародейка. – Для них ты теперь всего лишь часть Латасара.

Дар кивнул, взял Эллу за руку и потянул к стоянке. Молча и быстро они собрали пожитки и почти бегом устремились к выходу из чащи. Луну закрыло облако, и на лес опустилась угольная тьма.

Дарсир зажег два круглых блуждающих огня. Посмотрел на Эллу.

– Спасибо за помощь, – улыбнулся он.

– Не за что, – подмигнула чародейка. – В конце концов, ты оказался здесь из‑за меня. К тому же мне нужен попутчик в походе к Источнику сущего.

– Давай для начала выберемся отсюда, – вздохнул Дар, на ощупь нашел ладонь Эллы и сжал ее в руке. – О планах позже поговорим.

Она кивнула и молча последовала за магом.

 

Глава двенадцатая

 

Шли долго. Элла не смотрела по сторонам, все ее мысли занимал провожатый. В неверном свете блуждающих огней Дар казался по‑взрослому собранным и сосредоточенным. Хмурился и поджимал верхнюю губу так, что она походила на тонкую полоску под носом. Куда только делся присущий ему задор и безалаберность? Птицы унесли на ярких крыльях, не иначе. Маг твердо, но в то же время очень бережно, сжимал ладонь спутницы и время от времени поворачивал голову в ее сторону, чтобы проверить, не отстала ли, не растеряла ли силы.

К месту дошли на рассвете. Солнце лениво выползало из‑за горизонта, и в его первых лучах маги заметили: сосновый лес сменился дубовой рощей. Дар остановился и взглянул на Эллу. Вынул тонкую веточку из спутанной рыжей шевелюры, и запустил в нее пятерню. Чародейка прикрыла глаза как кот, которого гладят за ухом. В утренней прохладе прикосновения теплой ладони Дара казалось изысканной лаской, и Элла открыто наслаждалась моментом. До полного счастья оставалось только поцеловать мага, но он стоял далеко и даже не пытался приблизиться.

– В тот день,в кмырском лесу я искал предмет, который, согласно пророчеству, поможет одолеть моему роду страшное проклятие, – пальцы Дара глубже закопались в прическу Эллы, а потом решительно поползли вниз, к шее. Маг закрыл глаза. – А встретил только тебя, – облизнул губы. – Прошу, если со мной что‑то случится, вернись к Пилару и помоги ему. Не знаю в чем, но…

Щеки Эллы запылали. Чародейка фыркнула с досады. Какая же дура! Опять нарисовала себе сказочку, а ее всего лишь хотят приспособить для очередного подвига. Отпихнула руку Дара и посмотрела мужчине в глаза.

– В следующий раз, когда тебе что‑то будет нужно, просто попроси, а не устраивай многоходовку с посещением моей постели и дешевым изображением нежности. Так желания помочь будет больше, – сощурилась. – Хватит рассусоливать, показывай, куда идти.

Дар прикусил губу и покачал головой, но возражать не стал. Повернулся и зашагал к двум огромным дубам со странной серебристой листвой. Собрался пропустить Эллу, но демоница не терпящим возражения тоном велела идти вперед. Маг проскользнул между деревьями так, словно они и не были выходом из чащи, лишь только листья колыхнулись, будто от сильного ветра, рождая звук сродни музыке из тысячи маленьких колокольчиков. Элла сделала глубокий вдох и тоже шагнула на тропинку между деревьями.

Очутилась на поляне, небольшой, но ярко освещенной солнцем. Где‑то вдалеке чирикала птичка, стучал неутомимый дятел. Вокруг росли высокие липы и дубы, щекочущие листьями небо. Элла поискала глазами одаряющих птиц, но никого вокруг не заметила. Вздохнула с облегчением и тут же расстроилась: куда идти не понимала совершенно. Посмотрела на солнце, кажется, оно должно было оставаться слева. Повернулась в нужную сторону и успела сделать несколько шагов прежде, чем ей преградили путь.

Элла подняла глаза. На нее в упор смотрели два холодных изумрудных огня. Чародейка проглотила застрявший в горле ком и набрала побольше воздуха в грудь. Птица моргнула, клацнула железным клювом и переступила с лапы на лапу. Послышался противный гаркающий шепот:

– Скажи, о чем ты мечтаешь, дочь Тэона? Какое желание владеет твоими снами? Что мешает невозмутимо смотреть вокруг?

Элла нахмурилась и почесала нос. Если бы она сама знала ответы… Несколько мгновений назад, ей казалось, она знает, что надо сказать, но сейчас слова разлетелись кто куда и хорошенько попрятались.

– Я хочу, – облизала пересохшие от волнения губы. – Хочу успокоить амулет, чтобы он больше никогда не приносил никому несчастья.

– Это твой долг, с желаниями Алое пятно не имеет ничего общего. Итак? – Элле показалось, что птица скривилась в усмешке. Чародейка тряхнула головой, прогоняя глупое видение.

– Я хочу, чтобы Силатр получил власть, – выпалила она на одном дыхании.

– Глупости, – птица совсем по‑человечески махнула крылом. – Ты знаешь, что, если он ее получит, на него падет семейное проклятие, и жизнь его станет в разы короче. Не лги, это с твоей подачи он оставил столицу Суржу. А ты искренне радовалась, что он окажется без титула, зато проживет все ему отмеренное.

Элла громко сглотнула и сложила руки в замок. Закрыла глаза. Интересно, отвечает ли тут сила? Птица вновь сверкнула изумрудным холодом глаз.

– У тебя еще одна попытка, дочь Тэона, пока я не вышла из себя, – прошептала она, заставляя Эллу поежиться. Потом клацнула клювом и смягчилась: – начни с того, чего ты не хочешь.

Чародейка потерла лицо ладонями. Ответ был тут, на поверхности, но казалось постыдным признаться в таком приземленном желании. Элла краснела, а птица смотрела все пристальнее, давая понять, что ее терпение не безгранично. Наконец чародейка собралась с силами и еле слышно прошептала:

– Я не хочу вечность прозябать в одиночестве, – шумно выдохнула и снова захватила ртом воздух. Сказала «а», надо говорить и «б»: – Мне нужен спутник, ни в чем не уступающий Авару, только такой же, как я. Еще одну смерть любимого мне не вынести.

– Прекрасно, – похвалила птица. – Думала, не услышу правды. – Клацнула клювом: – Теперь расскажи мне, зачем тебе покидать рощу?

– Чтобы помочь Дару, – выдохнула Элла, – даже если ему это совсем не нужно.

– Чувствую, это правда, – согласилась птица, – хотя и не могу понять, кто такой Дар. Проходи, дочь Тэона, я должна пропустить тебя. При всем желании я не могу нарушить законов мирозданья, – расправила крылья и фыркнула: – Никто не может.

Элла шагнула и, выйдя между двух дубов, оказалась в объятьях мага. Дар сжал ее крепко‑крепко, будто сокровище. Чародейка обрадовалась было, но тут же одернула себя. Грустно ухмыльнулась: и не так обнимать будешь, если обещали спасение от проклятия.

– Тебя не было вечность, – прошептал мужчина, утыкаясь чародейке в затылок.

– Что ты знаешь о вечности, юноша? – съязвила Элла. Подняла глаза: – Кто повезет нас в Хлом, ты или я?

– Я, – подтвердил Дар, переходя к объятьям, более подходящим магии перемещения. – Хотел сказать, – тяжело вздохнул. – Твоя постель не была многоходовкой, я увлекся как мальчишка.

Элла покачала головой.

– Не хочу ничего слышать. Пожалей мои уши, в них и так льется достаточно дурно пахнущей жижи.

Дар вздохнул, зажмурился и призвал магию перемещения.

***

Если верить часам на городской башне, Элла проснулась к окончанию обеда. Отдернула штору, запуская в комнату теплые лучи солнца, и принялась приводить себя в порядок. Есть хотелось ужасно. Завтракать она не стала, не хотелось видеть ни Дарсира, ни Пилара: присутствие братьев наводило на грустные мысли. Сразу после возращения из чащи одаряющих птиц она немного поотмокала в ванной, а потом отправилась спать.

Расчесалась, облачилась в последнее оставшееся в сносном виде платье и спустилась в столовую. За залитым разноцветными лучами столом Пилар пил кофе, задумчиво уставившись в толстую книгу в кожаном переплете. В кофейном аромате комнаты четко угадывались нотки корицы и отголоски запаха спаржевого супа. В столовую заглянула Ирита и тут же исчезла. Элла обрадованно улыбнулась: сейчас принесут еду.

Пилар наконец заметил, что не один:

– К Источнику сущего выдвигаетесь послезавтра. В солнцестояние будут открыты врата, и вы сможете хотя бы границу миров пересечь безболезненно, – вместо приветствия сообщил он.

– Ты не пойдешь с нами? – нахмурилась Элла.

– Кто‑то должен остаться в Хломе, – пожал плечами Пилар. – Вдруг опять явятся твари? Да и Тмар без присмотра оставлять нельзя, – отхлебнул кофе, – там, конечно, до зимы ничего произойти не должно, но демон его разберет, как оно на самом деле.

Элла кивнула. Вошла Ирита с подносом и поставила на стол тарелку спаржевого супа, запеченную говядину с горчицей и перловой кашей, пустую чашку для кофе. И, пожелав приятного аппетита, вышла.

– А где Дар? – поинтересовалась чародейка и окунула ложку в тарелку. – Не лишне было бы подготовиться.

– Обещал быть к ужину. – Пилар допил кофе и отставил чашку: – Обедать собирался у градоначальника, а после хотел пойти к полю испытать Цветочную кровь. Отвар вызрел еще вчера, и Дар решил не медлить.

– Вот оно что…– Элла наконец добралась до кофе. Привстала, потянулась к кофейнику и налила себе полную чашку. Пристально посмотрела на Пилара. Почесала нос и сделала глоток. – Можно попросить тебя кое о чем? Мне нужна новая одежда, а я платьев уже, кажется, сто лет не покупала, не хочется, чтобы меня обманули. Составь мне компанию. Пожалуйста.

– Хорошо, – Пилар махнул рукой. – Но купить можно только самое простое. Все мало‑мальски состоятельные женщины имеют своих портных.

– Тратить время на портных будем, когда одолеем амулет, – Элла покачала головой. – А пока удовольствуемся малым. Когда сможешь сопровождать меня?

– Прямо сейчас. Допивай кофе, я доделаю одно зелье в кабинете Дара и пойдем, – улыбнулся собеседник.

Элла кивнула. Пилар отправился завершать начатое. Чародейка и не думала торопиться. Кофе у Дара был отменным, и, глядя на играющие в лучах полуденного светила витражи, она степенно и размеренно уговорила чашку и только потом отправилась на выход. Пилар поймал ее около двери, предложил руку, и, словно примерная супружеская пара, маги направились за покупками.

К счастью Пилара, Элла довольно быстро нашла нужное, и большую часть времени они гуляли по городу и глазели по сторонам. Оказалось, мужчина не часто бывал в этой части города и многое, как и Элла, видел впервые. Остановились около фонтана – могучий воин из мрамора разрывал пасть грифону, руки его напряглись в нечеловеческом усилии, а коленями он придавил крылья зверя. Тот, в свою очередь, изрыгал убегающую в небо струю воды. В почти невидимых мелких каплях, которые ветерок сносил в сторону, виднелась радуга. Вокруг пахло цветущей акацией.

Пилар поведал, что этот фонтан построили недавно, при прошлом градоначальнике, после победы над тварями из‑за гор. Элла хотела поинтересоваться, когда вообще твари стали наступать на город, но зазвучавшая музыка отвлекла ее.

Рядом с фонтаном располагались бродячие артисты, веселившие горожан. Они играли задорную милую мелодию, и постепенно зевак становилось все больше.

– Наведем шороху в этом курятнике, Элла? – подмигнул Пилар. – Потанцуем?

– Ой… – смутилась чародейка, – я так давно этого не делала. Повода не было.

– Сейчас есть, – настаивал маг. – Брось вещички у фонтана и пойдем.

Элла улыбнулась, положила свои покупки на землю и пошла вслед за Пиларом. Сверкнула в воздухе монета, один из музыкантов ловко поймал ее, и мелодия стала походить на гимн победы залихватских молодцев, возвращающихся домой. Элле казалось, она забыла обо всем, только музыка и рука партнера, связывающая ее с реальным миром.

Она не смогла бы сказать, когда именно танцевала в последний раз, но тело не подводило, и даже после пятого танца она не чувствовала усталости. Ее движения были так же точны и грациозны. Она ни разу не ошиблась, не оступилась, не шагнула не туда, потому что сердце ее билось в такт уличной мелодии. Разум блуждал где‑то далеко и не мешал телу отдаваться власти звуков. Да что говорить, ей, кажется, тысячу лет не было так хорошо!

Вокруг собралась толпа зевак, Элла не обращала на них внимания. Она с трудом различала руку спутника. Все ее существо, все ее мысли, все ее взгляды рассыпались в пространстве вместе со звуками флейты.

Внезапно чародейка поняла, что Пилар остановился. Она недовольно фыркнула и с упреком посмотрела на мага, тот лишь покачал головой. Элла проследила его взгляд и встретилась глазами с Даром, который стоял в первом ряду зевак. Весь его вид излучал недовольство: маг скрестил руки на груди и смотрел на танцоров так, будто они делали что‑то отвратительное. Веселье Эллы как рукой сняло.

Она тяжело вздохнула и шагнула в сторону бывшего. Тот молча растворился в пространстве. Пилар виновато улыбнулся и сжал ее ладонь:

– Пойдем домой, Элла, скоро ужин.

Чародейка кивнула и, прихватив вещички, зашагала рядом с Пиларом. Жутко хотелось узнать, отчего так рассердился Дарсир, но задать прямой вопрос она постеснялась.

– Не обращай внимания, – будто прочитал ее мысли Пилар, – к ночи отойдет. Дар считает, что я так женщин у него увожу. Хотя сам танцует не хуже, только не очень любит.

– Мой покойный супруг тоже танцевал исключительно по обязанности, – улыбнулась Элла. – Хвала богам, необходимость возникала часто.

– Сколько вы прожили вместе, Элла? – маг мягко взял спутницу за локоток, побуждая повернуть налево.

– Почти шестьдесят лет, – улыбнулась чародейка сама себе и покачала головой. – Как один день.

– И не ссорились? – усомнился собеседник.

– После свадьбы никогда, а до свадьбы бывало. Тогда я казалась неподходящей невестой, – пожала плечами Элла. – Авар, как выяснилось, отличный муж. Пока он был жив, ни меня, ни детей не касались ни заботы, ни неприятности. Он помог мне открыть свою школу, всегда находил время для семьи. Жаль ушел рано, – чародейка вздохнула. – Смерть Крута, нашего сына, подкосила его. Тогда мы не думали, что это убийство из‑за Алого пятна, и Авар все корил себя, что не объяснил Круту, как избегать глупых ссор. Да и семейное проклятье сыграло злую шутку, – махнула рукой. – Правителем Авар был безупречным. Дариополь даже не смотрел в нашу сторону, пока правил супруг.

– А что за проклятье? – Пилар, как и всякий сведущий в подобных вещах, заинтересовался историей семьи Авара.

Элла только вздохнула, будто раздумывая, стоит ли делиться такой мелочью.

– Обретая власть в Латирадском княжестве, тот, в чьих жилах течет кровь рода моего супруга, получает «подарок»: клубок с нитью отматывается быстрее, чем должен, и жизнь становится скоротечной. Обычно дети Повелителя неба живут около двухсот лет, князь Латирады, хорошо, если протянет сотню.

– Жутковато… – нахмурился Пилар. – Но зато понятно, отчего вы не хотите возвращать власть.

– Все сложнее, чем кажется, – пояснила Элла. – Когда начали раскапывать подробности убийства сына, мы с Силатром наткнулись на доказательства, что и Сурж мой внук тоже. Доказательства, конечно, косвенные, но нам их достаточно. Теперь бумаги надежно спрятаны в семейном тайнике, – потерла подбородок, улыбнулась.

– Вот как, – понимающе хмыкнул Пилар, и чародейка поспешила пояснить:

– Крут и его невеста ни в чем себе не отказывали до свадьбы, а одновременно она встречалась с Оланом, князем Дариополя, подозреваю, что и с ним она не строила из себя недотрогу. В общем, Олану не повезло, ему достался чужой ребенок. Но возлюбленной он, видимо, верил, и подозрений у него не возникло.

– Подожди, – Пилар снова подтолкнул спутницу под локоток, на этот раз направо. – Получается, что Сурж, захватив власть в Латирадском княжестве, сам себя обрек на проклятие?

– А ты сообразительный, – подмигнула Элла. – Но есть еще нюанс. Он старше Силатра и прав на власть в Латираде имеет больше, а вот верховодить в Дариополе ему не положено, там законная наследница его сестра Олатра, она совершенно точно дочь Олана. Мы с Силатром планировали обнародовать добытые сведения, в Дариополе устали от войны и только и ждут повода сместить Суржа. Но перед этим надо было добыть Алое пятно. Даже если Сурж остался жив, я свою часть плана выполнила, теперь очередь за Силатром.

Пилар кивнул. Они повернули еще раз и оказались у фонтана близ дома Дарсира. Пересекли площадь и вошли в жилище. Внизу они встретили Ириту, служанка сообщила, что хозяин остался ужинать у градоначальника и будет поздно. Элла лишь вздохнула: придется мучиться до завтра. На душе скребли кошки, она не хотела сердить или расстраивать Дара и жаждала с ним объясниться.

После ужина Пилар подкинул Элле незнакомую книгу про путь до Источника сущего, и чародейка до ночи просидела за чтением. Когда она ложилась спать, Дар еще не вернулся.

Проснулась от странного шума внизу. Накинула платок поверх своей тонкой рубахи и, не обуваясь, чтобы шаг был неслышим, прокралась к лестнице. Спустилась, прошла по темному коридору до кабинета Дара, из‑под двери которого брезжил свет. Если братья что‑то замыслили, она должна знать!

 

Глава тринадцатая

 

Подошла вплотную и приложила ухо к замочной скважине. Дверь скрипнула, Элла потеряла равновесие и ввалилась в комнату. При свете свечей Дар заливал темную густую жидкость в сосуд с узким горлом. Поднял глаза и покачал головой.

– Прости, я думала, ты ночуешь у невесты, – выпалила Элла первое, что пришло в голову. Страшно хотелось обнять его, но уверенности в том, что желание взаимно не было.

Дарсир отставил сосуд, вынул из него воронку и закупорил лежащей на столе крышкой.

– Мита – приличная девушка, она хранит девственность до свадьбы, – ухмыльнулся надменно. – Или наивно полагает, что это добавит ей козырей, если ставки станут слишком высоки.