Святотатство кровавой луны

Глава пятая

 

И вновь восстаёт кровавая луна, и вновь горит Империя…

 

Среди груд тяжёлых камней и потрескавшихся плит мрамора, послышался тихий шорох и протяжный вдох. Барионор очнулся весь в крови, погребённый средь измельчённых костей и остатков тех самых трупов, которые были подвешены на железных цепях. Капитан в первую очередь схватил в руки клинок, больше по привычке, чем в действительности понимая, что произошло. Затем он, всё-таки, пришёл в себя и, от усталости проведя по лицу ещё тёплыми ладонями, обнаружил, что шрам на левой стороне лица снова стал маленьким и незаметным. “Я чувствовал, как этот участок кожи горел и чувствовал, как огонь захватывал всё большую часть лица”. Он еле–еле распрямил, в маленьком пространстве, свои уставшие ноги и попытался ещё подышать тяжёлым и пыльным воздухом, но сразу же закашлялся. Полной грудью оказалось дышать невозможно, из-за сильнейшей боли внутри.

Барионор вспомнил последние мысли Кассандры, что пришли к нему в голову, когда он фактически был без сознания: “Бринмарк сгорит, причём подожжёшь его ты. Этого не избежать. Ещё она говорила о Одиноком лебеде. Я не понимаю кто это? И кто такой Мессир? Я не впервые слышу эти названия, но я не помню или не хочу вспоминать…когда будет время я попрошу Лилит заняться моей памятью”.

Из завала, позади него, послышался грохот маленьких булыжников и недовольное бурчание, прервавшее его размышления. Капитан сразу признал своего друга и вытолкнул пару камней в сторону, чтобы помочь ему. Совсем скоро он переглянулся с Гроином и дернул его на себя, вытаскивая из завала, в котором ему приходилось ползи.

 – Там всё весьма плохо, выбраться будет непросто. У тебя здесь тупой угол и рядом стенка, может её пробить? Вдруг рядом канализация или что-то подобное.

 “Вы люди научились и санитарные постройки возводить?” – не сдержалась от очередного ехидства Лилит.

 – Вроде есть, но мне не довелось как-то изучать подземные ходы этого прекрасного городка, – Барионор отвечал без особого энтузиазма.

 – Мне тоже. Но мы же не будем падать духом или ты уже смирился? Воздуха здесь почти нет, так что надо торопиться.

 – Безусловно попробуем, но пока я хочу отдохнуть. Погибнуть погребённым заживо, отвратительная смерть. Не думал, что умру именно так, – вздохнул капитан.

 Гроин от чего-то усмехнулся:

 – Пожалуй, хорошая смерть не зависит от причины погибели. Она зависит от того, как жил. И если ты сделал, то что хотел, если ты получил от этой жизни всё что мог, то уже без разницы где найти свою смерть. Мы с тобой вполне заслужили спокойное и тихое окончание. Теперь пора вспомнить всё что было, всё что могло бы быть и посмеяться напоследок.

– Добились своего и ладно. Спасли целый город, пока большего мы не делали. По-моему, мы заслужили повышение?

– Командор имперских сил Барионор Громфельский, хорошо звучит!

 – Что ж, капитан Великой имперской армии Гроин тоже неплохо.

 – Великой Имперской, звучит, как анекдот. Сложно забыть о том, что я гном.

– Ты коренной имперец, это в характере. Иначе бы, ты даже не задумался о службе в армии.

 – Когда я пошёл в армию, то я психанул. Я сделал это сгоряча, думая, что мы с тобой там найдём жизненный путь. Я ошибался, глупые и тщеславные командиры только ещё больше запутали меня. Потратили время и сожгли само понятие “жизнь”. То, чем мы занимаемся последние пятнадцать лет – это практически бесполезно.

 – Но мы получаем возможность спасти людей от ужасов войны, спасти страну от огня. Порой власть, данная нам, даёт возможность помогать народу.

 – Да, только ради этого я до сих пор здесь, из-за этого я сгнию здесь заживо. Однако, разве мы получаем возможность спасать людей? Возможность дана с рождения. А страну уничтожают не столько внешние враги, сколько внутренние. Власть скоро последнее выжмет из народа. Мы могли бы с тобой погибнуть на пенсии, сидя у камина и попивая лучшее вино из южных провинций. Могли глядеть на лица любимых жён и любимых детей, может даже внуков. На пенсии, которой в Империи не существует, в отличии от того же Эстерона. Только для военных, но отслужить столько лет…

 – Но мы теперь и свернуть не можем. Признай, Гроин. Как говорил Валан: “Что такое наша жизнь по сравнению с величием Империи? Мы умрём, а она будет существовать вечно. И в наших силах только увеличить её мощь или наоборот ослабить. Даже, если Империя Винтеркриг падёт, сама идея будет жива. Люди всегда будут воздвигать огромные государства, в конце концов, называя их империями. Человек не может без власти. А мы те, кто будет защищать такие государства”. Ничего не изменилось, мы до сих пор те, кто защищает империи. Империи добра ли, империи зла ли, лжи или правды, любви или боли, какая теперь разница? Мы возвели всё к обычной жестокости, мы получаем от неё удовлетворение, пускай пока не окончательно помешались на ощущении страха и чужого отчаяния, но мы пока ещё просто держимся. Ещё пять лет службы, если мы выживем сегодня, если выживем пять лет, то станем совершенно другими. Сейчас переломный момент нашей истории.

 – Мм, как там? Империя превыше всего? Ладно, переломный момент, согласен. Переломный, потому что погибнем скоро. В самой зенице славы, а?!

 – Вечные нытики, измученные походами и войной, не понимающие зачем они воюют уже пятнадцать лет. Да, ты прав, чёрт побери! Сколько ещё могли сделать, как жаль, – не скрывая сарказма, высказал Барионор.

 – Мне бы только к Элизабет вернуться, я бы хотел погибнуть у неё в объятиях.

 – Ты с ней настолько близок?

 – Даже не начинай, мы с ней близкие друзья, между нами только духовная взаимосвязь.

 – Платоническая любовь? Ты конечно романтик размытых дорог и больших порций пива, но я не думал, что до такой степени. Браво, выгодная партия. Истерзанный гном-алкоголик и подозрительная шпионка Карательного корпуса Империи при Жандармерии Вельнбурга.

 – Пошёл ты…я ничего не говорил, когда ты был влюблён в разбойницу. Я её даже оберегал от опасностей, – Гроин снова махнул рукой, как бы говоря: “Плевать на всё”.

– До сих пор люблю, – Барионор показал чёрную лилию на шее, – это уже навеки. У меня конечно были женщины в период войны, как минимум Жанну ты помнишь, но Лиллию я никогда не забуду. И я вполне понимаю твои ощущения, просто неудачно пошутил. Можешь успокоиться. Ты же знаешь, что я окажу тебе всяческую поддержку в любых твоих делах.

 – Знаешь, пожалуй, скажу то, что у нас у обоих вертится на языках, – гном нахмурил свои густые брови и с особой ненавистью высказал последние слова в их перепалке, – нам обоим не до старой-доброй любви. Добраться бы до золотой могилы и спокойно без чужих приказов потушить тусклый свет наших больных жизней.

Лилит не смогла сдержаться и вмешалась в хаотические мысли Барионора:

 – Твой спутник порой приятно удивляет, капитан, ты должен гордиться тем, что он рядом с тобой.

 – Я всегда им горжусь, всегда.

 – К вам гость.

Они тут же услышали, как к ним кто-то движется сквозь груды плит и сразу же схватились за мечи, хотя не могли толком ими орудовать в таком пространстве. Однако, им либо снова повезло, либо судьба им благоволит, но это был их новый союзник, если так можно сказать:

 – Умная мыс-с-сль, господин гном, – высказал ящер очень приближённо к чистому имперскому языку, хотя никак нельзя было скрыть его специфичное шипение.

 – Для троих здесь явно тесновато, тем более с вашими габаритами, – буркнул Гроин, который никогда не знал, как правильно реагировать на похвалу. Тем более, гном, наверно, в третий раз видит перед собой представителя расы раалов.

 – Тем не менее, вы же не оставите вашего помощника одного, – после этих слов он приземлился к ним, в уже тёплую “коморку”, а воздуха становилось всё меньше и меньше.

– Я Барионор Громфельский, капитан-ветеран имперских сил, – он подал руку ящеру, но тот сначала выдержал паузу, пытаясь вспомнить, что это значит.

 – Рукопожатие? – усмехнулся тот, выпячивая свои огромные белёсые челюсти, но всё же принял жест доброй воли, – Граал из союза Раалов, племя Луаантеков, давний путешественник и старый писатель.

 – Гроин Атрейд, сотник-ветеран имперских сил, – гном кивнул в знак уважения.

– Приятно познакомиться, господа. Я смотрю, мы с вами в той ещё ситуации.

 – Не самое лучшее место для знакомств

– Ладно, попытаемся найти какой-нибудь выход, воздуха не становится больше.

В это время Гроин уже пытался найти наиболее уязвимое место в старой стене, аккуратно постукивая каждый её участок. И когда он уже почти завершил осмотр, что-то стукнуло с той стороны стены.

– Так, это что было?! – тут же встрепенулся Барионор, а Гроин вообще невольно пошатнулся в сторону.

 – Отойдите, похоже, кто-то решил нас, либо окончательно похоронить, либо спасти.

Мощный удар следует за ещё более мощным и яростным ударом, сыпется пыль и осколки камней. Ещё и ещё, ещё и ещё. Троица закрыла уши, а обвал с боку от них начал невольно шататься и тоже стал шатким, готовясь их задавить. Но тут пробивается проход и через него тянется большая рука в шипастых латных перчатках. Примут ли они её поддержку? Примут, обязательно примут, ведь у них просто нет выбора.

 

*     *     *

Они оказались в душных канализациях, где их быстро захватил дурманящий смрад, что проникал в каждую клеточку их лёгких. Вязкая и нелицеприятная вода вяло текла в одну из сторон, а по ней еле-еле плыл самый различный мусор. Перед ними стоял тучный командор Этельран, с которым Барионору уже приходилось сталкиваться. Рядом с ним стоял наследник провинции – Карл Штайн.

 – Не ожидал, “Страж Империи”? Похоже теперь вы наш большой должник, – последние слова он с удовольствием протянул.

 – Я ждал абсолютно любых вариантов, но не этот, – тут же отрезал капитан.

 – Что ж, такой вот тебе подарок судьбы, мы с моим оперативным отрядом отреагировали, как только смогли, – он обвёл рукой своих бравых молчащих молодцов, что стояли позади него, – до этого весь город находился в, каком-то странном состоянии, но хорошо, что к нам на помощь подоспел лорд Карл. Юноша лишь кивнул.

 – Благодарим конечно, при этом стоит заметить, что Барионор предупреждал вас об угрозе, – Гроин только успел вылезти и уже начал предъявлять претензии командору.

 – Предупреждал, но учитывайте, сотник, то, что он говорил совершенно о другом. Да и есть в нашем мире, особенно в таком крупном государстве, определённые нормы потери населения из-за тёмных сил и определённые нормы угрозы этих же сил, так что люди под постоянной угрозой, просто я недооценил степень серьёзности вопроса.

 – Да, кстати, Гроин Атрейд, сотник-ветеран имперских сил, будем знакомы.

 – Командор Этельран Грандрот, будем

– Лорд, я должен известить вас о том, что под сводами обвалившихся залов погиб ваш отец – лорд Конрад. Теперь вы – глава своего рода.

– Как он там оказался?! – на лице юноши было легко увидеть не наигранный шок.

“Он ни о чём не знал” – прошептала Лилит.

– Похоже, – Барионор взял продолжительную паузу, пытаясь подобрать нужные слова, – похоже, он стоял во главе всего происходящего.

– Мой отец?! – выкрикнул Карл, абсолютно не веря словам собеседника, на его лице выступил пот, его бросило в жар. Он был готов рухнуть на колени, но знал, что это абсолютно не подобает новому главе дома Штайнов.

– Да, – угрюмо подтвердил Гроин.

В разговор резко вмешался Этельран:

– Вы должны всё рассказать нам.

– Судя по всему около города и в городе орудует два культа – культ некого Анториса и культ Уныния. Ваш отец был главным в культе Анториса, по крайней мере в Бринмарке. Он пытался сотворить некий еретический ритуал, в катакомбах под церковью. Входе схватки погиб сержант Генрих, но к нам присоединился Граал из Луаантеков.

– Ящер?

Раал переглянулся с Этельраном и кивнул ему.

– Вместе нам удалось остановить надвигающийся ужас, однако всё обвалилось и мы чуть не оказались погребены заживо, – произнёс Граал, как бы заканчивая мысль Барионора.

– Кто ещё может доказать, что мой отец еретик и это его рук дела? У вас нет ничего, кроме свидетельств, ни одного доказательства, – на миг в глазах Карла появилась настоящая сила, которой славился его отец.

– Вы можете потратить множество времени на разгребание завала и сможете убедиться в этом сами, если не верите трём очевидцам, – парировал Барионор, – но сейчас есть вещи гораздо важнее, вы должны быть храбрыми и решительными, как некогда, лорд.

 – Ситуация противоречивая. Пускай лорд на самом деле виноват в происходящем, как минимум это объясняет – почему его нет в замке с того самого момента, как он дал вам аудиенцию, – после этих слов голос Этельрана помрачнел и стал тише, глаза его сузились, – но скажите на милость…почему же чары не подействовали на вас?

– Зелья Элизабет Лавуан, агента Карательного корпуса Империи, помогли нам противиться заклятиям, – выкрутился Гроин, словив при этом недовольный взгляд капитана, у того явно была другая версия и видимо ещё лучше его.

 – Допустим, а как оказался здесь ящер и почему на него не подействовали чары?

 – Я путешественник, как раз хотел попасть в Бринмарк, чтобы переночевать здесь, но сразу заметил, что здесь что-то не так. Моё расследование привело меня туда же, куда и Барионора и Гроина, – объяснился Граал. А волшебство, направленное на людей - редко работают на подобных мне.

Внезапно лорд Карл пришёл в себя и максимально серьёзно сказал:

 – Ладно, потом вы объясните всё в мельчайших подробностях. Сейчас нужно выбираться из этих катакомб и собирать ополчение для защиты города, разведчики докладывают о том, что в лесах замечены отряды культа.

 – У нас очень мало времени, очень.

 – Тогда нужно поторопиться, господа, тогда нужно поторопиться. Вылезем и организуем ополчение, соберём остатки войск и вместе проследим за защитой города. Да и пока не зайдёт солнце нужно добить ту нечисть, которую породил этот ритуал и коллективное безумие, – добавил Этельран.

 – Будем надеяться, что этих действий достаточно, пока не понятно, с чем мы можем столкнуться этой ночью, точно также как непонятно, как нам не потерять город и сберечь его, от марширующего хаоса.

 

*     *     *

Весь день, перед очередным возвышением Форбозена, они потратили на то, чтобы собрать более-менее полноценное ополчение и искоренить остатки нечисти, что заполонили город.

Барионор оставался недоволен на протяжении всего их похода в казармы, таверны, площади и даже по домам самых известных воинов Бринмарка. И остался в таком же состоянии, когда им удалось искоренить большую часть видимых тварей и еретиков. Особо времени у них поговорить не было ни друг с другом, ни с новым знакомым, да и командор с лордом так и не допросил их подробнее, видимо поняв, что они говорят чистейшую правду. Теперь собравшись вместе, в дозоре на стене, у них появилось время для близкого и тесного общения.

Гроин спокойно сидел за столом, на скрипучем деревянном стуле, в тёплой сторожевой башне, то и дело подкидывая золотую имперскую монету, с выгравированным на ней мечом, вокруг которого обвился дракон. Барионор, опёрся о крепостную ограду, и полусонными глазами глядел в полную тьму, которую немного рассеивал алый свет злобного спутника. В это время Граал смотрел вглубь жаровни своими острыми и редко моргающими зрачками. Молчание нарушил Гроин:

 – Граал, как-то сумбурно мы познакомились, может подробнее расскажешь о себе? Мы в долгу не останемся, по крайней мере я.

 – Слишком много со мной всего происходило, – ящер впервые окрасил свой голос мрачной интонацией, – я живу уже тысячу лет, со времён Первой Великой войны. Сначала жил среди своих сородичей, но после одной трагедии покинул родину, с тех пор так и не возвращался. Стал скитальцем и повидал за свою жизнь почти весь мир.

– Тысячу лет? Ты считаешься раальским мудрецом среди сородичей? – Гроин кое-что знал о культуре древнего народа раалов, что обитали на восточном материке Вайнерде.

– Не важно, кем считают они меня, важно, кем я являюсь. Пути разошлись наши давно. Но большинство меня называют “Белым скитальцем”. При этом, каждая раса и государство ко мне относятся по-своему, имперцы – относятся нейтрально, но стараются не пересекаться со мной, большинство цвергов с ними солидарны, кровавые эльфы уважают меня. Из тех, кого встретить мы с вами можем в Империи, я более-менее рассказал.

– Понимаю тебя, Граал, у меня похожее прошлое, похожие отношения со своими сородичами. Но что с тобой произошло такого, что ты покинул родные края?

Гроин не смог сдержать собственных чувств…прошлое ящера напомнило ему о своей причине покинуть родные горы. Граал, умеющий подмечать малейшие психологические детали, сразу же всё понял и легко ответил:

 – Сломило, да, но прошло, с тех пор, уже очень много лет. Теперь кажется мне, что было это в совершенно иной жизни, будто бы и не в моей. Но вижу я, что твоя таска по родине свежа. Оба мы из народов-долгожителей, надеюсь, что до смерти ты сможешь отпустить собственное горе.

 – В ситуации, где было потеряна моя старая жизнь, в основном виноват я, поэтому навряд ли я смогу простить себя в новой.

 – Угрызениями совести не спасти прошлое, ничего не исправить.

 – Где, говоришь, ты побывал? – прервал их печальные размышления капитан, который не мог больше слушать, о чём-то плохом.

 – Родился на Вайнерде, побывал на Ланмаре, на Нортвинде, на самых разных островах, сейчас долгое время путешествую по Тормэйну.

 – Как давно ты был в Скронборе? Это крепость гномов, в которой я родился, – с горькой усмешкой произнёс Гроин.

– Был там не так давно – года три назад.

– И как там? Город в хорошем состоянии? Чем занимаются мои сородичи? – тут же засыпал вопросами гном.

 – Жизнь под горой не для меня, однако сам по себе город уютный и компактный, в сравнении с величественными чертогами конфедерации Айзенвилл. Торговля кипит, алкоголь течёт рекой, шахты работают активно, тележки, то и дело едут взад-вперёд на рунных рельсах.

– Главное, что в целом всё хорошо, – на лице Гроина сразу показалась улыбка.

– Надеюсь ты расскажешь нам подробности своих путешествий в более спокойной обстановке.

– Конечно, – кивнул ящер.

 – Если выживем, – угрюмо добавил Барионор.

 – Если выживем, – с тяжестью выдохнул гном.

 – Обязательно выживем, – Граал здесь стал единственным маятником надежды средь пелены тьмы, которая давным-давно захватила их умы.

 – Но вы должны понимать, что большую часть времени я провёл в Империи. Идеальному пониманию вашего языка и грамоты я обязан Коллегии, как и обширным знаниям по множеству вопросов.

 – Значит ты знаком с Лаибелом? – подытожил капитан.

 – Лишь мельком, в основном я старался держаться в стороне от ваших дел. А коллегию я бы не назвал независимой от политики и внешнего мира.

 – В Империи вообще нет ничего независимого, – отрезал недовольный Гроин, – но ты меня заинтересовал, Граал. Возможно, я где-то читал про тебя.

– Может быть, за тысячу лет сложно остаться незамеченным. Могу сказать, что после длительного самообразования и духовных изысканий я стал писать. Так что, возможно, ты меня знаешь, как писателя, либо как воина.

– Не помню, но я обязательно уточню. Лучше напиши историю произошедшего в Бринмарке, с нами в главных ролях, – Гроин вылез из сторожки, и по-дружески ударил его по огромным зелёным чешуйчатым плечам.

 – Может быть когда-нибудь и напишу.

Только Граал хотел узнать про своих новых спутников, как их беседу прервал ужасный не то вопль, не то скрежет, как будто кто-то царапал стекло грубыми и тупыми когтями.

 – Что-то видно?! – обратился к Барионору ящер, отреагировав на внезапный и неприятный звук.

 – Пока чисто, посмотри ты. Ты в сумраке должен видеть гораздо лучше меня.

 – Мне уже не терпится надрать кому-нибудь задницу, – стиснув зубы, изрёк Гроин, всё крепче и крепче хватаясь за свой топор, – это меня хоть немного разогреет, а то ещё чуть-чуть и перестану чувствовать руки.

 – Тихо, – прошипел ящер, что-то заметив среди покрытых инеем деревьев.

 – Боевая готовность, – сказал Барионор, рядом стоящим солдатам.

На небосводе показалась полная кровавая луна, которая осветила своим еретическим светом всю округу. Сегодня её ночь…сегодня произойдёт Святотатство Кровавой луны. Завыл стремительный ветер, разнося аромат гнили по округе. Последние источники тепла, жаровни и настенные факелы, едва не потухли окончательно. Из лесов раздался дикий рык и нескончаемое потрескивание веток и деревьев. В один миг тёмные силы хлынули целой волной. Из холодных снегов повылезали скелеты, злобно смотрящие своими красными пустыми глазницами. В воздухе завертелись, в безумном вихре, прозрачные призраки десяти молодых девушек. То были скорбящие, чей крик разрывал всякую храбрость и благородство. Несколько заражённых странными пузырями оборотней, быстро оказалось у ворот города. Надежда была лишь на высокие каменные стены, вода во рвах, естественно, была заморожена.

 – Барионор, похоже город всё-таки падёт, – прохрипел не без содрогания гном, – и нам бы вместе с ним не погибнуть.

 – Чушь, мы должны сражаться, – с презрительным оскалом процедил капитан. – На стены! Стрелки в первую линию, во вторую пехота! Используйте все подручные средства, сражайтесь до конца. Если не во имя Империи, то ради своих женщин и детей! Раздать посеребрённые стрелы и поджечь их. Раздать серебряные мечи и копья. Посыпьте соседа серебряной пылью и пожелайте удачи. Наш излюбленный и благословлённый металл поможет против нежити! Стоять, стоять на месте и сражаться до конца! Каждого кто покинет стену без приказа – будет ждать погибель от моей руки! – кричал во всю глотку Барионор.

 – Трубите в рог, мирные жители должны немедленно эвакуироваться! Десятник, займитесь этим.

 – Хорошо, я вместе с двадцатью ополченцами займусь спасением жителей, – принял его задание, воин, который вместе с ними патрулировал стену этой ночью.

– Я протрублю в рог, – Граал за пару скачков поднялся на вершину башни и окрестность тут же накрыл мощный глухой звон, который заглушил даже пронзительные крики окровавленных призраков.

– Барионор, у нас нет магов, вообще нет. Один раз тебе удалось сотворить магию огня в катакомбах, но сможешь ли снова?

– Нет, похоже, что не смогу, но серебро должно защитить. Не зря же мы его собирали по всему городу.

 – Без магов у нас небольшие шансы.

 – Неважно, Гроин, бери командование стрелками. За 106-тую когорту, – подставив кулак, сказал он.

 – За 106-тую когорту, – они ударились кулаками в знак дружбы и разбежались в разные стороны.

Город достаточно быстро встрепенулся: везде слышался гул, скрежет вынимаемого металла, топот закованных в стальные доспехи солдат и обычных горожан. Паника накрыла Бринмарк, хоть десятник и пытался организовать всё цивилизованно, но не так это было просто. Остановить человека вне себя и направить его в правильное русло – задача не из лёгких.

И в итоге армия только-только успела перегруппироваться, как уже началась осада. Оборотни пытались всей своей массивной тушей разрушить ворота. Скорбящие, ведомые чьей-то злой волей, собрались в одну белёсую волну, намереваясь напасть и сокрушить, уже во всю стрелявших, лучников и арбалетчиков под управлением Гроина. В это время у стен собиралось всё больше скелетов, еретиков и зомби.

 – Укрепить ворота, каждый второй быстро вниз, – тут же вмешался, только что прибывший командор, – мы не должны отдать единственный вход в город.

 “Ох, не лучшая идея убирать людей со стен так рано” – выпалил про себя Барионор, хмуро взглянув на Этельрана.

 – Цельтесь в скорбящих! – командовал Гроин. – Быстрее! Они сейчас накроют нас с головой.

Единый залп сбил нескольких скорбящих, но это их не остановило. Они практически незаметны средь поднявшейся пурги, поэтому им удалось захлестнуть стены. Злобный скрежет и хрип мёртвых смешались с болезненными воплями смертных.

– Твою мать, – только и выругался командор, плотно прижавшись к стенке.

Скорбящие нещадно кромсали имперских лучников, сдирая с них посеребренные латы, а затем и кожу, хоть при этом они и сами визжали от адских агоний, которые им причинял этот благородный металл. Ветер стал ещё сильнее и потушил последние очаги огня. С ним и закончилось полноценное сопротивление на стенах. Этельран выхватил, из-за спины два меча и из последних сил стал рубить призраков, которых мог даже хватать за горло, благодаря серебряным рукавицам, что делали врагов материальными. Пускай материальными только для рук. Ему помогал Гроин и вдвоём им удалось спасти остатки лучников.

 – Отступайте в башни, пытайтесь разжечь огонь, им отгоняйте призраков, – видя, что командор занят, Барионор окончательно принял должность лидера на себя, – нужно пережить эти атаки, а основной их силе так легко не пробиться через наши укрепления.

И будто бы услышав его слова, тут же раздался непонятный треск, похожий на подъём гигантской кучи костей. Из-за холма вылетело обескровленное существо, воссозданное с помощью противоестественной магии. В морозном ночном небе летел изуродованный дракон.

 “И кто только способен на такую силу?” – спрашивал себя Барионор.

 В это время Граал ринулся на поддержку гнома и командора, а капитан взял арбалет, из-за стола и, снарядив его большим болтом, выстрелил прямо по дракону. Первый выстрел оказался неточным, но вот второй пробил твари грудную клетку, и она на время отлетела от города.

 – Если увидите дракона, то сразу же стреляйте по нему единым залпом, – отдал приказ капитан.

Людям удалось укрепиться в четырёх башнях, в двух при вратах и ещё по одной на стенах. Везде по офицеру, кроме одной, где сопротивление возглавил ящер. Десятник, поручив своим людям организовать отход населения вернулся к вратам и командовал там. На время удалось отбить наплыв скорбящих, да и дракона не было видно. Оборотни безуспешно продолжали таранить массивные ворота Бринмарка. В это время скелеты и еретики уже во всю ждали своей очереди, остервенело гремя под стенами города. У сил Бринмарка появилось немного времени для передышки. Однако всего лишь на пару секунд. Вскоре вернулся дракон культа.

 – Залп по крылатому монстру! – вопил на всю округу Барионор, но в этот раз, попавшие по нему болты ничего не сделали ему.

 “Культ усилил его…или прошла уязвимость после призыва”.

Чудище приземлилось к вратам и бешеным рёвом дало понять, что оборотням лучше отойти в сторону.

 Первый удар – и раздался оглушительные грохот. Второй удар – и слышен приказ: “Все к вратам! Оставить стены и защищать город!”. Третий удар – и разлетелись в разные стороны хрупкие, обледеневшие щепки. Тут же на пехоту рванулись голодные и заражённые неизвестной проказой оборотни, а сразу за ними еретики, зомби и скелеты. Ужасные крики теперь накрыли и пешие ряды. Кровь оросила, очищенные снегом улицы Бринмарка. Строй держался лишь на стараниях спустившейся четвёрки. Изо всех сил старался и незнакомый им десятник.

Барионор и Гроин держали центр строя, как могли, рубя еретиков направо и налево. И пока капитан заливал себя чужой кровью, Граал вступил в схватку с оборотнем, который до этого разорвал пятерых стражников. Этельран в это время уничтожал подступающих скелетов, то и дело ломая их черепа об собственное колено. Десятник же занялся защитой лучников от скорбящих. Раздался приказ Барионора:

– Залп по скорбящим, нужно отогнать их!

Множество болтов просвистело в воздухе и скорбящие на время действительно перестали атаковать, они взлетели на стены и начали добивать тех, кто там остался. Вперёд вышли большие латные воины-еретики, Барионор их называл воителями культов. Они были похожи на лорда Конрада, когда он с ним сражался, лишь с одним отличием – у них другая маска. Гроин сразу атаковал одного из них, но не смог пробить оппонента, зато в ответ он получил сильнейший удар ногой в корпус. Барионор же, порезав на мелкие куски сразу двух еретиков перед собой, рванулся на воителя и сильнейшим колющим ударом, проткнул его в области сердца. Однако это ему не помешало, а капитан оказался на земле.

– Во имя Императора, сражайтесь же трусы! – произнёс Этельран, когда увидел, как из задних рядов, в обессиленную страхом толпу жителей, стали убегать самые свежие и целые солдаты.

Лорд Карл в это время готовил второй ярус обороны в своём замке, но он понимал, что не сможет ничего толком сделать и планировал организовать побег, как можно большей части населения.

Дракон, до этого бездействовавший, громко проревел и изрыгнул вперёд, какое-то едкое фиолетовое пламя. Горели все: от замученных и паникующих людей до, улыбающихся еретиков.

Этельран, сражавшийся прямо рядом с ящером, пал, забрав за собой одного из оборотней. Граал дёрнул на себя оборотня и, как бы укрылся им от огня. Добрая половина сражающихся погибла, что с той, что, с другой стороны. Барионор и Гроин выжили, благодаря тому, что оказались на земле. А вот десятник сгорел вместе с командором.

После того, как к делу приступил дракон – ситуация окончательно вышла из-под контроля. Стены захватывали скорбящие, а внизу царил полный хаос.

Только Барионор хотел дать приказ об отступлении к замку лорда, как, дышавший на ладан, строй был протаранен драконом.

 Остатки легионеров никак не могли остановить волну еретиков, просочившуюся в город к мирным жителям, которые ещё не успели убежать. Теперь на пути культа остались лишь неумелые ополченцы, которые укрылись в замке лорда. Люди с вилами и факелами надеялись только задержать монстров, чтобы женщины и дети успели уйти.

– Барионор, мы должны отступать, быстрее!

Гроин помог подняться своему другу и рванулся в близлежащий переулок, за ними последовал Граал и пару солдат.

Они довольно быстро ушли от погони, ведь еретики и мертвецы хотели покончить с последним сопротивлением, пока им нет дела до преследования убегающих. Они специально петляли среди переулков, чтобы запутать возможных преследователей.

 Свернув в очередной раз, они оказались в узком коридоре между двумя высокими домами:

 – Где моя дочь? – Барионор услышал до боли знакомый голос, он был наполнен безнадёжностью и скорбью.

 Принадлежал он женщине средних лет, которая стояла в тени позади них. Капитан хорошо помнил её и поэтому сразу же насторожился.

 – Я самолично закрывал ей глаза, и я должен был найти её дочь, я нашёл, но не смог спасти, – поделился Барионор, – мне с ней и говорить.

 – Она уже не человек, капитан, она опасна, – практически без эмоций сказал Граал.

 – Я понимаю, но именно мне отвечать перед её духом, раз я не выполнил своё обещание.

– Остановитесь и следите за тылом, если что резко бегите вперёд.

 – Не проще ли просто её убить? – произнёс один из оставшихся живых солдат.

 – Нет, у меня плохие предчувствия.

Отринув панический страх перед наказанием, капитан всё-таки подошёл к ней поближе и обратился:

 – Извините меня, но ваша дочь…она мертва, я сделал всё что мог, однако силы были неравны, я просто не успел её спасти.

– Ты похоронил её? – на миг в голосе погибшей можно было услышать нотки обычной человеческой жалости и грусти.

 – Её тело нашло пристанище в катакомбах Бринмарка, где-то среди груд камней, – Барионор понимал, что лгать сейчас абсолютно бесполезно.

Перед жаждущим мести умертвием могло помочь лишь искреннее раскаяние.

– Вам ли не знать, капитан, что за ошибки нужно платить кровавую цену, – неожиданно усмехнулась она.

Женщина стала медленно поворачивать свою голову в его сторону. При этом у неё не двигалось посиневшее тело, лишь хрустела отёкшая шея, с вздувшимися венами на ней. На него посмотрели пустые и окровавленные глазницы. На лице читалась гримаса ненависти и скорби, вперемешку с подгнивающими ранами от ножевых ранений. Женщина оскалилась и вытащила наружу свои дикие, совсем нечеловеческие клыки, – твои извинения не вернут мне дочку, – прохрипела женщина, и звук этот казалось шёл из самых глубин её тела, при этом он чрезвычайно сильно резал уши, заставлял их напрягаться от пронзающей боли, – я принесу твою душу в дар Мессиру, а он вернёт мне дочурку.

После этих слов, тварь удлинила свои когти до колен. Её бледная кожа покрылась гнойниками. Барионор молча стоял.

 – Что за! – только и крикнул шокированный Гроин, – быстрее, нужно помочь ему.

 Барионор, не дожидаясь атаки остро-бритвенных когтей, отскочил в сторону. После этого, он попытался преградить монстру путь своим мечом. Но существу было совершенно наплевать на любой вид угрозы, оно невозмутимо двигалось на свою жертву. Тварь хотела лишь одного – смерти капитана. Молниеносные атаки сменяли друг друга. Прерывистый пар выходил из трясущихся губ Барионора, выходил прямо на пропитанный смертью воздух. У капитана не было ни единого шанса на контратаку, он только уходил из стороны в сторону. Но в отличии от врага у него был очень даже иссекаемый запас сил.

– Окружить её, – дал приказ сотник, – и уничтожить.

Но это была ошибка, когда бравые молодцы оказались в её непосредственной досягаемости, она тут же стала ещё свирепее и агрессивнее. Из неё напрочь ушли все остатки человеческого и нормального. И без особых усилий, эта тварь начала рвать одного солдата за другим.

 – Бегите, дураки, – крикнул было Барионор, но всё было бессмысленно, от этого монстра никак уже было не уйти, если вступил с ним в схватку.

Увидев смерть очередного собрата, Гроин кинулся на чудовище и воткнул секиру ему прямо в глотку, насквозь прорубив её. Но его тут же откинули и порвали острыми когтями. Абсолютный беспомощный он повалился около стены, в которую и был отброшен. Кровь струей начала выходить из него.

Не прошло и минуты, как капитан был окружён трупами и ужасом. Граал всё это время оставался в стороне, дожидаясь лучшего момента для атаки. Однако, из-за Барионора ему пришлось немедленно рвануть на тварь. Он проткнул её своим копьём, при этом он держался на расстоянии.

Израненный Гроин, что-то прокряхтел про себя:

 – Неужели снова?! – он вновь посмотрел на женщину и увидел её тёмные и лишённые всего человеческого и живого очи.

С этим взглядом он знаком не понаслышке. Но даже в этой, кажущейся пустоте, можно было увидеть небольшие алые огоньки, разгорающиеся всё ярче и ярче.

Капитан собрался с силами и перешёл к решительным действиям. Вместе с Граалом они окружили тварь. А она в свою очередь издавала невнятные хрипы и вопли, выплёскивая собравшиеся внутри чёрные сгустки крови прямо на, залитую багровым светом, мощённую дорогу. От одного вида этого Барионора чуть не вывернуло наизнанку. Он уже был готов умереть и принять это за факт, лишь бы больше не видеть происходящего. Капитан хоть и видел нечто подобное далеко не в первый раз, но каждая встреча с подобным ужасом – всегда, как в первый раз. К этому невозможно привыкнуть. Однако, он всё же переборол собственный страх и “Кастодиан”, наконец-то, прошёлся по холодной плоти чудовища. Граал умело протыкал противника в разных местах, но никак не мог нанести существенного ущерба. Но всего лишь раз он допустил одну ошибку и сразу же поплатился за это. Монстр схватил его за копьё и притянул на себя, а затем прокусил ему шею и откинул к стене, где уже валялся раненный Гроин.

Барионор остался один.

Тварь с лёгкостью ушла от его меча. Затем она стала яростнее и быстрее выкидывать свои длиннющие когти вперёд. Капитан, чтобы не оказаться в тупике, кружился вокруг неё. И осознавая, что не сможет так долго, он рискнул защитой, чтобы перерезать ей связки ног. За это капитан поплатился собственной плотью. Даже сквозь латный доспех когти чудовища сумели достать его. На груди капитана просочилась кровь, образовались новые раны. В этот момент из него вышла волна огня, прямо, тем самым откинув существо назад. Два ближайших деревянных дома тут же вспыхнули, как сухой хворост. Гроин резко встал на ноги. И когда горящая тварь снова накинулась на Барионора, почти успев добить его, ей мощным ударом была отрублена рука. “Махтштайн” вовремя пришёл на помощь. Тварь дико завизжала, заметавшись в разные стороны. Граал в мгновение ока натянул на тетиву посеребрённую стрелу и без раздумий выпустил её. Раздался лёгкий свист и выстрел пришёлся прямо в сердце отвратительного существа, пройдя его насквозь. На глазах у женщины можно было прочитать неподдельное удивление…после попытки что-то сказать, она рухнула на труп собственной жертвы.

Капитан с облегчением выдохнул, прикрывая рукой не самоё лёгкое ранение. Форбозен осветил залитый кровью переулок.

– Надо идти, – Граал поднял, еле-еле стоявшего Гроина на плечи без его спроса, – не время для благородства. Этот город нам уже не спасти, нужно выбираться.

 – Опусти меня на землю, – похрипел Гроин, едва шевеля конечностями, после этого он и вовсе обмяк.

Рывок с топором наперевес окончательно оставил его без сил.

 – Разве мы можем так легко оставить мирных жителей на растерзание еретиков? – у Барионора прокатилась по щеке одинокая слеза, которая ещё на половине своей пути соединилась с кровью, в итоге затерявшись у него в бороде.

 – Так легко?! Капитан, мы сделали всё что могли. Наш гном уже потерял сознание. Потеря драгоценной крови сделает с нами тоже самое. Нужно бежать пока можем, – сейчас слова ящера были последними доводами мудрости в этом хаосе.

 – Хорошо, хорошо, черт бы тебя побрал, ты прав, – дал уговорить себя он, – как будем выбираться? – капли крови, то и дело падали с Барионора на осквернённую трупами землю. И в алой луже под ним отражались поднимающиеся снопы пламени.

 – Северные врата, там никого нет, не должно быть. Оттуда в небольшой гномий посёлок рядом с горой.

Они бежали, как только могли. Одна улица сменялась на другую, а остатки сил очень быстро покидали их. Капитан уже задыхался и был готов начать харкать, подступающей в рот кровью, из-за катастрофической нехватки свежего воздуха. Но правдами и неправдами пред ними вскоре оказались эти самые северные ворота.

“Неужели выбрались?” – усмехнулся про себя Барионор, чувствуя, как сознание желает покинуть его.

Но в этот момент из земли резко вылезла стена из трупов, которая перекрыла ворота. В толпе показался человек, облачённый в фиолетовую мантию, с посохом в правой руке и небольшим фолиантом в левой. На верхушке посоха виднелся череп неизвестного ему существа. Не зря он пугал их, стоило ему повести руками вверх и произнести слова на древнем драконьем языке, как бездвижная стена начала расти ещё выше, вскоре у неё появились: широкие лапы, узкий гниющий торс, полуголые крылья и подобная драконьей морда. Держась на чистой тёмной магии, это существо еле встало. Кровавый вихрь закружился вокруг них.

– Капитан, быстро за мной. Здесь за углом есть путь в канализацию.

Граал достал из-за пояса связку с маленькими шипами и кинул их под ноги тварям, заставив их немного застопориться. В это время Барионор уже завернул за угол и обнаружил необходимый им путь в канализацию. Ящер двумя рывками догнал его и с лёгкостью выломал решётку. Капитан первый прыгнул в непроглядную тьму, следом за ним и ящер, держащий Гроина.

 

*      *     *

Только они спустились в канализацию, как тут же завеяло гнилью и смрадом отложений. Упав в мелкую и мутную воду, они увидели тусклый свет, где-то поодаль от них. Источником свечения был обычный факел, что лежал, кем-то оставленный среди более-менее сухих камней. Барионор подобрал его и осветил пространство вокруг. Теперь окончательно стало понятно, что они оказались там, где и хотели – канализация умирающего Бринмарка.

“Пророчество Кассандры сбывается” – осознание этого пришло к Барионору только сейчас, – “Я и вправду сам поджёг Бринмарк”.

 – Нужно немного подлатать вас, – сказал Граал, когда они отбежали на достаточную дистанцию от возможных преследователей. Он достал обычный бинт и флягу с чистой водой.

После короткого отдыха они продолжили бежать из клоаки, куда-то вперёд, где, по их мнению, был выход наружу. По крайней мере в этом был уверен ящер, который очень хорошо ориентировался в сумраке, пускай и в подсвеченном тусклым факелом сумраке. Сверху доносился сильный грохот.

Мчаться по грязным водам приходилось достаточно долго, пока впереди их не встретил перекрёсток. Разветвление шло на четыре стороны. Налево, направо, прямо и назад. Момент совершенно непонятного выбора.

 – Как думаешь, куда? – спросил Барионор своего нового спутника.

– Налево, – уверенно ответил ящер, – я чувствую, что там воздух менее спёртый.

Было душно, смрад глушил и дурманил, проникая в глубины кожи и тела. Чем больше они шли, тем труднее давалось каждое движение. Раны и вязкие воды сильно замедляли процесс. Однако вскоре им удалось добраться до свежего воздуха.

– Выжили, – Барионор улыбнулся сквозь отвратительную тупую боль.

 – Да, смогли, – выдохнул с облегчением Граал, для которого несвойственно проявлять лишние эмоции.

 – Где это мы? – недоумевая шепнул, пришедший в себя Гроин.

 – Мы на свободе и в относительной безопасности, дружище. Снова выжили, в этот раз во многом, благодаря нашему новому союзнику.

Гном тут же встал на собственные короткие ноги и показал Граалу, что он может идти и сам

 

*     *     *

Отойдя от небольшой мутной речонки, в которую как раз и стекала канализация, они решили взглянуть на небосвод. Где-то там, за густым чёрным дымом, они увидели, что кровавая луна начинает уступать место солнцу. Затем их взгляд переместился на уничтоженный Бринмарк, они видели, как вверх поднимаются снопы пламени. Огонь с каждой секундой пожирал всё больше кварталов и домов.

“Может оно и к лучшему, город хотя бы не достанется во владения культу. Но я всё равно виноват в том, что не смог защитить его. Я даже не узнал, кто за этим стоит. Культ Анториса? Как тогда они оказались в союзе с культом Уныния? Кто смог их объединить? Для этого нужен сильный чемпион Пустоты, либо какой-то мощный демон. Еретики редко вступают в союзы друг с другом, но если объединяются, то ничего хорошего можно не ждать. У меня, как всегда, слишком много вопросов и слишком мало ответов. Кто такая Лилит и что ей движет? Кто такая Кассандра и кем она была? Что за “Однокрылый лебедь” и как я с ней связан? Кто такой Граал и каков его мотив? Почему культ Уныния и Анториса выбрали именно Бринмарк? Почему лорд Конрад предал свою веру и своё государство? Что вселилось в женщину, которая представлялась матерью Кассандры? Выжил ли лорд Карл и сможет ли он удержать провинцию Штайнберг за Империей? Кто за этим стоит? И, наконец, что мне делать?”.

Чем дольше Барионор смотрел на поднимающееся пламя, тем больше у него отпадало вопросов и тем больше он вспоминал битву, которую называют “Горящие поля”. Становилось очевидно, что огненная стихия с самого детства преследует его, из-за неё погибла его мать, он совершил подвиг, будучи окружён огнём, а теперь он делит тело с душой древней хранительницы пламени.

 

 

*     *     *

 

“Всепоглощающее пламя повсюду, ты весь в липкой крови: собственной и тех людей, что приходится убивать во славу Империи. Добавляешь в этот хаос всё больше жертв, всё больше смерти. Сам ты весь в копоти, обгораешь в живом огне, медленно и верно погибаешь. В лёгких давно уже остался только тяжёлый смок, который с болью выходит из тебя, вместе с последними остатками сил. С каждым шагом, закованных усталостью ног, всё труднее и труднее дышать. Ещё чуть-чуть и падёшь посреди проклятого поля. Вопят люди, раздаются предсмертные приказы бедных сирот Империи. Тем не менее, ты сражаешься и сражаешься до тех пор, пока не станешь жертвой собственных действий. Где-то внутри разума сверкают измученные образы командиров и лордов, мелькает и последняя мысль: “Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет!”

Огромное, почти безграничное поле, усеянное болью и смертью стало частью твоей жизни. Плотный дым, застеливший всю территорию и возвышающийся кажется до самых небес – это единственный доступный тебе воздух. Где-то там вдалеке светит уходящее прочь солнце, оно расплавляет природу и подпитывает огонь. Всё горит…всё горит всепоглощающим остервенелым пламенем: запечённое в крови оружие, гениальные и страшные в действии осадные орудия инженеров Винтеркрига, многострадальный солдат матери Империи, испачканный в копоти дракон, что красуется на гербе наивных полководцев, сгорает даже сама человеческая душа. Адская жара накрывает с головы до ног, лица медленно плавятся, повсюду изувеченные трупы, но в этой сече почти нет умерших, есть только вновь воскресшие, благодаря имперским некромантам.

Когорта Барионора окружена огнём и подходящим безжалостным врагом. Генерал Империи не может помочь даже себе, куда уж там спасти какого-то лейтенанта и, в масштабах битвы, абсолютно неважный отряд. Сражение шло в пользу морвельцев, не знающих для имперцев пощады жителей болот, опирающихся на превосходную лёгкую пехоту и метких лучников. И как раз, чтобы не дать противнику преимущество в поле, понадобилось начать пожар, понадобилось устроить истинный ад на земле.

Касаемо 106-той когорты и её членов, то с ними вы ещё несомненно познакомитесь. В основном, это обычные мужчины среднего возраста. Их оружие сделано из самой обыкновенной стали, как и доспехи, качество ничем не выделяется. У имперских кузнецов на государственной службе работа превращается в ужасную рутину, из-за этого невозможно ждать нечто искусно выполненное, чтобы сделать хорошее нужно вложить в это себя, своё естество, здесь же для меня всё изначально понятно. Крупные прямоугольные щиты похожие на павезу же были смастерены уже получше, ведь ремесленники знают, что они являются необходимой атрибутикой имперского строя, без них солдаты превращаются в бесполезных овец. Но несмотря на то что этот отряд не был особенным, именно он решил исход сражения, доказав на что способен среднестатистический воин Империи Винтеркриг, удалось это благодаря их командиру Барионору и, конечно, их собственной храбрости и внутренней силе.

– Морвельцы приближаются, они идут со всех сторон. Это конец?! Император покинул нас, лейтенант?! – спросил его дрожащим голосом сержант, глядя на подступающего врага. Холодный ужас читался в его глазах, он был жив, но казалось будто бы само его сознание уже отправляется в небеса, прямиком к праотцам. Финалом стало его рыдание.

– Перестань скулить, противно! – рявкнул лейтенант, – ты в 106-той, здесь нет места: любви, состраданию и вообще каким-либо чувствам, кроме истинного благоговения перед Императором и оглушающей ненависти к врагам Матери Империи, – Барионор крепко схватил его за узкую шею и одним рывком кинул на горячую от крови и пепла землю:

– Твоя служба в ней закончится лишь твоей смертью. Так что, когда ты вспомнишь кто ты на самом деле, то возвращайся к своим прямым обязанностям - нести смерть и ужас среди всех врагов Священной земли - таков наш девиз, с ним на устах тебе и должно погибнуть, – процедил с максимальной жестокостью и суровостью Барионор, – если ты сегодня отступишь, то завтра они придут за твоей семьёй. И если ты сдашься, то вскоре сгорит вся Империя.

После этого он обратился к измученным солдатам:

– Так что, имперские воины, вы готовы выиграть эту битву и напомнить врагу, что есть истинная мощь Империи Дракона?! - он кричал со всей силы, чтобы его не мог прервать рёв дикого пламени. И пока его речь звучала ему удавалось затмить все звуки извне собственным внутренним величием.

– Лично я и вы, моя 106-тая когорта, войдёте в историю именно сегодня, - лейтенант взирал на них, воодушевляя одним своим могучим ликом, - при условии, что выберемся из окружения и спасём генерала. После этого мы будем героями Горящих Полей. Так вы со мной?! Или будете ждать смерти вместе с вашим сержантом?! – он поднял меч вверх, устремив взор к чёрному небу. В последний момент посмотрел на Гроина, тот только вымученно улыбнулся и следом за ним поднял секиру, – мы дети Империи и без колебаний умрём за Родину! Страх покончит с собой в этот день, потому что мы будем непоколебимы и неуязвимы, вместе!

– За Императора! – воинственные возгласы когорты стали ему ответом.

Их клич поднялся сквозь плотный темный дым до самого оранжевого солнца.

Будущий капитан в изорванных вещях, в которых были видны небольшие ранения, в разорванных доспехах повернулся к воинам своей широкой спиной и с испепеляющей яростью посмотрел на подступающий огонь, а за ним и на своего истинного врага. Он направил меч в сторону бушующего “адского жерла”.

– Вперёд, дети Империи Дракона! – рыкнул он и устремился, в ожидающее плоти пекло.

Огонь быстро поглотил его в тёплые объятия, выискивая такую приятную для него кожу, но желанный путь блокировали верные стальные доспехи.

“О, мать Империя, благослови меня и моих воинов!” – Барионор помолился про себя, вкладывая остатки надежды в эту неожиданную мантру. Смертным в час возвышения упадка всегда нужна помощь свыше.

Когорта встретила пламя с небывалым достоинством. Оно то и дело пыталось сжечь их отважные сердца, но не находило уязвимых мест. Бравые воины шли вперёд с величайшей отвагой, напрочь отринув страх и сомнения. Не зря, ведь их вёл Барионор – человек дела и герой обороны Бладхилла. И под его руководством им удалось выбраться из этого ада живыми, их доспехи и оружие покрылись слоем копоти и грязи. Дышать было совершенно нечем, а жизнь быстро иссыхала в их обугленных телах. Но боевой дух не пал, нисколько. Только вперёд и только вперёд!

Один из вихрей неукротимого огня поднялся вверх и захватил левую половину лица капитана, которое на время загорелось. Однако Барионор лишь быстро брызнул на себя из фирменного бурдюка, на котором была выгравирована особая эмблема меча Велна Великого, и вроде бы это помогло ему спастись от глупой смерти. Но жар был уже внутри него, а кожа успела покрыться уродливой чёрно-коричневой коркой. Абсолютно потеряв над собой контроль, он издал бешенный и дикий вопль, и несмотря на всю испытываемую им боль, ринулся рубить уже поджидающих врагов. Морвельцы незамедлительно атаковали, пришедшую из-за стены пламени 106-тую когорту, но имперский строй было так просто не разбить. Один за другим западные воины разбивались о щиты имперцев, как стремительная волна в своей слепоте разбивается об острые крепкие скалы.

Бойня продолжалась, людей становилось всё меньше, когда как количество полуживых мертвецов всё увеличивалось. С каждой секундой бой превращался в сражение погибших. Люди понимали, что выбраться из этих условий живым почти нереально, поэтому бились яростно, остервенело, беспощадно. За что же маги Империи и Морвельта так с собственными соотечественниками?

Кровавый поход Барионора продолжался. Все, кто вставал у него на пути, были повержены от, отныне незнающей пощады, руки. С кровью пробиваясь через ряды врагов, капитан увидел окружённого генерала Валана. Двадцать человек из его отряда столкнулись с сотней морвельцев. Настало время для настоящего подвига. Настало время показать, к чему его готовили всю его жизнь.

Барионор дальше шагает благодаря своей храбрости, но в душе появился страх, страх умереть и не сделать то, что должно – помочь Родине, но нельзя давать ему силы. Отчаяние не захватит его душу, никогда. “Страх – лишь слабость, ничего более. Отринь его и возвысишься до небес” – так учил его наставник Волкор, охотник на грехи и убийца драконов.

Когорта рывком накинулась на строй врага и буквально сломила его пополам. Имперец: режет, рубит, ступает на поверженные тела своих врагов и сеет кровавые семена ужаса. Барионор поднимает с земли флаг Империи, который выглядит, как меч Велна Великого, вокруг которого обвит Белый дракон. Он крепко сжимает стяг в руках и идёт в бой. Знак начинает развиваться над головами людей, как гордый орёл, оберегающий свою территорию. Ему неведом ни страх, ни боль – лишь победа и сила известна свирепой эмблеме Империи. Однако, огонь даёт о себе знать и воинов становится всё меньше, да и номады почти сломили построение, а если им это удастся, то когорта падёт. Лично лейтенанту приходилось защищать свой отряд в каждом месте, где натиск был самым сильным. Он умело рубил морвельцев своим мечом, а флагом нанизывал их одного за другим. Тем самым, орудуя сразу двумя оружиями, что было не привычно для него, но война – путь приспособления и выживания, а умения лейтенанта как нельзя лучше раскрываются именно на ней.

Хорошо, что болотные жители не сильно отличаются качественной дисциплиной. Их сотня оказалась слаба против именитой когорты. Пока отряд пытался пройти сквозь орды, жалкие крохи армии генерала быстро становились меньше. Барионор же с каждой секундой был всё свирепее и неумолимее, пробиваясь к генералу Валану, который уже лежал на окровавленной земле у подступающего огня. Страшный жнец приближался к нему. Один из морвельцев было занёс над ним своё отравленное копьё, но вовремя подоспел лидер 106-той, искусно отразив атаку и стремительно пронзив наглеца. Капитан во весь рост возвысился над уставшим и едва живым полководцем.

– Спасибо тебе, Барионор, – обратился к нему седоволосый и крупного телосложения мужчина, а затем по-дружески похлопал его по плечу, – постараюсь после этого боя вымолвить тебе капитанский чин, если ты конечно не собрался здесь погибнуть, а?! – усмехнулся неунывающий Валан.

– Я как ты видишь в порядке, а вот ты уже был близок к посещению иного мира. Неужто сдался?!

– Чёрта с два! Давай поддадим жару морвельцам!

– Ты же знаешь, меня не придётся просить дважды!

Капитан тут же ринулся обратно в битву, ведь времени у них было в обрез. Сражение ещё не окончено.

В тот день, 106-тым было суждено соединиться с 308-мыми и вместе воодушевить всё имперское воинство. Бок о бок бился Барионор и Валан, спасая друг друга не раз в гуще сражения, которое было выиграно Империей, а лейтенант стал капитаном-ветераном и героем этой баталии, которая вошла в историю под названием “Горящие поля”, в будущем его когорту стали называть “Фениксы” или 106-когорта “Феникса”. Барионор Громфельский стал настоящим наследником своего рода.

 

*     *     *

Они шли по извилистой тропинке, которая видимо здесь была проложена торговцами гномов, что продавали всё из шахт в Бринмарке и закупали там для небольшого городка всё необходимое для полноценной жизни работников. И эта узкая дорога пролегала через густой лес, где их встречали огромные и древние дубы-колдуны. Вам может показаться, что это какая-та особая метафора, но ничего подобного. Действительно, когда-то давно на территории Бринмарка и половины Империи проживали снежные эльфы, но это было задолго до описываемых событий. Уйти отсюда их заставила война с пустотой, после которой по всему миру произошёл коллапс.

Граал шёл на опережение. Ноги мощнее, да и весу меньше. Доспех то природный, не нужно на себя, что-то нацеплять ещё сверху, как людям. Ничего кроме оружия, которое было сделанное умельцами его народа, достойная работа. Копьё “Эмлассиль”, вытесанный из любимого древа ящеров, что укрывает их столицу своими большими кронами, лук “Луонто”, который ему достался в наследство от отца.

Капитан взглянул на поднявшееся солнце, оно окончательно рассеяло тьму. Благодаря этому, у них теперь есть время до следующего марша еретиков.

Деревня “Белого камня” была, где-то близко. Они уже пару часов пути и видят горный хребет, около которого поселение и должно быть расположено. Ко второй половине дня они должны быть у пункта.

Заснеженные холмы, непроглядные и тёмные чащобы хвойных деревьев, а также мёртвая тишина – с злобной усмешкой приветствовали их, сопровождали, напоминая о том, что они оставили позади себя. Через какое-то время, Барионору даже начало казаться, будто из леса на них смотрят невидимые враги. Он держал руку на ножнах, с непрекращающейся злобой, поглядывая на тени. Кое-где порой проскальзывали алые, голодные, хищные зрачки.

 

*     *     *

Как и предполагалось им удалось дойти к вечеру. В качестве защиты небольшой деревне служил высокий и крепкий деревянный частокол и двадцать гномов-охранников.

– Открыть ворота, друзья гномы, к вам капитан имперских сил явился! – крикнул Барионор.

В ответ на его речь быстро открылось окошко посередине ворот, и не совсем трезвый гном спросил:

 – Вы кто? – прохрипел тот с ненавистью и одновременно страхом в голосе. Видимо, они тоже обеспокоены происходящими событиями в эти судьбоносные ночи.

 – Я - Барионор из Рейндорфа, капитан-ветеран 13-того имперского легиона и лидер 106-той когорты, слева от меня – Гроин Атрейд, сотник-ветеран 106-той когорты, а это, – тут он был вынужден сделать паузу.

– Я - Граал из Луаантеков, – ящер решил представиться самолично.

– Э? – попятился стражник, – один из раалов здесь? Ему доверять то можно? – он с беспокойством осмотрел его.

– Я ручаюсь за него, – уверенно сказал Барионор.

Затаилась подозрительная тишина. Разговаривающие сверлили друг друга подозрительными взглядами.

– Ну, если вы ручается за него, – отрывками проговорил гном, шокированный такими неожиданными гостями

– Ещё как, – подтвердил Гроин.

– Раз уж и благородный сородич готов понести за него ответственность, – после этих слов, стражник открыл ворота.

– Не смей нигде упоминать, к какой семье я принадлежу, – тут же пригрозил ему Гроин, – это недоступная для обычных смертных информация. Радуйся, что мой друг оказался слишком добр, чтобы рассказать тебе об этом

Величие собственного рода нужно было всегда поддерживать, даже если ты находишься в добровольном изгнании. Гроин это чётко осознавал, да и вообще не любил, когда из-за фамилии к нему начинают относится как-то иначе.

– И ещё, кое-что, пошлите одного гонца в Вердинбор, теперь это последний город в провинции. Вы должны разыскать местного управителя и рассказать ему, что Бринмарк пал, а армия еретиков огромна и её намеренья неизвестны, – приказал стражнику Барионор, тот по началу лишь тревожно глядел на него, но затем кивнул и ушёл куда-то.

Троица вошла в поселение. Оно было очень скромным. Жилищ этак двадцать, одна казарма и небольшая церковь для приличия. Домики были обставлены вокруг одного большого колодца. Около входа в шахты виднелся большой трёхэтажный дом. Видать – поместье местного лорда. Но в нём не было ни света, ни других признаков жизни. Да и ограда вокруг него лишь эстетическая. Тихое место, ничего особого, всё по минимуму.

– Вечером мы не найдём дороги, да и здешние места опасны и без армии еретиков позади нас, – утвердил Граал.

 – Видимо нужно заночевать, заодно пополнить провизию и припасы. Завтра ранним утром решим, что делать, – буркнул Гроин, уставший из-за ранений.

 – Уверены, что культ за ночь не успеет пройти такое расстояние? Не стоит недооценивать их способность к маршу, особенно с направляющим их драконом, – Барионор был обеспокоен решением его спутников, он боялся, что из-за этой остановки они не успеют предупредить остальные города.

 – Они, скорее всего, вообще не станут уничтожать такое малое поселение, пройдут мимо, – ящер оставался непоколебим, – для них здесь ничего нет. Им интересны большие города и провинции. Да и мы едва передвигаемся.

– Тогда идём в таверну.

Они быстро нашли новенький дом с горящими на всю округу окнами, что так и приглашали к себе в тепло. Это и был местный ночлег для чужестранцев и гномов без собственных домов.

Как только они вошли к ним обратился молодой гном, с короткой ухоженной бородкой:

 – Что вам нужно, достопочтенные?

– Нам ночлег, пока что на один день, – Барионор со всей любезностью ответил ему и накинул пару монет.

– Шестой номер, – указал тот.

Таверна и внутри пестрила хорошими и новыми предметами. По середине зала, на стене, висела золотая кирка – это единственное, что капитан успел приметить из всего интерьера. Особо не осматривая ничего, они пошли к номерам. Найдя свою комнатушку, они топором свалились на каменные гномьи кровати.

“Как гномы на них спят?!” – возмущался Барионор, но больше всех был недоволен Граал, для него размер этих кроватей был крайне мал. А вот Гроину они были в удовольствие, и с мыслями о родине он уже собирался уснуть раньше всех, но тут то и начался диалог, который вмешался в его идиллию.

– Граал, до какой поры будешь путешествовать с нами? – резко и прямо в лоб спросил капитан, пока они ещё не уснули.

– Смотря, какая у вас конечная цель, – справедливо подметил тот.

 – Дойти до Вельнбурга и оповестить Императора о происходящем.

– Тогда нам нужно идти вместе, потому что я тоже намеривался дойти до Вельнбурга, мне нужно в Коллегию, встретиться с Лаибелом. Да и у меня своя личная неприязнь к еретикам, это нас объединяет.

 – К Лаибелу? Какое-то личное дело?

 – Нужно развеять некоторые свои догадки, – уклончиво отозвался ящер.

 – И с чем они связаны?

– С происходящим в последнее время в Империи.

 – Конкретизируй, – не отступал от своего Барионор.

 – Слишком уж участились случаи нападений на людей по всей Империи. Много культов стали гораздо сильнее, чем были. Великая чума идёт по городам, пускай в восточной части страны не так сильно, как на западе и юге. Настали смутные времена, в которые повсеместно возвышается упадок. Я хочу услышать из первых уст объяснение, того что происходит, – признался Граал, он сказал почти всю правду.

 – Я бы тоже хотел знать. Но мне непонятно, какое тебе дело до безопасности Империи?

 – Жизнь, без хотя бы частичной привязки к какому-нибудь месту, лишь бесконечное скитание. Сегодня ты здесь, а завтра там, толком не зная первые минуты после сна, где проснулся на этот раз. Мне это быстро надоело, Барионор, так что последние сто лет я осел в вашем государстве, оно мне стало почти родным. Так что…я стараюсь помогать вам по мере возможностей.

– Это достойно уважения, ты первый раал, из уст которого я слышу нечто подобное.

 – К тому же мне интересно…откуда в тебе есть какая-та родная со мной аура. Я не могу тебе объяснить, но это некая отметка хладнокровных существ. Не раскроешь секрет?

 – Скажем так, я получил некую силу не так давно, – без особого желания проговорил он

– Каким образом? Ты можешь мне доверить эту информацию, – попытался расположить к себе ящер.

 – Мы едва знакомы, – задумался Барионор, а затем решил, что некоторую долю правды может сказать:

– Дракон подарил её мне, а затем мы побрели в Бринмарк, как самое ближайшее место.

 – Дальше нам нужно в Вельнбург, ведь мы на службе Империи находимся, – вмешался гном.                         

– Интересно, с чего бы дракону делиться с тобой силой? – возмутился Граал.

 – У неё были на то причины, пока это всё, что я готов сказать.

 – Драконесса, даровавшая свои силы простому смертному, хорошая история будет, – удовлетворённый он перевернулся на другой бок, готовясь вдоволь отдохнуть.

 – Так и что же ты делаешь именно здесь? – тут же вернул его в разговор Барионор.

 – Я уже сказал, что обеспокоен культами, да и воюю с еретиками с давних пор. Я быстро учуял что в городе, что-то неладное и постарался как-то пресечь это, что и вывело меня к той битве в катакомбах, – с небольшой раздражённостью в голосе произнёс Граал.

– Понимаю, а какие догадки насчёт того, что здесь происходит? – спросил капитан

– Не знаю. Много всего в одном месте. Форбозен, культы, магия, еретик-лорд, осада города. Еретики очень редко наглеют до такой степени, чтобы решаться захватывать или разрушать столицы провинций. И та мёртвая женщина, что чуть не погубила нас – это непростое создание. Впрочем, как и изуродованный дракон. Это непростая смертная магия, на такое никто из обычных чародеев неспособен. Это нечто большее.

 – Мне и самому непонятно, что это вообще было, – Барионор произнёс это с несвойственным для него страхом.

 – Похоже ты заинтересовал, какого-то могущественного демона, по крайней