Василию Теркину вручили орден. За что он получил эту награду?

Александр  Трифонович Твардовский

(1910-1971)

Поэма "Василий Тёркин" (1941-1945)

«Книга про бойца» стала значительным поэтическим явлением периода Великой Отечественной войны.Василий Тёркин – собирательный образ воина, борющегося с фашистскими захватчиками за свободу своей страны.

 

1. Фразы из поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин» стали крылатыми. Закончите одну из них:

<Города сдают солдаты, ……>

а) а герои их берут, б) генералы их берут, в) командиры их берут, г) ну, а немцы их берут;

 

Находясь в избе старухи и старика, герой поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин» починил одну вещь. Что это было?


 

                 В поле вьюга-завируха,

                 В трех верстах гудит война.

                 На печи в избе старуха,

                 Дед-хозяин у окна.

 

                 Рвутся мины. Звук знакомый

                 Отзывается в спине.

                 Это значит - Теркин дома,

                 Теркин снова на войне.

 

                 А старик как будто ухом

                 По привычке не ведет.

                 - Перелет! Лежи, старуха. -

                 Или скажет:

                 - Недолет...

 

                 На печи, забившись в угол,

                 Та следит исподтишка

                 С уважительным испугом

                 За повадкой старика,

 

                 С кем жила - не уважала,

                 С кем бранилась на печи,

                 От кого вдали держала

                 По хозяйству все ключи.

 

                 А старик, одевшись в шубу

                 И в очках подсев к столу,

                    Как от клюквы, кривит губы -

                 Точит старую пилу.

 

                 - Вот не режет, точишь, точишь,

                 Не берет, ну что ты хочешь!.. -

                 Теркин встал:

                 - А может, дед,

                 У нее развода нет?

 

                 Сам пилу берет:

                 - А ну-ка...-

                 И в руках его пила,

                 Точно поднятая щука,

                 Острой спинкой повела.

 

                 Повела, повисла кротко.

                 Теркин щурится:

                 - Ну, вот.

                 Поищи-ка, дед, разводку,

                 Мы ей сделаем развод.

 

                 Посмотреть - и то отрадно:

                 Завалящая пила

                 Так-то ладно, так-то складно

                 У него в руках прошла.

 

                 Обернулась - и готово.

                 - На-ко, дед, бери, смотри.

                 Будет резать лучше новой,

                 Зря инстрУмент не кори.

 

                 И хозяин виновато

                 У бойца берет пилу.

                 - Вот что значит мы, солдаты, -

                 Ставит бережно в углу.

 

                 А старуха:

                 - Слаб глазами.

                 Стар годами мой солдат.

                 Поглядел бы, что с часами,

                 С той войны еще стоят...,

 

                 Снял часы, глядит: машина,

                 Точно мельница, в пыли.

                 Паутинами пружины

                 Пауки обволокли.

 

                 Их повесил в хате новой

                 Дед-солдат давным-давно:

                 На стене простой сосновой

                 Так и светится пятно.

 

                 Осмотрев часы детально, -

                 Все ж часы, а не пила, -

                 Мастер тихо и печально

                 Посвистел:

                 - Плохи дела...

 

                 Но куда-то шильцем сунул,

                 Что-то высмотрел в пыли,

                 Внутрь куда-то дунул, плюнул, -

                 Что ты думаешь, - пошли!

 

                 Крутит стрелку, ставит пятый,

                 Час - другой, вперед - назад.

                 - Вот что значит мы, солдаты.

                 Прослезился дед-солдат.

 


а) винтовку, б) настенные часы, в) походную рацию, г) радио;

 



Василию Теркину вручили орден. За что он получил эту награду?

               


               Честью, друг, считай немалой,

                 Заработанной в бою,

                 Услыхать от генерала

                 Вдруг фамилию свою.

 

                 Знай: за дело, за заслугу

                 Жмет тебе он крепко руку

                 Боевой своей рукой.

 

                 - Вот, брат, значит, ты какой.

                 Богатырь. Орел. Ну, просто -

                 Воин! - скажет генерал.

 

                 И пускай ты даже ростом

                 И плечьми всего не взял,

                    И одет не для парада, -

                 Тут война- парад потом, -

                 Говорят: орел, так надо

                 И глядеть и быть орлом.

                 Стой, боец, с достойным видом,

                 Понимай, в душе имей:

                 Генерал награду выдал -

                 Как бы снял с груди своей -

                 И к бойцовской гимнастерке

                 Прикрепил немедля сам,

                 И ладонью:

                 - Вот, брат Теркин, -

                 По лихим провел усам.

 

                 В скобках надобно, пожалуй,

                 Здесь отметить, что усы,

                 Если есть у генерала,

                 То они не для красы.

 

                 На войне ли, на параде

                 Не пустяк, друзья, когда

                 Генерал усы погладил

                 И сказал хотя бы:.

                 - Да...

 

                 Есть привычка боевая,

                 Есть минуты и часы...

                 И не зря еще Чапаев

                 Уважал свои усы.

 

                 Словом - дальше. Генералу

                 Показалось под конец,

                 Что своей награде мало

                 Почему-то рад боец.

 

                 Что ж, боец - душа живая,

                 На войне второй уж год...

                 И не каждый день сбивают

                 Из винтовки самолет.


 

а) взял в плен важного вражеского генерала,

б) обнаружил блиндаж с немецкими офицерами и взял всех в плен,

в) пустил под откос поезд с немецкой военной техникой,

г) сбил немецкий самолет выстрелом из винтовки;

 

Стихотворение А. Т. Твардовского «Я убит подо Ржевом»

 

В конце лета 1942 под Ржевом вспыхнул бой, очевидцы сравнивали его с адом. В это время в госпитале А. Твардовский увидел Василия Бросалова – бойца, которого тяжело ранили в упомянутом сражении. Он находился между жизнью и смертью, когда же на короткое время приходил в чувство, рассказывал о немецко-русском столкновении. Матери Бросалова отправили похоронку, но мужчине удалось выжить. Стихотворение было создано в 1946 году. Несмотря на то что прототип лирического героя выжил, стихотворение написано от имени погибшего солдата.

 


Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,—
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Летом горького года
Я убит. Для меня —
Ни известий, ни сводок
После этого дня.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Мы — что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память —
Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава —
Невеселый резон.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам — все это, живые.
Нам — отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, —
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье —
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, —
И за нами оно —
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой! —
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, —
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, —
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жизнь завещаю, —
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать — горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать — не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое —
В память воина-брата,
Что погиб за нее.


 

 

























































































































































































Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



double arrow
Сейчас читают про: