2020-06-10
67
Гера только что прошелся, как Мамай по Поволжью, по чьему-то завтраку.
«Если стол был накрыт, - резонно размышлял Леха, - значит хозяин или
прислуга где-то здесь, так? – Так!»
«Может ли изображение на картине двигаться само собой? – Нет, конечно, нет!»
Но он отчетливо видел движение! Все дело в том, что Леха рассмотрел еще
Кое-что, странное в такой мере, что здравый рассудок отказывался наотрез
Классифицировать увиденное.
Далее Леха попытался понять, чего так сильно испугался. Страх был похож на
Тот, что он ощутил в детстве, когда темная вода озера, где он купался со
Сверстниками, сомкнулась над его головой. Последнее, что он тогда запомнил
Был животный безотчетный страх. Конюх Егор, на его счастье, рыбачивший
Неподалеку, вытащил полуживого пацана из гиблого омута.
Сбросив наваждение, Леха интуитивно понял – в холле тоже
Была смерть или, как говорил Профессор, запредельность.
«Туда же вошел Герочка!» - опомнился Леха. Он был кем угодно, но не
таким подлецом, чтобы бросать «под танк» большого ребенка!
«Когда не знаешь, что делать, - делай что-нибудь» - прошептал он,
Подбадривая себя, и бросился в омут холла.
Глава третья.
«Не верь глазам своим…»
Так, наверное, бросались в последнюю атаку солдаты, теряющие
Боевых товарищей,- не думая о себе, видя только цель.
На одном дыхании Леха проскочил весь холл и, с налета, чуть не врезался
В гладкую, отражающую поверхность.
Первое что он с трепетом в поджилках понял, что это не была картина под
стеклом. Но это не было и зеркалом (!) Старинная рама тускло отсвечивала
бронзовым величием. Но, что она обрамляла, понять было не возможно!
Леха подошел поближе, пытаясь понять, что за диковина перед ним. И действительно ли он видел чье-то отражение. Поверхность была безмолвная, гладкая, блестящая, но… в ней ничего не отражалось!
Более того, он не увидел своего отражения, хотя по всем законам земной
физики, такая поверхность просто не могла не отражать!
«Не верь глазам своим! Все-таки, - белочка…»,- Леха настороженно,
Как загнанный зверь, стал озираться вокруг.
«Тишина гробовая», - не кстати подумалось ему, и пот холодным
Пауком пробежал по спине.
«Гера, Герочка, ты где?» - громким шепотом позвал он.
«А в ответ тишина – он вчера не вернулся из боя…» -
Пропел кто-то удивительно знакомым голосом. Это не был Гера, и уж, тем
более не Высоцкий, покойный автор песни…
Но кто?!? Кто, если здесь никого нет, кроме него…
«Стоп! Ключевое слово – «кроме». Или я сошел с ума, что вполне
возможно, или… Никаких «или»! – это мой голос…»
Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но, вместе с тем, в Лехе росло
И крепло убеждение, что дело тут не в его слабых мозгах, а в чьей-то
Дьявольской шутке. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он начал
истово креститься, приговаривая:
«Так мне, дураку, и надо, прости меня Господи!»
За спиной послышалось едва ощутимое движение. Леха резко обернулся,-
«Эх, помирать, так с музыкой!» - завопил он, тараща глаза.
Зеркальная гладь ожила, за ней стоял тот, который «привиделся» Лехе
Еще в дверях.
«Ага! – ехидно сказал ТОТ,- нам песня строить и жить помогает…
Тебе, как, помогает?» - услышал Леха собственный голос.
Из-за ничего не отражавшей поверхности, на Леху, с легкой усмешкой
смотрел обладатель Лехиного голоса и … Лехиной внешности! Но это не
Был Леха, это не было, так же, и его отражением.
«Вот, блин, и молитвы ни одной не знаю! За что мне это, Господи?-
Ведь и пил не больше других?! А, может, я сплю?» - Леха больно ущипнул
Себя за ухо и взвыл.
«Значит, на то, что все происходящее сон, надежды нет?» - спросил он сам
у себя. Но вопрос оказался не риторическим. Тот, будем называть его:
«другой», снова заговорил, как ни в чем ни бывало:
«Ай, стыдно, Леха, не ожидал от тебя! Какой может быть сон?
И белой горячки у тебя нет. Смешной ты - испугался, так Господи помоги!
А где ты раньше был, по жизни испуганный?!?»
«Я умер!?» – догадался Леха.
«Как же, с-ч-а-з, размечтался!»
Пространство за спиной у Другого заколыхалось.
«Елисейчик, пропусти Геру, пожалуйста! Гера хочет к Лехе!»
Придерживаясь рукой за раму, как за дверной косяк, отодвинув Другого,
Навстречу, опешившему Лехе, вывалился улыбающийся Гера.
«Вот у кого надо учиться! Ему все ясно, потому, что не сомневается в том, что видит. А ты, тоже мне, Сократ помойный! Чем умнее ты себя считаешь, тем больше сомневаешься. Чем больше сомневаешься, тем меньше видишь реального. А уж, об ирреальном и речи быть не может! Ладно, пока! Вижу, что ты еще не готов, а жаль…» Другой исчез, как и не был.
«Гера принес Лехе листочки – вот! Сделай Герочке самолетик, а?» - Гера
Давно и настойчиво теребил Лехин рукав. Леха растерянно взял мелко
исписанные листочки бумаги из протянутой руки Герочки:
«Ладно, малыш, только чуть позже. А сейчас пойдем на воздух, что-то я не того…»
Взяв великовозрастного «малыша» за огромную податливую ручищу,
Леха поспешил прочь из «дома с приведениями». Вышли – как вынырнули!
Не сговариваясь, друзья пошли к беседке с однокрылым ангелком на крыше.
Отдуваясь, словно разгрузил вагон угля дырявой лопатой, Леха грохнулся на плетенное кресло. Гера снял с плеча, невесть откуда взявшийся, рюкзак и начал хозяйственно раскладывать на столе многочисленные баночки консервов,
Среди которых Леха отметил приоритетную, Камчатского производства. красную икру и, совершенно мягкотелые, в отличие от жителей бывшей союзной республики, Прибалтийские шпроты, разваливающиеся, как и отношения между Россией и Прибалтикой.
Ни прислуги, ни хозяина в радиусе видимости по-прежнему не наблюдалось.
К Лехе постепенно возвращалась, присущая ему способность к адаптации:
«Гера, будь другом, запри ворота и закрой калитку как следует. Надо оглядеться, что к чему, а то, не равен час,- соседи какие-нибудь нас заметят и
Ментов вызовут».
Герочка, нехотя, оторвал восхищенный взгляд от пирамидки, составленной
Им собственноручно из баночек с консервами, поднялся и пошел выполнять
распоряжение старшего, бормоча:
«Герочка – друг, Герочка хороший друг! Вот порядок наведу и
Скушаем, что Бог послал, ладно?»
«Кто послал?!» - не понял Леха.
«Так, Бог, говорю, и послал,- бери, Герочка чего хочешь и сколько
хочешь, вот!»
