Мая 20ХХ года, 14:05, центральный парк города Касторово

 

Марченко узнала у родителей Димы и Оли телефоны их друзей. Вполне ожидаемо они оказались немногочисленными и общими: Лёша Томченко, Ваня Лапин и Лариса Кураева.

До них уже дошли слухи о том, что возобновлено следствие по делу о гибели «Ромео и Джульетты», и Лене не пришлось упрашивать их о встрече. Она дозвонилась до Вани, и тот сразу же попросил ее прийти к двум часам дня в парк. И добавил, что Лёхе и Лорику можно не звонить, он сам зайдёт за ними и приведёт.

Елена отправилась в парк.

Затейливыми узорами высаженные рыжие бархотки и пёстрые петунии оживляли и украшали газоны. Неаккуратно опиленные деревья выглядели больными. Жестоко постриженные кусты не успели как следует зазеленеть. Лена шла по дорожке, которую посчитала центральной, и чувствовала себя немножко идиоткой – со свёрнутой в трубку газетой в руках.

Сначала она услышала топот, потом возглас:

– Елена Валерьевна!

Оглянувшись, увидела, что к ней бегут два парня, а за ними торопливо идёт девушка.

– Иван, Алексей?

– Я Ваня, – представился полноватый коротко стриженый юноша в модной футболке и чёрных джинсах.

– Я Лёша, – выдохнул невысокий худой паренёк в спортивном костюме.

– А вон Лорик идёт, ну, то есть, Лариса.

По всему было видно, что в этой компании главный – Иван Лапин.

– Я знаю тут хорошее местечко, две скамейки одна против другой, там удобно будет поговорить.

Они все быстрым шагом прошли до нужного места.

Скамейки, и правда, стояли близко, между ними даже поставили урну. Видимо, когда‑то кому‑то захотелось культурно посидеть в тесном дружеском кругу.

– Вы знаете Богдана Карского?

– Нет… но, кажется, я знакома с его отцом… или дядей. У вас же здесь двое взрослых Карских.

– Ну, раз вы следователь, то, скорее, знакомы с дядей, он глава Знаменского РОВД. Тут дело в чём, мы вчера уже сидели, вспоминали. Мы ну буквально за пару дней до того, как Диму с Олей убили, ходили все в «Гнездо». А там Бугай был, то есть этот, Богдан Карский. Так вот. Мы пришли, и он пришёл. Мы танцевать стали, и он стал. И положил он глаз на нашу Олю.

Иван помрачнел, вспоминая тот далёкий день.

…Оля куда‑то исчезла, и Дима заметался по танцполу в поисках любимой. А когда на глаза легли знакомые прохладные пальчики, когда Лёша с Ваней засмеялись, понял, что любовь всей его жизни внезапно нашлась.

– Ты где была?! Я из‑за тебя переживать уже начал!

– Правда? Успокойся! Я ходила к нашему диджею, вот слушай… что звучит?

Из динамиков полилась нежная музыка.

– Blackmores Night? – удивился Дима.

– Ага!

– Castles and dreams? – продолжал не верить ушам Романов. – Наши с тобой «Замки и мечты»?!

– Нет, наш с тобой свадебный вальс…

– Во, Лорик, а давай мы с тобой в паре, а‑ля Ромео и Джульетта рядышком повальсируем? Может, тоже поженимся! – шутовски раскланялся перед Ларисой Лёха.

– Иди ты, человече, пока я тебя с фингалами не поженил… Лорик! Приглашаю на танец! – отпихнул малорослого друга плечом Ваня.

Лариса ослепительно улыбнулась и положила руки ему на плечи.

– Выкусил, да? – покрутил фигу под носом у Лёши Иван и уверенно повёл подругу под медленный ритм.

– А это кто это у нас тут такой фигуристый, а это кто это у нас тут такой…

Ваня вовремя оглянулся, чтобы увидеть, как Димку пытается отпихнуть от Ольги один из местных. Его в глаза и за глаза чаще всего называли Бугаем, и кличка ему мало того, что нравилась, так ещё и вполне подходила. Иван точно знал, что это сын хозяина частного охранного предприятия «Кондор» и оздоровительного центра «Кристалл». Правда, в «Гнезде» он видел его впервые. До этого пересекался только на спортивных праздниках, да несколько раз на улицах.

Дима пытался что‑то объяснить на словах, но не не тут‑то было.

– Ты куда лезешь, сучонок?! – распалялся Бугай. – Ты чо, не вкуриваешь, кто я такой? Я – Богдан Карский!

Иван не слышал, что ответил Дима, зато увидел, как катится кубарем со сцены Бугай. Пусть Богдан был высоким и плотным, зато Димка пару месяцев как вернулся из армии, а там служил в десанте. «Ромео» не раз уже показывал Лёхе особые приёмчики, чтоб тот мог отбиваться от наглых соседей. Вот и теперь показал…

Бугай не захотел сдаваться с одного удара и вернулся на танцпол, превратившийся в импровизированный ринг.

– Ну давай, давай! Иди к папочке! Подставляй задницу, я ее сейчас надеру! – орал Богдан, подбадривая и растравляя самого себя.

Дима не кричал. Не прыгал. Не размахивал кулаками. Дождался, когда Бугай подойдёт поближе и в два стремительных удара‑выпада вырубил противника…

– Я был уверен, что Бугай так просто это дело не оставит. Он привык, что ему папашка всё проплатит, а дядечка всё прикроет. Считал, что в этом городе всё принадлежит ему. В том числе, и Оля. А потом, расскажи, Лорик.

Девушка одёрнула майку, откинула волосы с лица.

Марченко показалось, что она готова расплакаться… и верно. Голос дрожал:

– А потом, на следующий день, мы с Олей пошли вместе в магазин. И там снова был этот Бугай. Он издали нас приметил, стал орать, что мы… э‑э…

– Что они шлюхи, – тихо подсказал Лёша. – И что такие, как они, в этом занюханном городишке должны быть благодарны, если он на них внимание обратит, а эти дуры недоделанные ещё носом крутят. Ну, он не так говорил, он всё матом говорил. В его речи цензурными были только местоимения и предлоги. Я с ними пошёл, – пояснил он Елене. – Я тоже хотел Бугаю врезать, и я бы врезал, но не успел, у него руки длиннее моих. Пока я дошёл…

– Пока он дошёл, бугаевы дружки уже бутылкой сзади по голове Лёшке стукнули, ну и мы стали звать скорую, милицию, а эти подонки стояли и смеялись, что, мол, милиция у них вот где сидит…

Лариса медленно сжала кулачок и всё‑таки расплакалась.

Иван обнял её за плечи, прижал к себе.