А Россия была и будет

1 2 3

Свысока ее недруг судит,

Предъявляя смертельный счет.

А Россия была и будет,

А Россия не пропадет.

Заведут в глухое болото

И укажут ей ложный брод.

Там погибла целая рота,

А Россия не пропадёт.

Хороша! — и берут завидки.

Через чёрный нагрянут ход,

Обберут Россию до нитки.

А Россия не пропадёт.

Мир, как бомба, во зле взорвётся,

Будет всем в аду горячо.

А Россия сама спасётся

И врагу подставит плечо.

Источник

А. Блок

РУСЬ

Ты и во сне необычайна.

Твоей одежды не коснусь.

Дремлю — и за дремотой тайна,

И в тайне — ты почиешь, Русь.

Русь, опоясана реками

И дебрями окружена,

С болотами и журавлями,

И с мутным взором колдуна,

Где разноликие народы

Из края в край, из дола в дол

Ведут ночные хороводы

Под заревом горящих сел.

Где ведуны с ворожеями

Чаруют злаки на полях

И ведьмы тешатся с чертями

В дорожных снеговых столбах.

Где буйно заметает вьюга

До крыши — утлое жилье,

И девушка на злого друга

Под снегом точит лезвее.

Где все пути и все распутья

Живой клюкой измождены,

И вихрь, свистящий в голых прутьях,

Поет преданья старины…

Так — я узнал в моей дремоте

Страны родимой нищету,

И в лоскутах ее лохмотий

Души скрываю наготу.

Тропу печальную, ночную

Я до погоста протоптал,

И там, на кладбище ночуя,

Подолгу песни распевал.

И сам не понял, не измерил,

Кому я песни посвятил,

В какого бога страстно верил,

Какую девушку любил.

Живую душу укачала,

Русь, на своих просторах ты,

И вот — она не запятнала

Первоначальной чистоты.

Дремлю — и за дремотой тайна,

И в тайне почивает Русь.

Она и в снах необычайна,

Ее одежды не коснусь.

Источник

А. Ахматова

МОЛИТВА

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар —

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Источник

Е. Евтушенко

ЗАПОВЕДЬ

Бывал и наш народ неправ,

когда на гнет не обижался,

и гениев своих поправ,

лжегениями обольщался.

Влип в хлад и глад, в очередя,

как в пасти волчие, в напасти,

башку лихую очертя,

и ухитрился, как дитя,

на столько удочек попасться.

О, Господи, за что, скажи

народ обманывали столько!

Но не заслуживал он лжи.

Доверчивость сбивала с толку.

Вблизи потемкинских ворот

махала чернь императрице.

Она вздыхала «О, народ!»,

до слез готова умилиться.

Держа бургундское вино

в когда-то пыточном подвале,

они – уж так заведено –

народ поддельный создавали.

Но что же делать нам, когда

кроме трясины нету брода,

и неподдельная беда

у неподдельного народа.

Он выжил у Орды в плену.

Он Бонапарта объегорил.

Он спас от Гитлера страну

многомильонным вдовьим горем.

Но после стольких наших ран

не лучше, чем режим чинушный,

литературы стебный срам

и кинофильмов стиль чернушный.

Жестокость даже правдой врет.

Вы что, душою оржавели?

Да вы хотя бы свой народ,

как раненого, пожалели.

Он спас – тому свидетель я –

любви застенчивой прелестность,

и сохранил среди ворья

всех изумляющую честность.

«Пока свободою горим…»,

не догорит в чистейших русскость,

и если рухнул Третий Рим,

Россия совести не рухнет.

В послепожарищном дыму

грех над золою изгаляться.

Негож к народу своему

высокомерный дух злорадства.

Источник

Юлия Друнина
Я, признаться, сберечь не сумела шинели -
На пальто перешили служивую мне.
Было трудное время... К тому же хотели
Мы скорее забыть о войне.

Я пальто из шинели давно износила,
Подарила я дочке с пилотки звезду.
Но коль сердце моё тебе нужно, Россия,
Ты возьми его, как в сорок первом году!
1955
Источник
Юлия Друнина
Это имя...
Только вдумайся, вслушайся
В имя «Россия!»
В нём и росы, и синь,
И сиянье, и сила.
Я бы только одно у судьбы
попросила -
Чтобы снова враги не пошли на
Россию…