Занятие княжеств и действия в них до

Объявления войны включительно

(июль — октябрь 1853 года)

Не успев еще дойти до Бухареста, граф Анреп получил от князя Горчакова новое изменение инструкции. Командующий войсками кроме опасения переправы турок ниже Силистрии, что могло бы угрожать безопасности наступления к Бухаресту, возымел опасение о возможной переправе турок у Журжи и поэтому рекомендовал начальнику авангарда выставить к этому пункту дивизион кавалерии, подкрепив его особым отрядом из пяти эскадронов и двух конных орудий. Этот отряд должен был на общих основаниях не вступать в бой с неприятелем, если последний будет в больших силах, но прогонять малые шайки турок; наблюдение же за Дунаем, между Турно и Туртукаем, производить при посредстве особых подвижных колонн силой от ¹/₂ до 1 эскадрона¹.

Граф Анреп на основании полученных им общих распоряжений расположил 6 июля, после занятия Бухареста, главные силы своего авангарда биваком по Журженской дороге на р. Саборе, между селениями Желява и Магурени (Магура), и принял обширные меры для наблюдения и охраны Дуная на протяжении около 250 верст, от деревни Бетрешти, что ниже Гирсова, до города Зимничь, что против Систова².

С этой целью было выдвинуто пять самостоятельных отрядов:

1. К с. Слободзея — отряд подполковника Баканова силой в 2 эскадрона и 1 сотню³, на который возлагалась охрана и наблюдение участка от д. Бетрешти до д. Манукуль протяжением около 90 верст⁴.

2. В Обилешти-Ноу — отряд майора Бантыша силой в 2 эскадрона и? сотни для наблюдения участка от д. Манукуль до ст. Ольтеницы, против Туртукая, длиной около 40 верст⁵.

3. В Будешти — 1 эскадрон и ¹/₂ сотни, которым был дан участок от Ольтеницы до Пуэни длиной около 30 верст⁶.

4. У Фратешти — отряд генерал-майора Гасфрта силой в 6 эскадронов, 2 сотни и 2 конных орудия⁷, которому поручался участок от с. Пуэни до г. Зимнича протяжением около 80 верст⁸.

5. Как бы в резерве за этим последним отрядом, в 19 верстах за ним, у д. Калагурени, были поставлены 2 эскадрона⁹, которые в то же время предназначались для прикрытия правого фланга расположения главных сил авангарда графа Анрепа. Начальник

114

Езда в Валахии

авангарда, осмотрев лично передовые части, выдвинул из этого отряда 2 взвода улан к с. Драганешти, с приказанием посылать разъезды к селениям Русе-де-Веде и Александрия.

Таким образом, для наблюдения всего 250-верстного участка Дуная с целью не допустить переправы турецких партий на его левый берег было назначено 13 эскадронов, 4 сотни и 2 конных орудия. Все отряды несли свою наблюдательную службу при помощи отдельных застав, постов и сети разъездов¹⁰. Наблюдение за Дунаем, выше устья р. Веде, должно было производиться при помощи лазутчиков.

С 16 июля главные силы нашей армии стали прибывать к Бухаресту и располагаться по квартирам в 30—40-верстном районе около города, между р. Кфылништа, впадающей в Аржис против Гастинари, р. Аржисом, до устья р. Дымбовицы, и чертой от слияния р. Дымбовицы и Аржиса, вверх на Иляны и Урзичени. Санитарное состояние войск было прекрасное¹¹.

Охрана квартирного района была возложена на авангард графа Анрепа, который для этого был соответственно усилен пехотой и артиллерий. Он должен был расположиться квартиро-бивачным порядком на нижнем Аржисе, в 25 верстах от Бухареста, между селениями Колибаш и Гостинари¹².

После многих дополнений и изменений охрана расположения главных сил князя Горчакова и наблюдение за Дунаем на всем пространстве ниже впадения в него р. Веде вылилась в следующую форму:

1. Авангард графа Анрепа силой в 11 бат., 32 эск., 9 сот., 36 пеш. и 16 кон. ор. ¹³ расположился между Калибахом и Гастинари¹⁴, непосредственно прикрывал квартирное расположение

115

Расположение Браиловского отряда в августе 1853 г.

главных сил и наблюдал за Дунаем на протяжении от

р. Веде до оз. Мостинешти¹⁵.

Он выдвинул от себя два отряда:

а) правый, силой в 8 эск., 6 сот. и 2 кон. ор. ¹⁶, наблюдал со стороны Малой Валахии и Дуная, в районе между притоком р. Веде, рекой Кленвице, рекой Веде и Дунаем, от впадения в него Веде и до селения Ойнаку, что ниже Журжи, включительно. Этот отряд разделился на две, почти равные, части: 4 эск. и 1 сот. стали на тесных квартирах в сел. Калагурени, 3 эск., 2 сот и 2 кон. ор. — биваком у с. Фратешти (Одая); остальные части заняли отдельными заставами, си-

лой от ¹/₂ до 1 сотни каждая, селения Кривенику (Мари), Найпуль, Путинею и 1 эск. с ¹/₂ сот. — Журжу¹⁷;

б) левый отряд силой в 8 эск., 3 сот. и 2 кон. ор. ¹⁸, наблюдая течение Дуная от селения Ойнаку до озера Мостинешти, расположился квартиро-бивачным порядком у сел. Негоешти, выставив заставы в с. Прунду, Гряку и Хошару и 1 сотню в с. Ульмени¹⁹.

Сборным пунктом для всего авангарда графа Анрепа, в случае перехода турок через Дунай, было назначено с. Колибаш²⁰.

2. Отряд генерал-майора Богушевского силой в 16 эск., 3 сот. и 8 кон. ор. ²¹; на него возлагалось прикрытие левого фланга расположения главных сил и наблюдение за Дунаем от границы района авангарда графа Анрепа, озера Мостинешти, до с. Тикилешти, верстах в 15 к югу от Браилова²². Отряд генерала Богушевского расположился квартиро-бивачным порядком в с. Облешти-Ноу, Гурбанешти и Приязни-Веки, выставив от себя передовые части к с. Гауноша (1 эск. и 15 каз.), Слободзея (2 эск. и 25 каз.), ЧоараДейчешти (1 сот.) и на берегу левого рукава Дуная, у с. Дудешти, что на середине расстояния между Каларашем и Гирсово (1 сот.). Части эти непосредственно наблюдали уже все течение Дуная на данном районе при помощи ряда застав, постов и разъездов²³.

Частными сборными пунктами для отряда генерала Богушевского были селения Обилешти-Ноу и Тамадсу-де-Сус и общим — с. Друмасеру.

116

3. Браиловский отряд генерал-майора Энгельгарда силой в 8 бат., 8 эск., 2 сот. и 24 пеш. ор. ²⁴ предназначался для удержания наступления турок со стороны Браилова и Галаца, для наблюдения за Дунаем между отрядами генералов Богушевского и Лидерса²⁵, для охраны тыла армии князя Горчакова и ее сообщений с нашей границей.

Отряд генерала Энгельгарда, первоначально расположившись в с. Немолосы²⁶, пододвинулся в августе к Браилову, занял этот пункт сильной казачьей заставой, выдвинул к Галацу отряд полковника Гордеева (1 бат., 1 сот. и 2 ор.) и связался разъездами с отрядом генерала Богушевского.

Для охраны тыла главных сил и для обеспечения их сообщения со Скулянами и Леово генералом Энгельгардом были употреблены два батальона и несколько казаков, которые заняли как этапные пункты Скуляны, Яссы, Бырлат, Текуч и Фокшаны.

Что же касается охраны нижнего Дуная, на протяжении около 190 верст, от Галаца до устья, то там было сосредоточено всего 13 бат., 48 ор., 6 сот., пограничная и карантинная стражи и большая часть Дунайской флотилии ²⁷.

Войска эти заняли Рени (1 бат., 1 сот. и дивизион артиллерии²⁸), Измаил (4 бат., 1 сот. и 48 оруд.²⁹, Болград и Татар Бунар (5 бат.)³⁰ и Килию (2 бат.), имея по сотне казаков в Слободзее-Маре и Карачаге³¹ и 17 канонерских лодок у Измаила. Собственно наблюдение за Дунаем на протяжении от Рени до Сулина производилось при помощи 137 кордонов пограничной стражи и казаков, силой каждый от 4 до 35 человек. Вход в рукав Дуная, ведущий к Измаилу, ограждался 2 канонерскими лодками у мыса Четала, Сулинский же пункт охранялся брандвахтой из двух канонерских лодок при 50 казаках. Рени и Галац были соединены прочным мостом на плотах, устроенным в этом месте через р. Прут.

Описав уже характер князя Горчакова, нечего и прибавлять, что все мельчайшие подробности изложенного выше расположения охранительных и разведывательных отрядов были приняты не по личному почину ближайших начальников, которые могли ближе ознакомиться с местными условиями, а по распоряжению командующего войсками, который считал возможным указать по карте место чуть ли не каждой заставе на линии наблюдения, растянутой на 250 верст.

В обширных инструкциях, данных князем Горчаковым начальникам передовых частей, обращалось неоднократное внимание на то, чтобы не дать туркам возможности нанести поражение даже нашим отдельным постам, что произвело бы неблагоприятное для нас впечатление в княжествах. Благодаря этому служба охраняющих частей была очень тяжела; половина из них почти всегда находилась в полной боевой готовности, и это в продолжение

117

многих месяцев. Между тем как большая разброска наблюдающих частей, малая их величина, соседство Дуная, дающего возможность туркам скрытно приблизиться к нашим постам, и безусловная осведомленность неприятеля о том, что происходит на нашем берегу, делали желание князя Горчакова, как впоследствии и подтвердилось на практике, почти невыполнимым. Войска наши менее утомились бы и не было бы случаев удачного нападения на наши отдельные посты, если бы мы отказались от желания пресечь незначительным турецким шайкам возможность переправиться на левый берег Дуная на всем протяжении 250-верстной линии.

С приходом в княжества начались постоянные беспокойства князя Горчакова, постоянное колебание между надеждами на мир и войну. Обширная переписка с Петербургом, Веной и Варшавой вливала в душу командующего войсками те мирные иллюзии, которыми были полны наши дипломаты, верившие в несокрушимую силу союзов, меморандумов и нот³²; живой же голос с того берега Дуная давал, наоборот, чувствовать, что дело обстоит не так благополучно; струны были сильно натянуты, для того чтобы рассчитывать на мирное окончание всех недоразумений. «Его Величество полон мирными иллюзиями, — занес в свой дневник генерал Коцебу, — а между тем все более и более выясняется, что война неизбежна». Английский и французский консулы всеми силами старались, по словам нашего начальника штаба армии, ослабить влияние России на Турцию и поставить Дунайские княжества под протекторат всех держав. Подпольная работа второстепенных дипломатических агентов западных держав была более видна на самом месте их действий, и генерал Коцебу чуть ли не ежедневно заносил в свой дневник, что война неизбежна.

Что касается князя Горчакова, то у него не сложилось такого определенного мнения, как у его начальника штаба, и он поочередно находился или под влиянием внушений издали, или под влиянием тех сведений, которые собирались на месте. Князь Михаил Дмитриевич не принадлежал к тем натурам, которые способны спокойно и беспристрастно взвесить всю окружающую обстановку, поэтому по мере приближения к Дунаю он все нервнее и нервнее относился ко всем слухам, которые в необработанном и непроверенном виде доходили до него с того берега. Не только ожидание войны в будущем, но ежеминутное ожидание нападения не выходило из головы командующего войсками и в полумирной еще обстановке вызывало лихорадочную и суетливую деятельность самого князя Горчакова, его штаба и всей армии³³.

Первоначальное опасение за низовья Дуная вызвало, как было упомянуто выше, желание воспользоваться для его охраны нашей флотилией, в настоящем употреблении которой главные

118

деятели сухопутного и морского ведомств долгое время не могли прийти к соглашению³⁴.

Князь Горчаков хотел употребить ее в виде крейсирующего по Дунаю отряда, против чего сильно восставал князь Меншиков. Наконец в это дело вмешался Решидпаша, который протестовал против движения по Дунаю наших военных судов выше впадения в него Прута, угрожая в противном случае вооруженным сопротивлением. Князь Горчаков, вопреки мнению князя Меншикова, ре-     Генерал-адъютант Лидерс шил оставить этот протест

без ответа³⁵, но в то же время отменил движение наших пароходов выше Галаца³⁶. Государь одобрил это решение командующего войсками³⁷.

Не успел князь Горчаков успокоиться относительного своего левого фланга, низовьев Дуная, как началась тревога на правом фланге, со стороны Малой Валахии.

Господарь Стибрей получил от Порты приказ оставить Валахию; после долгих обсуждений этого вопроса с князем Горчаковым и после многих колебаний Стибрей решил остаться на своем месте, хотя это решение и вызвало со стороны английского и французского консулов в Бухаресте спуск с их домов национальных флагов³⁸. Господарь Гика последовал примеру своего собрата. Но вместе с тем Стибрей, «в душе, по словам командующего войсками³⁹, большой негодяй, главный руководитель которого есть французский консул», внес в сердце князя Горчакова новый источник мучений, предупредив его, по всей вероятности с корыстной целью, о намерении турок занять Малую

Валахию⁴⁰.

С тех пор начинается постепенное тяготение наше на запад, вплоть до Видина, исходившее из желания князя Горчакова предупредить на всем большом пространстве появление турок и приведшее в начале открывшихся осенью военных действий к полной разброске наших сил по обширному протяжению Дуная. Не помогло в этом отношении даже всесильное мнение князя Варшавского, который рекомендовал не занимать Малой Валахии, а держать войска сосредоточенно от Гирсова до Бухареста⁴¹.

119

«Беспокойство Горчакова, — записал генерал Коцебу, — в это время было необыкновенное, так же как и его мучительная педантичность⁴². Он питает особенный страх, что турки нас могут атаковать и что мы можем быть разбиты... Мы много суетимся…»

Следствием опасения за Малую Валахию было созревшее наконец, после многих колебаний и отмен, решение сформировать особый Мало-Валахский отряд. В своем донесении военному министру князь Горчаков объяснял выделение особого Мало-Валахского отряда полученными сведениями о сосредоточении значительных сил турок к Систову, Никополю, Рахову и Видину и необходимостью распространения вследствие этого нашего наблюдения на правом фланге к стороне Систово и Турно⁴³. Сюда же примешивалось и желание расширить общий квартирный район с целью облегчения продовольствия войск.

Первоначально был сформирован незначительный отряд силой в 3 бат., 8 эск., 2 сот. и 8 ор.⁴⁴ под начальством командира 1-й бригады 10-й пехотной дивизии генерал-майора Бельгарда, которому было приказано расположиться в Русе-де-Веде⁴⁵ и наблюдать посредством передовых постов и разъездов за течением Дуная⁴⁶, от устья р. Веде до впадения р. Ольты, и «вместе с тем показать войска наши в Малой Валахии»⁴⁷. Что касается образа действия генерала Бельгарда в случае перехода турок через Дунай, то они были тождественны с действиями остальных прикрывающих частей: прогоняя незначительные партии, не рисковать неудачей при встрече с турками в значительных силах и, стягивая свой отряд, отступать к Бухаресту.

Указанные выше распоряжения были сделаны 28 июля, и вслед за тем началась продолжительная, тяжелая многомесячная жизнь Мало-Валахского отряда, который причинял князю Горчакову наибольшие беспокойства и потому более чем какой-либо другой отряд испытал на себе все особенности характера командующего войсками. Мирные и воинственные слухи, боязнь разбрасывать войска и желание показать их на всем обширном пространстве княжеств, боязнь понести поражение хотя бы в лице незначительного своего отряда и надежды «напугать» турок, «показав» свои войска от Калафата до Черного моря — все это вносило в распоряжения князя Горчакова ту суету и переменчивость, которые бесполезно изнуряли его самого, его штаб, сбивали с толку исполнителей и вливали в войска еще далеко до встречи с неприятелем тот яд апатии, который так мастерски изобразил Э. Золя в своем военно-историческом романе «La débâcle».

В течение какой-нибудь недели генерал Бельгард днем и ночью получал целую массу противоречивых распоряжений. То князю Горчакову казалось, что турки уже заняли Калафат и всеми силами наступают в Малую Валахию; он спешно усиливал отряд

120

генерала Бельгарда и торопил его к Крайову, связывая, однако, ему руки постоянным повторением вступать с турками в дело лишь с верной надеждой на успех. То полученное из Петербурга письмо мирного характера заставляло его отводить Мало-Валахский отряд к Текучу⁴⁸. И во всех этих распоряжениях главная цель состояла не в том, чтобы иметь возможность нанести действительный удар неприятелю, если он в самом деле будет наступать, а в надежде устрашить его появлением наших казачьих разъездов и этим отбить охоту к переходу на наш берег Дуная. К сожалению, турки были очень хорошо осведомлены о том, что у нас делалось, и разброска наших сил не была для них секретом.

К этому же времени у командующего войсками созрела, отчасти под влиянием Варшавы и Петербурга, та превратная мысль о способе будущих действий турецких войск, которая легла в основу его дальнейших распоряжений и во многом послужила причиной наших неудач. Князь Горчаков был уверен, что турки, переправившись через Дунай, могут увлечься нашим притворным отступлением и неосторожно удалиться в поле. Заставить турок отдалиться от Дуная на два или на три перехода и потом обрушиться на них превосходными силами — вот план действий, который князь Горчаков беспрестанно рекомендовал всем частным начальникам, а также и начальнику Мало-Валахского отряда. Турки ни разу не поступили согласно рецепту князя Горчакова, а мы, исполняя предписание командующего войсками, неоднократно давали им в продолжение последующих действий возможность безнаказанно переходить и укрепляться на нашем берегу Дуная.

К счастью для войск генерала Бельгарда, разноречивые приказания князя Горчакова следовали так быстро одно за другим, что отряду не пришлось совершить всех поочередно предписываемых передвижений от Русе-де-Веде к Крайову и обратно к Текучу. Согласно новому приказанию командующего войсками, который установился на среднем решении, Мало-Валахский отряд, усиленный до 7 бат., 24 пеш. ор., 8 эск. и 2 сот. ⁴⁹, 11 августа сосредоточился к с. Слатино, выдвинув авангард из 2 бат., 2 эск. и 4 ор. к с. Гоняса, в 5 верстах по дороге на Крайово⁵⁰.

Новая цель отряда генерала Бельгарда⁵¹ заключалась в защите пространства между рр. Жио и Ольтой, причем ему разрешалось перейти в Малую Валахию только после удачного дела и подтверждалось, по обыкновению, ни в каком случае не ввязываться в неравный бой. Что же касается атаки укреплений Калафата, если бы они были заняты турками, то атака разрешалась лишь в том исключительном случае, когда калафатские укрепления будут ничтожны и успех обеспечен⁵².

Выделение Мало-Валахского отряда дало повод князю Варшавскому сделать нашему командующему войсками в письме от

121

15 (27) августа⁵³ целое тактическое нравоучение с обильными ссылками на то, как вообще действовал сам светлейший князь. Впрочем, вся суть поучения сводилась к тому, что фельдмаршал, оправдывая необходимую разброску войск при оборонительном образе действий, чего, собственно, и должен был придерживаться князь Горчаков, ограничивался предостережением его от такой разброски при наступлении. Постоянное ожидание нападения и неопределенность, это естественное последствие пассивной обороны реки на протяжении нескольких сот верст, вызвали со стороны князя Горчакова следующие полные отчаяния строки⁵⁴: «Если возгорится война, то я буду просить разрешения перейти Дунай и не для того, чтобы предпринять решительные действия — теперь уже очень поздно и ничего не готово для начала осады, но чтобы не оставаться в оборонительном положении, так как нет положения более глупого и более вредного»⁵⁵.

ежду тем политический горизонт все более и более омрачался. Известие о непринятии турками венской ноты, вызывающий голос константинопольской прессы⁵⁶ и видимое усиление турок на правом берегу Дуная, а также спешно производимые ими крепостные работы ясно давали чувствовать, что враждебные действия с их стороны не замедлят начаться. Это особенно проявлялось в армии, в княжествах, куда все сведения с того берега Дуная доходили в их первоначальном виде, где близость врага инстинктивно заставляла более правильно чувствовать пульс мира и войны. Войска наши страдали от безрезультатной тяжелой службы по наблюдению за обширным протяжением Дуная, страдали от напряженного ожидания нападения турок без права ответить им тем же; чувство народной гордости их было оскорбляемо рассуждениями иностранной и в особенности константинопольской печати. Воинственный пыл начал с особой силой проявляться среди армии князя Горчакова⁵⁷.

Вполне понятно, что параллельно с этим усиливалось и беспокойство командующего войсками, а равномерно усиливались и предпринимаемые им меры боевых предосторожностей.

14 августа прикрытие квартирного района с фронта было возложено уже на два авангарда, правый — графа Анрепа, с главными силами у с. Копачени, а левый — графа Нирода, с главными силами у с. Фрузанешти⁵⁸. На первый из этих авангардов возлагалась охрана участка от устья р. Веде до с. Гряка, что ниже Журжи, и наблюдение за дорогами от Зимнича и Рущука; на авангард же графа Нирода⁵⁹ возлагалась охрана участка от с. Гряка до г. Браилова и наблюдение за дорогами из Туртукая, Силистрии и Гирсова⁶⁰. Охранную и наблюдательную службу оба эти авангарда

М

122