2020-06-29
115
Коммунистическая партия, последовательно проводя миролюбивую внешнюю политику, в то же время призывала советский народ проявлять высокую бдительность к проискам международного империализма. Партия указывала, что, поскольку Советский Союз является передовым отрядом и ударной бригадой прогрессивных сил мира, ведущих историческое наступление на капитализм, советскому народу необходимо всегда быть готовым к отражению попыток международной реакции силой оружия ликвидировать исторические завоевания рабочих и крестьян и реставрировать в нашей стране капитализм. Советский [202] народ, воспитанный партией в духе социалистического патриотизма и классовой ненависти к эксплуататорам, сознавал, что любая война, навязанная Советскому Союзу международным империализмом, будет носить классовый характер и со стороны социалистического государства будет войной справедливой, преследующей благородные цели защиты завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции. Советские люди понимали, что в такой войне будут преследоваться самые решительные и бескомпромиссные военно-политические цели, которые обусловят применение активных способов ведения боевых действий и потребуют огромного напряжения физических и моральных сил.
Духом высокой активности были пронизаны решения съездов партии и пленумов ее Центрального Комитета по военным вопросам, выступления руководителей Советского государства. Например, в отчете ЦК ВКП(б) XVII съезду партии подчеркивалось: «...Мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны»{201}. Эта же мысль была подтверждена и на XVIII съезде партии.
Дух активности жил в положениях уставов и наставлений Красной Армии и Военно-Морского Флота. В Полевом уставе РККА (ПУ—39) говорилось: «На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушительным ударом всей мощи своих вооруженных сил... Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий»{202}.
Соображения Генерального штаба о плане войны исходили из учета требований нашей военной доктрины, военно-политической обстановки, реальных возможностей Советского государства и его потенциальных противников. Начавшаяся вторая мировая война и вызванные ею изменения в расстановке сил на международной арене, отнесение на запад государственных границ СССР после освобождения Западной Белоруссии и Западной Украины, вхождение в состав СССР Эстонии, Латвии, Литвы и Бессарабии — все это заставило Генеральный штаб с осени 1940 по весну 1941 г. коренным образом переработать ранее существовавший оперативно-стратегический план вступления в войну и ведения начальных операций{203}.
После прихода Гитлера к власти Германия стала главным и наиболее опасным противником СССР. Предполагалось, что она может выступить против СССР в союзе с реакционными правительствами Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии и, возможно, Турции. [203]
На Дальнем Востоке потенциальным противником по-прежнему была милитаристская Япония. Ожидалось, что она могла выступить против СССР одновременно с Германией или, занимая позицию вооруженного нейтралитета, начать военные действия позднее, в любой выгодный для нее момент. Поэтому Генеральный штаб не исключал возможности ведения войны одновременно на два фронта. Учитывая, однако, реально складывавшуюся обстановку, Генеральный штаб считал, что главным театром военных действий для СССР станет Европейский и что судьба войны будет решаться именно здесь. Поэтому в своих соображениях по стратегическому развертыванию Советских Вооруженных Сил он предусматривал сосредоточение у западных границ СССР основных сил Красной Армии. На Дальневосточном театре военных действий на случай нападения Японии на СССР намечалось иметь лишь силы, способные гарантировать там устойчивость положения.
Оценивая вероятные планы развязывания фашистской Германией войны против СССР, Генеральный штаб полагал, что на первом этапе войны гитлеровское верховное командование скорее всего попытается сосредоточить свои основные усилия на юго-западном стратегическом направлении с ближайшей стратегической целью овладеть Украиной и Донецким бассейном, с тем чтобы в последующем прорваться на Кавказ и тем самым лишить нашу страну важнейших экономических районов — захватить украинский хлеб, донецкий уголь, металлургию юга, а затем и кавказскую нефть.
Не исключалась возможность развертывания главных сил немецко-фашистской армии и севернее Полесья для нанесения удара из Восточной Пруссии и Центральной Польши в сторону «смоленских ворот» с дальнейшим развитием наступления на Москву. В обоих вариантах предусматривалась возможность одновременного с немецко-фашистской армией перехода в наступление финской и румынской армий.
Предполагалось, что война неизбежно примет длительный, напряженный характер, а достижение победы в ней будет в решающей мере зависеть от способности тыла питать фронт материальными и людскими ресурсами более продолжительное время, чем на это будет способен противник.
Превосходство советского государственного и общественного строя, его огромные потенциальные возможности, морально-политическое единство советского общества, его сплоченность вокруг Коммунистической партии и готовность советских людей к беззаветной борьбе за свое социалистическое Отечество — все это давало Коммунистической партии, правительству и советскому командованию право рассчитывать на победоносное ведение войны.
Наряду с этим политические и военные руководители Советского Союза сознавали, что на ход войны огромное влияние [204] окажут результаты начальных операций. Вопросам планирования этих операций придавалось особое значение.
Замысел начальных операций. Накануне войны оборона западных границ Советского Союза, простиравшихся от Баренцева до Черного моря, осуществлялась войсками пяти приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского.
С началом боевых действий Ленинградский военный округ, Прибалтийский, Западный и Киевский Особые военные округа соответственно преобразовывались в Северный, Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты, а Одесский военный округ выделял 9-ю армию{204}. Позднее здесь предполагалось развернуть Южный фронт.
Советское правительство предусматривало в случае нападения фашистской Германии на СССР подготовить Вооруженные Силы к нанесению по врагу мощного ответного удара с целью отражения агрессии и перенесения боевых действий на его территорию. Исходя из оценки обстановки, которая могла сложиться к началу войны, Генеральный штаб разработал оперативный план, согласно которому предполагалось развернуть наши главные силы в полосе от побережья Балтийского моря до Полесья, то есть на северо-западном и западном направлениях. Когда в сентябре 1940 г. этот план был доложен Политбюро ЦК ВКП(б), И. В. Сталин высказал мысль о том, что вероятный противник постарается сосредоточить основные усилия на юго-западе. Генштаб переработал первоначально составленный оперативный план и наметил новый, который предусматривал сосредоточение наших главных усилий на юго-западном направлении{205}.
Поскольку выполнение задач, намеченных планом, предусматривалось осуществить в форме ответного удара после стратегического развертывания главных сил Красной Армии, то на первом этапе начальных стратегических операций армии прикрытия, развернутые в приграничной полосе, должны были активными оборонительными действиями при поддержке авиации и фронтовых резервов отразить натиск врага и обеспечить тем самым сосредоточение и развертывание всех сил, предназначенных для нанесения ответного удара. Генеральный штаб разработал специальный план обороны государственной границы. Этим планом ставились задачи: не допустить вторжения противника [205] на территорию СССР; упорной и активной обороной с использованием укрепленных районов и полевых укреплений, построенных по линии государственной границы, прикрыть сосредоточение и развертывание главных сил Красной Армии; противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск приграничных военных округов; всеми видами разведки определить сосредоточение и группировку войск противника; активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и ударами по основным железнодорожным узлам, мостам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника; не допустить высадки (выброски) воздушных десантов и диверсионных групп врага.
В случае прорыва фронта нашей обороны крупными мотомеханизированными войсками противника предусматривалось массированное использование механизированных корпусов, противотанковых артиллерийских бригад и авиации для ликвидации прорыва. При благоприятных условиях всем обороняющимся войскам и резервам армий и округов предписывалось быть готовыми по указанию Главного Командования к нанесению стремительных ударов для разгрома перешедших границу группировок противника и перенесения боевых действий на его территорию.
В организации прикрытия Ленинградский, Прибалтийский Особый и Одесский военные округа должны были взаимодействовать с военно-морскими флотами. Флоты получили следующие задачи: не допустить неожиданного подхода противника со стороны моря; с помощью минных заграждений и береговой обороны исключить захват баз с моря и высадку морских десантов на наше побережье. Перед Краснознаменным Балтийским флотом, кроме того, стояла задача не допустить проникновения вражеских кораблей в Финский и Рижский заливы.
План обороны государственной границы Генеральный штаб разработал весной 1941 г. На его основе каждый из пограничных военных округов должен был разработать свой конкретный план боевых действий. Такие планы были подготовлены и с 5 по 20 июня поступили в Генеральный штаб на утверждение.
Таким образом, по замыслу советского Главного Командования ближайшая стратегическая цель, определявшая характер и содержание намеченных начальных операций, состояла в отражении войсками первого стратегического эшелона (армиями прикрытия и резервами приграничных округов) первого удара врага, в надежном обеспечении сосредоточения и развертывания главных сил Красной Армии и создании благоприятных условий для нанесения ответного удара по противнику. Эта цель должна была достигаться завоеванием господства в воздухе, срывом (нарушением) стратегического развертывания противника и, наконец, [206] упорной и активной обороной укреплений близ линии государственной границы.
Считалось, что обе стороны начнут боевые действия лишь частью сил и что для завершения развертывания главных сил Красной Армии, равно как и главных сил противника, потребуется не менее двух недель. Существовала уверенность, что в течение этого времени армии прикрытия, располагавшие достаточным количеством сил и средств, смогут успешно справиться с возложенными на них задачами, т. е. отразить первый удар врага.
В случае если бы войскам первого стратегического эшелона удалось не только отразить первый удар врага, а и перенести боевые действия на его территорию еще до развертывания главных сил, второй стратегический эшелон (его рубежом развертывания намечался Днепр) должен был нарастить усилия первого эшелона и развивать ответный удар в соответствии с общим стратегическим замыслом. Однако это предположение, положенное в основу замысла первоначальных боевых действий, теоретически, безусловно, допустимое, не отвечало конкретно сложившимся условиям. Оно не учитывало в достаточной мере уроков первых кампаний второй мировой войны, в частности того обстоятельства, что в этих кампаниях немецко-фашистская армия наносила первый удар главными силами, сосредоточенными и развернутыми на театре военных действий еще до начала вторжения.
