2020-06-29
117
ФИЛИППОВ: Товарищ майор. Докладываю: во время сопровождения Ковалёва заглохли двигатели моего БТРа, в небольшом овраге, недалеко от бетонки. Стоим, ремонтируем, вдруг слышим звякание железа по камню. Решили посмотреть и увидели трёх «духов». Они положили на землю автоматы и копают, а рядом лежат три мины. Мы незаметно подошли и взяли их на испуг. Допросили, но ничего путного не услышали, «духи» натуральные.
МАЙОР: Спасибо, Олег!
Идёт навстречу и жмёт руку ему и солдатам.
Значит, говоришь, духи. Все отрываются отдела, медленно подходят, смотрят на афганцев. Те нагло их разглядыают.
ФИЛИППОВ: Рядовой Хамидов хорошо говорит на «фарси» и немного
на «дари», так что можете спросить через него.
Показывает на высокого солдата.
Оскар, переведи, что спросят, а ты, Андрей, пока их охраняй. Товарищ майор, разрешите идти, смотреть на них нет желания после событий вчерашнего дня.
Мы бы их прикончили там же, да я знаю, что сведения нужны, автоматы
с калибром 7,62 мм, у меня в БТРе.
МАЙОР: Филиппов! Вы что, в своём уме? Спокойнее, пожалуйста. Вы мне ещё нужны.
ФИЛИППОВ (хрипло, громко): А? Что, они вам не нравятся?
Андрей, вперёд, уводи всех троих вон туда…
Хватает руками свой автомат, перезаряжает, клацнув затворной рамой, вылетает патрон.
МАЙОР: Олег, ты что, пьян? А ну, прекратить.
ФИЛИППОВ: Так они вам нужны или нет, наркоманы б….ь? Ну, тогда я их сейчас быстро определю.
Он показывает рукой солдатам на песчаный пустырь. Те уводят афганцев, продолжающих безумно улыбаться, строят их в одну шеренгу в стороне от палатки.
МАЙОР: Стой! Назад, всех ко мне, Олег! Прекрати немедленно, что это за самосуд?
ФИЛИППОВ (хрипло): А если бы они эти мины поставили на два часа раньше? Вы бы сейчас при всём желании никого осудить не смогли. Это они чинят каждый день самосуд над нами. Мы для них неверные скоты, никто! Не люди!
С нами можно делать всё, что угодно, а их не трогай, воспитывай, переговоры
с ними, «тары-бары». Посмотрите на этого высокого, с бородой, Андрей, веди обратно. Ваше счастье, что попали на доброго майора, а то бы сейчас увидели своего любимого Аллаха.
(Разряжает автомат, отсоединяет магазин, перезаряжает раму, вылетает патрон под ноги афганцев).
МАЙОР: Веди их сюда. В одну шеренгу поставьте.
Андрей слегка хлопает рукой в плечо крайнего афганца. Тот, мгновенно выпростав связанные руки из брючного солдатского ремня, пытается вырвать его автомат. Филиппов прыгает и бьёт его ногой по рукам. Пленный падает к ногам остальных, не успев выхватить оружие.
ФИЛИППОВ: Ах, ты с… духовская.
Подходит к афганцу, берёт его за халат на груди левой рукой, ставит напротив себя на уровне глаз, оба оказались одного роста.
Ты за что, моего солдата ударил, что, его можно? Да? Меня боишься, знаешь, чем это пахнет?
Подносит кулак к его носу, тот плюёт на кулак.
Ах, ты, дрянь, хамьё.
МАЙОР: Прекратить!
Кладёт руку на его плечо.
Мы его в ХАД сдадим. Там разберутся с ним.
ФИЛИППОВ: Знаю я их, с ХАДа. Там тоже не ангелы. Мы им полгода назад сдали 40 человек после операции. Вчера я одного узнал в бинокль, примелькался, местный «душок», видать, и этого тоже видел. Жалко,
«снайперка» вышла из строя, а то бы Хамидов «снял» бы его вчера,
как в кино снимают, на всю оставшуюся жизнь.
МАЙОР: Ну ладно, давай их сюда. Всё равно ничего не понимают без перевода.
ФИЛИППОВ (повернулся и вдруг увидел, как на него смотрит высокий):
Ну, что ты на меня так смотришь? Скажи спасибо ему….
Показывает на майора.
Всё они прекрасно понимают. Вы посмотрите им в глаза. Это – глаза наркоманов, способных за деньги и наркоту продать себя на что угодно и подставить свою задницу кому угодно… гомосеки, дрянь!!!
КАПИТАН (поднимается из-за стола): Товарищ майор! Может, правильно говорит Филиппов, давайте их теперь, как при попытке к бегству. Они их оставили в живых, а этот ещё и издевается, а сдадим их властям, те их освободят. Кстати, если вы им заплатите, то они будут воевать за вас.
Андрей ставит афганцев перед майором, тот садится за стол.
МАЙОР: Нет, пока не допросим, ничего не надо предлагать, всё потом обдумаем.
ФИЛИППОВ: Оскар! Переведи ему. Слушайте меня внимательно.
Солдат переводит.
Что вы, бараны, на меня так смотрите?
Солдат переводит.
Я знаю, что вам за меня обещали деньги. А кто обещал? Местные жители говорят, что вам платят люди с белыми лицами. Вы продаёте свою землю, Родину и себя тому, кто хорошо заплатит или даст вам наркотики.
(перевод).
Поэтому у вас война. А мы должны воевать с вами, кто продаётся в вашей стране, чтобы сделать мир, и вы могли спокойно растить детей, спать и «тр……я» с вашими жёнами днём и ночью.
(перевод)
Поэтому детей так много, что с утра до вечера только этим и занимаются… Оскар!
Скажи ему хорошенько несколько раз, а то обкурился, наверное, соображает плохо.
(Перевод).
Это правильно, ну ты отвечай, отвечай, шакалюга!
(Перевод).
АФГАНЕЦ (высокий): Вы неверные. Аллах вас покарает, и это наше
дело, и что продавать.
(Перевод).
ФИЛИППОВ: Ладно, я неверный, а ты верный, правильный,
кому то веришь?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Аллаху.
ФИЛИППОВ: Неправда. Вы верите, тем, кто вам платит деньги.
Кто вам заплатил за меня? Кто они? Ну, я слышал, их голоса и слова ночью на французском языке. Я из той крепости Пассаб. Ты меня не обманешь. Ты меня, наверняка, знаешь, и видел не раз в прорезь прицела. Я знаю о вас. Я тебя видел
с ними возле мечети в бинокль, днём.
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Я не знаю, кто они. Но они хорошо почитают Аллаха,
и дают деньги, а не обещают, как наши власти. А вы – неверные и уходите из нашей страны. Больше ничего не скажу.
(Перевод).
ФИЛИППОВ: Ты в нас стреляешь, и я имею право тебя спросить. (Перевод).
АФГАНЕЦ: Я больше ничего не скажу, а они не знают. Это местные,
с нами недавно, а вы здесь никаких прав не имеете, вы неверные. Я вас презираю.
МАЙОР: Ну, ладно, Олег, иди, приведи себя в порядок, умойся, отдохнёшь и придёшь после ужина ко мне. А с этими мы решим. Спасибо тебе. Ты прав, наше командование должно постоянно иметь возможность общаться
с ними, с «патриотами», чтобы не зыбывать, с кем мы имеем дело каждый день. Хамидов! Скажи ему, что с ним будет говорить майор Советской армии.
(Перевод).
Филиппов уходит.
АФГАНЕЦ: Я прошу меня передать афганским властям.
(Перевод).
МАЙОР: Если вы будете молчать, то я вас отдам вот этим солдатам, и они вас расстреляют за попытку к бегству.
Показывет на Андрея и Хамидова, те зло смотрят на афганцев.
А если вы мне сейчас ответите на ряд вопросов, то вы будете отданы в Кандагаре афганским властям.
(Перевод).
Вот фотография моей матери, я говорю правду перед ней. У вас есть мать?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: У меня была мать, убита при обстреле моего родного кишлака, это недалеко отсюда. Я готов ответить, что знаю, если вы обещаете, что передадите меня.
(Перевод).
МАЙОР: Кто вас послал ставить мины?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Мой командир – Мурад.
(Перевод).
МАЙОР: Кто он?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Командир группы.
(Перевод).
МАЙОР: Он афганец?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Да, из местных.
(Перевод).
МАЙОР: А кто эти, с белыми лицами?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Я не знаю. Они приходили, были в развалинах мечети, что-то говорили вчера с Мурадом. Они часто бывают у нас, но разговаривают
только с ним.
(Перевод).
МАЙОР: Сколько стоит поставить мину?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Нисколько. Деньги дают, когда она сработает.
(Перевод).
МАЙОР: А сколько платят за то, что сработает?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Столько, сколько стоит то, от чего сработает.
(Перевод).
МАЙОР: БТР?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: 200 000 афганей.
(Перевод).
МАЙОР: Танк?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: 400 000 афганей.
(Перевод).
МАЙОР: Филиппова знаешь?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Да.
МАЙОР: Сколько он стоит?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: 500 000 афганей.
(Перевод).
МАЙОР: А «друг» ваших детей повар Прапорщик Вася?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Штраф 100 000 афганей. Он пустые банки возил в кишлак…
(Перевод).
МАЙОР: Ты смеёшься надо мной, «наркот»?
(Перевод). Подорвался ваш Вася на ваших минах 8 дней назад,
воду вёз на обед… трое детей теперь без отца…
АФГАНЕЦ: Жаль. Хороший был человек.
(Перевод).
МАЙОР: Сколько у вас людей в группе?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Не знаю. Недавно были большие потери. Новых людей Мурад привёл вчера, и эти двое новые. Мне их дали в подчинение.
(Перевод).
МАЙОР: Сколько людей всего?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Пять дней назад было сорок человек. Всех собирают очень редко. У меня было пять местных и трое чужих минёра. Недавно на нас напали неизвестные. Мурад после боя сказал, что это была ошибка, нас перепутали с ХАДом.
(Перевод).
МАЙОР: Это не ошибка. Вас хотели убить, забрать деньги
и оружие. Что, не так? Или ты не знаешь, кто это? Других причин нет?
(Перевод).
АФГАНЕЦ: Я вам не верю. Больше ничего не скажу. Буду говорить только с афганскими властями.
(Перевод).
Отворачивается и сплёвывает.
МАЙОР: Уведите их. Всех троих связать. Дать воды и не сводить
с них глаз. Они жилистые и очень коварные ребята. Передайте их старшему лейтенанту Липанчикову. Ему завтра всех троих доставить с нашей колонной
в бригаду, а там есть, кому решать, как с ними быть.
Все расходятся и садятся по своим местам за столы.
МАЙОР: Я – комбат, принимаю решение: вылазку отменить.
Ковалёв принял решение со знанием военного дела и обстановки.
Имеем новые данные: пленные подтвердили, среди душманов есть опытные люди в советниках.
По ночам ведутся работы, звякание железа слышно в грунте.
Следовательно, «духи» под крепость ведут подкоп для фугаса.
Вокруг крепости постоянное движение «духов», даже в дневное время. Артиллерия вынуждена круглосуточно вести прицельный огонь.
Они ведут тщательное наблюдение за крепостью, незаметно не выйти.
Я уверен, о его намерениях знают душманы.
В такой обстановке потерь не избежать, вылазка невозможна.
Мы стоим в пустыне, а между 70-й бригадой и нами – Кандагар.
Помощь, если что, придёт не сразу. Поэтому мы должны быть осторожны.
1-ый КАПИТАН: Он просит огня по целям близко от крепости.
МАЙОР: Под этим прикрытием он хочет выйти в засаду. А что, если группа Филиппова подойдёт к дороге ночью и незаметно займёт позиции напротив крепости, для поддержки? Как выехать из батальона?
Всё просматривается с гор наблюдателями, ночи лунные.
Танки хорошо слышны и в движении поднимают клубы пыли.
КАПИТАН: Ну, а Филиппов сделает вылазку? А если капитан Зимин два орудия батареи подкатит поближе на прямую наводку, в зону недосягаемости для автоматного огня. И как только духи подойдут к крепости, по сигналу Ковалёва откроют огонь прицельно. Но как связаться с Ковалёвым?
Радио душманы прослушивают.
Подходит офицер.
ОФИЦЕР: Товарищ майор. Застава Поссаб опять вызывает огонь на себя. Ковалёв доложил, что «духи» подготовились к штурму. Перестрелка на расстоянии 50-80 метров.
МАЙОР: Передайте старшему лейтенанту Почтовику: пусть отрабатывает по 24, 25,26 целям возле крепости из «Града» по одному боекомплекту короткими очередями. Успеют ли они в укрытие?
Старшему лейтенанту Филиппову – вперёд! Задача прежняя: силами штурмовой группы батальона обеспечить прикрытие крепости огнём с рубежа бетонной дороги. В бой не ввязывться, в «зелёнку» не входить.
Расход боеприпасов, не более одной трети боекомплекта. Вести радиобмен, ставить огневые залачи открым текстом. На всё три часа. Исполнение начать немедленно.
Курит.
Ну вот, самое время для психической атаки. Они сейчас «помогут» духам убрать убитых из танковых пушек.
КАПИТАН: Товарищ майор! А как быть с этим планом по «расчистке»? Может быть, неожиданно начнём завтра с утра? Расчёт готов и по людям, и технике, и всему остальному.
МАЙОР: Я согласен с Вашими «расчётами» в одном: необходимо беспокоящее огневое воздействие по свежим, уточнённым «данным».
Мы не имеем сил для зачистки территории вокруг крепости. Если на некоторое время позиции «духов» блокировать нашей пехотой, долго не удержимся. Поэтому мы без помощи бригады не обойдёмся. Командование обещало инженерное решение по ликвидации оборудованных позиций «духов» напротив крепости.
Задачи по сопровождению колонн через пустыню и Нагаханский поворот никто не отменял, у нас резервов нет. Если я допущу потери в людях, Комбриг мне «башку снесёт»! А парткомиссии бригады только дай повод, съедят с ботинками, снимут и разжалуют. Мне вчера НачПО по радио так и сказал…
ОФИЦЕР: Товарищ майор! Артиллерия отработала. Ковалёв передаёт: у «духов» есть потери, идёт перестрелка. Под её прикрытием «духи» убирают трупы и раненых. У Ковалёва трое легкораненых.
МАЙОР: Завтра мы производим рекогносцировку района Поссаб. Слушать боевое распоряжение.
Штурмовой группе батальона быть на месте,
в готовности выполнить боевые задачи в случае нападения на заставы батальона. ГСМ, боекомплект дозагрузить после возвращения, выполнения задачи поддержки крепости.
Начальнику артиллерии вести огонь согласно расписанию, по обстановке, дополнительно подготовить резерв на ведение огня по целям северного направления.
Начальнику связи произвести таблицу позывных на время «выхода», довести до сведения порядок радиобмена.
Командиру разведвзвода, с рубежа «бетонки» взять под контроль «периметр» крепости снайперской группой.
Командиру группы сапёров произвести инженерную разведку местности в ходе рекогносцировки.
Зампотеху выделить ремонтную группу со старшим.
Врачу подговить своих к эвакуации раненных и больных, одного санитара оставить в крепости со всем необходимым.
Зампотылу: в обеспечение крепости, ГСМ, боеприпасы, продовольствие просчитать с учётом резерва на 10 дней и загрузить в две машины.
Всем быть в готовности к действиям при подрыве на минах за «бетонкой».
Боевой порялок подразделений согласно боевому расчёту сводной штабной группы на совершение марша. Замполит, авианаводчик со мной, начальник штаба на 2-ом БТРе, танковый взвод старшего лейтенанта Аккошкарова, танки роты сопровождения остаются на рубеже «бетонки».
Построение колонны начать в 4.30 утра.
Начало движения колонны в 5 часов утра.
Зампотеху: назначаю старшим за меня, быть на Командном пункте на связи, обеспечить охрану и наблюдение. Действовать по обстановке.
Начальнику штаба довести до сведения всех командиров подразделений,
взять на контроль исполнение.
КАПИТАН: Лучше это сделать после девяти утра. Выход и въезд
из крепости – это бешеная гонка 400 метров по минированному пространству, простреливаемому с севера, из развалин, гранатомётами и с юго-востока ДШК.
МАЙОР: Мы в 6-00 подъедем к бетонной дороге. Неспеша посмотрим, что и где, при этом, Ковалёву ничего не сообщаем по радио, в виду опасности радиоперехвата. Затем, артиллерии даём команду «огонь» по целям
в развалинах кишлака. Бронегруппа начинает движение в крепость с момента разрывов снарядов.
КАПИТАН: Я, как замполит батальона, считаю необходимым предупредить: можно попасть под огонь «градов», большой разброс попаданий снарядов. Будет лучше начать движение после его окончания.
МАЙОР: Этот приём отработан многократно. Ковалёв проезжает участок дороги перед крепостью под прикрытием огня артиллерии.
СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ: Всё понятно. Как быть с Махаджири? В этой крепости положение лучше, потерь нет. Они доложили сегодня, что них подорвался на мине БТР. Остальные пока не восстановлены после подрывов. Своими силами
мы ничего не можем сделать. Нужна ремонтная группа, специалисты и приспособления для съёма подвески колеса.
МАЙОР: Завтра с 12 до 14 здесь будет 2-ой батальон из бригады,
с ним ремгруппа бригады. Так что по обстановке, в крайнем случае, быть на связи постоянно.
Подходит офицер.
ОФИЦЕР: Филиппов докладывает: задачу выполнили, но и Ковалёв просит оставить до утра, так как душманы не оставляют попытки вытащить своих убитых. Перестрелка затихла, но духи что-то готовят.
МАЙОР: Передайте Филиппову – пусть работает в интересах Ковалёва до 6 утра. Вы завтра остаётесь здесь. Вам задача прежняя. Старшим
за меня капитан Колычев.
Боеприпасы к танкам, БТРам, АГСам, ужин доставить прямо сейчас.
Зампотех организуй! Так. Время – 20.00
Начальник штаба, карты готовы?
Обстановку нанесли? Передать сводку на ЦБУ бригады.
(Офицеру другого стола).
Все поднимаются. Магнитофон забирает капитан. Майор и второй капитан медленно, разговаривая, идут.
МАЙОР: Комиссар, говоришь, Ковалёв выдохся?
КАПИТАН: Я считаю человеческим и служебным долгом сказать,
что он долго не протянет. К тому же он женился перед Афганом, не успел прожить даже медового месяца. К ордену мы его представили, но я считаю, завтра следует сказать, что он сделал всё, что мог и достоин отпуска. Пусть это даже
не совсем так. Но тот факт, что человек заработал честно на войне отпуск, послужит примером остальным. А то получается, как в Союзе: помочь можем,
но делаем вид, что не догадываемся.
МАЙОР: Ты прав. Никто не знает, что с нами будет завтра.
Так и сделаю: Филлипов будет вместо него. Пусть помнит это при случае, всякое бывает.
КАПИТАН: Это тот случай, когда люди хорошо запомнят фамилию
Ольховский.
ЯВЛЕНИЕ 11
Глиняная стена. Вдали пустыня, на фоне острых вершин гор. Фиолетовое небо. Слышен звук двигателей. Встречаются Ковалёв и Катин.
КОВАЛЁВ: Шура, ты откуда? Как я рад встрече………
КАТИН: Вова!
Обнимаются.
Наконец-то увиделись…
КОВАЛЁВ: Опять ты с колоннами. Куда едешь? На север или
в бригаду? Я насмотрелся за 5 месяцев, как их жгут и подрывают. Закурим?
КАТИН: Да! Мотаюсь туда-сюда, Господь даст, буду целым.
Прикуривают.
КОВАЛЁВ: Тебя не перевёли никуда? Хотели вроде замполитом
в десантно-штурмовой батальон?
КАТИН: Александров, командир третьей десантной роты погиб в сентябре на операции, через час после выезда из бригады, и в ДШБ, в его роту прислали других офицеров по замене.
КОВАЛЁВ: Я слышал, что в ДШБ погиб ротный, но не предполагал, что это он. Ты опять в ремгруппе? В сопровождении этой колонны! Собака ты отвязанная – вечно тебя носит… твоя «кликуха» по тебе.
КАТИН: На операциях в ремроте, а между ними с колоннами. Короче, я «насобачился» их водить.
КОВАЛЁВ: Шура, надо заниматься чем то одним. Оставайся до конца в колоннах или уходи на другую должность.
КАТИН: Если удастся, то поменяюсь с одним человеком, но куда – секрет. А ты где сейчас? Худой ужасно.
Мне-то, «собаке», быть худым сам Бог велел... Давай-ка, забирай у меня «жрачку», сколько утянешь…
КОВАЛЁВ: Коменданат крепости-героя Поссаб гвардии старший лейтенант Ковалёв, уже два с половиной месяца.
КАТИН: Застава осенью поставлена в «зелёнку» напротив батальона за бетонной дорогой?
КОВАЛЁВ: Это там, слышишь, стрельба? Вначале поставили туда Попова. Чтобы взять крепость и туда зайти, воевали 2 дня двумя батальонами. Всё по классике: артиллерия, вертушки, танки. Только мы вперёд – встречают прицельным огнём, одиночным. К обеду второго дня вышли на рубеж 600 метров от дороги и в крепость поставили взвод лейтенанта Попова. «Духи» не трогали два дня, потом началось. За месяц он потерял убитыми 13 человек.
А сейчас там – я.
КАТИН: А что там у тебя?
КОВАЛЁВ: 2 танка, 3 БТРа, 1 миномёт, 3 пулемёта, 2 гранатомёта, 28 человек бойцов. «Весело».
КАТИН: Как понять?
КОВАЛЁВ: Последний месяц было очень лихо, перестрелки непрерывные каждые 3-4 часа. Утром в 7. после восхода солнца, начинают стрелять из гранатомётов. К завтраку, обеду, обязательно миномётный обстрел. Вечером затишье, а ночью подползают вплотную и пытаются закидывать гранатами. Мы уходим в укрытие. Я вызываю огонь на себя по крепости или по целям рядом. Каждый день последнего месяца я помню «от и до».
КАТИН: Жуть! Но как вы там держитесь? Это же днём и ночью!
А кто вместо тебя сейчас?
КОВАЛЁВ: А помнишь Олега Филиппова, которого сняли
с должности Командира 1 ДШР за то, что у него два наркомана рядовые Хлань
и Рыков ушли с оружием в Пакистан?
КАТИН: Помню, конечно. Наши их искали две недели возле Пакистанской границы…
КОВАЛЁВ: Отличный парень. Четыре года носил знамя училища
на парадах в Москве по Красной площади. Имеет красный диплом. Мы очень сдружились.
КАТИН: Если ты так говоришь, то он и для меня товарищ. Расскажешь ему обо мне. При случае буду знать, что это наш друг.
КОВАЛЁВ: Когда Поссаб очень сильно зажимали по ночам, он,
не дожидаясь приказа, поднимал роту, брал танки и мчался ко мне, становился
за дорогой и в упор расстреливал атакующих, вероятно, «обкуренных гашишом духов».
КАТИН: А артиллерия, «вертушки»?
КОВАЛЁВ: Когда обложат со всех сторон, то очень трудно «навести» всё это. А мои потери и так уже большие – 17 человек за 2,5 месяца убитыми. Душманы знают Филлипова и поэтому делятся на две группы: одна обкладывает вас, другая – делает встречу им.
КАТИН: Ну, а сейчас ты куда?
КОВАЛЁВ: В отпуск, Шура! Наконец-то.
КАТИН: Тогда со мной, в бригаду.
КОВАЛЁВ: Лишний раз рисковать, хотя, впрочем, заодно отремонтирую в бригаде БТР, поменяю стволы пулемётов.
КАТИН: Я не меняю правил, еду или в головном БТР или
в конце колонны.
КОВАЛЁВ: Опять мы вместе, Шура! Если бы ты знал,
как я соскучился по дому. Скорее бы домой!
КАТИН: Я тоже часто вспоминаю о тебе. А Танька пишет?
КОВАЛЁВ: Каждый день письмо. Пишет, что каждый день ходит в церковь и ставит свечку. Я счастлив, Шура, меня ждут. Ну ладно, приедем, поглядим.
КАТИН: Я летал в феврале в командировку на «Черном тюльпане», с 12 гробами в салоне. Самолёт АН 12 развозил гробы по кругу по всему Союзу
и мы болтались в маленькой кабинке для пассажиров 14 дней. Мой гроб
с солдатом был доставлен последним в Ивано-Франковск на Западной Украине.
Стояли в Одессе, в Кишинёве, в Сиферополе, в Киеве, в Вологде, в Кемерово,
в Красноярске, в Днепопетровске, в Донецке. В Волгограде.
Мне дали, дополнительно, краткосрочный отпуск
и в середине полёта удалось заскочить домой к родителям. Мы пролетали через Волгоград, стояли там 3 часа. Я отпросился на 2 часа. Приехал на такси, успел
с моим отцом, старым гвардии полковником выпить 2 стакана водки и в течение получаса пообщаться.
Приезжаю на такси в аэропорт, а наш «Тюльпан» стоит
на взлётке и меня ждёт с крутящимися винтами. Такси через проезд на склады аэропорта подъехал к самолёту на «рулёжке» и я подбежал к кабине пилотов. Меня за одежду втащили в нижний люк кабины, самолёт «страшно» загудел
и ушёл на взлёт. Потом на обратном пути я опять заехал к родителям на 3 дня.
Вот такая история.
КОВАЛЁВ: Ты попал домой через год из Афганистана на 3 дня. Повезло. Ладно, об этом потом.
КАТИН: А это что? (Показывает на чемодан и ящик).
КОВАЛЁВ: Это… сигареты, всякая мелочь, фрукты. Я стою как кость в горле у душманов. Мы перекрываем дорогу в месте, где перекрёсток дорог
