Статус первого секретаря обкома КПСС. Б. Ф. Петухов

За всю историю Вятского края только три его руководителя находились у власти в течение довольно продолжительного времени. Это: первые секретари Кировского областного комитета КПСС Борис Фёдорович Петухов (1961–1971), сменивший его Иван Петрович Беспалов (1971–1985) и председатель Кировского областного исполнительного комитета Николай Иванович Паузин (1964–1986). Видимо, длительность их правления была выражением одной из особенностей так называемого «застойного периода». После эпохи Хрущёва в руководстве республик и областей, министерств и государственных комитетов не происходило почти никаких существенных перемен. Прошло время быстрых карьер, но прошло время и быстрых падений. Наиболее популярным словом в кадровой политике стало слово «стабильность».

Первый секретарь обкома партии обладал огромной властью, которая не определялась ни уставом партии, ни какими-то инструкциями, ни законами. Он – наместник Центрального Комитета в области, и личность его была неприкосновенной и неподсудной. Только с Генеральным секретарём и членами Политбюро, да и то не со всеми, серьёзно считался первый секретарь. Ибо лишь они могли решить вопрос о его освобождении от должности. От них же зависело и выдвижение его на более важную и ответственную работу. Первый секретарь должен был иметь высшее образование, быть специалистом в какой-либо сфере народного хозяйства. Очень хорошо, когда в его трудовой книжке имелся рабочий стаж – хотя бы несколько месяцев. Он обязательно «избирался» делегатом партийных съездов и депутатом Верховных Советов СССР или РСФСР, первым получал ордена и медали, если отмечались успехи области. Поэтому происходившие в жизни региона перемены люди привыкли запоминать по его хозяину в тот момент: «при таком-то». Первыми секретарями обкомов женщины не становились, это было сугубо мужское дело.

Высшее областное начальство проживало в просторных квартирах в лучших домах с парками-усадьбами, которые охранялись милицейскими постами. Вятский народ метко окрестил эти элитные особняки «дворянскими гнёздами». Первое из них (ул. Московская, 43) было построено пленными немцами на территории общественного Первомайского сада в начале 1950-х гг. Второе (ул. Дерендяева, 44) – в 1960-е гг. Ежемесячная зарплата первого секретаря областного комитета партии в 6-7 раз превосходила среднюю зарплату и составляла в начале 1970-х гг. 600 рублей (с доплатами – 810). Помимо неё имелись также разнообразные материальные привилегии. До конца 1970-х гг. всем секретарям обкома партии и председателю облисполкома полагалось личное оружие.

Б. Ф. Петухов (1913–1979) – уроженец Кубани, происходил из рабочей семьи, вступил в партию в 1940 г., на фронте не был. Перед назначением в 1961 г. первым секретарём Кировского обкома он занимал высокие государственные и партийные посты в Краснодарском крае и Северной Осетии. Его десятилетнее правление оставило по себе недобрую память у тех, кто работал под его руководством. Но только в 1988-1989 гг. благодаря гласности двое из них (работник обкома и журналист Л. Мокеров и юрист Н. Колбин) смогли написать о нём правду.

Петухов, которого за глаза прозвали «царь Борис», окружил себя подхалимами и угодниками. От честных и принципиальных работников старался избавляться, не гнушаясь даже организацией против них анонимных жалоб. Почти каждое посещение им районов заканчивалось винным застольем. Оценка работы района или колхоза давалась не по его экономическим результатам, а по организации приёма первому секретарю. К его приезду ловили в реке рыбу, жарили шашлыки, запасали спиртное, закупали хрустальную посуду.

В 1960-е годы в Кировскую область зачастили дельцы теневой экономики с Кубани – знакомцы Петухова. Пользуясь его покровительством, одни из них добивались разрешения на вывоз круглого леса и пиломатериалов, которые продавали вагонами. Другие оседали на руководящих должностях в областных структурах, хотя почти все они имели судимости и взыскания за служебные злоупотребления. Например, кировский «Плодовощторг» возглавил некто Чумак, ущерб от «деятельности» которого уже через год составил 330 тысяч рублей. Попытка правоохранительных органов пресечь злоупотребления Чумака, натолкнулась на жёсткое противодействие первого секретаря. Под его давлением был удалён с работы «на пенсию» начальник областной милиции, а председатель областного суда переведён на рядовую работу. Газетчики из «Кировской правды», написавшие было фельетон по материалам следствия, по требованию Петухова вынуждены были опубликовать самоопровержение.

Обращавшихся к нему за помощью руководителей областных организаций Петухов отсылал решать вопросы в Москву. Вятские ходатаи везли в столицу взятки министерским чиновникам в виде меховых шапок, шубок, дублёнок. Так же поступал и хозяин области, отправляясь в столичные ведомства. Приезжавших в Киров начальников он щедро одаривал лучшими образцами местного производства, собранными в комнате рядом с его рабочим кабинетом. В результате кировским организациям иногда перепадали вне плана лишние тонны цемента, машины и оборудование, дополнительные средства. Но на коренное улучшение развития экономики такие подачки повлиять не могли. Область с трудом справлялась с пятилетними планами по промышленности и по сельскому хозяйству, задыхалась от бездорожья, хронически не выполнялись планы капитального строительства.

Положение вне критики открывало немалые возможности для личного обогащения первого секретаря и его семьи. Он и его жена постоянно ходили по торговым базам, брали дефицитные товары, а денег не платили. Петухов тайно продал латвийскому рыболовецкому колхозу прогулочный катер из обкомовского гаража. Его сыновья получали зарплату в автодорожных предприятиях, не появляясь на работе. По его приказу в Кирове была переиздана тиражом 50 тысяч экземпляров его книга о раздельной уборке зерновых – по 10 штук на каждого вятского комбайнёра! Большая часть тиража потом пошла в макулатуру, зато автор получил повышенный гонорар. Была у него также попытка выпустить в местном издательстве сборник стихов греческих поэтов – в переводе своего родственника. Правда, Госкомиздат категорически запретил печатать в Кирове такую книгу. Несмотря на крайне скромные достижения в развитии сельского хозяйства, Петухов затеял так называемую областную экономическую конференцию. Смысл был в том, чтобы её сомнительные материалы положить в основу своей докторской диссертации. И опять только вмешательство центральных инстанций не позволило состояться дутому доктору наук.

Наглое поведение хозяина области вызывало возмущение некоторых членов бюро обкома партии. Однажды они попытались осудить его на своём заседании, но всё ограничилось обсуждением без протокола. Тем же, кто его критиковал, он стал мстить. Пробовали пожаловаться в отдел партийных органов ЦК КПСС. Из Москвы приехала комиссия Комитета партийного контроля, и Петухов, как ни изворачивался, вынужден был признать свои ошибки. Но не успела комиссия вернуться в Москву, как Петухов был уже на приёме у Генерального секретаря ЦК Л. И. Брежнева. Тот взял его под защиту, и дело осталось без последствий. Отчаявшись найти на него управу, два секретаря обкома партии И. Колупаев и А. Подоплелов совершили беспрецедентный поступок: подали заявление об отставке из-за невозможности дальнейшей работы с Петуховым. Однако и этот факт не вызвал в центре беспокойства. «Нам кажется, что наши письма и сигналы не доходят до Политбюро. Только этим мы объясняем отсутствие реагирования на наши факты. Видимо, кому-то из ответственных работников центральных органов невыгодно разоблачение Петухова», - говорилось в письме пяти коммунистов в ЦК.

И действительно, в брежневской орбите Петухов был своим человеком. Он часто напоминал кировским коллегам о близком знакомстве с членами Политбюро и важными лицами из правительства, со многими министрами был на «ты». До перевода в Киров он работал в Краснодарском крае, куда каждый год на отдых приезжали многие из высших чинов. Он как председатель крайисполкома встречал их, обслуживал их культурный отдых, сидел с ними за одним столом на черноморском берегу. Поэтому его московские друзья игнорировали поступавшие на него письма и жалобы, прикрывали его от ответственности. Более того, в 1971 г. при их поддержке Петухов покинул Киров и принял пост заместителя министра сельскохозяйственного и тракторного машиностроения СССР по вопросам внешней торговли, который занимал вплоть до своей кончины в 1979 г. Когда он уезжал на новую работу в Москву, на вокзале его провожала лишь небольшая кучка приближённых. Большинство руководителей областных организаций и районов отвернулись от него, хотя он не был в опале и уходил на повышение. Несмотря на то, что в годы его правления в области велось большое жилищное строительство и газификация домов, благоустраивались города и посёлки и т.д., не этим оно запомнилось вятчанам.

Под его руководством развернулось активное наступление на местную церковь и верующих в рамках начатого Хрущёвым антирелигиозного погрома (1958–1965). Первый секретарь требовал от всех звеньев системы атеистической работы «отбросить ложную стыдливость» и смелее использовать компрометирующие церковь материалы, вести разложение церковных общин. В 1962 г. был взорван один из двух действовавших в городе Кирове храмов – Феодоровская церковь, творение знаменитого вятского зодчего И. Чарушина. Ликвидированы массовые паломничества к местным святым местам, вдвое сократилось число православных общин, закрыто 40 из 75 церквей. Масштаб ущерба, нанесённого Кировской епархии, превосходил средние по стране показатели. В 1969 г. был репрессирован самоотверженный защитник прав верующих и церкви Борис Талантов (реабилитирован посмертно в 1990 г.)

«На память кировчанам Петухов оставил построенный в городской черте биохимический завод. Лично он дал согласие на строительство, при этом ни с кем не советовался, ни к кому не прислушивался. Да и жить-то в городе Кирове он не собирался. Когда над городом появляются облака серого дыма, а в воздухе запахнет кислятиной, я всегда вспоминаю Петухова недобрым словом» (Л. Мокеров).

 

И. П. Беспалов

И. П. Беспалов (1915 г. р.), занимал пост первого секретаря Кировского обкома КПСС, дольше всех – 14 лет. Родом он из Иркутской губернии, отец – кондуктор на железной дороге, мать – домохозяйка. Старт его биографии характерен для индустриальной эпохи 1930-1940-х гг.: семилетка, школа фабрично-заводского ученичества, рабфак, Харьковский авиационный институт. Начало войны застало его на производственной практике. В армию не взяли по броне как специалиста оборонной промышленности и направили в Омск на приборостроительный завод. Здесь Беспалов быстро прошёл всю производственную цепочку: от технолога до начальника цеха. В 1944 г. он вступил в партию. Был направлен в Академию кадров министерства авиапромышленности. Но закончить её не удалось – назначили главным инженером в Киров на военный завод (впоследствии им. ХХ партсъезда, ныне «Авитек»). «Сам завод мне после Омска показался каким-то отсталым, дремучим – станки старые, рабочие молотками стучат. Говорю директору: «Не могу я у вас главным инженером быть – не нравится», - вспоминал Беспалов. В министерстве, однако, не собирались считаться с его мнением и твёрдо заявили: никаких других решений не будет! Так, в 1951 году он вынужден был связать свою судьбу с вятской землёй на 34 года. В 1961 г. в карьере Беспалова произошёл скачок: его выдвигают на партийную работу в обком КПСС – заведовать отделом оборонной промышленности. В 1965 – 1968 гг. он возглавлял Кировский горком партии, в 1968 – 1971 гг. работал вторым секретарём обкома. Весь его рост по партийной линии шёл при Петухове, преемником которого он стал с 1971 г.

Его правление было ровным, не отмеченным скандалами и серьёзными провалами. Он гордился тем, что ни разу не был вызван в Секретариат ЦК или «на ковёр» к начальству за какие-либо грехи. В условиях жёстко централизованной экономики Беспалову случалось отстаивать местные интересы на самом верху: «А по лесопереработке я у самого Брежнева вопрос решал. Совет Министров принял постановление о строительстве мощных лесоперерабатывающих комплексов в безлесном Краснодарском крае. Нашей области увеличили нормативы на вывоз леса. А свои предприятия лесопереработки стояли незагруженными. Я в разговоре с Леонидом Ильичом назвал это постановление неумным и негосударственным. Брежнев поручил разобраться Совету Министров России – Соломенцеву. Там сначала отнеслись поверхностно. Пришлось мне звонить Соломенцеву, слегка пугнуть: «Что, мне опять к Брежневу обращаться?» Тогда легче стало – нормативы вывоза леса нам значительно снизили, ЛПК заработал в полную силу, даже БАМовские домики стали в области производить».

Хорошие отношения у Беспалова сложились с Д. Ф. Устиновым, имевшим большое влияние на Брежнева. Стремительно выдвинувшийся ещё при Сталине Устинов с 1939 г. возглавлял Наркомат (с 1953 г. – Министерство) оборонной промышленности. В годы войны он стал Героем Социалистического Труда и получил звание генерал-полковника. С 1952 г. он – член ЦК КПСС, с 1965 г. – кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК, с 1976 г. – министр обороны. Под его контролем находилась оборонная и значительная часть тяжёлой промышленности. Благосклонность такого влиятельного сановника дорогого стоила. Беспалов познакомился с ним ещё в бытность свою главным инженером авиазавода им. ХХ партсъезда, и с тех пор их контакты не прерывались. Кировская область интересовала Устинова как одна из опорных баз быстро растущего военно-промышленного комплекса. Её «оборонка», имевшая первоочередное финансирование, превратилась в мощный локомотив хозяйственного и социального развития региона.

Самым ярким и запоминающимся событием времени правления Беспалова стало празднование 600-летия г. Кирова. 25 июня 1974 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР: «За большие успехи, достигнутые трудящимися города в хозяйственном и культурном строительстве, и в связи с 600-летием со дня основания наградить город Киров орденом Трудового Красного Знамени». Почётными грамотами Президиума Верховного Совета РСФСР были награждены сельскохозяйственный институт, техническое училище № 1 г. Кирова, областная библиотека им. Герцена, областной художественный музей им. Горького, 90 работников народного хозяйства и культуры. Большой группе деятелей образования, культуры, искусства присвоены почётные звания. Ни у кого не вызвало смущения то, что всего 17 лет назад – в 1957 г. – город весело справил 500-летие, с фейерверком, народными гуляньями под гармошку, иллюминацией. Краевед В. Любимов объясняет: «Страна ползла к кризису. Тогда это либо не осознавалось, либо это сползание искренне воспринималось за движение вперёд, либо с угрозой кризиса «боролись» искусственно поддерживаемой «духовностью» и разглагольствованиями об успехах. Ритуал награждения и предшествующую ему кампанию надлежало сделать запоминающимися, надолго использовать в идейно-воспитательной работе. Нужен был повод. Нужно было что-то помимо сомнительных успехов в хозяйственном и культурном строительстве, которые, по-видимому, просто не дотягивали до ордена. А без ордена нет празднества, нет стимула... И вот тогда-то, где-то в начале 70-х, вспомнили дату “1374 год”».

В октябре 1977 г. в СССР была принята новая Конституция, на подготовку которой ушло 15 лет. Она юридически закрепила монополию КПСС на власть. Введением в неё термина «развитой социализм» партийное руководство страны пыталось замаскировать банкротство курса на построение коммунизма к 1980 году. Важнейшей частью пропагандистской шумихи, организованной по этому поводу у нас в области, стало переименование главной площади г. Кирова – Театральной – в площадь Конституции. Смена названия площади, данного ей народом ещё в XIX веке, была представлена Беспаловым как «инициатива трудящихся города», оформленная исполкомом городского Совета. На митинге 18 октября 1977 г. он говорил: «Единодушно одобряя и поддерживая новую Конституцию СССР, советские люди выражают горячее стремление увековечить это событие, навсегда сохранить его в памяти народной. Есть глубокий смысл в том, чтобы отныне эта площадь носила имя Советской Конституции, напоминая каждому из нас и нашим потомкам о великих завоеваниях Советской власти». Горожане, однако, остались верны безыдейному тёплому названию «Театральная», которое было восстановлено после крушения в стране коммунизма.

Атмосфера, сложившаяся в коридорах местной власти в конце правления Беспалова, передана в книге С. А. Осминина «Возвращение» (2004). В начале 1984 г. Осминин по решению ЦК КПСС стал вторым секретарём Кировского обкома (в 1987–1991 гг. – первый секретарь обкома). Он вспоминает: «Кожей ощутил, что нахожусь под «колпаком». Куда бы ни поехал, где бы ни выступал, всё докладывалось первому секретарю, в разной интерпретации передавались мои беседы и суждения. Однажды на даче я познакомился с женой Ивана Петровича Беспалова. Разговорились. Я сообщил, что собираюсь в отпуск. Она как-то назидательно и даже с укором молвила: «А Вы знаете, В. И. Ленин никогда не ходил в отпуск». Я смутился, не ожидая такого поворота, но решил исправить несуразицу. <...> Реакция был истерически взрывной. Эхо взрыва докатилось позднее. В очередной праздничный день <...> я подошёл к коллегам, поздоровался, поздравляя всех с праздником, протянул руку для приветствия Ивану Петровичу и вдруг услышал: «Вы, Станислав Александрович, будете долго, очень долго сожалеть о содеянном». Я от неожиданности вздрогнул, не понимая, в чём дело, а потом вспомнил об эмоциональном взрыве, произошедшем некогда на даче. В другой ситуации, совсем уж дикой, видимо, теряя самоконтроль от распирающей его неприязни ко мне, Беспалов придрался к моей кепке. «Что это вы, Станислав Александрович, под простачка косите. Всё хотите к народу поближе быть...». <...> Отношения становились всё более натянутыми и напряжёнными. Порой совсем невыносимыми. <...> Причины этого конфликта лежат на поверхности. Беспалову явно нашёптывали доброхоты из местных и столичных приспешников, что Осминин приехал ему на замену. И он, как человек стареющий и теряющий политический вес и управленческий авторитет, пытался восстановить свою значимость интригами. А то, что в этом задействована была его жена, было неприятно вдвойне. Порой думалось, к сожалению, ЦК не знает или не хочет знать, что в иных регионах вместо партийных лидеров руководят их недалёкие, избалованные жёны. И это была не такая уж редкость. Вот мы подошли и ещё к одному фактору, способствующему деградации КПСС. Засилье таких вот беспаловых на местах дискредитировало партию в глазах всё замечающего и всё понимающего народа».

На Мартовском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС, когда А. А. Громыко предложил на должность нового Генерального секретаря партии кандидатуру М. С. Горбачёва, многие члены ЦК были в недоумении. Беспалов вместе с первым секретарём Архангельского обкома Поповым направили записку в президиум с просьбой предоставить слово и намеревались решительно выступить против избрания Горбачёва. Слова им не дали, Горбачёв был избран единогласно, и история пошла своим путём. Иван Петрович написал заявление об уходе на пенсию и вскоре уехал из Кирова в Москву.

Н. И. Паузин

Н. И. Паузин (1922–1996) возглавлял в рассматриваемый период Кировский областной исполнительный комитет. Эта должность по объёму власти и ответственности стояла в местной иерархии на втором месте после первого секретаря обкома партии. Паузин был в ряде отношений уникальной фигурой. Он занимал свой пост рекордно долгий срок – 22 года. Из всех областных начальников советских лет только он был удостоен открытия памятной доски на доме, в котором жил. Все, кому довелось работать с Паузиным – руководители, коллеги, подчинённые – вспоминали о нём с любовью и уважением. В среде русской бюрократии, печально известной своими пороками, время от времени появлялись честные и скромные трудоголики, масштабно мыслящие и принципиальные. Действуя в рамках правил существующей системы, они умели добиваться максимума возможного. Таков был и Николай Иванович. Его заслуги перед областью отмечены тремя орденами Трудового Красного Знамени, Октябрьской революции, Дружбы народов и медалями.

Н. И. Паузин – уроженец Нижегородской губернии, вырос в многодетной крестьянской семье. Он получил специальное и высшее сельскохозяйственное образование, в 1943 г. вступил в партию. Работать начал простым трактористом. Затем стал двигаться вверх по лестнице руководящих хозяйственных должностей. Перед переводом в Киров в конце 1964 г. он успел отлично зарекомендовать себя на посту председателя Горьковского (сельского) облисполкома.

ЦК КПСС перебросил его на более трудный участок, где, по его словам, «дел скопилось в три раза больше, чем в Горьком». Урожайность зерновых на вятских землях была ниже довоенной. Только один процент всех дорог здесь имел асфальтобетонное покрытие. Поэтому дорожное строительство и снабжение населения продуктами стали главными объектами его забот. Его жена вспоминает: «Работал на износ с 8 утра до 10 вечера. Суббота всегда рабочая, да и по воскресеньям порой не отдыхал. А как он радовался каждому килограмму прибавки надоев молока, каждой тонне мяса, дополнительно поступившей в продажу!»

К 1980-м годам были построены асфальтированные дороги Киров – Котельнич – Советск – Лебяжье – Уржум; Киров – Нолинск – Уржум; Киров – Белая Холуница; Котельнич – Сорвижи – Тужа – Яранск; Советск – Пижанка. Легли мосты через Вятку у Буйского Перевоза, через Пижму у Советска и Тужи, через Белую Холуницу. В районах были созданы дорожные стройорганизации.

Не раз на бюро обкома он спорил с первым секретарём, доказывая необходимость больше выделять людям участков под сады и огороды, не соглашался с переселением «бесперспективной» деревни, протестовал против закрытия сельских школ. Не всегда ему удавалось настоять на своём. Приходилось склонять голову под нажимом могущественной партийной власти. Но вот как носители её оценивают Николая Ивановича многие годы спустя: «Самый верный мой соратник. Честный, глубоко порядочный человек, настоящий труженик. Я был искренне рад, когда узнал, что мемориальную доску на доме, где он жил, открыли. Молодцы! Он заслужил эту благодарную память» (И. П. Беспалов). «...Добрейший и внимательный человек... Он был открыт для любого доверительного разговора, не боялся высказывать своё мнение... Мне было с ним хорошо, свободно дышалось» (С. А. Осминин).

В поездках по деревням он не мог спокойно смотреть на заросших бородой трактористов и беззубых доярок. «Срочно сюда бригаду стоматологов и отряд бытового обслуживания!» – следовало распоряжение. И возникали на селе комплексные приёмные пункты, где колхозники могли заказать себе костюм и обувь, постричься, отремонтировать домашнюю технику. Бытовые услуги на машинах доставлялись прямо на ферму и в гараж.

Хозяйственная работа в условиях плановой экономики социализма велась в жёстких границах правил и инструкций, лимитов и фондов, выход за пределы которых карался снятием с должности, а то и тюрьмой. Однако никакой план не мог предусмотреть и охватить все потребности жизни. Так, в 1970-х годах у руководства Советского района возникла необходимость построить асфальтированную взлётную полосу, чтобы ранней весной вести подкормку полей с самолётов, принимать грузы авиарейсами независимо от распутицы на дорогах. Но задуманной полосы в плане не было, хотя она могла снять напряжённость в снабжении южной глубинки области. Строительство её начали вне плана, идя на большой риск и нарушение параграфов. Информаторы преподнесли Паузину этот факт как пример возмутительного корыстного самоуправства районных начальников. Он пришёл в ярость и помчался в Советск. Но на месте он быстро понял, что район делает правильно, решая стратегически важную задачу. Принял ответственность на себя и распорядился: «Немедленно подготовьте решение облисполкома о включении в план этого объекта. Выделить фонды и средства из областного резерва. Обязать строителей обеспечить ввод полосы в установленные сроки!»

Николай Иванович требовал от своих подчинённых проявлять доброжелательность и сочувствие к просителям, осаждавшим облисполком. «Людям и так нелегко. Если вопрос нерешаемый, то вы хоть разъясните по-доброму, подскажите, что и как надо сделать, чтобы у человека обнадёживающая перспектива была», - наставлял он. В поездках по районам он всегда интересовался, чем торгуют в магазинах, как кормят в столовых. Свои расходы всегда оплачивал сам, пресекая попытки подчинённых услужить. Умел запросто поговорить и с механизатором, и с министром. Никто ни разу не видел его нетрезвым. Дети местных руководителей с ранних лет ощущали свою кастовую избранность, многие кичились этим. Паузин своих четверых детей резко одёргивал: «Не выпендриваться! Не сметь ссылаться на папу, на фамилию! Вести себя так, как положено всем без исключения». Дочь Людмилу, студентку сельхозинститута похвалил, когда однажды она отказалась получать стипендию в пользу бедствующего студента. У него самого не было охраны.

Выйдя в 1986 г. на пенсию, он какое-то время работал рядовым референтом в облисполкоме, пока позволяло здоровье. У него было право выкупить по льготной цене служебную машину, но он отказался. Продолжал жить в прежней квартире, хотя и мог поменять её на лучшую. Николай Иванович умер в 1996 г. в Кирове. Шесть лет спустя, к 80-летию со дня его рождения, главные областные газеты опубликовали о нём благодарные статьи. В одной из них вятская поэтесса Светлана Сырнева подвела его жизни такой итог: «Идеалы социализма он воспринимал всей душой, видя в них возможность создания счастливой, полнокровной жизни для простого человека-труженика. Для него, крестьянского сына, гуманная идея всеобщего равенства и процветания была личной идеей. <...> Социализм пал, однако Паузин и его дело остались непобеждёнными».