Развитие советской художественной культуры

По мнению ряда современных авторов либерального толка, изначально сильно зараженных бациллой махрового антисталинизма (Г. Марьямов, Л. Максименков, Г. Жирков), куда менее значимыми оказались достижения и результаты в гуманитарной и художественной сферах, поскольку и литература, и искусство, и кино переживали болезненный процесс организационной и идейной унификации. Идеология социалистического натиска на всех фронтах вылилась, в конце концов, в полное уничтожение всего многообразия в духовной жизни страны и утверждение монополизма, вождизма и культового сознания.

Их многочисленные оппоненты, в том числе такие крупные историки и социологи, как Ю.А. Жуков, А.И. Вдовин, Ю.В. Емельянов и С.Г. Кара-Мурза, совершенно справедливо говорят о том, что «подавление» многообразия во многом спровоцировали сами «инженеры человеческих душ», которые погрязли в бесконечных склоках, клановых разборках и неприкрытой русофобии, иногда выходившей за рамки самого элементарного приличия. Поэтому в апреле 1932 г. ЦК ВКП(б) принял историческое постановление «О перестройке литературно-художественных организаций», которое было призвано преодолеть их клановую замкнутость и «отрыв от политических задач современности».

Те же либералы от истории (А. Казак, Г. Марьямов, Г. Жирков) традиционно утверждают, что с начала 1930-х гг. в литературе и искусстве стал насильственно насаждаться творческий метод «социалистического реализма», который требовал изображать действительность исключительно в «социалистической перспективе» и превращал всех представителей советской литературы и искусства в апологетов сталинизма и «казарменного социализма». В силу этих обстоятельств почти все произведения, созданные по лекалам соцреализма, были проникнуты духом вульгарной политизации, классовой вражды и даже ненависти.

Конечно: 1) метод соцреализма стал «насаждаться» гораздо раньше, когда во власти была вся русофобская верхушка РКП(б)―ВКП(б) — Л.Д. Троцкий, Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев и Н.И. Бухарин, и 2) столь однозначно негативные оценки нового художественного метода, который практически ничем не отличался от традиций русского классического реализма прошлого столетия, грешат большим преувеличением. Разнообразие приемов художественного творчества в рамках единого метода соцреализма, творческий талант многих представителей советской культуры и искусства позволяли и в этих непростых условиях создавать масштабные художественные произведения, по праву вошедшие в золотой фонд отечественной и мировой литературы, живописи, музыки и кинематографии, которые оказали огромное воздействие на все советское общество и формирующие в нем новые идеалы, интересы, потребности, стандарты и стереотипы поведения.

В июле 1932 г. на руинах многочисленных союзов архитекторов (МАО, ЛОА, ОСА, АСНОВА, ВОПРА, МОВАНО, АРУ) был создан единый Союз советских архитекторов (ССА), в состав правления которого вошли В.А. Веснин, К.С. Алабян, И.В. Жолтовский, М.А. Крюков и другие архитекторы.

В сентябре 1934 г. на базе многочисленных писательских организаций, стоящих на разных идейных и эстетических платформах (РАПП, «Кузница», «Перевал»), а также исполнявших функцию писательских профсоюзов (Всероссийский союз писателей, Всероскомдрам), был создан Союз писателей СССР, на первом учредительном съезде которого было сформировано единое правление. Председателем правления был избран А.М. Горький, а первым секретарем СП СССР, который реально руководил его работой, стал профессиональный партработник, заведующий Отделом культпросветработы ЦК ВКП(б) Александр Сергеевич Щербаков.

Несколько сложнее обстояло дело с объединением творческих союзов художников и композиторов. Что касается художников, то здесь процесс консолидации выглядел следующим образом. На первом этапе в июне 1932 г. были созданы ряд региональных союзов в нескольких крупных городах, в том числе знаменитый МОССХ — Московский областной союз советских художников, куда влились такие группировки и объединения, как Ассоциация художников революции (АХР), Российская ассоциация пролетарских художников (РАПХ), Союз советских художников (ССХ), Общество художников-станковистов (ОСТ), Общество московских художников (ОМХ), Общество художников книги (ОХК), Общество искусства социалистического строительства (ИССТР), Общество революционных работников плаката (ОРРП), Московская ассоциация художников-декораторов (МАХД), «Изобригада», «Октябрь», «Маковец» и «Четыре искусства». В первый состав правления МОССХ, ставшего затем просто МССХ, вошли многие крупные художники, в том числе К.Ф. Юон, А.А. Дейнека, Г.Г. Ряжский, А.В. Лентулов, И.И. Машков и А.А. Вольтер. На втором этапе в 1938 г. постановлением СНК СССР был создан оргкомитет Союза советских художников СССР, правление которого возглавил выдающийся советский художник и сталинский любимец А.М. Герасимов.

Аналогичным образом шел процесс консолидации и композиторских кадров всей страны. Первоначально в 1932―1933 гг. возникли региональные союзы композиторов в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Тбилиси и других крупных городах страны. А затем в 1939 г. постановлением СНК СССР был создан оргкомитет Союза советских композиторов СССР, председателем которого был избран известный советский композитор и дирижер, профессор Московской консерватории Р.М. Глиэр.

Утверждению основ новой советской идеологии и культуры служили не только созданные новые организации творческой интеллигенции, но и центральные цензурные органы — Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), во главе которого был поставлен известный партийный журналист Б.М. Волин, и Комитет по делам искусств (Главискусство), который возглавил старый большевик, дипломат и партийный литератор П.М. Керженцев.

Эти государственные органы и их структурные подразделения, в частности, знаменитый Главрепетком, осуществляли непосредственный идеологический контроль за работой всех творческих союзов и организаций, цензурой и выпуском всей печатной продукции, в том числе книг и «толстых» литературных журналов, организацией художественных выставок, проведением конкурсов, выпуском кинофильмов, репертуаром театров и т. д. Этим же целям служили периодические «чистки» всех библиотек и передача в «спецхран» тех научных трудов, художественных и публицистических произведений, которые не вписывались в систему новых социалистических ценностей. Сознательное игнорирование этих установок, как и отклонение художников от партийной линии в искусстве, часто вело к различным санкциям, в том числе исключению из рядов творческих союзов, запрета публикации их произведений и проведения художественных выставок, а иногда к прямым репрессиям.

Тем не менее в 1930-х гг. советская литература обогатилась целым рядом выдающихся произведений, которые принадлежали перу А.М. Горького («Егор Булычев и другие», «Жизнь Клима Самгина»), М.А. Шолохова («Тихий Дон», «Поднятая целина»), А.Н. Толстого («Петр Первый», «Хмурое утро»), А.А. Фадеева («Последний из Удэге»), Ф.В. Гладкова («Энергия»), Ф.Б. Панферова («Бруски»), Л.М. Леонова («Соть», «Дорога на океан»), М.А. Булгакова («Мастер и Маргарита»), А.П. Платонова («Котлован», «Река Потудань»), А.П. Гайдара («Военная тайна», «Судьба барабанщика»), С.Я. Маршака («Мистер Твистер»), К.И. Чуковского («Айболит»), М.М. Зощенко («Голубая книга», «Черный принц»), К.П. Паустовского («Кара-Бугаз», «Созвездие Гончих Псов», «Северная повесть»), И. Ильфа и Е. Петрова («Золотой теленок», «Одноэтажная Америка»), В.П. Катаева («Время, вперед», «Белеет парус одинокий», «Я сын трудового народа»), В.А. Каверина («Исполнение желаний», «Два капитана»), К.А. Федина («Похищение Европы», «Санаторий “Арктур”»), Е.И. Замятина («Бич Божий»), И.Э. Бабеля («Одесские рассказы»), Н.А. Клюева («Изба и поле»), О.Э. Мандельштама («На возврате дыхания») и других выдающихся советских писателей и поэтов.

В 1930-х гг. политическое руководство страны особо пристальное внимание всегда уделяло развитию советского киноискусства, поскольку прекрасно сознавали его огромные возможности влиять на умы и настроения советских людей и использовать его в качестве мощного воспитательного и идеологического оружия. Поэтому Всесоюзный комитет по делам искусств при СНК СССР, который все предвоенные годы возглавляли П.М. Керженцев (1936―1938), Л.И. Назаров (1938―1939) и М.Б. Храпченко (1939―1948), очень внимательно следил за идейным содержанием всех кинокартин и их художественным уровнем. В последнее предвоенное десятилетие ежегодно на экраны страны выпускалось всего несколько десятков картин, но даже среди столь небольшого количества произведений появлялись настоящие шедевры, которые вошли в золотой фонд отечественного и мирового киноискусства.

Среди самых популярных и разнообразных по своим жанрам кинокартин следует назвать работы режиссеров Н.В. Экка («Путевка в жизнь», 1931), Б.Н. Барнета («Окраина», 1933), «братьев» С.В. и Г.Н. Васильевых («Чапаев», 1934), Г.В. Александрова («Веселые ребята», 1934; «Цирк», 1936; «Волга-Волга», 1938), Г.М. Козинцева и Л.В. Трауберга («Юность Максима», 1934; «Возвращение Максима», 1937; «Выборгская сторона», 1938), Ю.Я. Райзмана («Летчики», 1935; «Поднятая целина», 1939), А.П. Довженко («Аэроград», 1935; «Щорс», 1939), Е.Л. Дзигана («Мы из Кронштадта», 1936; «Если завтра война», 1938), Я.А. Протазанова («Бесприданница», 1936), С.А. Герасимова («Семеро смелых», 1936; «Комсомольск», 1938), М.И. Ромма («Тринадцать», 1936; «Ленин в Октябре», 1937), С.И. Юткевича («Шахтеры», 1937; «Человек с ружьем», 1938), И.А. Пырьева («Богатая невеста», 1937; «Трактористы», 1939; «Свинарка и пастух», 1941), И.Л. Аненского («Медведь», 1938; «Человек в футляре», 1939), В.М. Петрова («Петр Первый», 1938), С.И. Эйзенштейна («Александр Невский», 1938), Л.В. Лукова («Большая жизнь», 1939), В.И. Пудовкина («Минин и Пожарский», 1939), Э.А. Пенцлина («Истребители», 1939), М.К. Калатозова («Валерий Чкалов», 1941) и других мастеров экрана.

В последнее предвоенное десятилетие неизменной популярностью и искренней любовью миллионов советских зрителей пользовались знаменитые советские актеры, многие из которых затем стали народными артистами СССР, в том числе М.И. Жаров, Н.А. Крючков, Б.П. Чирков, Э.П. Гарин, А.Н. Грибов, М.М. Яншин, Б.Н. Ливанов, И.В. Ильинский, В.В. Меркурьев, Н.К. Черкасов, Р.Я. Плятт, О.П. Жаков, Б.М. Тенин, С.Д. Столяров, Л.Н. Свердлин, Б.Ф. Андреев, П.М. Алейников, М.Н. Бернес, И.Л. Любезнов, Е.В. Самойлов, В.М. Зельдин, Ф.Г. Раневская, Л.П. Орлова, В.В. Серова, В.П. Марецкая, М.И. Ладынина, Л.В. Целиковская, Л.Н. Смирнова и другие.

Годы первых пятилеток стали временем дальнейшего развития советской классической музыки, признанными мастерами которой были С.С. Прокофьев (балет «Ромео и Джульетта», 1938; кантата «Александр Невский» 1939), Д.Д. Шостакович (опера «Леди Макбет Мценского уезда», 1934; 4-я Симфония до минор, 1936), А.И. Хачатурян (балеты «Счастье», 1939; «Гаянэ», 1941; Концерт для фортепиано с оркестром, 1936), Т.Н. Хренников (Концерт для фортепиано с оркестром, 1933; Симфония № 1, 1935; опера «В бурю», 1939), Д.Б. Кабалевский (опера «Кола Брюньон», 1938; балет «Золотые колосья», 1940) и другие композиторы. Кроме того, 1930-е гг. стали временем расцвета советской песенной классики, выдающимися представителями которой были такие крупнейшие мастера, как И.О. Дунаевский, А.А. Новиков, В.П. Соловьев-Седой, Н.В. Богословский, Д.Я. Покрасс и многие другие.

Советское живописное искусство было представлено в те годы творчеством многих выдающихся художников, в том числе М.В. Нестерова («Сергий и спящий монах» 1932, «Всадники» 1932, «Страстная Седмица» 1933, «Отцы-пустынники и жены непорочны» 1933), П.Д. Корина («Портрет А.М. Горького» 1932, «Русь уходящая» 1935), М.Б. Грекова («Тачанка» 1933, «На пути к Царицыну» 1934), Б.В. Иогансона («Допрос коммунистов» 1933, «На старом уральском заводе» 1937), И.Э. Грабаря («Последний снег» 1931, «Березовая аллея» 1940), А.А. Дейнеки («Купающиеся девушки» 1933, «Будущие летчики» 1937, «Знатные люди страны Советов» 1937), А.А. Пластова («Базар» 1935, «Купание коней» 1937), Ю.И. Пименова («Солдаты переходят на сторону революции» 1932, «Актриса» 1935, «Новая Москва» 1937), К.С. Петрова-Водкина («Портрет В.И. Ленина» 1934, «Дочь рыбака» 1936), П.П. Кончаловского («Петергоф» 1931, «Сирень» 1933, «Портрет В.Э. Мейерхольда 1938), А.А. Рылова («Домик с красной крышей» 1933, «Зеленые кружева» 1935, «В.И. Ленин в Разливе» 1938), М.С. Сарьяна («Портрет архитектора А.О. Таманяна» 1933, «Портрет режиссера Р.Н. Симонова» 1936, «Автопортрет» 1938), П.Н. Филонова («Животные» 1930, «Ударники» 1935, «Лица» 1940) и других.

Эти же годы стали временем расцвета творчества многих выдающихся советских скульпторов, в частности В.И. Мухиной (скульптура «Рабочий и колхозница» (1937), памятник А.М. Горькому в Горьком (1939)), П.В. Томского (памятник С.М. Кирову в Ленинграде (1937)), М.Г. Манизера (памятники В.И. Чапаеву (1932) и В.В. Куйбышеву (1938) в Самаре, Т.Г. Шевченко в Харькове (1935) и Киеве (1938)), Н.А. Андреева (памятник А.Н. Островскому в Москве (1929) и «Ленин-вождь» 1932), И.Д. Шадра (надгробный бюст Н.С. Аллилуевой (1933), «Девушка с веслом» (1937), скульптурный портрет А.М. Горького (1939)) и других.

В 1930-х гг. в архитектурном зодчестве на смену модному конструктивизму постепенно начинает приходить так называемый «сталинский ампир». В творчестве многих советских архитекторов можно обнаружить элементы этих обоих архитектурных стилей. Наиболее значимый вклад в развитие советского зодчества того периода внесли такие архитекторы, как братья В.А., Л.А. и А.А. Веснины («Дворец культуры» Пролетарского района Москвы 1931―1937), К.С. Мельников (Клуб фабрики «Буревестник» 1930, Клуб фарфористов 1930, ЦПКО им. М. Горького 1932), А.В. Щусев (Мавзолей В.И. Ленина 1930, гостиница «Москва» 1936, Большой Москворецкий мост 1935–1937), И.В. Жолтовский (жилой дом на Моховой 1931―1935), Б.М. Иофан («Дом на набережной» 1931, санаторий «Барвиха» 1935), А.Я. Лангман (здание Наркомата внутренних дел СССР 1933, здание СТО СССР 1935), Л.В. Руднев (здания Наркомата обороны СССР 1933, Театра Советской армии 1934, Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе 1937) и другие.

Вместе с тем, в конце 1920-х ― первой половине 1930-х гг. продолжилась варварская практика уничтожения ценнейших архитектурных и художественных памятников Древней Руси и Российской империи, активно проводившаяся русофобской верхушкой ВКП(б) еще в период Гражданской войны и НЭПа. Многовековые достижения русской монументальной скульптуры и архитектуры были объявлены «ненужным хламом», который следует заменить достижениями новой эпохи. Буквально все страницы центральных и местных газет захлестнул мутный поток погромных призывов «Пора убрать "исторический" мусор с улиц и площадей наших советских городов». К числу этого «мусора» были отнесены и «ложноклассические» памятники Кузьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому на Красной площади в Москве работы И.П. Мартоса (1818), князю Владимиру на Владимирской горке в Киеве работы П.К. Клодта (1853) и знаменитые памятники скульптора М.О. Микешина «Тысячелетие России» в Новгороде (1862) и Екатерине II в Ленинграде (1873), которые «давно просятся в утильсырье». Более того, «любимец всей партии» Н.И. Бухарин предельно цинично подстрекал погромщиков, пафосно заявляя, что «мы взрываем на воздух эквивалент фараоновых пирамид, церковные груды камня, громады петербургско-московского византийства». И только чудом и упорством таких подвижников, как выдающийся русский архитектор-реставратор П.Д. Барановский, удалось сохранить эти выдающиеся творения русского монументального искусства.

Первым городом, принявшим на себя главный удар новых погромщиков, стала Москва, а их «идейным» вдохновителем тогдашний первый секретарь МГК ВКП(б) Л.М. Каганович, который в своей книге «За социалистическую реконструкцию Москвы и городов СССР» (1931) писал: «Когда ходишь по московским переулкам и закоулкам, то получается впечатление, что эти улочки прокладывал пьяный строитель». Иными словами, реализация «социалистической реконструкции столицы» в понимании ее главного партийного вождя заключалась в полном уничтожении исторического центра Москвы и сохранения единичных архитектурных памятников. В 1928–1933 гг. только в одном Кремле были снесены великие русские святыни — первый каменный храм церковь Спаса на Бору (1330), церковь Константина и Елены (1362), кафедральный Чудов мужской монастырь (1365), Вознесенский женский монастырь (1386), который на протяжении трех столетий был усыпальницей всех великих княгинь и цариц, и т. д. Тогда же по директивному письму члена ЦКК, главы «Союза воинствующих безбожников» Е.М. Ярославского (Губельмана) исполком Моссовета принял решение о сносе Казанского собора на Красной площади (1636), построенного в честь освобождения Москвы от польских интервентов, и Иверской часовни (1669) с Воскресенскими воротами Китай-города и значительной частью Китайгородской стены (1535), которые мешали прохождению военной техники и праздничных колонн на первомайской демонстрации и ноябрьском параде. Кроме того, в этот же период были уничтожены самые древние культовые постройки Москвы, в том числе Гребневская церковь на Лубянке (1485), церковь Космы и Дамиана в Нижних Садовниках (1625), церковь Троицы в Полях (1639), храм Усекновения главы Иоанна Предтечи на Малой Лубянке (1643), церковь Николая Чудотворца в Столпах (1669), храм Николы Большой Крест на Ильинке (1680―1688), Владимирская церковь на Никольской (1691―1694), храм Успения на Покровке (1696―1699) и многие другие, всего более 360 храмов и церквей. Разрушению подверглись и многие гражданские постройки, в том числе знаменитая Сухарева башня (1695), возведенная по указанию Петра I архитектором М.И. Чоглоковым, дом князя И.И. Прозоровского на Большой Полянке (1773) архитектора В.И. Баженова и Малый Николаевский дворец в Кремле (1775) архитектора М.Ф. Казакова.

Самым знаковым символом разрушения исторического облика столицы стал варварский взрыв храма Христа Спасителя (1839―1883), созданного гением многих выдающихся русских архитекторов, скульпторов и художников — К.А. Тона, А.И. Резанова, Ф.А. Бруни, Г.И. Семирадского, И.Н. Крамского, В.И. Сурикова, В.Е. Маковского, В.М. Васнецова, В.П. Верещагина и других. На этом месте руководство страны намеревалось воздвигнуть колоссальный 420-метровый Дворец Советов, увенчанный огромной статуей В.И. Ленина. Над проектом этого дворца работали многие советские архитекторы-монументалисты, в том числе «функциональные конструктивисты» М.Я. Гинзбург, А.В. Веснин, Н.А. Ладовский и К.С. Мельников, и известные «традиционные монументалисты» И.В. Жолтовский и А.В. Щусев. Но в конечном итоге победу одержал проект архитектора Б.М. Иофана, реализация которого велась в 1937―1941 гг., но была прервана из-за начавшейся войны и больше не возобновилась.

Не меньший урон исторической архитектуре был нанесен и в других древнерусских городах. В Киеве были снесены кафедральный собор Архангела Михаила Михайловского Златоверхого монастыря (1108―1113) и Никольский военный собор (1690―1696), построенный архитектором О.Д. Старцевым, во Владимире уничтожен старейший Рождественский собор Рождественского монастыря (1192―1196), в Брянске взорван Успенский собор Свенского монастыря (1758), сооруженный по проекту Б.Б. Растрелли, и т. д. Тогда же в Торжке были в уничтожены ценнейшие картины-иконы выдающихся русских художников В.Л. Боровиковского и О.А. Кипренского, а в 1934 г. распоряжением Наркомпроса РСФСР в Москве были закрыты Центральные государственные реставрационные мастерские, что привело к обветшанию и гибели многих произведений русского искусства.

Нельзя сказать, что массовая гибель памятников русской архитектуры и искусства происходила при молчаливом согласии людей и полном отсутствии протеста, однако таких смельчаков были единицы — П.Д. Барановский, Д.В. Айналов, Н.Е. Макаренко и ряд других, но именно их принципиальная позиция позволила спасти от сноса ряд шедевров древнерусского искусства, в частности, знаменитый собор Василия Блаженного на Красной площади в Москве.