Б) Крах «новоогаревского процесса

Сразу после подавления «августовского путча» началось повальное провозглашение независимости союзных республик, и к концу августа 1991 г. новый государственный статус провозгласили парламенты Украины, Белоруссии, Эстонии, Латвии, Молдавии, Азербайджана, Киргизии и Узбекистана. Более того, тогда же Б.Н. Ельцин совершенно незаконно, опять-таки в нарушение Конституции СССР, признал независимость всех трех прибалтийских республик.

Казалось бы, после подавления мнимых «мятежников» можно было начать процесс подписания нового Союзного договора, которое намечалось на 20 августа 1991 г., однако об этом почему-то все сразу забыли. Только спустя неделю после «путча» М.С. Горбачев позвонил своему помощнику Г.Х. Шахназарову и дал ему задание срочно заняться Союзным договором, подключив к этой работе нового главу своей администрации Г.И. Ревенко и директора Института государства и права АН СССР академика В.Н. Кудрявцева. Когда в кабинете Г.Х. Шахназарова собралась вся рабочая группа, все ее члены сразу заявили, что отныне «политическая погода в стране все меньше зависит от Кремля и все больше от Белого дома», поэтому надо выяснить намерения Б.Н. Ельцина и его команды.

В тот же день Г.Х. Шахназаров позвонил двум его помощникам — С.М. Шахраю и С.Б. Станкевичу, которые не стали раскрывать всех карт, но заявили, что Б.Н. Ельцину сейчас не до этого, да и вообще Союзный договор, похоже, выпал из повестки дня и утратил свою актуальность. А спустя несколько дней в «Независимой газете» было опубликовано «Письмо семи» — Ю.Н. Афанасьева, Л.М. Баткина, В.С. Библера, Е.Г. Боннэр, Ю.Г. Буртина и Л.М. Тимофеева, в котором прямо говорилось, что они «приветствуют развал империи» и создание «евразийского сообщества».

24 августа 1991 г. Верховный Совет Украинской СССР утвердил «Акт о государственной независимости Украины», который зримо показал все интеллектуальное убожество свидомой украинской интеллигенции. В частности, этот наспех состряпанный «исторический» документ гласил, что «исходя из смертельной опасности, нависшей над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР 19 августа 1991 года, продолжая тысячелетнюю традицию государственного строительства на Украине, исходя из права на самоопределение, предусмотренного Уставом ООН и другими международно-правовыми документами, осуществляя Декларацию о государственном суверенитете Украины, Верховный Совет УССР торжественно провозглашает независимость Украины и создание самостоятельного украинского государства — Украины».

Тогда же Верховный Совет УССР, незаконно, в нарушение как Конституции УССР, так и Конституции СССР, назначил на 1 декабря 1991 г. республиканский референдум, в котором значился только один вопрос: «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины». Накануне этого референдума Президиум Верховного Совета УССР принял «Обращение к народу Украинской ССР», ряд положений которого сейчас выглядит как верх цинизма и кощунства: «Сегодня не поддержать независимость означает лишь одно — поддержать зависимость, альтернативы — нет. Только независимая Украина сможет, как равноправный партнер вступать в любое межгосударственное сообщество с соседями, в первую очередь с наиболее близкой нам Россией... Экономическая целесообразность, интересы собственного народа, а не какие-то другие критерии должны диктовать нам, с кем и как сотрудничать. Когда же мы говорим об интересах собственного народа, то имеем ввиду не только украинцев, но и русских, имеющих в парламенте Украины свыше ста народных депутатов. Мы обязаны сделать республику настоящей доброй матерью для всех ее граждан. Декларация прав национальностей, принятая Верховным Советом Украины единогласно, открывает широкие возможности для развития языков и культур всех наций в Украине. Неважно, на каком языке говорит гражданин Украины, важно, чтобы он говорил о независимой Украине, о ее законных правах. Успешно прошедшие всеукраинский межнациональный конгресс и межрелигиозный форум дают все основания утверждать: что в Украине и впредь не будет места для межнациональных конфликтов. Украина гарантирует особое уважение освободителям от фашизма и ветеранам».

В начале сентября 1991 г. был созван V Внеочередной съезд народных депутатов СССР,  который констатировал, что прежний Союз ССР больше не существует, и провозгласил начало переходного периода к новому объединению бывших советских республик — Союзу Суверенных государств. В связи с этим был принят закон «Об организации государственной власти и управления в Союзе ССР в переходный период», который де-факто приостановил деятельность Съезда народных депутатов СССР, создал новый орган власти — Государственный совет СССР и установил, что на время переходного периода высшим представительным органом союзной власти является Верховный Совет СССР, внес изменения в его структуру и систему комплектования, а также преобразовал одну из двух палат — Совет национальностей в Совет республик. Тогда же было принято решение преобразовать Комитет по оперативному управлению в Межреспубликанский экономический комитет СССР, главой которого был утвержден И.С. Силаев, а его заместителями стали Г.И. Кулик и А.И. Бектемисов.

По мнению ряда современных авторов (А. Барсенков, А. Островский), создание Госсовета СССР в составе союзного президента и глав остальных союзных республик де-юре легализовало положение, существовавшее с конца апреля 1991 г., когда начался сам «новоогаревский процесс». Тогда важнейшие вопросы будущего Союза стали обсуждаться за закрытыми дверями в узком кругу высших руководителей республик, которые сознательно искажали информацию о происходившем на переговорах и вводили в заблуждение представительные органы власти своих республик. На практике Госсовет СССР стал не органом «для согласованного решения вопросов внутренней и внешней политики, затрагивающих общие интересы», как декларировалось изначально, а институтом, в рамках которого оформляли свое движение к полной независимости почувствовавшие «вкус свободы» республики гибнущего СССР.

На последнем заседании V Съезда народных депутатов СССР союзные парламентарии на основании указа «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» опротестовали принятые решения о независимости республик, но уже на следующий день в полном противоречии с этим решением М.С. Горбачев признал независимость всех трех прибалтийских республик. Сразу после этого о своей независимости заявили Армения, Туркмения  и Таджикистан, и фактически к началу октября в Союзе ССР остались только две республики — Россия и Казахстан. Сразу после этих событий Б.Н. Ельцин подписал указ «О роли Совета Министров РСФСР в системе исполнительной власти Российской Федерации», который был направлен на то, чтобы взять под полный контроль всю исполнительную власть на местах.

В середине сентября состоялось первое заседание Государственного совета СССР, на которое был вынесен вопрос о дальнейшей судьбе союзных республик. Представители Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана и Украины высказались за сохранение Союза, и в связи с этим рассмотрели проект договора «Об экономическом сообществе независимых государств».

Дело в том, что после августовских событий «сторонники» сохранения Союза считали, что на подписание экономического договора республики пойдут быстрее и охотнее, чем на заключение политического соглашения, поэтому в окружении М.С. Горбачева особое внимание уделялось этому вопросу. Ответственный за разработку этого документа Г.А. Явлинский полагал, что главная задача экономического союза состоит в консолидации усилий суверенных государств с целью образования общего рынка и проведения согласованной экономической политики как непременного условия преодоления системного кризиса в стране. При этом он подчеркивал, что вступление в него не обусловливается подписанием нового «политического» договора о Союзе Суверенных Государств.

18 октября 1991 г. президент СССР и руководители восьми республик, за исключением главы Украинской ССР Л.М. Кравчука, подписали «Договор об экономическом сообществе суверенных государств», который исходя из факта реального разрушения единого союзного государства предполагал «доделить» союзную собственность, ликвидировать общий Центральный банк и обзавестись собственными национальными валютами. Для того, чтобы этот договор вступил в законную силу, необходимо было подписать еще порядка двадцати дополнительных соглашений по конкретным сферам экономики. Все эти документы, в лучшем случае, могли быть подготовлены и ратифицированы только через несколько месяцев, поэтому в условиях острейшего экономического кризиса весь этот договор становился чисто декларативным документом. Кроме того, республиканские лидеры крайне болезненно относились к возможности создания наднациональных органов управления, что изначально ставило под сомнение реализацию всех этих договоренностей.

Тем не менее, М.С. Горбачеву удалось убедить Б.Н. Ельцина в желательности возобновления новоогаревских встреч. Но его согласие было получено только при условии, что будет подготовлен новый проект Союзного договора с установкой не на федерацию, а на конфедерацию. С союзной стороны рабочую группу по этому вопросу возглавили Г.Х. Шахназаров и В.Н. Кудрявцев, а с российской стороны этим вопросом было поручено заняться Г.Э. Бурбулису, С.М. Шахраю и С.Б. Станкевичу.

Спустя неделю российская сторона представила такой документ, который не оставил сомнений в том, что ни о каком Союзе речи не идет. Однако, по признанию самого Г.Х. Шахназарова, «выбора не было», поэтому «начался длительный торг, и после двух-трех туров совместной работы»  был подготовлен компромиссный проект. Рабочая группа, в которую от союзного центра вошли Г.Х. Шахназаров, B. Н. Кудрявцев, Б.Н. Топорнин и Ю.А. Батурин, а от российского правительства C. И. Шахрай, С.Б. Станкевич и А.А. Котенков, подготовила «обновленный вариант договора» к октябрю 1991 г.

Пока в Москве корпели над проектом нового Союзного договора, в Сочи, где после тяжких трудов по развалу страны отдыхал Б.Н. Ельцин, ему был направлен с грифом «сугубо конфиденциально» крайне любопытный документ «Стратегия России в переходный период», или «меморандум Бурбулиса», лейтмотивом которого был следующий пассаж: все республики Союза заинтересованы в сохранении союзного центра только для того, чтобы «эксплуатировать ресурсы России, а России никакой центр не нужен».

В середине октября 1991 г. состоялось новое заседание Государственного совета СССР, в котором приняли участие главы девяти союзных республик, в том числе Б.Н. Ельцин. Все они, за исключением «хитромудрого хохла» Л.М. Кравчука, в целом одобрили работу над Экономическим соглашением, Продовольственным соглашением и Союзным договором, и приняли решение продолжить разговор на эти темы в начале ноября. Б.Н. Ельцин вынужден был дать формальное согласие на то, чтобы завершить доработку текста Союзного договора и парафировать его на следующем заседании глав союзных республик, однако на двух очередных заседаниях Госсовета СССР преодолеть разногласий так и не удалось.

По информации тогдашнего министра обороны СССР маршала авиации Е.И. Шапошникова, которой он поделился с автором данных строк несколько лет назад, где-то в начале ноября 1991 г. М.С. Горбачев пригласил его срочно в свой кремлевский кабинет и принял его не в традиционном рабочем порядке, а «по-отечески», в собственной комнате отдыха, где был накрыт богатый трапезный стол.

В ходе состоявшейся беседы, после долгих словоблудий и стенаний о том, что все «летит к черту» и что «он не спит ночами», М.С. Горбачев предложил обалдевшему министру обороны «совершить очередной августовский путч и взять военным власть в свои руки». Понимая, что он может стать новой жертвой очередной «горбачевской подставы», маршал Е.И. Шапошников прямо заявил, что у президента страны есть все возможные инструментарии для предотвращения развала страны, в том числе путем законного введения чрезвычайного положения и установления прямого президентского правления, а он лично «становиться новым козлом отпущения, как маршал Д.Т. Язов, не желает».

В середине ноября 1991 г. был подготовлен итоговый проект договора о Союзе Суверенных Государств (ССГ), в котором будущий «союз» республик определялся как «конфедеративное демократическое государство», где не предусматривалось общей «союзной» Конституции, однако предполагались:

• выборы «союзного» президента коллегией выборщиков;

• выборный двухпалатный парламент от республик и округов, избираемый на два года;

• формирование некого подобия «союзного правительства» с ограниченным кругом полномочий и т.д.

Формально заседание Госсовета СССР, на котором был рассмотрен новый Союзный договор, закончилось на «оптимистической ноте», поскольку была достигнута договоренность приступить к его парафированию 25 ноября 1991 г., однако никакого подписания документов в этот день не состоялось. Российская делегация предложила вернуться к согласованному уже тексту проекта нового Союзного договора и снять формулировку о «конфедеративном демократическом государстве», оставив «конфедерацию независимых государств». В качестве предлога для нового демарша была названа позиция Верховного Совета РСФСР, который, дескать, не готов ратифицировать ранее оговоренный вариант. Кроме того, Б.Н. Ельцин заявил, что «подписание договора без Украины — это бесполезное дело», и предложил «подождать Украину», пока там не пройдет референдум, назначенный на 1 декабря 1991 г.

В современной Украине традиционно говорится о том, что юридическим обоснованием отказа руководства УССР от подписания нового Союзного договора и выхода из состава СССР стали итоги Всеукраинского референдума, проведенного 1 декабря 1991 г., на котором более 80% граждан республики высказались за признание «Акта о государственной независимости УССР». По официальным данным Украинского ЦИК, даже будущий мятежный Донбасс дал 76% голосов «за» выход из состава СССР. Эти цифры абсолютно не отражали реального положения вещей, поскольку формулировка вопроса, вынесенного на референдум, была откровенно лукавой. Любой неискушенный избиратель всегда проголосует при прочих равных за независимость, если не будет точно знать, как именно будет транскрибирован его ответ организаторами референдума. Между тем, и в Конституции СССР, и в Конституциях союзных республик прямо говорилось о том, что все они являются суверенными и демократическими государствами, входящими в состав Союза ССР.

В самом же «Акте о государственной независимости Украины» прямо говорилось, что с момента его провозглашения на территории УССР действуют только Конституция и законы Украины. Однако и сама Конституция УССР, и республиканские законы признавали действие законов СССР и были отменены Верховным Советом Украины только в августе 1992 г. Таким образом, провозглашение верховенства Конституции УССР и республиканского законодательства не отрицало, а, напротив, подтверждало нахождение УССР в составе СССР. Таким образом, ни «Акт о государственной независимости» от 24 августа 1991 г., ни республиканский референдум 1 декабря 1991 г. ничего не говорили о выходе Украинской ССР из состава СССР. Именно поэтому и был получен такой неоспоримый количественный результат: среди голосовавших «за» были, как и те, кто сознательно хотел развала СССР, так и те, кто этого вовсе не хотел, а понимал независимость и демократичность как существование в составе единого государства — наряду с другими независимыми республиками, входившими в состав СССР. И уж, конечно, за развал СССР не голосовали ни Крым, ни добрая половина всех восточных и центральных областей Украинской ССР, где проживало больше 22 млн русских и русскоговорящих малороссов. Более того, если внимательно прочитать сам текст «Акта о государственной независимости Украины», то там прямо гарантировалось сохранение для граждан УССР гражданства СССР и содержалось обещание подписать новый Союзный договор со всеми союзными республиками и, прежде всего, с РСФСР и БССР. Таким образом, тогдашняя украинская номенклатура интерпретировала волеизъявление народа диаметрально противоположно тому смыслу, какой это волеизъявление носило по своей сути.

Одновременно с этим референдумом 1 декабря 1991 г. были проведены выборы первого президента УССР, в которых приняли участие 6 кандидатов. Победу на выборах одержал председатель Верховного Совета УССР Л.М. Кравчук, за которого проголосовали почти 62% (19700 млн) украинских избирателей. Казалось, что это была очень убедительная победа властного кандидата, однако это не совсем так, поскольку суммарное количество голосов, поданных за трех кандидатов-националистов из Западной Украины — В.М. Чорновола, Л.Г. Лукьяненко и И.Р. Юхновского, составило почти 30% (9500 млн) голосов. Совершенно очевидно, что уже тогда почти треть активных украинских избирателей голосовали за вполне русофобский, прозападный курс «самостийной» Украины, и любой здравомыслящий российский политик должен был предвидеть то, что в скором времени будет твориться на территории бывшей УССР. Однако ни М.С. Горбачев, ни Б.Н. Ельцин, ни кто-либо другой из тогдашней правящей элиты не придали этой ключевой проблеме ни малейшего значения. Более того, руководство РСФСР в лице ее президента тут же де-юре признало итоги референдума и заявило о своем желании быстрее подписать с «самостийной» Украиной межгосударственный договор, что де-факто означало развал СССР, поскольку именно эти две крупнейшие славянские республики составляли его политико-экономический, военный и культурный каркас. Международное признание Украины после референдума 1 декабря 1991 г. напоминало настоящее цунами, которое стало беспрецедентным во всей мировой практике. Уже 3 декабря Украину признала Венгрия, 4 декабря — Литва и Латвия, 5 декабря к ним присоединились Аргентина, Болгария, Боливия и Хорватия, а к концу декабря Украину признали 68 государств, в том числе все члены «Большой семерки».

Сбросив столь ненавистные оковы в виде союзного центра и возомнив себя создателем независимой «Украинской державы», новоиспеченный президент Л.М. Кравчук взял откровенно прозападный курс, тем более, что руководство РФ, прежде всего, президент Б.Н. Ельцин и министр иностранных дел А.В. Козырев, совершенно спокойно взирали на откровенно русофобский курс новой украинской элиты. Прямым доказательством такой предательской политики Кремля стала история с Черноморским флотом СССР, который Б.Н. Ельцин, упоенный своей победой над ненавистным М.С. Горбачевым, фактически слил украинской стороне. Только «мятеж» командующего флотом адмирала И.Н. Касатонова, который вывел основной состав Черноморского флота в Средиземное море и категорически отказался принимать украинскую присягу, уберег нашу страну от вселенского позора и непоправимых последствий. 11 декабря 1991 г., то есть когда Украинская ССР де-юре еще находилась в составе СССР, новоиспеченный президент Л.М. Кравчук вызвал в Киев весь высший генералитет трех военных округов и Черноморского флота, расположенных на территории УССР и, объявив себя верховным главнокомандующим, заявил о переподчинении всех воинских частей Киеву. Все советские генералы, в том числе командующие Киевским, Одесским и Прикарпатским военными округами генерал-полковник В.С. Чечеватов, генерал-лейтенант В.Г. Радецкий и генерал-полковник В.В. Скоков, восприняли этот указ как должное. И только командующий Черноморским флотом адмирал И.Н. Касатонов заявил, что не будет исполнять этот преступный указ, поскольку считает его незаконным.

3 декабря 1991 г. Верховный Совет СССР одобрил проект договора о Союзе Суверенных Государств, и президент М.С. Горбачев обратился за его одобрением к Верховным Советам союзных республик, руководители которых парафировали этот договор. Этот шаг союзного руководства побудил всех противников М.С. Горбачева перейти к решительным действиям.