2020-08-05
225
1) Отчетный доклад ЦК КПСС Генерального секретаря ЦК М.С. Горбачева, который был выслушан в гробовой тишине и впервые за многие годы не прерывался «бурными и продолжительными аплодисментами». По итогам обсуждения этого доклада М.С. Горбачеву пришлось делать еще один доклад, что было беспрецедентным событием в истории партийных съездов всех послевоенных десятилетий.
2) Отчетные выступления большинства членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК, что стало совершенно беспрецедентным событием в истории таких форумов. Согласно регламенту, принятому на съезде, с такими отчетами поочередно выступили Н.И. Рыжков, В.А. Медведев, А.Н. Яковлев, Л.Н. Зайков, Е.К. Лигачев, Э.А. Шеварднадзе, Ю.Д. Маслюков, В.И. Воротников, В.А. Крючков, Г.П. Разумовский и Д.Т. Язов. До остальных членов высшего партийного руководства дело не дошло, поскольку эти отчеты порядком надоели делегатам съезда, и их было решено свернуть. Зато ряд членов Политбюро, в частности, Н.И. Рыжков, А.Н. Яковлев, В.А. Медведев, Э.А. Шеварднадзе, Е.К. Лигачев и В.А. Крючков повторно выступали с ответами на вопросы делегатов съезда.
|
|
|
3) На съезде было принято Программное заявление «К гуманному, демократическому социализму», ставшее составной частью Третьей партийной программы, и внесены изменения в партийный устав, согласно которым:
а) Генеральный секретарь ЦК теперь избирался не на Пленуме ЦК, а на самом партийном съезде;
б) впервые учреждалась должность заместителя Генерального секретаря ЦК.
4) Впервые за всю историю партии на этом съезде были выдвинуты альтернативные кандидатуры на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, в том числе A.Н. Яковлева, В.В. Бакатина, О.Н. Лобова и другие, но все они под разными предлогами взяли самоотвод. В результате в избирательный бюллетень были внесены две кандидатуры — Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева и первого секретаря Киселевского горкома КПСС Т.Г. Авилиани. Естественно, новым-старым генсеком был избран М.С. Горбачев, за которого проголосовало чуть более 3400 делегатов съезда из почти 4540 коммунистов, принявших участие в голосовании. Таким образом, в результате этой чисто внешней, формально демократической процедуры, М.С. Горбачеву удалось выйти из-под контроля Центрального Комитета КПСС и обезопасить себя от варианта хрущевской отставки с поста генсека.
5) Впервые на съезде прошли и выборы заместителя Генерального секретаря ЦК, на которую были предложены разные кандидатуры, в том числе активный противник нового горбачевского курса, член Политбюро ЦК Е.К. Лигачев и новый горбачевский фаворит В.А. Ивашко, который на тот момент был членом Политбюро ЦК и председателем Верховного Совета УССР. Эти две кандидатуры и были внесены в бюллетень для тайного голосования, и победил, естественно, B. А. Ивашко.
|
|
|
6) В заключительный день работы съезда при выборах нового состава ЦК совершенно неожиданно взял слово Б.Н. Ельцин, который под абсолютно надуманным предлогом заявил о своем выходе из партии, т.е. как крыса побежал с тонущего корабля, предав ту самую партию, которая вывела его на вершины политического олимпа и сделала всесоюзной знаменитостью.
7) На XXVIII съезде КПСС почти все прежнее руководство партии ушло в отставку, а сам состав ЦК обновился более чем на 85%, что окончательно превратило его в послушное орудие генсека и его команды.
В середине июля 1990 г., сразу после завершения работы партийного съезда, состоялся организационный Пленум ЦК, на котором были избраны новый состав Политбюро ЦК и Секретариата ЦК. Теперь в состав Политбюро ЦК вошли Генеральный секретарь ЦК М.С. Горбачев, заместитель Генерального секретаря ЦК В.А. Ивашко, секретари ЦК О.С. Шенин, А.С. Дзасохов, Г.И. Янаев, Е.С. Строев, И.Т. Фролов и Г.В. Семенова, первый секретарь МГК Ю.А. Прокофьев и все первые секретари ЦК КП союзных республик, оставшихся на платформе КПСС. Секретарями ЦК, помимо названных членов Политбюро, были избраны В.М. Фалин, В.А. Купцов, А.Н. Гиренко, Ю.А. Манаенков, Б.В. Гидаспов и И.И. Мельников.
Характеризуя новый состав высших руководящих органов партии, некоторые современные авторы (А. Островский) совершенно верно заметили, что если весной 1990 г. правящая Коммунистическая партия утратила монополию на власть, то летом 1990 г. она полностью потеряла способность к реваншу.
Прошло совсем немного времени, и в августе 1990 г. вступил в силу закон «О печати и других средствах массовой информации», который отменил цензуру и предоставил право открывать издательства, издавать книги, газеты, журналы любым юридическим и физическим лицам. Единственно, что первоначально оставалось в руках государства — полиграфическая база. Действующее законодательство позволяло не только арендовать государственные, но и создавать частные типографии. А это означало, что КПСС, а вместе с ней и советское государство, отказались от контроля над идеологией. Но природа не любит пустоты, поэтому их место быстро заняли те, кто имел деньги — т.е. зарубежная и доморощенная буржуазия.
В конце сентября 1990 г. был сделан еще один самоубийственный шаг, поскольку Политбюро ЦК своим собственным постановлением приняло решение прекратить утверждение всех государственных должностных лиц, что фактически означало добровольный отказ правящей партии от власти. Абсурдность принятого решения не поддается никакому разумному объяснению, но еще более непонятной была трусливая и предательская позиция новых членов Политбюро.
Следующим шагом на пути отстранения партии от власти стало решение о сокращении с января 1991 г. штатов сотрудников всех райкомов и обкомов партии ровно наполовину. Это была уже не первая, но самая массовая волна сокращения партийного аппарата, которая привела к катастрофическому вымыванию из его состава первоклассных профессионалов с колоссальным опытом партийной и хозяйственно-административной работы. Одновременно с этим началось резкое сокращение самих партийных рядов, которые к июлю 1991 г. покинули более 4 млн человек, т.е. более 20% членов партии.
В октябре 1990 г. М.С. Горбачев подписал указ «Об общественных объединениях», который открыл возможность для легального создания в нашей стране различных политических партий и перехода к реальной многопартийности не только де-факто, но и де-юре. А в апреле 1991 г. Министерство юстиции СССР официально зарегистрировало Либерально-демократическую партию Советского Союза во главе с В.В. Жириновским — единственную на тот момент оппозиционную политическую партию, которая де-факто существовала еще с декабря 1989 г.
|
|
|
5. Поиски путей выхода из экономической катастрофы весной ― осенью 1990 г.
В Москве шла энергичная работа по подготовке новой экономической реформы. Когда в конце декабря 1989 г. II Съезд народных депутатов СССР в целом одобрил концепцию радикальной экономической реформы, то поручил правительству подготовить к сентябрю 1990 г. проект нового пятилетнего плана развития народного хозяйства страны на 1991—1995 гг.
Проанализировав в начале наступившего года складывающуюся в стране экономическую ситуацию, Комиссия по экономической реформе, возглавляемая заместителем председателя Совета Министров СССР академиком Л.И. Абалкиным, пришла к выводу, что в условиях обостряющегося кризиса необходимо или возвращаться к прежней административно-командной системе, или же форсировать переход к рынку. Да и сам М.С. Горбачев, отмечая, что в верхах «продолжалось противоборство между двумя основными тенденциями» — традиционно-технократической и экономической, тяготеющей к рыночным реформам, полагал, что на самом деле к началу 1990 г. выбора уже не было. В первую очередь это поняли Л.И. Абалкин и Ю.Д. Маслюков, которые в записке, направленной главе Совета Министров СССР Н.И. Рыжкову, предложили осуществить «крутой поворот к рыночной экономике и приблизить сроки осуществления практических шагов на пути к рынку».
Свои конкретные соображения на этот счет Л.И. Абалкин представил Н.И. Рыжкову в середине февраля 1990 г., приложив к своему письму на имя премьера две записки: «О предполагаемых мерах нормализации положения в экономике» (1 вариант) и «О путях преодоления экономического кризиса» (2 вариант). Сам Л.И. Абалкин и его соратники более предпочтительным считали второй вариант.
В начале марта 1990 г. Совет Министров СССР принял постановление «О подготовке материалов для осуществления перехода к планово-рыночной экономике» и дал задание в кратчайшие сроки подготовить конкретный план реализации этого проекта. К этому времени в комиссии Л.И. Абалкина наметились два основных способа решения этой проблемы: «одним ударом — уже с июля 1990 г. или с января 1991 г.».
|
|
|
Сторонником немедленного перехода к рынку был ученик Л.И. Абалкина по знаменитой «Плешке», кандидат экономических наук Г.А. Явлинский, которому он опрометчиво доверил руководство Сводным отделом Комиссии по экономической реформе. Не получив поддержи со стороны своего шефа, Г.А. Явлинский «вместе со своими коллегами и друзьями», в частности, экономистами М.М. Задорновым и А.Ю. Михайловым, создали набросок программы, которая предусматривала переход всей советской плановой системы на рельсы рыночной экономики практически в течение одного года. Программа эта была громогласно названа «400 дней доверия: концепция ускоренного перевода экономики СССР на рыночные начала», которая была подготовлена в середине марта 1990 г.
В апреле 1990 г., выступая XXI съезде ВЛКСМ, М.С. Горбачев заявил, что «проанализировав обстановку, мы пришли к выводу о необходимости ускорить проведение экономической реформы, уже в этом году и в начале будущего года осуществить основные мероприятия в этом направлении, которые намечались на 1992―1993 гг.».
Чтобы понять смысл этого шага, необходимо напомнить, что согласно первоначальному плану в 1990―1992 гг. предполагалось добиться стабилизации в экономике и подготовить необходимые условия для перехода к рынку, и лишь затем, в 1993—1995 гг., провести сам этот переход. Теперь же было решено всего за один год осуществить то, что планировать на три первые года экономической реформы. Кроме того, имеются свидетельства самого академика Л.И. Абалкина, что к этой работе союзного правительства были подключены западные эксперты, работу которых щедро оплачивал фонд небезызвестного «филантропа» и крупного финансового спекулянта Дж. Сороса.
Как бы там ни было, но в конце мая 1990 г. Н.И. Рыжков выступил на сессии Верховного Совета СССР с докладом «Об экономическом положении страны и концепции перехода к регулируемой рыночной экономике». Рассмотрев два варианта перехода к рынку — один, рассчитанный на два, а второй — на пять лет, и отвергнув первый вариант как более болезненный, Н.И. Рыжков обосновывал предпочтительность второго варианта, который отличался от декабрьского варианта тем, что сдвигал начало второго этапа реформы с 1993 г. на 1991 г. Критика первого варианта реформы по существу была скрытой критикой «Программы 400 дней». Обсуждение доклада Н.И. Рыжкова продолжалось более двух недель, и в середине июня Верховный Совет СССР, одобрив саму концепцию экономической реформы, предложил правительству страны представить программу ее реализации к сентябрю 1990 г.
Параллельно с разработкой программы перехода к рынку союзное правительство развернуло подготовку ряда важных нормативных документов. В июне — августе 1990 г. Совет Министров СССР издал рад подзаконных актов — «Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью», «О ценных бумагах», «О мерах по созданию и развитию малых предприятий», «О мерах по демократизации народного хозяйства» и «О мерах по формированию общесоюзного валютного рынка и о налогах на экспорт и импорт».
Сразу после того, как «Программа 400 дней» прошла экспертизу в зарубежных институтах и получила там положительную оценку, она в виде ксерокопии стала гулять по высоким кабинетам, пока не попала на глаза к народному депутату СССР, бывшему зав. отделом Института экономики АН СССР Г.И. Фильшину. Недолго думая, это шустрый делец от своего имени предложил ее «в обмен на должность вице-премьера российского правительства» тогдашнему председателю Экономического совета РСФСР народному депутату М.А. Бочарову, которого именно в это время неведомые силы продвигали к руководству новым российским правительством.
Изменив «400 дней» на «500 дней» и применив содержавшиеся в программе предложения не к СССР, а к РСФСР, М.А. Бочаров при обсуждении в Верховном Совете РСФСР его кандидатуры на пост премьер-министра нового российского правительства представил ее как результат собственного творчества под названием «О программе перехода к рыночной экономике. Программа минимум — мандат доверия на 500 дней». Ознакомившись с этим документом, в конце июля 1990 г. Г.А. Явлинский не только немедленно издал свою программу «400 дней доверия» в виде отдельной брошюры, но и устроил «жулику» М.А. Бочарову грандиозный скандал.
Сразу после это Г.А. Явлинский и его непосредственный начальник, еще один «великий реформатор» Е.Г. Ясин обратились к главе Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцину за соответствующими разъяснениями. В обмен на отказ от раздувания скандала о плагиате они получили предложения войти в состав российского правительства, причем Г.А. Явлинский сразу получил должность вице-премьера и вожделенный портфель председателя Комиссии по экономической реформе, после чего взял к себе А.Ю. Михайлова и М.М. Задорнова как членов комиссии в ранге заместителей министров.
Через десять дней после назначения вице-премьером российского правительства Г.А. Явлинский обратился к М.С. Горбачеву и предложил на основе «Программы 500 дней» разработать общесоюзную программу перехода к рынку. Сразу после этого М.С. Горбачев встретился с Б.Н. Ельциным, и они приняли решение создать совместную Государственную комиссию по экономической реформе. В тот же день президент СССР позвонил члену Президентского совета академику С.С. Шаталину и сказал ему: «Мы решили поручить тебе с командой начать энергичное спасение советской экономики и перевод ее на рыночную основу».
Личное обращение М.С. Горбачева к известному советскому экономисту академику С.С. Шаталину было совсем не случайным, поскольку по признанию самого генсека, «где-то в конце 1988 г. академик С. Шаталин стал моим неформальным советником по экономическим и не только экономическим вопросам. К зарождению концепции Г. Явлинского С. Шаталин не имел прямого отношения. Он был подключен к этой работе, что называется, на ходу, но с большим рвением отнесся к новому поручению, и с этой точки зрения вполне обосновано, что "500 дней" стали называть программой Шаталина-Явлинского».
Это единоличное решение генсека стало абсолютно неожиданным, а главное, малоприятным сюрпризом для всех руководителей союзного правительства, в том числе Н.И. Рыжкова и Л.И. Абалкина, которые узнали о нем только тогда, когда им прислали уже одобренное соглашение о совместной разработке экономической реформы командами союзного и российского президентов. В начале августа 1990 г. М.С. Горбачев подписал распоряжение «О подготовке концепции союзной программы перехода на рыночную экономику как основы Союзного договора», на основании которого была создана рабочая группа. В состав этой «чертовой дюжины» вошли Л.И. Абалкин, С.С. Шаталин, Г.А. Явлинский, Е.Г. Ясин, Н.Я. Петраков, В.А. Мартынов, Н.П. Шмелев, А.П. Вавилов, Л.М. Григорьев, М.М. Задорнов, B. М. Машиц, А.Ю. Михайлов и Б.Г. Федоров.
Концепцию новой программы экономической реформы рабочая группа должна была представить не позднее сентября 1990 г., поэтому сразу после ее создания она в полном составе срочно выехала в подмосковное Архангельское. Здесь между членами рабочей группы, прежде всего, Г.А. Явлинским и Л.И. Абалкиным, начались серьезные трения, которые активно провоцировал ученик, а не его учитель. В течение первой недели команда Г.А. Явлинского представила на рассмотрение остальных членов комиссии свой «план-проект» экономической реформы, и в середине августа 1990 г. состоялась встреча рабочей группы C. С. Шаталина — Г.А. Явлинского с Н.И. Рыжковым и Л.И. Абалкиным, во время которой обнаружилось категорическое неприятие союзным правительством всех представленных ими материалов.
По свидетельству самого М.С. Горбачева, «совместная работа над программой фактически так и не была начата. Группа С. Шаталина — Г. Явлинского продолжала работать сама по себе, отдельно от союзного правительства. А правительство Н. Рыжкова — Л. Абалкина трудилось над собственной программой перехода к рынку в соответствии с поручением Верховного Совета СССР». Полемика между этими рабочими группами вскоре выплеснулась в широкую печать, а в ряде газет даже началась настоящая травля союзного правительства и его руководителя. В этой ситуации М.С. Горбачев прервал свой отпуск и вернулся в Москву.
Что же представляла собою разрабатывавшаяся «Программа 500 дней» и почему вокруг нее возникли столь острые разногласия? Прежде всего следует отметить, что авторы этого документа исходили из признания полной независимости всех союзных республик, и по этой причине ставили задачу создания экономического союза между ними. Допускалось, что в самом Союзе должны участвовать только те союзные республики, которые пожелают этого, пусть даже в качестве ассоциативных членов. В связи с этим обстоятельством в программе особо подчеркивалось, что:
• «суверенные республики имеют исключительное право на законодательное регулирование владения, пользования и распоряжения всем национальным богатством, находящимся на их территории»;
• «все функции и полномочия членов Союза реализуются исходя из принципа верховенства законодательств суверенных республик и эффективного разделения функций республиканского и союзного управления».
В самой программе были названы следующие основные направления реформы:
1) приватизация большей части государственной собственности,
2) формирование свободного рынка,
3) полная демонополизация экономики,
4) постепенная либерализация цен,
5) жесткая денежно-кредитная и финансовая политика, направленная на ограничение денежной массы в наличном обращении,
6) создание на переходный период «системы социальной поддержки и гарантий для населения»
7) существенное изменение всей инвестиционной политики с целью замедления роста производства средств производства и ускорения производства средств потребления.
Сюда же следует добавить и еще одно направление, которое не выделялось авторами программы специально, но которое присутствовало в их программе:
8) либерализацию внешнеэкономической деятельности.
Сам переход к рынку планировалось осуществить в четыре этапа. Первый этап (100 дней) предполагалось начать с «введения законодательных актов, закрепляющих основные принципы экономической реформы». Затем планировалось принять «пакет законодательных актов, необходимых для функционирования рыночной экономики». Вся координация этой работы и руководство проведением экономической реформы возлагались на пока несуществующий Межреспубликанский экономический комитет, создаваемый «при президенте СССР с участием полномочных представителей всех республик».
По замыслу авторов реформы, на первом этапе необходимо было провести «инвентаризацию государственного имущества, финансовых активов и всех видов резервов» и приступить к «реализации этого имущества в собственность граждан». Одновременно предусматривалось объявление «земель колхозов и совхозов суммой наделов их работников» и предоставление им права выхода из колхоза или совхоза с закреплением за ними предоставленных им земельных участков. Важное место на первом этапе отводилось принятию мер «по оздоровлению финансов и денежного обращения». С этой целью было намечено приостановить денежную эмиссию и до возможного минимума сократить дефицит бюджета, в частности, за счет сокращения расходов Министерства обороны СССР на 80% и распродажи «на мировом рынке части задолженности других стран СССР».
Ускоренными темпами предполагалось создание «рыночной инфраструктуры», «чтобы уже в 1991 г. она смогла взять на себя основную нагрузку по регулированию товарных потоков». Предусматривалось преобразование всех государственных банков в акционерные, отказ государства «от административного повышения розничных цен» и начало движения по пути их постепенной либерализации. Понимая, что переход к рынку больно ударит по всему населению страны, авторы программы рекомендовали ввести в действие систему индексации доходов и повысить «процентные ставки по вкладам населения в Сбербанке».
Основным содержанием второго этапа (100—250 дни) должно было стать «полное снятие государственного контроля за ценами на широкий круг продукции производственно-технического назначения, потребительских товаров и услуг и сдерживание с помощью средств финансовой и кредитной политики инфляционных процессов. В этом периоде дефицит бюджета должен быть сведен к нулю при неизменной величине совокупной денежной массы и одновременно планировалось существенное расширение «масштабов разгосударствления, приватизации небольших предприятий» и дальнейшее развитие «рыночной инфраструктуры».
Главная задача третьего этапа (250―400 дни) заключалась в том, чтобы «добиться, в основном, стабилизации рынка, как потребительских товаров, так и средств производства». На этом этапе планировалось: а) довести долю акционированных или сданных в аренду предприятий до 30—40% в промышленности, до 50% в строительстве и автомобильном транспорте, и не менее 60% в торговле, общественном питании и бытовом обслуживании; б) снять «государственный контроль над ценами примерно по 70—80% продукции и услуг», сохранив его лишь «на основные первичные ресурсы», в частности, нефть, нефтепродукты и газ, а также «ограниченный перечень потребительских товаров первой необходимости», в частности, хлеб, мясо, молоко и сахар, транспортные тарифы и тарифы на коммунальные услуги; в) добиться окончательного решения «ключевой проблемы перехода к рыночной экономике — проблемы внутренней конвертируемости рубля».
На заключительном этапе реформы (последние 100 дней) планировалось перенести центр тяжести работы на дальнейшее «продвижение в разгосударствлении, приватизации и демонополизации экономики, на активизацию структурно-инвестиционной политики». К концу этого этапа реформ доля приватизированной или же сданной в аренду собственности должна была достигнуть не менее 70% в промышленности, 80—90% в строительстве, автомобильном транспорте, оптовой и розничной торговле, общественном питании и бытовом обслуживания. К реализации программы предполагалось приступить с октября 1990 г.
По свидетельству ряда участников рабочей группы (Б.Г. Федоров), на последнем этапе ее работы возник вопрос о том, что будет какое-то секретное приложение к программе. По согласованию с Г.А. Явлинским над ним усердно корпел Е.Г. Ясин, и этим «секретным оружием» реформаторов была тривиальная конфискационная денежная реформа.
В конце августа М.С. Горбачев вернулся в Москву, и в тот же день состоялась третья встреча рабочей группы, занимавшейся составлением сводной программы экономической реформы. По авторитетному свидетельству участника это встречи академика Л.И. Абалкина, «она происходила очень напряженно, нервно, но позволила многое прояснить в позиции, раскрыть внутренний замысел готовившейся программы. В ходе беседы мы постепенно обнаружили ее скрытую суть. Замысел состоял в том, чтобы, как говорится, втихую ликвидировать Союз ССР, заменив федеративное государство экономическим союзом самостоятельных государств». Как отмечает ряд современных авторов (А. Островский), термин «втихую» абсолютно неверен, поскольку новое российское руководство уже вполне открыто заявляло, что стремится к превращению СССР в конфедерацию или содружество независимых государств. В частности, в середине августа 1990 г., находясь в Свердловске, Б.Н. Ельцин предельно откровенно заявил, что «надо каждую республику назвать суверенным государством со своей конституцией, идти на конфедерацию».
Тогда же к новой встрече М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина была составлена записка, которая обосновывала необходимость взять за основу «Программу 500 дней» и рассматривала два варианта последующих действий:
а) представление ее Верховному Совету СССР с предложением о формировании нового правительства, или
б) заключение нового Союзного договора и тоже создание нового правительства. Для окончательного решения данного вопроса предлагалось созвать совместное заседание Президентского совета и Совета Федерации СССР.
В самом конце августа 1990 г. состоялось совместное заседание Президентского совета и Совета Федерации, в котором приняли участие руководители всех экономических ведомств, народные депутаты двух парламентов и ученые-экономисты, всего порядка 200 человек. Особо примечательно, что собравшимся вместо единой программы экономических реформ были предложены две программы перехода к рынку: программа Совета Министров СССР, разработанная под руководством Н.И. Рыжкова — Л.И. Абалкина, и программа С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского, получившая известность как «Программа 500 дней».
Руководители республик, как и следовало ожидать, высказали предпочтение программе С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского, поскольку в ней говорилось не о едином союзном государстве, а об экономическом союзе, где даже не упоминался федеральный налог. В то же время были высказаны опасения, что «заключив экономический союз», республики «откажутся от политического союза». Поэтому М.С. Горбачев предложил объединить обе программы и создать компромиссный вариант. Б.Н. Ельцин сразу заявил, что сделать это нереально, как нереально «соединить амперы и километры», поэтому обе стороны договорились «об отсрочке внесения программы экономической реформы на Верховные Советы Союза и Российской Федерации».
Но, вопреки этому соглашению, в начале сентября 1990 г. «Программа 500 дней» была представлена Верховному Совету РСФСР и опубликована на страницах либеральных «Известий» и «Комсомольской правды». Сразу после этого М.С. Горбачев вновь провел обсуждение и сопоставление двух программ и предложил «сесть двум группам вместе под "арбитражем" Л.И. Абалкина и создать интеграционный документ». Работа над этим документом шла туго, главным образом, из-за нежелания Л.И. Абалкина принимать участие в этой работе. Но все же она была завершена и направлена в Верховные Советы СССР и РСФСР. В новом документе за основу была взята программа С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского, но при этом устранены те ее положения, которые предвосхищали будущее решение проблем в Союзном договоре, в частности, был снят очень опасный тезис о верховенстве республиканского законодательства, предусмотрено создание собственной финансовой базы Союза в виде федерального налога и т.д.
Пока шли баталии среди ведущих экономистов страны, в самом государстве начались «табачный», «мыльный» и «хлебный» кризисы, которые привели к резкой дестабилизации положения в стране. По мнению ряда хорошо «осведомленных» руководителей, эти кризисы во многом имели совершенно искусственный характер. Сам М.С. Горбачев обвинял во всем номенклатуру, которая пыталась натравить народ на реформаторов, а первый секретарь МГК КПСС Ю.А. Прокофьев, напротив, обвинял в этом горбачевских «реформаторов». При этом оба члена Политбюро намекали, что особую роль в этом кризисе сыграли владельцы огромных теневых капиталов.
Перед лицом обостряющегося экономического кризиса президент СССР активизировал свои международные контакты и встречи, и по свидетельству его помощника А.С. Черняева, почти перед каждым таким авторитетным собеседником М.С. Горбачев ставил вопрос о кредитной поддержке СССР. В таких условиях произошло событие, которое, несомненно, заслуживает особого внимания, но о котором до сих пор существует очень смутное представление. В начале сентября 1990 г. по приказу командующего Воздушно-десантными войсками генерал-полковника В.А. Ачалова под Москву в срочном порядке были переброшены Тульская, Рязанская и Псковская воздушно-десантные дивизии. Что скрывалось за этими странными военными «маневрами», до сих пор остается тайной, но есть предположение, что в условиях принятия российским парламентом «Программы 500 дней» и неизбежного в таком случае выхода России из состава СССР М.С. Горбачев намеривался издать указ «О введении чрезвычайного положения» и установить прямое президентское правление на территории РСФСР. Видимо, не вполне понимая смысла всей этой игры, в которой ему пришлось участвовать, вскоре после этих событий министр обороны СССР маршал Д.Т. Язов поставил вопрос о своей отставке и начал готовить себе замену в лице генерал-полковника В.А. Ачалова, но М.С. Горбачев эту отставку не принял.
В середине сентября 1990 г. когда М.С. Горбачев вылетел в Хельсинки для встречи с президентом Дж. Бушем, Верховный Совет РСФСР вопреки первоначальной договоренности, практически без обсуждения одобрил программу С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского. Тогда же открылась сессия Верховного Совета СССР, на которой Н.И. Рыжков представил свой доклад «О подготовке единой общесоюзной программы перехода к регулируемой рыночной экономике и выработке мер по стабилизации народного хозяйства». Вернувшись в Москву, М.С. Горбачев расценил это выступление Н.И. Рыжкова на сессии Верховного Совета СССР как «неверный шаг» и объявил «перерыв в дискуссии». По мнению ряда современных авторов (И. Фроянов, А. Островский), подобная пауза была вовсе не случайной, поскольку еще в июле 1990 г. в американском городе Хьюстоне состоялась встреча лидеров «Большой семерки», на которой было решено направить в СССР «для ознакомления» с состоянием советской экономики «группу международных экспертов». Одновременно в Москву была направлена «авторитетнейшая делегация делового мира Соединенных Штатов, возглавляемая двумя министрами».
В середине сентября 1990 г. М.С. Горбачев принял госсекретаря США Дж. Бейкера, министра торговли США Р. Мосбахера и группу ведущих американских бизнесменов. В этот же день Р. Мосбахера, американского посла Дж. Мэтлока и крупных американских бизнесменов — Д. Андреаса, К. Дерра, Д. Кендалла и Дж. Мэрфи принял и Н.И. Рыжков. В связи с этим обстоятельством в обсуждении доклада премьер-министра страны на сессии Верховного Совета СССР и был сделан перерыв.
Обсуждение экономической реформы возобновилось только через несколько дней. Одновременно с этим отдельной брошюрой в виде приложения к «Комсомольской правде», а затем в «Литературной газете» появилась работа А.И. Солженицына «Как нам обустроить Россию», в которой он предельно откровенно предложил ликвидировать союзное государство, сбросить «закавказское и среднеазиатское подбрюшье» и создать новое единое государство на базе России, Украины, Белоруссии и русских областей Северного Казахстана.
Поскольку статья была издана тиражом в 27 миллионов экземпляров, ее публикация представляла собою масштабную идеологическую акцию, преследующую совершенно определенные цели. Выбор времени этой публикации был совершенно неслучайным, поскольку в этот день в Верховном Совете СССР предполагалось начать обсуждение нового Союзного договора. Затем на страницах печатного органа Верховного Совета СССР — газеты «Известия» появилась большая статья ведущего сотрудника Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) АН СССР А.М. Миграняна «Союз нерушимый: о перспективах советской государственности», в которой утверждалось, что после принятия Россией декларации о государственном суверенитете распад СССР стал необратимым. Поэтому стоящая сейчас перед руководством Союза задача заключается только в том, чтобы не допустить стихийного развития этого процесса.
Так было положено начало открытому обсуждению данной проблемы, в том числе на страницах советской печати и в других средствах массовой информации. А поскольку в это время почти все типографские мощности находились в руках государства, и именно оно контролировало радио и телевидение, это означало, что руководство партии и правительства начало крупномасштабную обработку общественного мнения в указанном направлении.
В середине октября 1990 г., когда дискуссия на тему «следует ли сохранять Советский Союз» шла уже полным ходом, в Риме состоялась конференция «Национальные вопросы в СССР: обновление или гражданская война». Ее инициаторами стали «независимый» общественный Университет Вашингтон―Париж―Москва, журналы «Континент» и «Юность» и газета «Комсомольская правда». В этой конференции приняли участие Е.В. Аверин, Ч.Т. Айтматов, В.П. Астафьев, Ю.Н. Афанасьев, Г.Я. Бакланов, И.А. Бродский, В.В. Быков, И.И. Виноградов, Н.Е. Горбаневская, А.А. Дементьев, С.П. Залыгин, В.Н. Крупин, И.П. Золотусский, Д.С. Лихачев, Э.Д. Лозанский, В.П. Максимов, Э.И. Неизвестный, Л.И. Плющ, В.А. Солоухин, А.И. Стреляный, В.А. Фронин, М.М. Шемякин и Э. Эдлис.
На американские деньги эти «прорабы» перестройки и их коллеги из «русской» эмиграции констатировали приближающуюся смерть Советского Союза как «одной из величайших империй в истории человечества» и договорились способствовать «полной и окончательной ликвидации тоталитарной системы», т.е. советской власти в стране. «Римское обращение», принятое на этой сходке, разошлось массовым тиражом: его опубликовали и «Комсомольская правда», и «Литературная газета», и академическая газета «Поиск». Таким образом, Советский Союз был приговорен к гибели не только Западом, не только партийно-бюрократической номенклатурой, не только русофобской оппозицией советских республик, но и «русской» творческой элитой, как либералами, так и частью патриотов. Оставалось только привести этот приговор в исполнение.
В конце сентября 1990 г. Верховный Совет СССР принял постановление «О неотложных мерах по стабилизации народного хозяйства и программе перехода к рыночной экономике», в котором предлагалось на основе подготовленных материалов представить до 15 октября 1990 г. окончательный вариант программы перехода к рынку.
Тогда же, в сентябре 1990 г. Г.А. Явлинский с благословения М.С. Горбачева выехал в США и представил там «Программу 500 дней» на суд международных экспертов, среди которых были и президент Европейского банка реконструкции и развития (МБРР) Ж. Аттали, и председатель правления Федерального резервного банка Бостона Р. Купер, и президент Банка Японии Я. Миэно, и президент Бундесбанка К. Пель, и министр финансов Японии Р. Хасимото, и другие воротилы мирового капитала.
По итогам этой поездки эксперты МВФ, МБРР, ОЭСП и ЕБРР опубликовали трехтомное «Исследование советской экономики», в котором содержались детально разработанные предложения по ее «реформированию», где прямо присутствовало указание «разрушить индустриальный потенциал страны и сделать ее поставщиком энергии и сырьевых ресурсов на международный рынок».
Пока шли консультации в США, союзное правительство форсированными темпами перерабатывало свою «рыночную программу». Первоначально предполагалось поручить ее доработку академикам Л.И. Абалкину и С.С. Шаталину, но первый был слишком связан с правительственным проектом, а второй готовился к поездке в США на операцию. В этой ситуации М.С. Горбачев подключил к работе академиков А.Г. Аганбегяна и Н.Я. Петракова. А затем в течение четырех суток провел два «развернутых разговора об экономической программе», в которых приняли участие Н.И. Рыжков, Л.И. Абалкин, Ю.Д. Маслюков, В.А. Медведев, Е.М. Примаков, Н.Я. Петраков, В.С. Павлов, В.И. Болдин, С.А. Ситарян и В.И. Щербаков. В начале октября 1990 г. вопрос «О положении в стране и задачах КПСС в связи с переводом экономики на рыночные отношения» был вынесен на обсуждение Пленума ЦК, который, как всегда, одобрил все внесенные горбачевской командой документы.
Под руководством академика Л.И. Абалкина была завершена работа над компромиссным вариантом программы перехода к рыночной экономике, и в середине октября 1990 г. в Верховный Совет СССР был направлен 60-страничный документ «Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике». Через несколько дней после ожесточенных дебатов этот документ, в основу которого была положен четвертый вариант правительственной программы Н.И. Рыжкова — Л.И. Абалкина, был все же принят, и союзная власть приступила к реализации своего проекта реформ.
Одновременно с этим Б.Н. Ельцин выступил на заседании Верховного Совета РСФСР и, выразив недоверие союзному правительству Н.И. Рыжкова и обвинив М.С. Горбачева в стремлении к диктатуре, заявил, что Россия одна становится на путь реализации «Программы 500 дней» и приступает к ее выполнению с ноября 1990 г.
6. Обострение политического кризиса осенью―зимой 1990 г.
Сразу после того, как Б.Н. Ельцин пошел в атаку на союзные структуры, состоялся учредительный съезд новой политической партии — движения «Демократическая Россия», в котором первую скрипку играли такие русофобы и радикальные либералы, как Ю.Н. Афанасьев, А.Н. Мурашов, С.Б. Станкевич, Л.А. Пономарев, М.Е. Салье, И.И. Заславский, Г.В. Старовойтова и другие. По итогам своей работы съезд принял резолюцию, в которой говорилось, что «в случае принятия Верховным Советом СССР или президентом СССР каких-либо актов, ущемляющих суверенитет России, движение будет добиваться выхода Российской Федерации из состава СССР и национализации всей собственности Союза на территории республики».
С возникновением этой политической партии российское руководство получило массовую организационную поддержку за стенами Верховного Совета РСФСР и, используя ее, продолжило наступление на союзный центр. В конце октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял решение о верховенстве российских законов над союзными законодательными актами, а затем утвердил закон «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР», который закрепил за ней право на всю находящуюся на ее территории собственность и подтвердил свое решение начать реализацию «Программы 500 дней». Все это означало, что из трех названных ранее Б.Н. Ельциным вариантов действия российское руководство окончательно выбрало самый радикальный вариант и фактически объявило войну союзному центру.
Сразу после принятых решений М.С. Горбачев срочно созвал Президентский совет, на котором министр внутренних дел СССР В.В. Бакатин предложил не идти на конфронтацию и «искать согласия с республиками в форме круглого стола». Большинство участников заседания проигнорировало это предложение и поддержало позицию председателя Верховного Совета СССР А.И. Лукьянова, который заявил, что «нам нужен оперативный штаб с диктаторскими функциями».
В начале ноября 1990 г. М.С. Горбачев и Н.И. Рыжков встретились с Б.Н. Ельциным, И.С. Силаевым и Р.И. Хасбулатовым, и в ходе продолжительных переговоров достигли договоренности о создании из представителей двух правительств совместной комиссии по разделу собственности, реализации программы приватизации, использованию национальных недр и богатств, распределению валюты и финансовых ресурсов, решению проблемы налоговых платежей, разведению банковских систем Союза и России, контроля за денежной эмиссией и бюджетом. Кроме того, во время этой встречи М.С. Горбачев согласился:
1) чтобы все важнейшие законодательные акты и решения правительства СССР предварительно согласовывались с руководством республики и
2) рассмотреть вопрос о создании коалиционного правительства, причем, российская сторона «выразила желание, чтобы ее представители получили портфели премьера, министра обороны и министра финансов СССР».
В середине ноября 1990 г. состоялось заседание Верховного Совета СССР, на котором М.С. Горбачев выступил с докладом «О положении в стране», который был настолько беспомощным и безликим, что ночью он вынужден был уединиться со своим ближайшим окружением и на следующий день снова появился в Верховном Совете СССР. На сей раз, не согласовав этот шаг с премьер-министром и даже не поставив его в известность, он изложил новую программу выхода из кризиса, которая получила название «Восемь пунктов Горбачева». Эта программа предполагала:
1) расширение прав Совета Федерации;
2) преобразование Президентского совета в Совет безопасности, а Совета Министров СССР в Кабинет Министров СССР;
3) усиление контроля над правоохранительными органами;
4) принятие экстренных мер в продовольственном вопросе;
5) повышение эффективности транспорта;
6) ускорение работы над новым Союзным договором;
7) укрепление армии;
8) координацию деятельности Советов.
Можно было надеяться, что после этого шага, хотя бы на время, между противоборствующими силами наступит перемирие, но уже на следующий день на страницах «Московских новостей» появилось «Открытое письмо» всех его учредителей — Т.Е. Абуладзе, А.М. Адамовича, Ю.Н. Афанасьева, Т.И. Заславской, Ю.Ф. Карякина, А.А. Нуйкина, В.А. Тихонова, Ю.Д. Черниченко и других, в котором они выдвинули М.С. Горбачеву ультиматум: «Или вы подтвердите свою способность к решительным действиям, или уходите в отставку».
В конце ноября 1990 г. в разных органах печати почти одновременно были опубликованы проект Конституции РСФСР и проект нового Союзного договора, которые явно противоречили друг другу. По замыслу авторов этой провокации, это должно было сыграть решающую роль в нарастающей конфронтации между российским и союзным руководством. В возникшей ситуации М.С. Горбачев сделал попытку сорвать этот замысел и снова встретился с Б.Н. Ельциным, но встреча закончилась безрезультатно.
15 декабря 1990 г. II Съезд народных депутатов РСФСР принял закон «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) РСФСР», в котором окончательно узаконил прежнее решение Верховного Совета РСФСР о верховенстве российских законов над законами СССР.
Под давлением депутатской группы «Союз», негласным куратором которой был глава Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, М.С. Горбачев отправил в отставку не в меру либерального министра внутренних дел В.В. Бакатина и назначил на этот пост председателя ЦКК Бориса Карловича Пуго, который в брежневские времена возглавлял латвийское КГБ.
Практически сразу после этих событий открылся IV Съезд народных депутатов СССР, начало работы которого ознаменовалось громким скандалом, связанным с тем, что народный депутат С.З. Умалатова вышла на трибуну и поставила вопрос о недоверии президенту страны. В ближайшем горбачевском окружении (А.С. Черняев) сложилось стойкое убеждение, что «предательство этой суки» было делом рук А.И. Лукьянова, который «специально выпустил ее на трибуну, зная, что она предложит». Дело обстояло не совсем так, поскольку вопрос о выражении недоверия президенту возник до съезда на собрании депутатской группы «Союз». Но это предложение, сделанное В.И. Алкснисом, не получило поддержки, тогда он и его сторонники приняли решение действовать на съезде в зависимости от обстоятельств, и если в ходе дебатов критические настроения захлестнут зал, поставить вопрос об отставке М.С. Горбачева. Однако С.З. Умалатова нарушила эту договоренность, и в результате за ее предложение проголосовало чуть больше 420 из 1955 народных депутатов страны.
В ходе работы это съезда произошло несколько знаковых событий.
1) При обсуждении главного вопроса повестки дня о проекте нового Союзного договора Б.Н. Ельцин открыто заявил, что поскольку «революция сверху закончилась» и союзное руководство стало «блокировать все перестроченные процессы», центр тяжести реформ переместился в союзные республики, которые теперь имеют реальную возможность самостоятельно «начать радикальные преобразования». В связи с этим обстоятельством российский лидер потребовал, чтобы «союзное руководство решительно и навсегда перестало вмешиваться во внутренние дела республик» и поставил задачу «в сжатый срок осуществить и подписать решение о разделе полномочий и собственности между республиками и Союзом», а «затем начать работу над новым Союзным договором».
Между прочим, в дни работы IV съезда народных депутатов СССР в московской резиденции президента Казахской ССР Н.А. Назарбаева состоялась его встреча с руководителями РСФСР, УССР и БССР Б.Н. Ельциным, Л.М. Кравчуком и Н.И. Дементеем, где они «попытались спасти единство страны путем создания нового союза четырех суверенных республик». Таким образом, этот «словесный бред» красноречиво говорит о том, что первая попытка ликвидировать Советский Союз была предпринята еще в декабре 1990 г., но она по каким-то причинам оказалась неудачной.
2) В разгар дискуссии по союзному договору совершенно неожиданно для всех на съезде выступил министр иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе, который заявил, что на страну надвигается «страшная диктатура», и под этим предлогом подал в отставку со своего поста. Смысл этого заявления до сих пор не вполне ясен. В частности, ряд авторов (А. Островский) полагает, что, обозначив угрозу надвигающейся диктатуры, он: а) пытался оказать влияние на обсуждение главного вопроса, вынесенного на съезд — вопроса о судьбе Советского Союза и б) был прекрасно осведомлен о том, что еще в начале декабря 1990 г. М.С. Горбачев в его присутствии поручил руководителям КГБ СССР В.А. Крючкову и Ф.Д. Бобкову подготовить предложения о первоочередных мерах «по стабилизации обстановки в стране на случай введения чрезвычайного положения». Другие авторы (Р. Пихоя, А. Шубин) склонны объяснять этот демарш тем, что Э.А. Шеварднадзе утратил прежнее расположение М.С. Горбачева, и попытался упредить свою скорую отставку с поста министра иностранных дел СССР. Наш взгляд, главным побудительным мотивом выступления Э.А. Шеварднадзе было все же то, что он, прекрасно зная о дальнейшей судьбе Советского Союза, заранее готовил себе плацдарм для триумфального возвращения в независимую Грузию в качестве президента этой страны.
3) По решению IV съезда в Конституцию СССР были внесены «изменения и дополнения в связи с совершенствованием системы государственного управления», в соответствии с которыми:
• вместо прежнего Совета Министров СССР был создан Кабинет министров СССР при президенте СССР с явно урезанными властными полномочиями;
• вместо Президентского совета СССР был создан Совет безопасности СССР;
• учреждена должность вице-президента СССР.
Персональный состав Кабинета министров и Совета безопасности СССР по представлению М.С. Горбачева сразу после съезда должны были утвердить Верховный Совет СССР и Совет Федерации СССР, в который теперь по должности входили не только главы союзных, но и всех автономных республик СССР. Избрать первого вице-президента СССР должны были все народные избранники страны, поэтому его кандидатуру необходимо было предложить на Съезде народных депутатов СССР.
Первоначально М.С. Горбачев предполагал предложить на этот пост Э.А. Шеварднадзе, однако после его неожиданного заявления о своей отставке эта кандидатура отпала сама собой. Затем в ближайшем окружении президента всплыли кандидатуры А.Н. Яковлева и Е.М. Примакова, но по причине их явной непроходимости они тоже отпали сами собой. Наконец, М.С. Горбачев остановил свой выбор на фигуре старого комсомольского и профсоюзного функционера, члена уже фактически безвластного Политбюро и секретаря ЦК Г.И. Янаева, которой и был избран первым и последним вице-президентом СССР.
Что касается судьбы прежнего Совета Министров СССР, то после принятия поправок в Конституцию СССР он автоматически прекратил свое существование, а его оболганный и ошельмованный председатель Н.И. Рыжков не только подал в отставку с этого поста, но и угодил на следующий день в больницу с тяжелым инфарктом.
4) После жарких дебатов по поводу необходимости заключения, содержания и порядка подписания нового Союзного договора, путем поименного голосования было принято решение о проведении общесоюзного референдума о сохранении Союза ССР как «обновленной федерации равноправных суверенных республик», на который выносились три основных вопроса:
• о сохранении СССР как единого государства;
• о сохранении в СССР социалистического строя;
• о сохранении в обновленном Союзе советской власти.
7. Развитие политической ситуации в стране зимой―весной 1991 г.
Сразу после окончания съезда произошло резкое обострение ситуации в Прибалтике, в частности, в Вильнюсе и Риге, где местные сепаратисты по указке американских советников из спецслужб устроили кровавые провокации, которые серьезно ударили по авторитету союзного руководства. Руководители Совета обороны СССР и силовых министерств, в частности, О.Д. Бакланов, В.А. Крючков, Д.Т. Язов и Б.К. Пуго, не раз предупреждали М.С. Горбачева о том, что в начале года в Прибалтике возможно резкое обострение политической ситуации, и первоначально он дал им поручение готовить документы о введении прямого президентского правления там. Но затем, после телефонного разговора с американским президентом Дж. Бушем, М.С. Горбачев дал задний ход, и по заведенной привычке опять сдал армию и спецслужбы.
Более того, уже после кровавых событий в Вильнюсе и Риге, в конце января 1991 г. М.С. Горбачев принял американского посла Дж. Мэтлока, который вручил ему личное письмо президента Дж. Буша. В этом послании американский президент, резко осудив события в Прибалтике, предупредил своего «друга Майкла» о возможных санкциях против СССР и отменил запланированный на февраль официальный визит в Москву.
На фоне кровавых событий в прибалтийских столицах на заседании Верховного Совета СССР произошло формирование Кабинета министров СССР. На роль нового главы правительства сам М.С. Горбачев и его ближайшее окружение — А.Н. Яковлев, А.С. Черняев и Г.Х. Шахназаров рассматривали Л.И. Абалкина, Ю.Д. Маслюкова, A. И. Вольского и даже А.А. Собчака, но в конечном итоге остановили свой выбор на министре финансов СССР В.С. Павлове, который и был назначен первым и последним премьер-министром СССР. Ключевыми «силовыми» министрами в новом кабинете стали прежние министр обороны СССР маршал Д.Т. Язов, министр внутренних дел СССР Б.К. Пуго и председатель КГБ СССР В.А. Крючков, а также новый министр иностранных дел СССР А.А. Бессмертных. Тогда же Верховный Совет СССР назначил на 17 марта 1991 г. всесоюзный референдум о сохранении СССР.
Такова была прелюдия к референдуму. В конце января 1991 г. в Харькове состоялась конференция 46 оппозиционных партий и политических движений из 10 союзных республик, среди которых была и пресловутая «Демократическая Россия». Конференции приняла решение учредить Конгресс демократических сил суверенных республик и призвала своих сторонников дать на референдуме отрицательный ответ на вопрос о сохранении обновленного СССР. Одновременно было выдвинуто требование отставки союзного руководства и передачи власти Совету Федерации СССР, а главным средством достижения этих целей объявлена кампания «гражданского неповиновения».
В начале февраля 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял особое постановление «О мерах по обеспечению проведения референдума СССР и референдума РСФСР», в котором постановил включить в бюллетень для тайного голосования два вопроса, вынесенные на Всероссийский референдум:
• о сохранении Советского Союза и
• о введении поста президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием.
В ответ на это 270 народных депутатов-коммунистов предложили срочно созвать III Съезд народных депутатов РСФСР, заслушать на нем отчет Б.Н. Ельцина и попытаться отправить его в отставку с поста председателя Верховного Совета РСФСР. Сам Б.Н. Ельцин выступил по телевидению и потребовал не только немедленной отставки М.С. Горбачева, но и передачи власти Совету Федерации СССР. В этой ситуации в Верховном Совете РСФСР произошел так называемый «бунт шестерых» — двух заместителей председателя ВС РСФСР С.П. Горячевой и Б.М. Исаева, и четырех руководителей двух палат ВС РСФСР Р.Г. Абдулатипова, B.Б. Исакова, А.А. Вешнякова и В.Г. Сыроватко, которые выступили против предоставления Б.Н. Ельцину дополнительных полномочий и потребовали его отставки с поста руководителя республики. Их выступление не нашло поддержки у российских депутатов.
В середине марта 1991 г. М.С. Горбачев, наконец-то, сформировал персональный состав Совета безопасности СССР, в состав которого теперь вошли только восемь человек: вице-президент Г.И. Янаев, премьер-министр В.С. Павлов, все министры «силового блока» — А.А. Бессмертных, Д.Т. Язов, Б.К. Пуго и В.А. Крючков и два «министра без портфеля» — В.В. Бакатин и Е.М. Примаков.
Тогда же, по утверждению рада историков (Р. Пихоя, А. Островский), в аппарате секретаря ЦК А.Н. Гиренко был разработан и «план действий», который предусматривал комплекс мер по отставке Б.Н. Ельцина на III Съезде народных депутатов РСФСР, намеченном на конец марта 1991 г. На этой записке М.С. Горбачев начертал следующую резолюцию: «Тов. Ивашко В.А., членам Политбюро ЦК, секретарям ЦК КПСС. Записка содержит дельные предложения. Надо буквально мобилизовать всю партию, чтобы реализовать их на практике. Остаются считанные дни, а тут нужна огромная по масштабам организаторская работа, да и расходы немалые. Но это — политическое сражение, может быть, решающее. М. Горбачев».
Референдум по вопросу о судьбе Советского Союза состоялся 17 марта 1991 г. в девяти союзных республиках — РСФСР, Украине, Белоруссии, Азербайджане, Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Таджикистане и Туркмении, на которые приходилось 80% населения страны, и более 76% проголосовавших высказались за сохранение единого СССР. Даже в тех республиках — Молдавии, Армении, Грузии, Литве, Латвии и Эстонии, где их руководство отказалось проводить общесоюзный референдум, за сохранение Союза ССР высказались более 90% от числа граждан, принявших участие в голосовании.
После референдума либеральная оппозиция неистовствовала, но не видно было радости на лице генсека и его команды, поскольку экономическая ситуация в стране продолжала резко ухудшаться. По данным Внешэкономбанка СССР, только за первые три месяца 1991 г. при резком сокращении валютных поступлений внешний долг СССР вырос более чем на 6,5 млрд долларов, а валютные резервы страны упали с 15 млрд до 1 млрд долларов. Еще более катастрофическая ситуация сложилась с золотым запасом страны, который сократился с 1300 тонн (30 млрд долл.) до 300 тонн (7 млрд долл.), и дефицитом государственного бюджета, который составил более 65 млрд рублей.
Не случайно именно тогда ближайший горбачевский помощник А.С. Черняев сделал две характерных записи в своем знаменитом дневнике: 1) «Вчера был Совет безопасности. Проблема продовольствия... Скребли по сусекам, чтоб достать валюту и кредиты и закупить за границей. Но мы уже неплатежеспособны. Кредиты никто не дает: надежда на Южную Корею и на Саудовскую Аравию»; 2) «Объехал всю Москву, начиная с Марьиной Рощи: на булочных либо замки, либо ужасающая абсолютная пустота. Такого Москва не видела, наверное, за всю свою историю — даже в самые голодные годы».
В конце марта 1991 г., накануне открытия III Съезда народных депутатов РСФСР, М.С. Горбачев, опираясь на информацию В.А. Крючкова о том, что в окружении Б.Н. Ельцина существует план организовать массовую демонстрацию и направить ее участников на штурм Кремля, отдал приказ ввести в Москву воинские части и блокировать всю центральную часть города. В таких условиях снова возник вопрос о необходимости введения чрезвычайного положения в стране. С этой целью М.С. Горбачев собрал на совещание ряд членов высшего партийно-государственного руководства страны и принял решение о создании комиссии по подготовке ряда документов для введения ЧП, в которую вошли Г.И. Янаев, В.С. Павлов, Д.Т. Язов, В.А. Крючков, Б.К. Пуго, О.С. Шенин, В.И. Болдин и Ю.А. Прокофьев.
На открывшемся III Съезде народных депутатов РСФСР план устранения Б.Н. Ельцина от власти был сорван действиями генерал-майора А.В. Руцкого, который, расколов единую фракцию КПРФ, заявил о создании новой фракции «Коммунисты за демократию» и о полной поддержке Б.Н. Ельцина. За эту услугу он был сполна вознагражден тем, что когда Б.Н. Ельцин накануне президентских выборов из возможных кандидатов на пост вице-президента РСФСР — Г.Э. Бурбулиса, Г.Х. Попова и других, остановил свой выбор именно на нем.
В середине апреля 1991 г. в Смоленске прошло экстренное совещание первых и вторых секретарей целого ряда обкомов и горкомов Компартии РСФСР, по итогам которого было принято «Письмо» с требованием незамедлительной отставки М.С. Горбачева и созыва внеочередного Пленума ЦК или даже партийного съезда, которое подписали более тридцати первых секретарей российских обкомов партии. Сам генсек подозревал, что «за всей этой возней» стояли те члены высшего партийного руководства — член Политбюро и секретарь ЦК О.С. Шенин, член Политбюро и первый секретарь Московского горкома Ю.А. Прокофьев, секретарь ЦК и первый секретарь Ленинградского обкома и горкома Б.В. Гидаспов и секретарь ЦК А.Н. Гиренко, ― которые хотели склонить его к введению чрезвычайного положения в стране. Это было не совсем так, поскольку инициатива в постановке этого вопроса принадлежала одному О.С. Шенину.
В конце апреля 1991 г. в подмосковной правительственной резиденции в Ново-Огареве состоялась первая рабочая встреча руководителей девяти союзных республик — Азербайджана (А.М. Муталибов), Белоруссии (Н.И. Дементей), Казахстана (Н.А. Назарбаев), Киргизии (А.А. Акаев), России (Б.Н. Ельцин), Таджикистана (К.М. Макхамов), Туркмении (С.Н. Ниязов), Узбекистана (И.А. Каримов) и Украины (Л.М. Кравчук). Формально итогом этой встречи было решение совместными усилиями форсировать разработку нового Союзного договора, но де-факто М.С. Горбачев признал, что отныне он не в состоянии править единолично и готов пойти на передачу реальной власти союзным республикам с сохранением за союзным центром в основном координационных функций.
На следующий день после начала пресловутого «новоогаревского процесса» в Москве открылся объединенный Пленум ЦК и ЦКК, продолжавшийся два дня. Накануне его созыва собралось Политбюро ЦК, и когда М.С. Горбачеву показали проект решения Пленума ЦК, то он просто вышел из себя, поскольку там шла речь об «антинародной политике генсека». Поэтому свое выступление на Пленуме ЦК М.С. Горбачев начал с резкой критики и левого радикализма, и правого экстремизма, но, несмотря на это обстоятельство, на следующий день оппозиция перешла в наступление на генсека. Тогда он взял слово и, находясь во взвинченном, даже истеричном состоянии, сам заявил об отставке с поста генсека. Сразу после этого был объявлен перерыв, в ходе которого В.В. Бакатин, А.И. Вольский, О.Р. Лацис и А.С. Грачев собрали сторонников генсека, которые подписали заявление о недоверии всему составу ЦК и потребовали созвать внеочередной партийный съезд. Несмотря на то, что им удалось получить только 72 подписи членов ЦК, Политбюро устами тов. В.И. Ивашко предложило снять заявление М.С. Горбачева об отставке с голосования, что и было тут же решено. Вскоре после Пленума ЦК была завершена подготовка документов для введения чрезвычайного положения в стране, и если в марте эти материалы были лишь на стадии черновых разработок, то уже в конце апреля М.С. Горбачев получил все согласованные предложения.
В начале мая 1991 г. М.С. Горбачев, ознакомившись с аналитической запиской Е.М. Примакова и Г.А. Явлинского, в которой содержалась идея разработки совместной программы экономических реформ с западными экспертами, дал добро на этот проект, и по согласованию с президентом Дж. Бушем направил в США Г.А. Явлинского. Находясь в Гарварде, тот сразу же привлек к разработке своего проекта двух тамошних профессоров, бывших по совместительству членами закрытого Бильдербегского клуба — Г. Аллисона и Дж. Сакса, под руководством которых была разработана та часть его программы, которая касалась «помощи стран Западной Европы и США», а также условий, на которых она могла быть оказана.
