Глава 14. Разоблачение

Но зато я так стремительно падаю вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Я ничего не знаю о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.
(Флер "Искупление")

Ветер дул мне в лицо, безжалостно трепал волосы, а на глаза тут же наворачивались слезы. Я вытирала их тыльной стороной ладони и глубоко вдыхала свежий воздух. Нет, я не плакала, просто у меня были очень чувствительные глаза, а мне нравилось подставлять лицо резким порывам ветра. Вдали постепенно темнел горизонт, и в какие-то моменты мне начинало казаться, что вскоре эта тьма заполонит собой все небо. Тучи сгущались все плотнее и плотнее, готовясь обрушиться на землю очередным дождем, а, возможно, и первым снегом. В этом году ноябрь выдался на удивление теплым, что было необычно для здешнего климата.
Все так же глядя вперед, я шла в неизвестном направлении, даже не понимая, почему брожу по этим полям. Ведь я могла спокойно сидеть в теплой комнате у камина, кутаться в любимый плед и пить горячий шоколад. Но в последнее время я испытала столько волнений, что больше ни минуты не могла находиться в четырех стенах. Меня тянуло на вересковые поля, хотелось часами блуждать по заиндевелой земле, всматриваясь в бесконечную даль, слушать, как завывает ветер, и смотреть на широкие холмы, за которыми скрывался Лестрейндж-Холл. Теперь не было такого дня, чтобы я туда не ходила. С тех пор, как ранили Руди, прошло полторы недели, а он никак не приходил в себя. С помощью зелий, приготовленных Снейпом, без труда удалось заживить его глубокие раны, но потеря крови и травма головы никак не позволяли Руди очнуться. Мы с Рабастаном старались не отходить от моего мужа столько, сколько могли себе это позволить, а то время, что мы проводили на заданиях Темного Лорда, за ним присматривали домовые эльфы. Несмотря ни на что, я ни минуты не переставала думать о Руди, чувствуя себя перед ним виноватой. Ведь, будь я рядом, он никогда в жизни не поставил бы себя под удар. Меня бы не удивило, если бы я узнала, что он вышел на этот рейд в нетрезвом виде. И как можно быть таким безрассудным?
Наверное, мне стоило бы вернуться в Лестрейндж-Холл, чтобы быть с ним, когда он очнется. Возможно, то, что он увидит меня первой, хоть немного смягчит мою вину. А ведь мне так хотелось помочь ему, чтобы ему стало легче. Но опять же, думая о Руди, я вспоминала о Темном Лорде. Он оставался по-прежнему равнодушным ко мне и ко всему, что со мной связано, все так же строго относился ко мне на занятиях и ни разу не похвалил после того, как я несколько раз подряд поставила довольно мощные блоки. В какие-то моменты мне так хотелось, чтобы все вернулось на свои места, стало так, как было еще летом, – чтобы я снова жила в Лестрейндж-Холле с Руди и ни о чем не печалилась. Наверное, только сейчас я стала сознавать, что тогда была счастлива. Пусть не так, как с Томом, но с Рудольфусом было хорошо и надежно, не было ни боли, ни слез. Хотя, скорее всего, больше никогда не будет так, как прежде, но попробовать все вернуть стоило бы.
Небо над головой становилось все темнее и темнее, словно тучи вот-вот должны были обрушиться на голову. Спустя еще несколько минут, пока я блуждающим взглядом изучала небо, начали падать холодные капли дождя. Мне следовало бы поскорее аппарировать в парк Малфой-Менора, но что-то словно заставляло меня стоять посреди пустоши и смотреть в небо. Скорее всего, это была просто моя любовь к плохой погоде и приключениям.
Через некоторое время, когда мои волосы совсем, я нашла в себе силы перенестись в поместье сестры. В тот миг я окончательно решила, что пора вернуться в Лестрейндж-Холл, что с меня хватит блужданий и мое место возле больного мужа. Возможно, в другой ситуации я бы подумала, что это унизительно – присматривать за человеком в бессознательном состоянии, но только не сейчас. Рудольфус слишком много для меня значил, и, как бы я не хотела этого признавать, он очень многое сделал для меня за все те годы, что мы были вместе.
Мне почему-то вспомнился тот день, когда я впервые поняла, как он мне дорог. Возможно, это была глупая, нелепая ситуация, но через какое-то время мы вспоминали о ней со смехом, и после этого на душе становилось тепло. Тогда был один из тех холодных зимних вечеров, когда подземелья Слизерина были полупусты, так как большинство учеников отправилось домой на зимние каникулы, и осталась только наша старая компания – я, Руди, Рабастан, Нарцисса, Люциус, Роквуд, Эйвери, Розье, Керроу и кое-кто еще. Каждый вечер казался нам очередным приключением. Хотя все приключения как начинались, так и заканчивались распитием огневиски, тем не менее, всегда было, что вспомнить. Помню, как мы в очередной раз опустошили несколько бутылок запрещенного в школе напитка, долго смеялись из-за всяких пустяков; в камине ярко горел огонь, меня обнимали чьи-то сильные руки, и впервые за долгое время мне было тепло и спокойно. В какой-то момент я поняла, что руки принадлежат Рудольфусу, и попыталась высвободиться из его объятий, но в пьяном состоянии он был слишком настойчивым, а я слишком податливой. Потом я почувствовала на своих губах теплое дыхание со сладким запахом ликера, а прикосновения стали более чувственными. Меня почему-то совершенно ничего не смущало, было плевать, что кто-то увидит нас в подобном виде, хотелось только, чтобы Руди никуда не уходил, по крайней мере, в тот миг. Да и почему бы и нет, если через несколько лет я все равно буду принадлежать ему? Смутно помню, как мы оказались в моей комнате, там было темно и жарко, а Руди уже не отпускал меня от себя ни на миг. Каждую минуту я проваливалась в сладкое забытье, после чего обнаруживала себя сначала без одежды, затем под ним, а он никак не мог оторваться от моих губ. За ту ночь я получила от него столько ласк, сколько он не подарил мне за все последующие ночи нашей семейной жизни. И самым забавным было то, как среди ночи нас разбудила моя одноклассница Алекто Керроу, которая, наконец, добралась до спальни. А Руди лишь накрыл меня одеялом, пододвинул ближе к себе и тут же снова заснул, нисколько не беспокоясь о том, что минуту назад нас разоблачили. Хотя, что в этом такого, ведь мы были женихом и невестой, и это не было ни для кого секретом? И все-таки на такой безумный поступок был способен только Рудольфус.

Я встряхнула головой, чтобы отогнать от себя нахлынувшие воспоминания, и тихонько открыла двери, что вели в прихожую Малфой-Менора. Повесив плащ и сняв туфли, я высушила волосы одним взмахом волшебной палочки и тихонько прошла в темноту холла. Нужно было найти Нарциссу, сказать ей, что я хочу уйти. Конечно же, она поймет меня, ведь она не раз мне говорила, что я должна помириться с Руди. Осталось лишь сказать ей, что я соберу вещи, и сегодня вечером уже уйду… домой. Да, наверное, все-таки Лестрейндж-Холл мне был настоящим домом.
В гостиной было темно и пусто, а это значило, что Цисси либо у себя в спальне, либо в зимнем саду любуется своими кустами роз. Я взбежала по лестнице на второй этаж и быстрыми шагами направилась в сторону ее комнаты, желая поскорей сообщить ей о своем решении. Двери в ее спальню были приоткрыты, и сквозь щель лилась струйка желтого света, освещавшая темный коридор. Возле входа я сначала почему-то замешкала и остановилась, затем тихонько приотворила двери и заглянула вовнутрь. Я услышала приглушенные голоса и увидела то, чего, наверное, не должен был видеть никто.
- Как он? – прошептала Нарцисса. – Я утром слышала от Снейпа, что самое страшное позади, что он должен обязательно поправиться…
- Конечно, милая, он поправится, я в этом уверен, - произнес Рабастан. Он встал с кровати, подошел к Цисси сзади и обнял ее за плечи. Она на секунду вздрогнула, но не отступила, а лишь положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Раба казался очень бледным, под глазами залегли темные круги, и вид у него был очень уставшим.
- Ты так переживаешь… - прошептала Нарцисса и, повернувшись к нему лицом, поцеловала в щеку, и этот поцелуй явно не был дружеским. Да и то, что на Цисси была надета легкая рубашка, а Рабастан и вовсе был с оголенным торсом, говорило, что вряд ли они здесь просто беседовали о Рудольфусе.
- Все будет хорошо, - сказал Раба, пытаясь придать голосу как можно больше оптимизма.
- Я тебя понимаю, - Нарцисса снова положила голову ему на плечо и обняла тонкими руками за пояс. – Если бы с Беллой случилось что-то подобное, я, наверное, чувствовала бы себя так же.
В ответ Рабастан широко улыбнулся.
- С ней уж точно ничего не случится, - сказал он. – Скорее вымрут все авроры, чем Беллу кто-то ранит.
Поняв, что я не только нагло подглядываю за парочкой, а еще и подслушиваю разговор, касающийся меня, я решительно сделала шаг вперед и отворила дверь шире, чтобы разоблаченные любовники смогли увидеть, что их застали. Цисси тут же резко отпрянула от Рабастана, он же, оставаясь неподвижным, спокойно посмотрел на меня.
- Интересно, а вымрут ли авроры? – произнесла я таким тоном, словно спрашивала «Который час?».
- Я… - начала было Цисси, но я уже продолжала:
- Интересно, а что было бы, если бы в комнату вошла не я, а Люциус?
Сама того не желая, я говорила несколько язвительно, и это не ускользнуло от Нарциссы. Она потупила взгляд, а ее щеки покрылись легким румянцем.
- Тогда бы досталось как мне, так и Цисси, - произнес Рабастан совершенно беззаботным голосом. – Наверное, он устроил бы нам такие разборки, каких никому не устраивал даже сам Темный Лорд…
- А тебе, кажется, очень бы этого хотелось, да? – сказала я; на моих губах появилась глумливая улыбка.
- Ну… Не то, чтобы очень, просто… - Рабастан сделал вид, что задумался, и наигранно почесал затылок. – Разве интересно жить без риска?
Интересно, а Рабастан умеет быть серьезным? Только что я застала его чуть ли не в постели с моей замужней сестрой, а он лишь смеется и шутит!
- Белла, пожалуйста, послушай, я все объясню… - проговорила Цисси, подбегая ко мне. – Ты ведь должна меня понять, как никто другой, просто выслушай!..
- Может быть, ты просто хотела попросить, чтобы я не говорила никому о вашем маленьком секрете? – все так же усмехаясь, произнесла я.
- Ты… Ты ведь не скажешь, правда?.. – Нарцисса говорила все тише и тише, ее губы задрожали, на глаза навернулись слезы.
- Ладно-ладно, я пошутила, зачем мне об этом болтать? Ты моя сестра, я все должна понимать, - произнесла я, только чтобы она не расплакалась.
Я всегда ненавидела смотреть на чужие слезы. Наверное, потому что сама никогда не любила плакать на людях, ведь это считалось проявлением слабости, но когда ее проявляли при мне, я тут же терялась. Хотелось одновременно и убежать, и запустить в плачущего каким-нибудь заклинанием, чтобы замолчал.
- Можете спать вместе, сколько хотите, я просто пришла сказать, что ухожу домой, - произнесла я, желая как можно скорее покинуть эту комнату. Здесь все насквозь было пропитано ложью, а мне это было тяжело воспринимать.
С этими словами я развернулась и направилась к своей комнате по темному коридору, пытаясь прийти в себя от увиденного. Так вот, значит, что творилось с Нарциссой в последнее время, вот почему она казалась такой мечтательной и смущенной! Теперь понятно, какой такой «Р.Л.» писал ей любовные послания и почему мне был знаком его почерк. А я-то, глупая, какое-то время думала, что это Руди! И как я не догадалась, что у его брата такие же инициалы? А ведь еще тогда на балу я видела их вместе, ведь по ним было так хорошо видно, что между ними что-то есть, и почему я не догадалась? Хотя, тогда я была слишком занята своими проблемами, а Нарцисса и Рабастан все же очень хорошо скрывали свои отношения.
Войдя в свою комнату, я присела на кровать и уставилась в окно на голый каштан, росший у дома. И как все-таки удивительна жизнь, сколько сюрпризов она преподносит!
Вдруг раздался скрип двери, и на пороге появился Рабастан, на ходу застегивая мантию.
- Белла? Может, поговорим? – тихонько произнес он.
Я подняла голову и пристально посмотрела в его лицо. Оно было на удивление серьезным и решительным.
- А есть о чем поговорить? – прошептала я.
- Я думаю, что все же должен объяснить тебе все, что ты только что видела.
- А я думаю, что ничего объяснять нет смысла – ты трахаешься с моей сестрой, и это поймет даже ребенок, - устало произнесла я.
- Белла, я не просто с ней трахаюсь, я люблю ее, - серьезно сказал Рабастан. – Ты должна меня понять.
- Конечно, должна, - кивнула я. – Вот только ты, по-моему, не понимаешь, что она уже семь лет как замужем, и если Люциус узнает, то плохо придется и тебе, и ей. А он точно узнает, потому что вы не сможете скрывать это вечно.
- Мы скрываем это десять лет, и ты первая, кто об этом узнал, - сказал Раба.
Мои глаза расширились от удивления.
- Сколько?.. Десять лет?!.. – воскликнула я. – Но… Как?.. Почему?.. Ведь Цисси всегда любила Люциуса!
- Кто тебе сказал этот бред? – усмехнулся Рабастан.
- Они всегда так хорошо ладили…
- Ну, это не исключено, - пожал плечами Раба. – Мне она понравилась еще на первом курсе, мы дружили, а на четвертом стали встречаться. Мы ни на что и не надеялись, она была помолвлена с Люциусом, а я уже ничего не мог сделать, но мы все равно искали любой способ быть вместе. Наверное, ты помнишь, как Цисси всегда просилась на лето приехать к вам с Руди, и еще не могла понять, почему ее так тянет в Лестрейндж-Холл? Так вот, там мы просто могли видеться чаще. Потом она вышла замуж, я уехал во Францию, и мы не виделись несколько лет. Думали, что все прошло, потом начали переписываться, а когда я вернулся, то мы не смогли ничего с собой сделать…
Я вздохнула и снова отвернулась к окну. До сегодняшнего дня я думала, что хорошо знаю сестру – оказалось, что я ее не знаю вообще. Все это время она любила Рабастана, а я даже не подозревала о том, что между ними что-то есть! Мерлинова борода, как же оказались похожи все сестры Блек! Я в свое время полюбила Тома, но была вынуждена выйти замуж за Руди, Цисси встречалась с Рабастаном, но вышла за Малфоя, и только Андромеда оказалась самой умной – плюнула на брак с аристократом и сбежала с тем, кого любила. Хотя, ведь и Цисси в какой-то степени счастлива: она вместе с Рабастаном, пускай и тайно, и только я одна, полная дура, упустила свое счастье.
- Белла? – произнес Рабастан. – Что-то случилось?
Я покачала головой.
- Нет, ничего такого, если, конечно, не учитывать, что сегодня выяснилось, что я совершенно не знаю свою сестру, - прошептала я.
- А, по-моему, ты задумалась о чем-то другом, - Рабастан изучал меня пристальным взглядом.
- И о чем же?
- Тебе лучше знать, но мне показалось, что после того, что случилось с Руди, ты сама не своя, - выпалил Раба.
Я опустила голову. Неужели это так заметно? Хотя, наверное, Рабастан просто хорошо разбирается в психологии.
К своему удивлению, я внезапно улыбнулась и похлопала его по плечу.
- Да, ты прав, - прошептала я. – И сейчас, надеюсь, я смогу все исправить.
Рабастан удивленно посмотрел мне в лицо и, ничего не сказав, встал с кровати и пошел к выходу.
- А я всегда был уверен, что ты захочешь к нему вернуться, - сказал он напоследок. – Он это заслужил.
«Вот только я не уверена, что сама заслужила это», - пронеслось в моей голове.

Глава 15. Прощение

«Прости за тот недолгий путь,
Пожалуйста, постой,
Прошу не уходи, побудь
Еще немножечко со мной…»
(Вельвет «Прости»)

В гостиной Лестрейндж-Холла было неестественно холодно и пусто. В камине вот уже которую неделю никто не разводил пламя, свечи неподвижно застыли в канделябрах, словно призраки, а сквозь плотно задвинутые шторы не проникало ни лучика дневного света. Казалось, что я оказалась в опустевшем нежилом доме, хозяева которого ушли из него на много лет, а домашние эльфы отчаялись их дождаться и теперь редко покидали свои каморки. А ведь еще совсем недавно эта комната казалась мне самой уютной на свете. В ней всегда было теплее, чем где бы то ни было, в камине в любую погоду спокойно трещали дрова, пахло духами, пергаментами и чернилами. Теперь же здесь стоял затхлый воздух, наполненный запахом пыли и сырости, царила угрюмая тишина, в которой четко слышалось биение моего сердца и тяжелое дыхание. А раньше здесь нередко играла музыка – я любила вечерами сидеть в кресле около камина, листать какую-нибудь книгу, слушать старые пластинки со спокойными и нежными мелодиями и ждать прихода Рудольфуса. Только теперь, наверное, этого уже не вернуть, и вряд ли моя жизнь снова станет спокойной, но осознание этого не мешало мне изо всех сил стараться собрать осколки того, что разбилось.
Я скинула свой плащ в гостиной, бросив его на диван и совершенно не обратив внимания на то, что повсюду разбрызгала капли воды. За окном шел дождь, и я успела промокнуть до нитки, пока шла от антиаппарационного барьера до дома по парку Лестрейндж-Холла. Но, оказавшись в помещении, я забыла обо всем на свете из-за нахлынувших воспоминаний. Наверное, за последнее время я стала слишком сентиментальной и обращала как никогда много внимания на разнообразные мелочи, что казалось необычным и, если честно, иногда напрягало.
Оставив свои туфли там же, где и плащ, я тут же помчалась на второй этаж по неосвещенной лестнице, стараясь не споткнуться об одну из ступенек. Хотелось снова увидеть Руди, в душе теплилась надежда на то, что он, наконец, откроет глаза. Но, войдя в полутемную комнату, я снова увидела неподвижно лежащего на кровати человека, рядом с которым суетился домашний эльф. Когда он увидел меня, его сморщенное лицо расплылось в счастливой улыбке, и он подбежал ко мне.
- Хозяйка вернулась! – радостным шепотом произнес он. – Квикки так соскучился по хозяйке - правда, она больше не уйдет? Хозяин так и не пришел в себя, может быть, если рядом будет моя госпожа, то он скорее поправится. Хозяйка ведь никуда больше не уйдет, правда?
Глядя на эльфа, я невольно улыбнулась. Пусть это звучало странно, но я была рада его видеть, ведь он всегда напоминал мне о доме и уюте.
- Нет, теперь я никуда не уйду. Пойди вниз, сейчас должны доставить мои вещи, разберись с ними. А я пока побуду здесь… - тихонько сказала я.
- Конечно, госпожа! Квикки все обязательно сделает! Квикки так рад снова выполнять приказы своей хозяйки! – эльф чуть не подпрыгнул от радости и умчался прочь из комнаты.
А я повернулась к мужу и долго изучала его взглядом. Он был неподвижен, его грудь едва заметно вздымалась, но больше никаких признаков жизни не было. Лицо было бледным, как мрамор, глаза закрыты, губы плотно сжаты. Он выглядел таким уязвимым, незащищенным, казалось, что еще миг, и он перестанет дышать. Я встряхнула головой, надеясь, что это поможет отогнать прочь эти ужасные мысли. Руди не может вот так просто умереть, он должен жить! Он должен простить меня, должен снова улыбнуться, отпустить какую-нибудь шутку из своего неисчерпаемого запаса веселостей.
Только сейчас, находясь рядом с ним, глядя, как он безмолвно лежит, я начинала понимать, насколько он мне дорог и как сильно я по нему соскучилась. Неужели я могла подумать, что он меня предал? Какая же я дура, какая же я глупая! Ведь Руди – это последний человек, который мог бы что-то сделать во вред мне. Вряд ли кто-то любит меня так, как он, а я этого ни капли не ценила. Почему я никогда не считаюсь с чужими чувствами? Ведь сама страдаю от этого. Но сейчас еще не поздно что-то исправить…
Я подошла к Руди и легонько коснулась губами его щеки. Она была холодной и немного колючей, но меня это не оттолкнуло. Я села прямо на пол рядом с кроватью, сложила руки на покрывале и опустила на них подбородок.
Интересно, ему что-то снится или он видит просто черную пустоту? Или он хочет очнуться, но не может? И сколько еще ждать того момента, когда он откроет глаза? Вопросов было много, а ответа – ни одного.
Я неотрывно смотрела на Рудольфуса, пока очертания его тела не стали казаться размытыми, а перед глазами не начали возникать разноцветные пятна. Рядом с ним было так спокойно, надежно, уютно…

***

Я почувствовала, как кто-то легко прикоснулся к моей голове, нежно провел по волосам, стал перебирать локоны. Потом открыла глаза, попыталась осмотреться. Я находилась в Лестрейндж-Холле, в спальне, и почему-то сидела на полу, а моя голова покоилась на кровати. Волосы разметались по покрывалу, и теперь кто-то явно с большим удовольствием играл с ними.
- Скажи, я умер и попал в рай? Или я все еще не проснулся и вижу самый лучший сон? – послышался негромкий голос Рудольфуса.
Я подняла голову и всмотрелась в полутьму. Он лежал так же, как и прежде, только теперь немного удивленно смотрел на меня, на его губах играла легкая улыбка, а руки перебирали мои волосы. Я почему-то тут же улыбнулась в ответ и, протянув руку, слегка сжала его ладонь.
- Как ты? Ты давно проснулся? – прошептала я.
- Не знаю, - покачал головой Руди. – Я не думал об этом. Но если я вижу тебя, и ты не убегаешь, то я, скорее всего, все еще сплю. И, знаешь, мне не хочется просыпаться.
- Вот, значит, почему ты был без сознания – видел во снах меня и не хотел просыпаться. Мне стоило бы на тебя обидеться – вот уже неделю я вся как на иголках, схожу с ума, жду, когда ты очнешься, а ты… - моя улыбка стала еще шире, а на душе вдруг стало спокойно и светло.
Я переплела его пальцы со своими и заглянула в его глаза. В них все еще читалось недоумение, но теперь я разглядела там и нежность.
- Неужели ты так волновалась? – прошептал он.
- Наверное, мне не стоило так тянуть время, нужно было прийти раньше… - тихо ответила я, отводя взгляд. – Надеюсь, что ты сможешь меня простить.
- Какие глупости, Белла, мне не за что на тебя злиться! Лучше скажи, сколько я был без сознания?
- Где-то полторы недели, - сказала я. – Не могу сказать точно, я не обращала внимания на время, я только хотела, чтобы тебе стало лучше…
- Мне стало не просто лучше, мне стало лучше всех, - сказал Руди.
Я снова посмотрела на мужа. Ну как я могла злиться на этого человека? Как я могла допустить, чтобы он страдал?
- Я больше никуда не уйду, Руди, - прошептала я.
Я оперлась на локоть и потянулась к его губам. Рудольфус тут же заключил меня в объятия и стал целовать так, как будто в первый раз. Его губы были сухими, чуть солоноватыми, но очень мягкими и теплыми. Через несколько мгновений я поняла, что лежу рядом с ним, и теперь он целует мою шею, а его руки пытаются справиться с застежками корсета. Усмехнувшись, я помогла ему их расстегнуть, и вскоре верхняя часть моей одежды была отброшена прочь. Теперь Рудольфус ласкал мою грудь, покрывая ее поцелуями и нежно поглаживая пальцами. Потом он снова вернулся к моим губам, а я отвечала на поцелуи, закрыв глаза.
Возможно, мне сейчас стоило остановить его, пресечь это безумие, ведь он был все еще слаб, но это стоило бы слишком многих усилий.
Но внезапно Руди сам отстранился и пристально посмотрел на меня вполне ясным взглядом.
- Белла, но… Как же он? Ты ведь…
Я быстро приложила пальцы к его губам, заставляя замолчать. Не стоит сейчас вспоминать о Томе, только что я сделала свой выбор и не хочу страдать снова.
- У нас с ним ничего нет и не будет. И я хочу быть с тобой.
Возможно, мои слова прозвучали не слишком убедительно, но Руди, кажется, этого не заметил. Он снова принялся осыпать меня ласками, а я прижалась к нему, целуя губы, плечи. Рудольфус даже не позаботился о том, чтобы снять с меня юбку, просто задрал ее, рывком стащил белье, и через миг я почувствовала его в себе. Руди, как всегда, был нежным, возможно, даже слишком. Хотя, наверное, я просто отвыкла от такого ласкового и бережного обращения, ведь с того вечера у Темного Лорда, когда я получила Метку, у меня никого не было… Какой же я была глупой, когда надеялась, что смогу быть с ним! Похоже, именно сейчас эта надежда во мне умерла окончательно. Снова стало не по себе, но я тут же отогнала от себя эти мысли, еще крепче обняв Руди.
Спустя некоторое время я неподвижно лежала рядом с мужем, прижимаясь к нему обнаженным телом. По карнизу стучали капли дождя, а мне казалось, что время повернулось вспять: сколько раньше было подобных ночей, когда мы часами лежали рядом и молчали, думая каждый о своем... И как приятно было сознавать, что все мучения наконец позади, и теперь возникнет хотя бы видимость спокойной жизни.
Как же я ошибалась… Мне так хотелось думать, что все закончилось – а оказалось, что все только начиналось…