Первые городские школы

Глава 5. «Школьные годы чудесные».

Трудно сегодня представить человека, не знающего, что такое школа и никогда и нигде не учившегося, - у каждого из нас были свои «школьные годы чудесные». Казалось бы, в Усть-Сысольске, а затем и в Сыктывкаре, дети всегда ходили в школу. Действительно, история городских школ насчитывает почти два столетия. Усть-Сысольску как единственному городу в Коми крае, уездному центру сам Бог велел стать и центром просвещения. Он и стал им. В Коми крае только в Усть-Сысольске можно было получить среднее или начальное духовное образование, поступить в учительскую семинарию и стать учителем начальной школы.

Общественную и культурную жизнь Усть-Сысольска невозможно представить без учителей городских школ. Ведь именно школьные преподаватели составляли «костяк» интеллигенции маленького провинциального города. Без учителей не обходились ни любительские театральные постановки, ни организация библиотек (они сами и были библиотекарями), ни сбор экспонатов для первого музея, ни организация «народных чтений». Учителя были среди первых краеведов-исследователей истории и культуры Коми края. Причем никто не заставлял их заниматься культурно-просветительской деятельностью – все это делалось добровольно и безвозмездно.

Кто, например, заставлял учителя городского училища П.П.Ползунова, вовсе не историка (он преподавал русский язык), практически сразу после приезда в Усть-Сысольск в 1907 году взяться за сбор материала и подготовку книги по истории своей школы? В 1912 году его книга «История Устьсысольского городского училища» была напечатана в Усть-Сысольске. Без этой книги, в которой – вся история городского образования, сегодня немыслимо писать историю городских школ. Достаточно сказать, что большинство документов, которыми пользовался П.П.Ползунов, просто не сохранились. А ведь он имел и возможность пользоваться воспоминаниями учителей-ветеранов, преподававших еще в уездном училище – «родителе» городского. Разумеется, и наш рассказ об истории городских школ не обойдется без многочисленных ссылок на труд П.П.Ползунова.

История школ и образования в Усть-Сысольске достаточно четко делится на два периода. До 70-х годов XIX века (дореформенный период) в городе было всего несколько школ низшего типа, охватывавших незначительное число городских детей. В пореформенный период, с конца 70-х годов позапрошлого столетия, начинается рост численности учащихся, появляются школы повышенного типа, профессиональные учебные заведения. Конец XIX – начало XX веков – время, когда дореволюционные городские школы работали наиболее плодотворно (в этом большая заслуга земства) и практически каждый маленький устьсысолец мог получить образование. Этой периодизации мы и будем придерживаться в повествовании об «учащих и учащихся» Усть-Сысольска.

 

 

Первые городские школы.

 

Став городом, Усть-Сысольск просто обязан был обзавестись учебным заведением. Школы для уездных городов были предусмотрены «Учреждениями для управления губерний» 1775 года. «Грамота на права и выгоды городам Российской Империи» 1785 года лишь подтвердила: «Предписывается в городе учредить и иметь школы на точном основании 384 статьи учреждений 7 ноября 1775 года и других изданных о том от императорского величества установлений» [1]. Однако одно дело – императорский указ, а другое – его выполнение. Все дело в том, что школы эти должны были открываться на средства города и помещаться в зданиях, «от города отведенных». А большинство новоявленных горожан «от сохи» вообще никакой пользы в учении не видели и раскошеливаться на школу не желали. Так что в первые десятилетия существования города Усть-Сысольска вопрос о школах даже и не поднимался.

Отсутствие учебных заведений вовсе не значило, что в Усть-Сысольске негде было научиться писать и считать. Состоятельные устьсысольцы могли позволить себе нанимать учителей и обучать детей на дому. Известно, например, что «зырянские князьки» Сухановы еще в догородской период держали в своем доме-крепости грамотеев, учивших их отпрысков (один из них, крестьянин Семен Остапов, погиб от рук «воровских людей» при набеге 1739 года). По традиции «на дому» обучали своих детей священнослужители (впрочем, в конце XVIII века лишь немногие из числа духовенства сами имели образование, так что обучение в основном сводилось к заучиванию наизусть богослужебных текстов). Занимались прежде всего с мальчиками, которым предстояло пойти по стопам родителя.

В начале XIX века в домах чиновников и части купечества уже стало обычаем давать детям начальное домашнее образование. С ними занимались сами родители или приглашали репетиторов. Образованная петербургская девица Александра Ишимова*, оказавшаяся в начале 20-х годов XIX века в Усть-Сысольске вместе с сосланным сюда отцом, столичным адвокатом, в своих воспоминаниях (мы еще не раз будем обращаться к этому интереснейшему документу) писала, что занималась с сыном городничего, «которого маменька через несколько дней после нашего приезда прислала к нам с банкою помады (мягких конфет – М.Р.) в руках и просьбою поучить его по-французски». Девушка с удовольствием занималась с мальчиком, что позволяло ей совершенствовать и свои знания французского языка (к тому же домашние уроки давали семье, оставшейся без средств существования, определенный доход). Между прочим, А.Ишимова рассказала, что в 1814 году уроками французского подрабатывали и пленные солдаты наполеоновской армии, оказавшиеся в Усть-Сысольске [2].

После такой «домашней подготовки» родители отправляли детей учиться в другие города – Яренск, Тотьму и Вологду. Впрочем, и впоследствии, когда Усть-Сысольск уже обзавелся своими учебными заведениями, немало горожан, обладавших достаточными средствами, оправляло своих отпрысков учиться в губернский город и даже в Петербург и Москву, поскольку до начала XX века в городе не было даже средних учебных заведений. Сохранилось любопытное свидетельство учительницы Ф.И.Забоевой о том, что в Усть-Сысольске в середине XIX века существовали «домашние школы» для девочек (тогда еще женских учебных заведений в городе не было)**:

 

«Девочки достаточных родителей обучались у частных лиц женского пола, занимающихся обучением детей. В самом городе обучала и азбуке, чтению часослова и псалтыри старая девица в своем ветхом старом доме, дочь покойного священника Пелагея Димитриевна…, домик был двухэтажный, вверху уже нельзя было жить, домик весь покривился. Внизу в кухне у переднего угла был стол, вокруг которого сидели девочки 7-8-ми лет и по случаю 1 или 2 мальчика, дети родственников. Пред всеми девочками на столе лежали буквари, часословы и псалтыри. Вокруг них с указкой в руках ходила Пелагея Дмитриевна, высокая, седая, в очках, и прослушивала их отдельно каждую. Девочки читали аз, буки, веди и т.д., другие читали склады букв…, третьи … читали часослов. А четвертые счастливицы – псалтырь. Когда девочка через год после поступления читала псалтыть, учение ее у Пелагеи Дмитириевны было кончено. Писать Пелагея Дмитриевна не умела. В кухне у печки хлопотала по хозяйству сестра Пелагеи Дмитриевны Александра Дмитриевна, а в большой комнате рядом с кухней старшая их сестра Евдокия Дмитриевна перед… столом у окна сидела и шила церковные одежды… Все были девицы, жили этими своими трудами в очень небольших достатках. Учащихся было не более десяти.

Екатерина Николаевна Клячина, девица лет 35, воспитанница Петербургского института (она была дочь умершего чиновника) в домике матери своей вдовы (сестры пелагеи Дмитриевны) в нижней комнате обучала поступающих к ней девочек, дочерей весьма достаточных родителей за хорошую плату по всем предметам, и по русскому языку, и по арифметике, и по другим предметам, и разным рукоделиям, а в верхней комнате сестра ее Любовь Николаевна, воспитанница того же института, обучала языкам французскому и немецкому, и танцам» [3].

Подобные школы наверняка существовали и раньше, и даже одно время не без успеха конкурировали с городскими училищами. В 1845 году, например, штатный смотритель уездного училища пожаловался городничему, что некто Ал.Темноев, а также мещанка Катерина Сидорова, солдатская вдова Ал. Паршукова и пономарь Троицкого собора Петр Распутин «занимаются на дому обучением малолетних детей» и тем самым сокращают число учащихся в приходском и уездном училищах. Городничий порадел делу народного просвещения: вызвал к себе доморощенных педагогов и отчитал. Трое первых написали общую расписку, что впредь обучением малолетних детей заниматься не будут. Собственноручную подпись под ней поставил только Темноев, поскольку двое других «педагогов», как и достопочтенная Пелагея Дмитриевна, писать не умели. А пономарь Петр Распутин отписался, что он учил только двух малолетних родственников, отметив, что «учить детей родственников, имея свободное время, я весьма нахожу приличным моему званию» [4]. Справедливости ради отметим, что Петр Распутин учился в Вологодской духовной семинарии, был человеком весьма образованным, писал стихи, переводил на коми язык псалмы, так что мог быть вполне квалифицированным преподавателем.

Первая известная нам попытка открытия городского учебного заведения относится к 1816 году. Сохранилось отношение городничего Николая Самарина в городскую думу, которую возглавлял тогда Алексей Суханов, о том, что «чиновники здешнего города желание имеют завести в здешнем городе для просвещения юношества училище. На каковой предмет чиновники соглашаются на пожертвование для заведения. А потому не благоугодно ли будет оной думе пригласить к таковому же пожертвованию и купцов здешнего города». Думе было «благоугодно»: общими усилиями чиновников и купцов собрали 654 руб. 20 коп. И обратились в вышестоящие инстанции с просьбой открыть в Усть-Сысольске государственное училище.

Однако «сверху» «городскому обществу» разъяснили, что, согласно Уставу об учебных заведениях, в уездных городах может быть открыто только приходское училище, которое должно содержаться за счет города, а уж затем по усмотрению начальства оно может быть преобразовано в штатное уездное училище. А для открытия приходского училища требовалось купить или снять для него дом, нанять квартиру для учителя и, конечно, платить ему жалование. Собранной суммы на постоянные расходы на содержание училища не хватало. От новых пожертвований «городское общество» отказалось. Необходимость регулярных дотаций из городского бюджета быстро охладила пыл «отцов города», поскольку в городской казне средств, в общем-то не очень значительных, не нашлось [5].

Первую школу в Усть-Сысольске и вообще в уезде открыло не государственное ведомство народного просвещения, а церковь. Это было духовно-приходское училище при городском Троицком соборе. Такие школы создавались на основании «Начертания правил о образовании духовных училищ», Высочайше утвержденных в 1808 году. В приходских духовных училищах обучались мальчики из семей духовенства, готовящиеся к поступления в уездные духовные училища (ближайшие из них находились в Яренске и Сольвычегодске). Принимали в приходские училища в 7-8 лет, и обучение длилось два года.

Смотрителем обычно был соборный протоиерей, а учителя назначались епархиальным начальством из числа приходских священников и выпускников Вологодской духовной семинарии. Священник, преподававший Закон Божий и церковное пение, и учитель, обучавший чтению, письму и счету, и составляли педагогический коллектив этого учебного заведения. За всю историю училища у него было всего два смотрителя – иереи Александр Шергин и Вонифатий Кокшаров.

Считается, что училище было открыто в 1822 году. С этого года у него появился штатный смотритель – Александр Шергин, переведенный на эту должность из Сольвычегодского уездного духовного училища (с 1825 года – протоиерей Троицкого собора) [6]. Но в официальных статистических справочниках 1825 и 1833 годов наличие школ в Усть-Сысольске не отмечено, вероятно, потому, что училище числилось по духовному ведомству. Не исключено, что училище начало действовать даже раньше указанного года, поскольку уже в первой половине 20-х годов XIX века некоторые обучавшиеся в нем успели закончить Сольвычегодское и Яренское духовные училища. По всей видимости, достаточно долгое время «подготовительное духовное училище» (так они именуется в некоторых документах) имело полуофициальный статус и было скорее не училищем, а подготовительными курсами для сыновей уездного духовенства, желавших поступить в школы более высокого ранга.

Первоначально училище ютилось в неприспособленном для учебного заведения помещении: двух маленьких комнатках на первом этаже колокольни Троицкого собора, рядом с духовным правлением, при входе в коридор, соединяющий колокольню с храмом, - месте шумном и многолюдном. Позднее оно было переведено в старое и весьма ветхое здание ратуши (магистрата), а после его сноса помещалось в собственном доме иерея Вонифатия Кокшарова, так что своего здания училище никогда и не имело. Многочисленностью учащихся оно никогда не отличалось. Например, в 1839 году в двух классах числилось всего 37, в 1853 – 56, в 1864 – 38 (17 – в первом классе, 21 – во втором) учеников.

Именно в этом училище в 1861-1865 годах, незадолго до его закрытия, работал учителем поэт Иван Алексеевич Куратов. Надо заметить, что на место, предоставленное И.А.Куратову по его прошению, первоначально планировался другой выпускник Вологодской духовной семинарии. Но ни он, «ни прочие студенты, просившие об определении на вакансию учителя причетнического класса, не пожелали поступать на службу в отдаленное Усть-Сысольское духовно-приходское училище». Такой эрудированный, придерживающийся передовых взглядов учитель, как И.А.Куратов, для духовно-приходского училища – скорее исключение, чем правило. Он явно был «белой вороной» в приходской школе, вызывая раздражение и непонимание приходского духовенства. По крайней мере, смотритель училища протоиерей Вонифатий Кокшаров направил в Синод отрицательный отзыв о его работе [7].

Усть-Сысольское духовно-приходское училище просуществовало до конца 60-х годов XIX века. В 1867-1869 годах были разработаны новые штаты и уставы духовно-учебных заведений, не предусматривающие низшие духовные школы при приходах. Фактически же они были ликвидированы еще в начале 50-х годов XIX века, когда часть духовно-приходских училищ были закрыты, часть - слита с уездными училищами, а некоторые стали просто двухлетними причетническими классами. Таковым, вероятно, и числилось бывшее Усть-Сысольское духовно-приходское училище. Оно действительно стало ненужным, поскольку появились школы, вполне его заменившие.

Основным конкурентом духовно-приходского стало Усть-Сысольское приходское училище, об открытии которого «городское общество» хлопотало еще в 1816 году. В июне 1835 года Городская дума «составила приговор» об организации училища. Эпохальное событие открытия первого в городе светского учебного заведения состоялось 8 сентября 1835 года. К тому времени учебные заведения имелись в 8 из 10 «штатных» городов Вологодской губернии. В отличии от духовно-приходского, это училище должно было содержаться за счет города и находилось в ведении Министерства народного просвещения. Непосредственно его деятельность контролировалась уездным и губернским училищными советами. Принимали в училище детей «всех состояний». Обучение в нем было бесплатным.

Городская дума обязалась выделять на содержание училища 560 руб. в год, из них 150 и 100 руб. – на жалование законоучителю и учителю, 100 руб. – на книги и учебные пособия и 210 руб. – на прочие расходы. Избранный первым попечителем купец Матвей Новоселов (он же – городской голова) «устроил среди граждан подписку», собрав еще 237 руб.30 коп. Надо сказать, что деньги на содержание училища из городской казны выделялись ежегодно, но средства это были весьма скромные. Например, в 1839 году было выделено всего 425 руб., а в 50-60-е годы и вовсе выделялось менее 200 рублей в год (только на жалование преподавателям и наем помещения) [8]. С такими затратами трудно было рассчитывать на процветание первого городского «очага просвещения».

В первые пять лет училище находилось в доме, пожертвованном ему все тем же Матвеем Новоселовым. Конечно, «дареному коню в зубы не смотрят», но факт остается фактом – старый купеческий дом мало подходил для школы. Выехав из дома Новоселова, перешедшего к открытому к тому времени уездному училищу, приходское училище и вовсе осталось бесприютным, и скиталось по «наемным квартирам», снимаемым городской думой.

В конце 50-х годов XIX века оно помещалось в уже известном нам доме дочери покойного протоиерея Димитрия Подъякова Пелагеи Дмитриевны (той самой, что занималась обучением девочек, вероятно, организовав свою «домашнюю школу» после того как из дома выехало приходское училище). В 1860 году Вологодское губернское правление обязало Усть-Сысольскую городскую думу найти для училища другое помещение, поскольку, согласно рапорту директора училищ Вологодской губернии, посетившего с инспекцией усть-сысольские школы, оно помещалось в «доме до того ветхом и близком к совершенному разрушению, что его следовало бы в отвращении опасности совершенно заколотить или уничтожить». Дума попыталась возражать, утверждая, что училище «помещается в доме… довольно прочном, а не совершенно ветхом,… помещение же в нем для одноклассного приходского училища не составляет никакой тесноты, потому что училище занимает собственно под собой две довольно пространные комнаты и сверх того третью для помещения сторожа». Но с губернским правлением особенно не поспоришь. Положение спас богатый и просвещенный купец М.Н.Латкин, занимавший в то время пост городского головы. Он нашел более пригодный для училища дом наследников мещанина Селькова и подтвердил, что в течении трех лет будет выделять из своих средств по 40 рублей в год на его наем (такое обещание он дал в 1859 году в отношении прежнего дома училища), а, кроме того, «изъявил желание выстроить на свой счет хозяйственным образом одноэтажный деревянный дом под помещение Приходского Училища на пустопорожнем месте, принадлежащем здешнему Училищу в 23 квартале под № 414 и пожертвовать оный под это Училище на вечные времена» [9]. Этот участок принадлежал не приходскому, а уездному училищу, и соседствовал с домом Суханова на Покровской улице, куда оно переехало в 1850 году.

Училище было открыто на основании Устава учебных заведений 1828 года, согласно которому оно относилось к низшему типу школ – начальным народным училищам с двухгодичным сроком обучения. «Предметами учебного курса» были Закон Божий, включавший краткий Катехизис (изложение православного вероучения в вопросах и ответах) и «священную историю с церковным пением», а также «чтение по книгам гражданской и церковной печати», письмо (чистописание) и «первые четыре действия арифметики». Как и во всех школах, преподавание велось только на русском языке, который большинство детей из коми семей не знало совсем или знало очень плохо.

По штату училищу полагалось два преподавателя – законоучитель-священник и учитель по всем остальным предметам. В 80-е годы XIX века их число увеличилось до трех. Первыми преподавателями училища стали протоиерей Вонифатий Кокшаров (состоял в этой должности двадцать лет, одновременно являясь смотрителем и учителем духовно-приходского училища) и пономарь Петр Богословский (преподавал до 1838 года, позднее – с 1852 до своей смерти в 1855 году, - был учителем духовно-приходского училища). В 1842 году учительское место занял обер-офицерский сын М.Ермолин. Историограф городского училища П.П.Ползунов в своей книге так прокомментировал это назначение: «На место полуграмотного пономаря вступает учителем полуграмотный чиновник». Он же приводит такой факт: Кайдалов, сменивший в 1856 году Ермолина, в прошении о предоставлении ему должности учителя сделал 8 грубых грамматических ошибок [10].

С преподавательскими кадрами у приходского, как и у духовно-приходского, училища всегда были проблемы, и долгое время учительские места действительно занимали случайные люди. Вряд ли тот же пономарь Богословский сам изъявил желание стать учителем. Справедливости ради заметим, что, может быть, для просвещенного педагога начала XX века он и был «полуграмотным», но по меркам первой половины XIX века назвать его таковым нельзя, поскольку Богословский закончил уездное духовное училище и низший класс Вологодской духовной семинарии. Вероятно, по этой причине он был назначен преподавателем – других-то не было.

Печальным результатом «дефицита квалифицированных преподавательских кадров» был низкий уровень преподавания и знаний учащихся, отсутствие у детей интереса к учебе. После первого же года работы училища из него «по желанию родителей и по лености» (правильнее сказать – по неуспеваемости) выбыли 18 мальчиков т.е. ровно половина учеников. Обычным делом были пропуски уроков (к примеру, в 1869 году в среднем на каждого ученика приходилось по 90 прогулов). Директор училищ Вологодской губернии, проверявший в 1844 году работу училища, пришел к такому заключению:

 

«Приходское училище, состоявшее из 39 учеников, и названия учебного заведения иметь не могло, учитель их не только не знает, что значит учить, но и не умеет даже держать учеников в дисциплине. Все ученики были переспрошены мною и ни одного не сыскалось, кто бы мог порядочно читать, а писать вовсе не начинали. Это существенная причина от чего и заведение так бедно учениками и от чего в Уездном Училище такого труда стоит учить снова тому, чему они в приходском училище должны были быть подготовлены; а посему мною предписано Г.Смотрителю об удалении нынешнего учителя и о приискании надежнейшего и знающего зырянский язык» [11].

 

Через пять лет после открытия приходского училища в городе появилась третья школа. Это было упоминавшееся директором училищ Вологодской губернии Усть-Сысольское уездное училище. Отличительной особенностью новой школы было то, что в ней могли обучаться дети как из города, так и из уезда. Уездные училища были государственными и в обязательном порядке создавались в каждом уездном городе. Соответственно и финансировались они не из городского бюджета, а из государственной казны.

Уездное училище относилось к повышенным начальным школам и давало, по сравнению с приходским, более основательное образование. Было оно трехклассным. Помимо обязательного Закона Божия, в уездном училище изучались русский язык, чистописание, арифметика и геометрия, всеобщая и русская история, география, черчение и рисование. По штатному расписанию ему полагались штатный смотритель, законоучитель и 4 учителя-«предметника» (арифметики и геометрии, русского языка и чистописания, истории и географии, рисования и черчения).

Училище начало работу 6 февраля 1840 году. Торжественном открытии училища состоялось в марте того же года. Репортаж об этом событии напечатала газета «Вологодские губернские ведомости»:

 

«13-го числа минувшего Марта месяца в присутствии г.Директора Училищ Вологодской Губернии открыто в г.Усть-Сысольске Уездное Училище. Это открытие происходило следующим образом: в 11 часов утра ученики, в сопровождении г.штатного смотрителя и учителей, из училищного дома отправились в церковь для слушания божественной литургии. По окончании ее все духовенство… сопутствуемое чиновниками и гражданами, учащими и учащимися прибыло в дом, особенно для того избранный, где по совершении молебствия с водоосвящением, торжественный акт начат чтением предписания г.Министра Нар. Просв. о разрешении открытия учебного заведения… После сего произнесена была Учителем Российского Языка приличная сему случаю речь, а законоучителем священником Георгиевским, Наставительное слово о цели, для коей поступают дети в учебное заведение…, наконец отличными учениками училища были читаны стихи и речи и по представлении Штатным Смотрителем краткого отчета о действиях по заведению, розданы г.Директором в награду детям, оказавшим отличные успехи в науках, книги, а отличившимся в чистописании печатные прописи» [12].

 

Государство выделило на содержание училища немалую сумму в 5,4 тыс. руб. серебром, так что, казалось бы, оно должно было жить относительно неплохо, по крайней мере в сравнении с приходским училищем. Соответственно и учителя получали побольше, чем в приходском училище: смотритель – 280, законоучитель – 133, «предметники» - по 200 руб. в год. С 1865 года, после введения новых штатных окладов, зарплата существенно возросла – у смотрителя до 500, законоучителя – до 300, учителей - до 343 рублей. Большой эту зарплату назвать никак нельзя, но она была достаточна для нормальной жизни семьи среднего достатка. Кроме зарплаты, значительных расходов требовало содержание здания училища, покупка учебников и наглядных пособий, содержание библиотеки. До 1873 года обучение в училище было бесплатным, а позднее стали взимать плату в 2 руб. в год.

Вот как раз с помещением для новой школы и возникла проблема. Первоначально под училище выделили все тот же дом Новоселова, выселив из него приходское училище. При его приеме штатный смотритель вынужден был отметить: «Училищный дом снаружи, особенно снутри, находится в ветхом и безобразном состоянии, чему причиной должно положить не иначе как время». В 1842 году Новоселову предложили «переделать» дом, а училищу пришлось временно переехать в здание, снятое в аренду у купца Латкина*. Но ревизия, проведенная в 1845 году, отметила, что и этот дом «не соответствует для своего назначения по ветхости своей, по неопрятности и по отдаленному расстоянию от центра города». К тому же, как и первое здание, это был обыкновенный жилой городской дом, малопригодный для размещения в нем школы.

В феврале 1850 года авторитетная комиссия в составе директора и преподавателей училища, городничего и стряпчего принимала перестроенный дом Новоселова и составила печальное заключение, что «все училищное строение находится в самом плохом состоянии, так как без значительных исправлений его невозможно никому в нем поместиться». Это решение, вероятно, подтолкнуло городские власти на скорейшее завершение начавшихся еще в 1846 году переговоров с обедневшими к тому времени Сухановыми о продаже для училища принадлежащего им каменного двухэтажного дома (первого в городе) на улице Покровской. В 1850 году он был куплен за 2285 руб., и уездное училище наконец-то обрело надежное и вполне достойное пристанище.

Казалось бы, училище не должно было испытывать проблемы с набором учеников – ведь другой подобной школы во всем уезде не было. Однако от чего оно никогда не страдало, так это от перегруженности. При открытии училища в первый класс было принято 36, во второй – 13 учеников. Третий класс всего на 7 учеников был открыт только осенью 1840 года. И за всю сорокопятилетнюю историю училища численность учащихся редко превышала первоначальную. Наиболее «урожайным» был 1876 год – 68 учеников, но ведь бывало, что, как в 1865 году, во всех трех классах обучалось всего 24 учащихся [13].

Надо иметь в виду, что в то время отношение городских и сельских обывателей к образованию весьма существенно отличалось от современного. Учитель уездного училища Евгений Кичин в середине XIX века отмечал: «В рассуждении образованности здешних граждан можно с точностью разделить их на торгующих людей и земледельцев. Первые, занимаясь торговлею, обрусели и отчасти понимают пользу грамотности, последние же все свое насущное достояние полагают в одном благоустроенном землепашества». Причем Е.Кичин подчеркивал, что «Зыряне имеют способности к учебе» [14].

Действительно, городские обыватели вовсе не рвались отдавать своих детей в училище. Большинство мещан, будучи сами неграмотными, не понимали ценности образования, считали, что школа лишь отрывает детей от хозяйства, и неохотно отдавали их учиться. Евгений Кичин знал что говорил, когда заметил, что, «если и учатся … дети таковых, то только по особенному убеждению училищного начальства». В 1845 году штатный смотритель даже жаловался в городскую думу на нежелание мещан отдавать детей учиться. Дума приняла меры: «собрав у здешних мещан праздношатающихся детей» в количестве 8 человек, препроводила их со своим отношением к «господину смотрителю». Понятно, что толку от такой «агитации» было немного. Не имели большого успеха и уговоры училищного начальства.

Возможно, мнение большинства горожан о неважности образования было бы довольно быстро изменено, если бы училище было настоящим «лучом света в темном царстве» невежества. Но, к сожалению, по крайней мере в первое десятилетие, авторитет его был весьма невысок. Училище имело плохую материальную базу. П.П.Ползунов справедливо отмечал: «Тяжело было на первых порах училищу служить светочем среди темного зырянского люда. Ни книг, ни пособий, скверное помещение, крайне холодное, отсутствие мебели и элементарных пособий, норма учащихся из уезда, которую нельзя было превышать, - все это тормозило дело».

Были и другие серьезные проблемы. В книге П.П.Ползунова приводится уникальный документ: протокол педагогического совета училища от 11 мая 1858 года, на котором обсуждались вопросы о том, «какие меры употребить наставнику, чтобы смягчить страх к училищу у вновь поступающих» и «следует ли наказывать телесно учеников» (показательно уже то, что эти вопросы рассматривались на одном педсовете). Вот выдержка из этого протокола:

 

«Школа вообще и уездное училище в особенности во мнении родителей здешнего края – есть такая исправительная мера, которой с самых ранних младенческих лет пугают они воображение детей своих. Заупрямился ли ребенок или защалился он очень долго, отец и мать стращают его школой, обещая там и розги, и разные нечеловеческие истязания… Отвращение к школе растет вместе с летами… он знает, что это дом, в котором скучно, потому что учат, страшно, потому что бьют и секут… Здесь же на школьной скамье, отчасти оправдывается на первых же порах его нерасположение к училищу. Ученик начинает много терпеть от товарищей-старых учеников, которые любят пугнуть новичка, надавать ему различных прозвищ, изобидеть ни за что и надсмеяться над его робкими ответами»

«Это было официальное учреждение, - пишет об училище того времени П.П.Ползунов, - где учителя были начальниками, а ученики – низшими служителями. Преподаватель являлся в класс в виц-мундире с журналом под мышкой, садился за кафедру и спрашивал учеников. Задавался следующий урок (отсюда и досюда), начиналась перемена и являлся новый начальник. Скучные по своему однообразию уроки оживлялись только наказаниями». В числе последних первенствующее место занимали такие «эффективные способы воспитательного воздействия как битье линейкой, таскание за волосы и порка. П.П.Ползунов приводит интересный документ, относящийся к 1849 году, в котором описывается случай, по всей вероятности, обыденный для уездного училища: при посещении урока, который проводил учитель Петр Богданов, штатный смотритель (это был уже известный нам Е.В.Кичин) «заметил у доски ученика, который стоял с растрепанными волосами и ужасно плакал», а сам преподаватель находился в «расстроенном и невежественном положении» (вероятно, попросту был пьян). Когда смотритель спросил ученика о причине слез, тот сказал, что его «прибил» учитель. Услыхав такие слова, «воспитатель юношества» «пришел в такой азарт, что того же самого ученика в глазах смотрителя снова принялся таскать за волосы».

Особенно тяжело приходилось сельским детям. Средства на их содержание выделялись минимальные, жили они на частных квартирах, за которые приходилось платить родителям. Не удивительно, что, как отмечалось в одном из отчетов 1843 года, в училище «учеников по народонаселению весьма мало и многие из них настоящие нищие, иногда ходят в классы, а иногда ходят по миру за милостыней» [15].

И вновь придется напомнить, что во всех городских школах преподавание велось на русском языке, который большинство детей не знало. Это создавало огромные трудности в учебе, которые лишь немногие смогли преодолеть. Одним из них выходец из уважаемой купеческой семьи Георгий Степанович Лыткин (его братья Осип и Петр в разное время занимали пост городского головы), впоследствии ставший учителем и крупным ученым (о нем мы еще расскажем). Вот что он писал о своей учебе в приходском и уездном училищах в 1844-1848 годах:

 

«Непонимание церковно-славянского и русского языка вызвало во мне желание сделаться священником, чтобы потом объяснить другим то, что поется и читается в церкви; но так как в духовное училище не принимали детей податного сословия, то, ради изучения, по крайней мере, русского языка, я поступил в Усть-Сысольское приходское, затем уездное училище. И в приходском, и в уездном училищах… предметы преподавались на русском языке, нам непонятном, русскими учителями, не знавшими зырянского языка; даже наши почтенные законоучители, родом Зыряне, или не могли, или почему-то находили ненужным давать нам объяснения на родном языке. Не понимая смысла русских слов, на русском языке мы зазубривали: краткую священную историю, краткий катехизис, краткую грамматику русского языка, краткую историю всеобщую и русскую, географию и геометрию. Из 50 слишком учившихся в приходском училище окончили в уездном только 4, из коих двое были Зыряне; остальные товарищи не вынесли непосильной работы и вышли, не кончивши курса; я же вынес ее потому только, что хотел быть учителем русского языка, чтобы потом научить других этому языку» [16].

 

Очевидно, что зубрежка как основной способ обучения вряд ли могла дать хороший результат. Однако не стоит винить в приверженности ей местных педагогов – подобный способ обучения в то время был общепринятым. Но вот профессиональная подготовка большинства учителей уездного училища явно была не на высоте. Обратимся к отчету об уже упоминавшейся комплексной проверки городских школ 1844 года. Выяснилось, что «при строгом испытании по всем предметам ясно обнаружилось, что по некоторым предметам г.г. учителя мало понимали сами, или слабо действовали». Хуже всего обстояло дело с историей и географией: «в 1-м классе История и География еще не преподавались под предлогом, что книг не имеют, во 2-м классе обозрение Географии не можно представить ничего хуже… в 3-м классе еще хуже… Одним словом: все передано беспорядочно, запутанно, - некоторые имена знают, но без всякого значения». В преподавании истории было «упущено главное: изъяснение событий – учили наизусть годы, а значительные даже происшествия не могли объяснить». Впрочем, выяснилось, что и арифметика преподается не лучше [17].

Первым штатным смотрителем уездного училища (до 1847 года) был А.Ф.Попов, законоучителем – о.Михаил Георгиевский (до 1854 года), учителем математики и геометрии - Преображенский (до 1847 года), русского языка - Карталинский (недолго исполнял должность учителя в 1840 году), истории и географии – Н.Уляшенков (до 1844 года), рисования – А.Муромцев (с 1843 года, когда был введен этот предмет, до 1855 года). Эти учителя заслуживают упоминания только потому, что они были первыми, поскольку ничем иным на педагогическом поприще себя не проявили.

П.П.Ползунов отмечал, что «педагогический персонал училища не отличался развитием и даже простою грамотностью», что заставляло губернское начальство принимать меры к «самообразованию учащих». Вообще он рисует довольно мрачную картину: «маленькое содержание, отдаленность от культурных центров, невозможные пути сообщения, отсутствие библиотек… - все это подрывало энергию… Многие из преподавателей спивались и кончали печально свою жизнь, другие же торопились уйти в другие города и попасть в более лучшие условия жизни» [18]. Слова эти во многом справедливые, но, к счастью, их нельзя отнести ко всем преподавателям. Среди них были люди очень интересные, творческие, не желавшие погружаться в трясину обыденности и оставившие заметный след в культурной жизни не только Усть-Сысольска, но и всего Коми края.

Одним из них был Михаил Иванович Михайлов. В 1840 году девятнадцатилетний выпускник Вологодской губернской гимназии приехал в Усть-Сысольск, получив место учителя русского языка в уездном училище, где он и проработал до своей преждевременной смерти в 1853 году (он прожил всего 32 года). Наверное, он был хорошим преподавателем, раз получал благодарности за отличное знание учениками предмета (между тем, именно у него учился Г.С.Лыткин, чей рассказ о преподавании в училище помещен выше). Но известность он получил не как преподаватель, а как историк-краевед. Михайлов очень основательно знакомился с жизнью коми, результатом чего стал ряд статей, опубликованных им в губернских и столичных изданиях, и в том числе обширная работа «Домашний и семейный быт зырян» (опубликована в «Журнале Министерства внутренних дел» в 1852 году). Но главным его трудом стала «Усть-Вымь», опубликованная в нескольких номерах «Вологодских губернских ведомостей» за 1850 год и изданная в 1851 году отдельной книгой под названием «Описание Усть-Выми». Это был первый труд по средневековой истории Коми края, основанный на серьезном изучении «Жития Стефана Пермского», летописей и других источников [19].

С 1848 по 1853 год штатным смотрителем училища был Евгений Васильевич Кичин. В Усть-Сысольск тридцатилетний Е.Кичин приехал уже опытным педагогом – до этого около десяти лет он преподавал в Тотемском и Кадниковском уездных училищах. Еще в первые годы своего учительства, как и многие учителя, он «заразился» краеведением, начал публиковать свои заметки в «Вологодских губернских ведомостях», стал корреспондентом Русского Географического общества (в архиве общества сохранились более 20 его рукописей). В Усть-Сысольске он не оставил своего увлечения. В «Северной пчеле» за подписью Е.Кичина публикуются статьи «Заметки о городе Усть-Сысольске» и «Корткерос» (обе – в 1852 году), в «Вологодских губернских ведомостях» - «Братчина (зырянское обыкновение)» (1852 год) и «Об основании города Усть-Сысольска» (1853 год). Интересно, что первая статья составлена автором на основе одноименной обширной рукописи, отосланной в Русское Географическое общество в 1849 году. Эта рукопись представляла из себя ответы на распространенную среди корреспондентов общества «Программу для собирания местных этнографических сведений».

Сын Е.В.Кичина Василий Евгеньевич Кичин также связал свою судьбу с учительством. В 1863 году, после десятилетнего перерыва, он вернулся в город, где прошли его детские годы, преподавать географию и историю в уездном училище, штатным смотрителем которого когда-то был его отец. В 1866 году В.Е.Кичин уехал в Вологду, но в 1873 году вернулся, чтобы уже навсегда связать свою судьбу с Усть-Сысольском. Он «унаследовал» от отца должность штатного смотрителя уездного учителя, в каковой и проработал до 1884 года, затем был инспектором народных училищ Усть-Сысольского уезда, преподавал в городском училище (бывшее уездное), женской прогимназии, вышел в отставку в 1906 году.

Одним из учеников В.Е.Кичина был будущий ученый и писатель Каллистрат Жаков, в своих воспоминаниях весьма иронично отозвавшийся о смотрителе училища (как, впрочем, и о других учителях). А известный писатель Ф.А.Арсеньев, в то время – земский деятель и чиновник по крестьянским делам в Усть-Сысольском уезде, - писал о В.Е.Кичине, рекомендованном на должность инспектора народных училищ, что он «ознакомился с зырянским языком и бытовыми потребностями туземного населения, чему свидетельством могут служить и литературные труды его, касающиеся этнографических и статистических сведений как о Вологодской губернии, так и о зырянском крае». Большинство его краеведческих очерков написаны как раз во время работы учителем в уездном училище – это и «Краткие статистические и этнографические сведения об Усть-Сысольском уезде», и «Город Кадников и его окрестности», и «Нечто об Усть-Сысольске», и «Поездка в Усть-Сысольск» [20].

Среди учителей уездного училища, занимавшихся литературным трудом и краеведением, были и уже неоднократно упоминавшийся Флегонт Арсеньевич Арсеньев, преподававший русский язык в 1858-1862 годах (к этому времени относятся его «Вести из зырянского края», «Зырянские письма» и другие сочинения), и его коллега Ф.Берг (1853-1856), которого П.П.Ползунов назвал «большим тружеником и способным человеком», автор очерк интересного этнографического очерка «Заметки о зырянах», опубликованного в 1854 году в «Вологодских губернских новостях», и Михаил Вонифатьевич Кокшаров (сын протоиерея Вонифатия Кокшарова), учитель истории и географии (он работал в училище с 1860 до своей преждевременной смерти (ему было всего 27 лет) в 1864 году), сотрудничавшего с газетой «Вологодские губернские ведомости» и Вологодским губернским статистическим комитетом.

Большинство из этих незаурядных личностей еще не раз появятся на страницах нашего повествования – и как учителя (многие ведь работали не только в уездном училище), и как авторы сочинений, без обращения к коим невозможно рассказать об истории Усть-Сысольска, обычаях и нравах горожан, и как общественные деятели, поскольку, будучи людьми активными, они не хотели ограничиваться только учительством. Имена некоторых из них связаны со следующей, весьма примечательной, страницей в истории развития образования в Усть-Сысольске.

В дореформенный период в Усть-Сысольске появилась еще одна школа, причем не совсем обычная. Это было второразрядное женское училище – первая в Коми крае школа для девочек (отнесение его ко второму разряду означало, что в нем могут учиться не только дети дворян). Училище было двухклассным с двухгодичным курсом в каждом классе (итого – четырехлетним). Программа его была близка к курсу уездного училища. Дополнительно преподавалось рукоделие.

Первым идею о необходимости открытия женской школы подал не кто иной как Евгений Кичин в бытность смотрителем уездного училища. Но первоначальное предложение об открытии училища было отклонено городской думой на том основании, что девочкам образование ни к чему. На самом-то деле «отцов города» больше смущало то, что по положению школа должна была содержаться на средства из городского бюджета, а лишних денег в нем не было. Попытка собрать деньги по подписке ни к чему не привела.

Только через пять лет, в 1858 году, городская дума вернулась к рассмотрению вопроса об открытии женской школы. На сей раз с такой инициативой обратились смотритель уездного училища Павел Касаткин, учитель Флегонт Арсеньев и уже неоднократно упоминавшийся купец Иван Назарович Забоев. Их поддержал протоиерей Вонифатий Кокшаров. На сей раз дума решилась на открытие женской школы, пока «в виде опыта на четыре года».

Но убедили ее не доводы батюшки, что для подрастающих детей нужна грамотная мать, и не рассуждения уважаемых педагогов о пользе женского образования, а материальная поддержка проекта со стороны «именитого купечества». И.Н.Забоев предложил за свой счет выстроить дом для училища и три года оплачивать его отопление и освещение. Один из самых богатых и просвещенных купцов Василий Николаевич Латкин и жена его брата Михаила Николаевича Латкина, не менее известного предпринимателя, Прасковья Андреевна обязались ежегодно вносить на содержание училища соответственно 100 и 40 рублей. «Городское общество» согласилось добавить еще 100 рублей. Этого было более чем достаточно для содержания новой школы. Дело в том, что благородную инициативу проявили учителя уездного училища – они согласились преподавать бесплатно.

Училище торжественно открылось 8 сентября 1858 года. Всего в училище было принято 43 девочки, в том числе 7 из дворянских семей, 9 из семейств духовенства, 7 из купеческих и 20 из мещанских семей. Попечительницей стала П.А.Латкина, а почетным блюстителем – В.Н.Латкин. В штате были всего два человека – надзиратель и ее помощница. Интересно, что на эти должности были приняты уже известные нам «педагоги-надомники» Е.Н.Клячина и П.Д.Подъякова. Учителя-предметники были из уездного училища. Законоучителем стал протоиерей Вонифатий Кокшаров, и тоже безвозмездно. Первоначально училище помещалось в доме И.Н.Забоева, а в сентябре 1859 года переехало в отстроенный им училищный дом, находившийся рядом с уездным училищем [21].

Таким образом, в середине XIX века во всех школах города обучалось примерно 160-170 детей, что значительно меньше половины городских детей школьного возраста. Очевидно, что говорить о том, что просвещение пустило глубокие корни в усть-сысольскую почву, не приходится. В 1864 году среди горожан насчитывалось 59 «лиц, окончивших курс высших и средних учебных заведений» (из них 51 мужчина), 91 – «окончивших курс в уездном училище» и 2646 неграмотных [22].