Глава 2 Диктатор, умерший за Родину

Рим эксплуатировал только средизем­номорский бассейн, Англия эксплуати­рует бóльшую часть земного шара.

Вильфредо Парето

Латиноамериканская тема представляет для нас не аб­страктный интерес. Протекционистский опыт других го­сударств будет нам полезен, если Россия решится начать новую индустриализацию.

Уже говорилось, что европейские страны, вырвавшиеся в индустриальные лидеры, широко использовали меры за­щиты своего внутреннего рынка, и лишь поднявшись, взя­лись убеждать всех остальных в необходимости свободной торговли. И не только убеждать, но и заставлять других идти по самоубийственному пути. Не по наивности или глу­пости лидеры многих стран отрекались от протекционизма. Их просто заставляли, а несгибаемых — убивали. Считаю необходимым остановиться на этом подробнее.

Итак, в начале XIX века Испанская империя агонизи­ровала. Антиколониальное движение побеждало, одна за другой заморские владения добивались отделения. Аристо­кратия Буэнос-Айреса организовала Майскую революцию

18

Глава 2. Диктатор, умерший за Родину

1810 года, в результате которой вице-королевство Рио-де-ла-Плата вышло из-под контроля Мадрида. На развалинах вице-королевства в конце концов образовалось четыре го­сударства: Аргентина, Уругвай, Боливия и Парагвай. Первые три тут же оказались во власти латифундистов, со всеми вы­текающими последствиям. А вот Парагваю повезло больше. Там у руля страны встал диктатор, причем настоящий, не декоративный правитель, слуга местных и внешних олигар­хов, а правитель-самодержец в полном смысле этого слова. Его имя — Гаспар Родригес де Франсия.

Если верить всему, что он нем пишут, Франсия отличался довольно экстравагантным мировоззрением. Однако к этим свидетельствам надо относиться осторожно. Его вполне могли и оклеветать, с учетом того, что именно его политика была костью в горле у хозяев мира и местных латифунди­стов, с которыми он беспощадно боролся. Франсия чем-то напоминал Каддафи, который тоже добился для своего народа процветания, хотя при жизни его и критиковали на все лады и по любому поводу. Теперь, когда Ливия уничто­жена, период правления Каддафи вспоминают как золотой век, а «свобода», о которой мечтала оппозиция, обернулась бандитской анархией.

В политике Франсия был противником демократии. В 1816 году он забрал себе всю власть в стране и не выпу­скал бразды правления до самой смерти в 1840 году. Этого отрицать нельзя. Но что такое демократия, как не лживая оболочка, камуфлирующая олигархию? Нет денег — нет реальных прав и свобод, и чем больше нищета народа, тем больше настоящей власти у тонкого слоя сверхбогатых людей. В этом смысле никакой демократии не было ни в Бразилии, ни в Аргентине, нигде в Латинской Америке.

19

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Да и не только там. Для сравнения: просвещенной Фран­цией в те годы правил император Наполеон, а в США ца­рило рабство буквально в стиле Древнего Рима. Поэтому обвинение Франсия в автократии — это смесь наивности и лицемерия. Он не позволил превратить свою страну в ба­зар, на котором правят местные торговцы, в свою очередь полностью зависимые от мировых промышленных боссов. Вот это и есть истинная причина многолетней кампании по дискредитации Франсия.

Парагвайский протекционизм тех времен отличался такой степенью радикализма, что его правильнее назы­вать изоляционизмом с очень высокой ролью государства в жизни страны. Франсия на практике доказал, что можно успешно развиваться, независимо от мировой торговли. Можно покончить с голодом — настоящим бичом Латин­ской Америки, можно подавить преступность и даже сгла­дить имущественное расслоение в обществе до величин, обеспечивающих социальную стабильность.

После смерти Франсия Парагвай возглавил Карлос Анто-нио Лопес. В основных вопросах он придерживался линии своего предшественника, несколько ее модифицировав с учетом требований своего времени. Лопес считал изоля­ционизм уже ненужным, установил дипломатические отно­шения со многими странами, поощрял переезд в Парагвай иностранных специалистов, но при этом твердо следовал протекционизму. Экономический рост в стране продолжал­ся, открывались новые фабрики, пороховые заводы, раз­вивалось производство тканей, стройматериалов, бумаги, и, что немаловажно, пушек и ядер. Парагвай, несмотря на незначительные территориальные размеры, превращался в заметную военную величину.

20

Глава 2. Диктатор, умерший за Родину

Мало того, на собственных судоверфях строились ко­рабли, появился свой флот, ходивший не только по реке Парана, но даже и в Европу. Причем внешняя торговля была монополией государства, поэтому экспортно-импортные операции не контролировались латифундистами и стоявши­ми за ними иностранцами, как это было во всей остальной Латинской Америке. В то время как огромная Бразилия задыхалась от неподъемных внешних долгов, Парагвай аб­солютно не зависел от мировых кредиторов.

В 1862 году Карлос Лопес умирает, но стране снова по­везло: к власти пришел Франсиско Солано Лопес, третий и последний великий диктатор-протекционист Парагвая. Тут уже в Лондоне окончательно позеленели от злости. Это что же получается: половина столетия прошло, вся Южная Америка платит Британии дань и полностью зависит от ее воли, а в центре континента наперекор всему живет не­большое, но крайне упрямое государство. Оно не признает диктата невидимой руки рынка и прочей демократии.

Терпеть Лопеса, который удерживает заградительные пошлины на уровне 45 % (от цены продукции по товарной накладной), больше невозможно. А вдруг пример Парагвая окажется заразительным и для всех остальных? Самим фактом своего существования и успешного развития Па­рагвай опровергал пропагандистские бредни о безусловной благости свободной торговли. За дело взялась английская дипломатия, и Лондону удалось создать военную коалицию из Бразилии, Аргентины и Уругвая. Им выпала «честь» похоронить протекционизм соседней экономики. Причем с помощью ряда провокаций удалось сделать так, что сам Парагвай и объявил войну Бразилии. Что и говорить, здесь чувствуется рука мастера. Как бы то ни было, а после не-

21

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

скольких лет ожесточенных сражений Парагвай был раз­громлен. Слишком неравны оказались силы, но сам факт, что в течение пяти лет Парагвай в одиночку противостоял таким тяжеловесам, как Бразилия и Аргентина, да и Уругвай не стоит сбрасывать со счетов, говорит о многом. Правле­ние трех диктаторов позволило создать прочную эконо­мическую основу, благодаря которой Парагвай и смог так долго держаться.

Франсиско Лопес не стал отсиживаться в тылу, не по­пытался сбежать или получить для себя личные гарантии в обмен на капитуляцию. Он сражался до последнего и был убит в бою, перед смертью успев сказать слова, которые до сих пор помнят в Латинской Америке: «Я умираю вместе с моей Родиной!»

Парагвай потерял почти половину своей территории, а главное — его заставили открыться для мировой торговли, что быстро превратило процветающее государство в одну из самых бедных стран мира. Едва окончилась война, как Парагвай получил кредит от Британии. Это было сделано на совершенно издевательских условиях: формально предо­ставлялся один миллион фунтов стерлингов, но реально до страны дошло менее половины, а вскоре долг пересчитали, и теперь уже Парагвай оказался должен три миллиона.

А что же получили победители? Уругвай — ничего. Бра­зилия и Аргентина присвоили себе почти половину терри­тории Парагвая, но поскольку они вели войну на деньги английских банкиров, то в результате оказались в полней­шей финансовой кабале. И кто же тут реальный победитель? Ответ очевиден.

Пожалуй, самым точным символом поражения Парагвая явилось то, что территория, где когда-то стояли его военные

22

Глава 2. Диктатор, умерший за Родину

заводы, стала называться «Минакуэ», что в переводе на рус­ский означает «здесь была шахта»¹. Да, там действительно были и шахта, и промышленность. Но вскоре от нее оста­лись только воспоминания. Помню, как у нас в 1990-е годы лево-патриотические публицисты сравнивали результаты рыночных реформ с войной. И они были правы. Ущерб, который понесла Россия от антипротекционистских мер, сравним с нашествием неприятельской армии.

¹ Галеано Э. Вскрытые вены Латинской Америки. — М.: Дело, 2010. С. 273.

23

Глава 3

Английская Великая