Предвосхитившие судьбу

Своих колоний

Португалии — небольшой стране, которой постоянно угро­жала Испания, — тем не менее удалось создать крупную колониальную империю. Как отмечал немецкий историк Людвиг Дехийо, ее учителями были итальянские державы, суда которых заходили в удобную океанскую гавань Лисса­бон. Коммерческий дух итальянцев, их открытия и научные методы соединились с рыцарской боевой традицией порту-гальцев¹. Организатором целого ряда успешных колониаль­ных экспедиций был Энрике Мореплаватель — сын короля Жуана I, ставший великим магистром духовно-рыцарского ордена Христа. Он задумал отыскать морской путь в даль­ние страны, богатые пряностями. Напомню, что Суэцкий канал заработал только в 1869 году, а Северный ледовитый океан для кораблей XV века представлял собой непреодо­лимую преграду. Таким образом, чтобы попасть в Индию

¹ Дехийо Л. Хрупкий баланс. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2005. C. 83.

32

Глава 4. Португалия и Испания

из Европы, необходимо было идти в обход Африки. Чтобы решить эту колоссальную задачу потребовалось много лет.

Сначала португальцы закрепились на Мадейре, затем на Островах зеленого мыса, добрались до устья Сенегала. Про­двигаясь все дальше на юг, португальцы создавали в Африке свои торговые поселения, становившиеся базами для даль­нейших колониальных захватов. В новых землях они нашли золото, а кроме того занялись работорговлей.

Энрике Мореплаватель умер в 1460 году, но у его дела нашлись продолжатели, и вот почти тридцать лет спустя Бартоломеу Диаш обогнул юг Африки и вышел в Индий­ский океан. Вскоре ему пришлось повернуть назад, по­скольку на кораблях зрел бунт, но через десять лет, опи­раясь на опыт Диаша, португалец Васко да Гама достиг Индии. Он сразу же попытался начать торговлю, но тут же камнем преткновения стал вопрос пошлин, уплату ко­торых потребовали индийские власти. Тем не менее этот поход оказался успешен даже с финансовой точки зре­ния, поскольку Васко да Гама не погнушался пиратством и захватил несколько торговых судов. Товар, который он привез на родину с Востока, оказался столь ценным, что многократно окупил экспедицию.

С этого момента Португалия начала возить в Европу пряности. А в 1500 году во время очередной экспедиции на Восток мореплаватель Педру Алвариш Кабрал уклонился от привычного маршрута на запад и случайно оказался у бере­гов Южной Америки. Так началась колонизация Бразилии, а вскоре удача вновь улыбнулась португальским капитанам: они отыскали остров Цейлон.

В Португалию хлынули огромные богатства, но ее поло­жение было крайне уязвимым в военном плане. Когда слу-

33

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

чился династический кризис, испанский король Филипп II предъявил права на португальский престол, подкрепив свои притязания сильной армией. В 1580 году Испания получи­ла Португалию и все ее колонии, присоединив эти земли к своим и без того обширным владениям. Ко всему прочему Филипп II был еще и королем Нидерландов, а также Неапо­ля и Сицилии. При нем испанцы закрепились на Филиппин­ских островах, и казалось, что перед Испанией открывались фантастические перспективы, но не тут-то было.

С 1503 по 1510 годы Испания вывезла из колоний пять тонн золота, а в середине XVI века — свыше 42 тонн, сере­бро поставлялось в метрополию еще в бóльших масштабах¹. Пятая часть всех драгоценных металлов шла королю в виде налога от использования рудников. Бюджет располагал и другими источниками денежных поступлений, однако в 1556 году Филипп восходит на престол и неожиданно узнает, что все доходы государства до 1561 года зарезерви-рованы². То есть Испания набрала долгов под залог своих будущих прибылей на несколько лет вперед. В 1557 году государство объявило себя банкротом.

Возникает вопрос: куда же делись колоссальные ресурсы, выкаченные из многочисленных и богатейших заморских владений? А этот вопрос лучше всего адресовать отцу Фи­липпа дону Карлосу. Он же Император Священной Римской империи Карл V, ввязавшийся во все войны, которые только можно себе представить. Карл сражался с Францией, Ан­глией, итальянскими государствами, османами, а под конец

¹ Лалагуна Х. Испания: История страны. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард,
2009. С. 113.

² Там же. С. 117.

34

Глава 4. Португалия и Испания

правления еще и с германскими протестантами. Понятно, что столь воинственная политика способна разорить кого угодно. Испытывая недостаток средств, испанское государ­ство стало все чаще прибегать к займам, предлагая креди­торам векселя под 10 % годовых. Ясно, что деньги утекают в те сферы, которые максимально прибыльны, и значитель­ная часть капиталов пошла на фондовый рынок, а вовсе не в промышленность.

Экономическая политика Карла V отличалась известным своеобразием. Управленческие решения сводились к чи­сто тактическими метаниями из стороны в сторону. Так, например, в 1548 году пошлины на импорт тканей были полностью отменены. Это ударило по испанской промыш­ленности. Но в 1552 году последовало еще одно креативное решение: на этот раз запретили экспорт испанских тканей за пределы империи. Три года спустя катастрофические последствия такого шага стали очевидны. Власть дала об­ратный ход, отменила экспортный запрет, но поздно: ино­странные рынки уже оказались в значительной степени потеряны. Более того, Испания стала нетто-импортером тканей вплоть до XIX века¹. Нечто подобное произошло, когда от пошлин освободили импорт зерна².

Колониальная политика также напоминала маятник. За­рубежным купцам то разрешали торговать с испанскими колониями, то запрещали. Впрочем, иностранцы создавали подставные фирмы, лишь формально являющиеся испан­скими, и тем самым обходили запрет.

Камерон Р. Краткая экономическая история мира от палеолита до на­ших дней. — М.: Росспэн, 2001. С. 172. Там же. С. 171.

35

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Карл V ставил великие цели, но не добился их. Его ам­биции столкнулись с противодействием слишком могу­щественных сил. Экономические ошибки и бесконечные войны разорили страну. В конце концов Карл осознал не­достижимость своих планов, но это не принесло мира Ис­пании, которая при Филиппе II вновь повоевала с турками и англичанами. А к тому же появилась еще одна проблема: Нидерландская революция, когда голландцы восстали про­тив испанского владычества.

Испанским монархам приходилось тратить деньги еще и на подкуп элиты, причем не только чужой, но и своей. Лояльность аристократов стоила немалых средств. Ко­нечно, гранды готовы были поддержать своего короля, но ждали от него всевозможных субсидий, льгот, прощения долгов и так далее. Как правило, они получали то, чего хо­тели, и привыкли к расточительности. Впрочем, это имело и положительный эффект. Роскошная жизнь элиты давала заказы мастерам, возводившими помпезные дворцы и зам­ки. Городское хозяйство процветало, и до сих пор архитек­тура той эпохи поражает туристов со всего мира. Кроме того, в Испании развивалась высокая культура, в частности скульптура, живопись и литература. Дворяне, соперничая друг с другом, собирали огромные библиотеки и коллекции картин. Грамотность населения росла, создавались новые университеты, в которых учились тысячи студентов. Импе­рия выстояла и вошла в XVII век еще довольно сильной, но десятилетия тяжелейших и не всегда удачных войн дорого обошлись Испании.

Было упущено главное — время. Капитал, извлечен­ный из колоний, мог бы стать трамплином для куда более мощного промышленного взлета, но оказался растрачен

36

Глава 4. Португалия и Испания

не самым лучшим образом. Колониальное серебро и золото проще было потратить на закупку иностранных готовых изделий, чем заниматься трудоемким и сравнительно мало­прибыльным производством. Конечно, это подрывало про­мышленное развитие Испании, а к тому же значительная часть фабрикатов поступала в страну контрабандно.

А во Франции кардинал Ришелье энергично создавал мануфактурное производство. Налоговые льготы и дотации промышленности сочетались с высокими таможенными по­шлинами на импорт. Кольбер, о котором мы уже говорили выше, во многом опирался на традиции протекционизма, заложенные его предшественниками, в том числе Ришелье. Французские монархи тоже вели многочисленные войны, а роскошь двора также поражала воображение. Но Франция не располагала столь богатыми колониями, как Испания, и поэтому ее правителям приходилось делать ставку на свою промышленность и сельское хозяйство. Франция становилась самым серьезным противником.

И вот в 1618 году в Европе разгорелась очередная, на этот раз Тридцатилетняя, война, которая буквально по­трясла основы Испанской империи. Напомню, что в то время Священной римской империей и Испанией правили две ветви династии Габсбургов. Они действовали заодно, но против них выступили Швеция, Франция, Англия, Шот­ландия, Швейцария, Республика Соединенных Провинций Нидерландов и ряд других менее крупных государств. Как водится, на восточном фронте воевало Русское царство, сражавшееся тогда с союзной для Габсбургов Речью По-сполитой.

Война велась с полным напряжением сил, пожирая огромные средства. Рос налоговый гнет, население нищало,

37

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

страдало от рекрутских наборов. На этом фоне в Испании обострились сепаратистские настроения, поскольку у мест­ных элит тоже накопились серьезные претензии к централь­ной власти, поддержанные иностранными государствами. В 1640 году начались восстания в Португалии и Каталонии. Попытки отложиться предприняла Андалусия и Арагон, в 1647-48 восстали неаполитанцы и сицилийцы¹. С огром­ным трудом Мадриду удалось избежать полного распада королевства. Тем не менее удержать Португалию не удалось, а Тридцатилетняя война завершилась поражением Испании, которая потеряла целый ряд важных территорий и при­знала независимость Республики Соединенных провинций Нидерландов.

Для целей книги стоит рассмотреть, что произошло дальше с восстановленной Португальской державой. В кон­це XVII века граф де Эрисейра разработал план развития промышленности. Как и Кольбер, он выписал иностранных мастеров из-за границы и оказал поддержку производи­телям текстиля. В 1684 году Португалия запретила ввоз сукна, сумев самостоятельно обеспечить как внутренние потребности страны, так и запросы своих колоний. Столь стремительный взлет вчерашней испанской периферии показывает, каким фантастическим потенциалом обладает протекционизм. Англия попробовала было заняться вво­зом запрещенного товара под видом очень похожего, но разрешенного, однако португальцы быстро разобрались с английскими хитростями и просто ужесточили покрови­тельственные законы.

¹ Лалагуна Х. Испания: История страны. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2009. С. 129.

38

Глава 4. Португалия и Испания

Но англичане не были бы англичанами, если бы не упо­требили все свое влияние для того, чтобы отменить рефор­мы Эрисейры. Помог им в этом очередной европейский конфликт: Война за испанское наследство. Уязвимая в во­енном отношении Португалия нуждалась в могуществен­ном союзнике. Англия согласилась прийти на помощь, но в обмен на торговые уступки. В 1703 году в Лиссабоне ан­глийский посланник лорд Метуэн добился от португальских властей подписания очень любопытного документа.

Все было обставлено как взаимовыгодное сотрудни­чество. Португальцы получили привилегию на торговлю вином в Англии, а взамен открыли для англичан свой рынок для ввоза шерстяных изделий. Пикантность ситуации за­ключалась в том, что в Англии и не было развитого виноде­лия. Британцы ничего не теряли от импорта дешевого вина, а вот португальская промышленность, созданная Эрисей-рой, оказалась разрушена практически начисто. Причем за импорт Португалия расплачивалась золотом и серебром из своих колоний. Англия использовала эти драгоценные ме­таллы для торговли и еще больше обогатилась. Британские купцы везли восточные товары в Европу, в Европе закупали сырье, сырье переправляли в Англию. Там из него выделы-валась промышленная продукция и сбывалась на внешних рынках. Обратите внимание, как строго сама Англия при­держивалась протекционистского правила: закупай сырье, делай и продавай готовые изделия. На каждом таком витке английская промышленность все больше поднималась, а Португалия все больше превращалась в поставщика сырых продуктов.

Тем временем Война за испанское наследство заверши­лась очередным поражением Мадрида. Лондон тут же на-

39

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

вязал Испании торговое соглашение, по которому англичане получили квоту на поставки своих товаров в испанские колонии.

К тому времени габсбургская династия в Испании пре­секлась и на престоле оказался французский претендент Филипп V, внук Людовика XIV. Как ни странно, это дало Испании шанс на возрождение. Филиппа V окружали фран­цузские советники, которые принесли на испанскую землю идеи Кольбера, и после долгого упадка испанская промыш­ленность начала оживать.

Протекционизм оказался половинчатым, осложнялся контрабандным провозом импортных промышленных то­варов, но тем не менее общая ситуация в Испании заметно улучшилась. Укреплялся флот, отстраивалась экономи­ческая инфраструктура, дороги, мосты, ирригационная система. Благодаря протекционизму Испания избежала ка­тастрофического падения. Конечно, уже другие государства, куда более строго и последовательно придерживавшиеся покровительственной политики, заняли доминирующее положение в мире. Однако почти весь XVIII век Испания продолжала оставаться влиятельной державой, сохраняя значительные колониальные владения. Последний удар, поставивший крест на великодержавном статусе Испании, нанес Наполеон. Колониальная империя посыпалась, но это произошло только в XIX веке.

Что касается Португалии, то в середине XVIII века ми­нистр Себастьян Помбал при поддержке короля Жозе I вернул страну на путь протекционизма. Он вновь повто­рил известный рецепт: ввел ограничение на экспорт сырья и поддержал промышленность. Результаты не заставили себя долго ждать Португалия сделала мощный экономиче-

40

Глава 4. Португалия и Испания

ский рывок. Но после смерти короля Помбал стал жертвой интриг своих политических оппонентов. Его отстранили от власти, а реформы свернули.

Подводя итог сказанному, нетрудно заметить, что Пор­тугалия и Испания во многом предвосхитили судьбу соб­ственных колоний. Негативные тенденции, которые неодно­кратно проявлялись в политике метрополий, потом в более разрушительной форме повторились и в Латинской Аме­рике. Снижение протекционистских барьеров в Испании и Португалии приводило к упадку. Шальные деньги, выка­чанные из колоний, в значительной степени шли на импорт и сверхпотребление элиты. Бесконечные войны усугубляли и без того не слишком прочное экономическое положение. А конкуренты прикладывали значительные усилия, чтобы навязать испанцам и португальцам так называемые прин­ципы свободной торговли, сами при этом не отступая от жесткого протекционизма. Как мы видим, двойной стандарт бывает не только в политике, но и в экономике.

Глава 5