Похвала иконе владимрской Божьей матери

Надежды, которые русские люди связывали с династией Романовых, С. Ушаков воплотил в иконе с очень необычной схемой,

Алексей Михайлович, словно помещённый у духовных корней великой страны. Цветущее дерево, заботливо возделываемые новой царственной фамилией, символизировали преемственность традициям, духовное родство правителей, восходящим к чтимым святым и государственным деятелям.  Русская Святыня - Икона Владимирской Божьей матери осеняет дела  династиюи Романовых, Калита и Василий Блаженный, осенённые ликом Богородицы Медальон с образом Владимирской иконы Богоматери находится в центре иконы, окружаемый ветвями и цветами раскидистого древа. В Верхней части иконы изображён Христос, который передаёт ангелем венец и ризу. По сторонам от Христа изображены надписи из Апокалипсиса,  представляющие собой фрагменты из обращений к Сардийской и Смирнской церквям. «Эти тексты вместе с текстами на свитках царя Алексея Михайловича и тогдашнего наследника царевича Алексея Алексеевича образуют своеобразный диалог: в ответ на молитвенное обращение царя и царевича Христос обещает им и всему Московскому государству ризу и венец как знак своего покровительства». Слева на ветвях древа представлены московские святители, преемники митрополита Петра, последний из которых – Патриарх Филарет. Выше – его сын, царь Михаил Федорович Романов, основоположник новой династии, царь Феодор Иоаннович, последний из Рюриковичей, и благоверный царевич Димитрий – святой покровитель всего московского царствующего дома. Царь изображен рядом с той ветвью, где изображены московские митрополиты, затем партриархи, завершавшмиеся изображениями царей.. Необходимо отметить отсутствие на иконе патриарха Никона, свидетельствующее о том, что он находился в опале, а также о способности Алексей Михайловича осуществлять контроль над светской и духовной сферой[51]. На правой ветви изображены преподобные, причем их ряд неожиданно открывается образом князя-схимника – преподобного Александра Невского. Древо из Успенского собора, насаждаемое Иваном Калитой символизирует возвышение Москвы.

 

Фигура царя алекс михай как продолжателя, как насдледника великой политики 16 века. среди святителя отсутствует образ птриарха Никона, поскоьку тогда вступил в разногласие. Произведение указывает на независимочсть царя, способность и церковью и совмещать в своих функциях и управление государством и контроль над церковью.

 

Указхывается только супруга и двое сыновей, это указание на продолжение династии, ее замыслов.

Сложная иконописная схема иконы свидетельствует о глубоком понимании С. Ушаковым значения династии Романовых для Отечества, олицетворяет благополучие, процветание, которое связывали с действующим монархом. Мастерское исполнение и гармоничное, цельное произведение искусства, в которм есть элементы пейзажа, стало одним из выдающихся работ художника, уникальной русской иконой,

Третий образ – знаменитая икона «Похвала иконе Богоматери Владимирской» или «Древо Государства Московского» 1663 года. Названия эти поздние и более или менее условные, поскольку оригинального ее названия мы не знаем, а в описях XIX века она называлась «Образ Владимирской с московскими чудотворцами». Вокруг медальона с иконой Богоматери располагаются изображения московских святых и некоторых знаменитых исторических деятелей. Галерея этих персонажей начинается с основателей Московского княжества – князя Ивана Калиты и митрополита Петра,Древо государства, растущее из святыни российского государства – Успенского собора, строительство которого началось при митрополите Петре, перенёсший, а насаждает древо князь Иван Калита – символизируя этим начало возвышения Москвы

 

ПАРСУНА

Парсуна – это слово происходит от латинского слова «persona», то есть личность, индивидуальность. Парсунами назвали русские портреты, которые несли в себе значительный отпечаток иконописного техники и восприятия портретируемого: «Задачей портрета на Руси было придать образу человека ту величавость и торжественность, которые были свойственны иконописным образам» ¹ Не иконы, но портреты – изображения светских лиц были одной из характерных черт русского искусства XVII  столетия, так как в прежние времена живописного запечатления удостаивались только Боги, ангелы и святые. В своих первых опытах в области портрета русские мастера обычно изображали людей скованными и распластанными, Но эти особенности живописного выполнения составляют самую суть русской парсуны 17 века. Главное в ней – это поиски характерных, типичных черт, иногда прямо в ущерб индивидуальному»².  Авторству Симона Ушакова принадлежит парсуна Всеобщая история искусств. Т. 3. С. 306, 307. Симон Ушаков широко известен как иконописец, однако иконопись, являясь важной частью его творчества, не является единственной художественной деятельностью мастера, в которой он достиг выдающихся результатов. Одним из таких направлений было написание художником парсун. На одной из известнейших парсун  Симоном Ушаковым был изображён боярин Михаил Борисович Скопина-Шуйский. В парсуне М.Б. Скопина-Шуйского живописец старался передать портретное сходство с изображаемым боярином. Двадцатичетырёхлетний полководец-триумфатор изображён Ушаковым, согласно сформулированному живописцем принципу «как в жизни бывает». Художник изобразил полноватое лицо и большой нос, короткую стрижку, правдиво, мастер подчёркнул мешки и мимические морщины изображенного. «Смиренный, грустно-вдумчивый взгляд Скопина- Шуйского направлен кистью художника не ввысь – к богу и, в то же время не к зрителю, а в только в одному ему видимую даль. М.Б. Скопин-Шуйский словно прозревает  свою трагическую и великую судьбу, связанную  с судьбой своей Родины».

Светотеневая моделировка работы условна, парсуна несёт значительные черты иконописного изображения, однако в особенностях полноватого лица, грустно-вдумчивых, тёмных глазах, в мимических морщинах и мешках под глазами, и особенно во взгляде тёмных, грустных глаз художник смог запечатлеть индивидуальность, личность портретируемого боярина. Отражённая художником индивидуальность портретируемого ознаменовала переход от условного, символично-иносказательного религиозного искусства к искусству Нового времени.

Известно, что Симон Ушаков писал портреты «с живства», то есть с натуры, утверждая этим идею перехода от условного, символического, к правдивому, объёмному и реалистическому искусству, к нахождению и отражению красоты окружающего мира, и, как одно из его воплощений – красоты и тонкости духовного мира человека, его индивидуальности, впервые приобретшего в работах мастера убедительное воплощение.

            ГРАВЮРА В ТВОРЧЕСТВЕ С. УШАКОВА

 

Дарование Ушакова видно и в его гравюрах. Листов, гравированных им самим, сохранилось немного, но есть основание думать, что многие из листов Афанасия Трухменского сочинены Ушаковым [В некоторых гравюрах Трухменского стоит и подпись Ушакова в качестве “знаменщика”: “Симон Ушаков знаменовал”. Однако есть и такие гравюры, на которых имени Трухменского нет, а стоит одна лишь Ушаковская подпись, притом сказано не “знаменовал”, а “начертал”. Ровинский полагал, что это означает “начертал иглой”. К таким гравюрам относится “Отечество” или Троица.]. Из несомненных Ушаковских гравюр наиболее интересна та, которая изображает “Семь смертных грехов”.

Многогранному таланту Симона Ушакова была подвластна также техника гравюры. Предположительно, авторству Ушакова принадлежат некоторые из гравюр Афанасия Трухменского, на некоторых из них стоит подпись Ушакова «Симон Ушаков знаменовал»[52] либо «Симон Ушаков начертал»[53]. Из гравюр, авторство Ушакова которых не вызывает сомнений, наибольший интерес представляет гравюра 1665 года   «Семь смертных грехов», на которой  художник изобразил скованного цепями и ползущего на коленях грешника, погоняемого бесом. По бокам несчастного, взгляд которого укрыт повязкой, свидетельствующей о его духовной слепоте, расположены отягощающие его корзины с помещёнными в них животными, символизирующими его грехи: скупость, зависть, блуд и обжорство, гнев, уныние и гордыню. Искусное изображение животных, тела грешника и отдельных его членов, данных в перспективном сокращении, свидетельствуют о большом мастерстве художника, которому покорились сложнейшие ракурсы. Гравюра, сопровождённая строками из Апокалипсиса, и дополненная изображением пылающего огня, является одной из немногих работ художника в технике гравюры, авторство которой является бесспорным: в клейме можно увидеть подпись художника: «Сию дщицу начертал зограф Пимин Феодоров сын зовомый Симон Ушаков».¹ Гравюра свидетельствует об успешном освоении мастером линейной перспективы, выдающемся таланте рисовальщика, и о знакомстве мастера с западноевропейским искусством гравюры. Именно иллюстрациями о правильном, с линейной перспективой изображения частей тела. Сам приобретший представления о зарубежном искусстве посредством гравюр, Симон Ушаков, посредством гравюры хотел ознакомить художников с образцами искусства. Однако, обстоятельства и люди помешали замыслу мастера: здание для предполагаемой мастерской несколько раз меняло владельца и дело мастера по изготовлению гравюр продолжил Афанасий Трухменский, авторство отдельных работ которого приписывают С. Ушакову. Задуманная  С.Ушаковым «Азбука живописания» так и не была издана. Гравюра «Семь смертных грехов» свидетельствующая об известной смелости мастера, одним из первых в русском искусстве изобразившего обнажённое тело, предположительно, стало причиной его опалы и помещения под стражу в году. Однако, «дерзновенное озорство» не получило продолжения в дальнейшем творчестве мастера,  так как уже  вторая его гравюра «Отечество», созданная в 1666 году исполнена в духе его живописи. В дальнейшем, работая в типографии, распологавшейся в Кремле, делая рисунки для гравюр к книгам Симеона Полоцкого, С. Ушаков Испльзуя европейскую медную гравюру (фронтиспис Псалтири, 1689, фронтиспис «Истории о Варлааме и Иосаафе», 1681) и русскую житийную иконы (фронтиспис к «Обеду душевному», 1681), Ушаков создал тип композиции, центром которой стал человек. Фронтисписы, выполненные С. Ушаковым, отделились от книги и приобрели станковый характер, что в корне изменило традицию русского книжного оформления, превратив гравюру из декора в иллюстрацию. Продолжателем дела С. Ушакова стали Афанасий Трухменский и Леонтий Бунин, ставший родоначальником русской лицевой гравированной на меди книги.

Мастерски исполненные, наполненные интересным содержанием гравюры С.. Ушакова стали ещё одним шагом к приобщению русских художников к реалистическому искусству, то есть такому, которое позволяет овладевшему им изображать реальность «как в жизни бывает».

 

                           ШКОЛА СИМОНА УШАКОВА

Искусствовед И.Э. Грабарь отмечал, что «влияние Ушакова на судьбу русской иконописи так велико, что мы вправе называть вторую половину XVII в. и даже часть XVIII в.  -  эпохой С. Ушакова».[7, 79]. Но влияние Симона Ушакова-иконописца заключается не только в том, что он создал выдающиеся произведения искусства, ставшими в один ряд с творениями А. Рублёва, Феофана Грека и  Дионисия, но и в его многолетней и неутомимой деятельности по созданию и поддержанию на высочайшем уровне русской иконописной школы. В 1667 году художник обратился к царю с челобитной, в которой сообщал: «По твоему великого государя указу, даютца мне – холопу твоему – твои государевы иконные дела и ученики; а дворишко у меня, холопа твоего, малое и в грязи в Китае городе, и хоромишак построить для иконново писма и для учеников негде»[54]. Просьба Ушакова была удовлетворена и он получил бывшее владение Ксении Юдиной на Посольской улице (ныне Никольский переулок). Однако в 1672 году иконописец должен был уступить этот двор царскому тестю, ближайшему боярину К. П. Нарышкину. Позже С. Ушакову были отданы каменные палаты в Ипаьевском переулке, принадлежавшие купцу И. Чулкову. Но, несмотря на сложности с организацией учебной и творческой деятельности, школа Симона Ушакова, под которой следует понимать переданное им своим ученикам мастерство, воспитала целую плеяду иконописцев, составившую славу русского искусства. Одним из последователей великого иконописца стал Тихон Иванович Филатьев, «которому принадлежат такие вполне ушаковские иконы, как местная “Богородица” или “Алексей митрополит” в той же церкви. Наряду с отзвуками строгановской и московской школ, в некоторых работах Ушакова заметно намерение держаться старых образцов — черта, давшая основание Филимонову видеть в нем охранителя древних преданий в иконописи. Очень любопытен в этом отношении образ крылатого Иоанна Предтечи в церкви Алексея митрополита в Глинищах»².      Другим     выдающимся воспитанником школы С. Ушакова стал Никита Иванович Павловец, автор образа “Царь Царем” или “Предста царица” на одном из столбов Смоленского собора московского Новодевичьего монастыря.

 Последователь С. Ушакова Федор Евтихиевич Зубов, отец известных рисовальщиков и граверов времени Петра Великого, был сторонником «живоподобного письма», сообщая своим работам правдивость и жизненность:  «Из его многочисленных работ необходимо упомянуть икону Феодора Стратилата в Верхоспасском соборе московского Теремного дворца, написанную им около 1680 года. Наконец, должен быть упомянут еще Кирилл Иванович Уланов, Ему принадлежит образ “Царь Царем” в московском Успенском соборе. Работы Уланова обнаруживают несомненную связь с московскими письмами, хотя в них  есть и фряжские элементы, особенно сильные в живописи лиц. Типичной работой Уланова может служить икона “Всех святых" 1700 года, написанная для церкви «Никола Большой Крест».

Стремясь сообщить своим ученикам важность овладения важность овладения мастерством, художник писал: «Многие из нас, недостаточно владеющие искусством живописи, пишут то, что скорее достойно смеха, чем благоволения и умиления, этим они вызывают гнев Божий и подвергают себя осуждению иностранцев и великому посрамлению от честных людей».

(Симон Ушаков, «Слово к люботщательному иконного писания»).

Подчёркивая особую важность живописи в ряду других искусств, художник пишет о первом сравнивает деятельность художника с деятельностью бога, так как «Зане аще Царь царей и Господь господей первый образотворец быти обретается, векую царем земным образотворение не имать во похвалу написатися.». (С. Ушаков,«Cлово к люботщательному иконного писания», С. 1.).

Из сказанного выше можно заключить, что создав школу, Симон Ушаков создав школу воспитав плеяду блестящих иконописцев, способствовал НАЙТИ ЦИТАТУ

Способствовал приобщению русских иконописцев к

Василий Кузмин, Михаил Милютин, Афанасий Семенов

 

 

Стремясь передать удущим поколениям огромный, во многом уникальный опыт живописания, Симон Ушаков предпринимал большие усилия для организации и обучения в школах, создания необходимой основы для. Основываясь на глубоких, подтверждённых блестящими работами теории, «Слово к люботщательному иконного писания», видя претворил их в организованной им школе, ученики которой продолжили благородное, важное для русского искусства и культуры дело.

Одним из последователей Симона ушакова Был Никита Павловец, являющийся автором известного образа «Вертоград Заключенный». накопленный Атлас художеств

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Автором данной работы на основе исторических источников и трудов историков и искусствоведов были рассмотрены различные виды деятельности Симона Ушакова, проявившего своё дарование в иконописи и в технике гравюры, в написании парсун и в реставрационных работах. Были рассмотрены преподавательская деятельность Симона Ушакова, отдельные аспекты его теоретического труда «Слово к любителю иконного писания». Анализ исторических источников и исторической литературы позволяют сделать следующий вывод: Основывая своё творчество на выдающихся достижениях западной и русской культуры, гармонично объединив обертональную напевность русской души со строго выстроенным звукорядом западно-европейского искусства, Симон Ушаков перебросил мост между между церковным и светским искусством, гармоничным, взаимодополняющим единством обогатив обе области культуры и искусства. 

Симон Ушаков, придавший русскому искусству новый облик, обогащённый европейскими достижениями, при этом твёрдо основывая своё творчество на многовековых достижениях византийского и русского искусства, стал «гением, возродившим упавшую было иконопись, не давшим ей заблудиться в беспорядочном хаосе западных форм и идей, бережно лелеявшим её исконный, русский лик, который она сохранила под его кистью, невзирая на всю свою “фрязь”». Симон Ушаков является примером служения русскому искусству, которому он, по словам художника, «принёс на алтарь плоды своих талантов». И, подобно тому, как царствование Алексея Михайловича, которое во многом подготовило реформаторскую деятельность Петра Великого, многобразное, новаторское, способное открыть красоту и сложность духовного мира человека, творчество Симона Ушакова стало основой для развития русского церковного и светского искусства, явилось ярчайшей страницей русской и мировой культуры, вошедшей в золотой фонд русского и мирового искусства.

 

В данной работе была предпринята попытка на основе анализа исторических источников, исторической трудов отразить жизнь и деятельность Симона Ушакова. 

Таким образом можно заключить, что творчество Ушакова не только не способствовало его уничтожению, так как основывалось на нем как на фундаменте, но и служило его обогащению новыми, доказавшими свою эстетическую ценность достижениями западно-европейской живописи.

Не затерявшись в прекрасных и величественных античных строениях, подобным изображаемым Пиранези, прикоснувшись и восприняв таинственную религиозно-мистическую сущность графики европейских гравюр, автор остался при этом русским художником, применяя такие достижения как, например, обратная перспектива не вместо, а вместе с присущими русской иконописной традициеи обратной перспективой, обогатив и расширив арсенал выразительных средств русской иконописи.

 Искусство С. Ушакова, неоднократно изображавшего в своих работах пейзаж, мастерски, геометрически точно передававшего изображения зданий, природных объектов, подобно изображённому на иконе «Троица» дереву, хотя и несло вспомогательную функцию, стало важным шагом в создание реалистической русской живописи. Неустанная плодотворная деятельность по преобразованию русского искусства, способствовавшая приобщению русских художников   к европейски принципам живописи,  легла краеугольным камнем  в основание нового - реалистического искусства,  стала одной из провозвестников нового мировоззрения. осознавая великое призвание живописца, так как только художник способен «посредством различных художеств делать замысленное легко видимым»¹. ”»[55]. Таким образом можно заключить, что творчество Ушакова не только не способствовало его уничтожению, так как основывалось на нем как на фундаменте, но и служило его обогащению новыми, доказавшими свою эстетическую ценность достижениями западно-европейской живописи.

Симон Ушаков является примером служения русскому искусству, которому он, по словам художника, «принёс на алтарь плоды своих талантов». И, подобно тому, как царствование Алексея Михайловича, которое во многом подготовило реформаторскую деятельность Петра Великого, многобразное, новаторское, способное открыть красоту и сложность духовного мира человека, творчество Симона Ушакова стало основой для развития русского церковного и светского искусства, явилось ярчайшей страницей русской и мировой культуры, вошедшей в золотой фонд

 

Лучами не заходящего, а восходящего солнца на многие годы осветившими пути развития русского искусства. Симон Ушаков стремился изображать «как в зеркале», и действительно, в его работах отражены прекрасные русские пейзажи и одухотворённые, живоподобные лики. В творениях художника можно увидеть и продолжение древнейших художественных традиций, восходящих к Андрею Рублёву и Дионисию, и начало великого, отразившего в себе красоту и величие Родины русского реализма. Таким образом, можно заключить, что творчество Симона Ушакова подобно не заходящее, томно-пламенеющее закатное солнце осени, но яркое, дневное светило, озарившее грядущим поколениям художников перспективы развития живописи.

Сквозь великое прошлое, великому русскому художнику Симону Ушакову удалось увидеть и отразить её великое и прекрасное будущее.

 

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:

 Источники

 

1.Иосиф Владимиров, «Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву и мудрейшему живописцу Симону Фёдоровичу» 1658,

 

2.Симон Ушаков. Челобитная царю Алексею Михайловичу.

3.Симон Ушаков Слово к люботщательному иконного писания // Мастера искусства об искусстве Т. 6. -М., 1969.

4.

5.

6.

 

1.Алпатов М.В. Всеобщая история искусств.Т. 3. М., 1965.

2.Грабарь И. Ю. История западных влияний в древнерусской живописи. Материалы по древнерусскому искусству. Л., 1928. С. 32.

3.Грабарь И. Э. Симон Ушаков и его школа // История русского искусства. Т. 6.- М., 1914

4.Донец В. В. «Русская иконопись. История, образы, шедевры» М., Абрис/ОЛМА. 2020.

5.Лифшиц Л. И. История русского искусства. Искусство X—XVII веков. М., 2007.

6.Нерсесян Л.В. Симон Ушаков. Художники Оружейной палаты.

7.Овчинникова Е. С. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве // Древнерусское искусство: XVII век.- М.:Искусство, 1964.- С. 43–44.

8. Овчинникова Е. С.. Портрет в русском искусстве XVII века. Материалы и исследования. М., 1955. С. 3

 

9.Саенкова Е.М. Симон Ушаков. Древо государства Московского: (похвала иконе «Богоматерь Владимирская»). М., 2015.

10. Сергеев Н. Симон Ушаков. Журнал Московской патриархии.

 

11.Филимонов Г. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи // Сборник на 1873 год Общества древнерусского искусства. - М., 1873.

10. Леонов 1945. [10966] Леонов А. Симон Ушаков: русский художник XVII века: 1626–1686. — М.—Л., Искусство, 1945.

11.Государственная Треьяковская галерея. Симон Ушаков — царский изограф: [Каталог выставки]. — М., 2015.

12.Л. И. Лифшиц. История русского искусства. Искусство X—XVII веков. М. 2007

1.Арриан Походы Александра Македонского Пер. Э.Д. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996.

2.Руф Квинт Курций Пер. М.М. Никитина. М.: Наука, 1997.

3.Плутарх Сравнительное жизнеописание Александра Великого и Гая Юлия Цезаря. Пер. С.И. Лифшица. СПб.: Амфора, 2008.

Литература

1.Костюхин Е. Александр Македонский в литературной и фольклорной традиции. М.: Наука, 1972.

2.Коуквелл Д. Александр Македонский / Пер. с англ. В.С. Минковского. СПб., Амфора, 2009.

3.Лиддл-Гарт Б. Стратегия непрямых действий./ Пер. с англ. Д.Е. Трубникова — М.: АСТ, 2003.

 

Источники

1.Иосиф Владимиров, «Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву и мудрейшему живописцу Симону Фёдоровичу» 1658,
2.Симон Ушаков Слово к люботщательному иконного писания // Мастера искусства об искусстве Т. 6. -М., 1969.

3.Симон Ушаков. Челобитная царю Алексею Михайловичу.

Литература

1.Алпатов М.В. Всеобщая история искусств.Т. 3. М., 1965.

2.Грабарь И. Ю. История западных влияний в древнерусской живописи. Материалы по древнерусскому искусству. Л., 1928. С. 32.

3.Грабарь И. Э. Симон Ушаков и его школа // История русского искусства. Т. 6.- М., 1914

4.Донец В. В. «Русская иконопись. История, образы, шедевры» М., Абрис/ОЛМА. 2020.

5.Лифшиц Л. И. История русского искусства. Искусство X—XVII веков. М., 2007.

6.Нерсесян Л.В. Симон Ушаков. Художники Оружейной палаты. М, Наука.2005

7.Овчинникова Е. С. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве // Древнерусское искусство: XVII век.- М.:Искусство, 1964.- С. 43–44.

8.Овчинникова Е. С.. Портрет в русском искусстве XVII века. Материалы и исследования. М., 1955. С. 3

 

9.Саенкова Е.М. Симон Ушаков. Древо государства Московского: (похвала иконе «Богоматерь Владимирская»). М., 2015.

10.Сергеев Н. Симон Ушаков. Журнал Московской патриархии.

 

11.Филимонов Г. Симон Ушаков и современная ему эпоха русской иконописи // Сборник на 1873 год Общества древнерусского искусства. - М., 1873.

12. Леонов 1945. [10966] Леонов А. Симон Ушаков: русский художник XVII века: 1626–1686. — М.—Л.: Искусство, 1945.

13.Государственная Треьяковская галерея. Симон Ушаков — царский изограф: [Каталог выставки]. — М., 2015.

14.Л. И. Лифшиц. История русского искусства. Искусство X—XVII веков. М. 2007

1.Арриан Походы Александра Македонского Пер. Э.Д. Фролова. СПб.: Алетейя, 1996.

2.Руф Квинт Курций Пер. М.М. Никитина. М.: Наука, 1997.

3.Плутарх Сравнительное жизнеописание Александра Великого и Гая Юлия Цезаря. Пер. С.И. Лифшица. СПб.: Амфора, 2008.

Литература

1.Костюхин Е. Александр Македонский в литературной и фольклорной традиции. М.: Наука, 1972.

2.Коуквелл Д. Александр Македонский / Пер. с англ. В.С. Минковского. СПб., Амфора, 2009.

3.Лиддл-Гарт Б. Стратегия непрямых действий./ Пер. с англ. Д.Е. Трубникова — М.: АСТ, 2003.

 

 

Спас Нерукотворный. 1661. Симон Ушаков. Дерево, темпера. Происходит из церкви Троицы в Никитниках в Москве.
Государственная Третьяковская галерея.

 

 

 

Похвала иконе «Богоматерь Владимирская» (Древо государства Московского). 1663. Симон Ушаков. Дерево, Темпера. Государственная Третьяковская галерея.

Происходит из церкви Троицы в Никитниках в Москве.

 

 

Происходит из церкви Григория Неокесарийского в Москве.

Оклад – вторая половина XVII века. Серебро; золочение, чеканка, гравировка.
Происходит из ризницы Троице-Сергиевой лавры.

Спас Нерукотворный. 1673. Симон Ушаков. Дерево, темпера. Государственная Третьяковская галерея.

Святая Троица. 1671.Симон Ушаков. Дерево, темпера.
Государственный Русский музей

Семь смертных грехов. 1665. Гравбра Симона Ушакова. Офорт, резец, игла.
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина

Богоматерь Киккская. 1668. Симон Ушаков. Дерево, темпера.
Государственная Третьяковская галерея.

 

[1]

[2]

[3]

[4]

 

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12]

[13]

[14]

(М.В., 1964.) (М.В., 1964.) (Грабарь, 1969)

[16]

[17]

[18]

[19]

[20]

[21]

[22]

[23]

[24]

[25]

[26]

[27]

[28]

[29]

[30]

[31]

[32]

[33]

[34]

[35]

[36]

[37]

[38]

[39]

[40]

[41]

[42]

[43]

[44]

[45]

[46]

[47]

[48]

[49]

[50]

[51]

[52]

[53]

[54]

[55]