Стихотворение друзьям

Изнывшая от всяческих щедрот,
Тем сентябрём я прилетела с юга...
Высокий день у городских ворот
Переплетала солнечная вьюга.
Прощальным зноем,
Острой синевой,

Сибирскою неистовостью красок
Пылал тот день!
Деревьев строй вихрастый
Искрился и звенел над головой.

Мы шли пешком, а листья из-под ног,
Живые, разлетались без нажима...
Ну кто из нас хоть объяснить бы мог,
Чему смеялись мы неудержимо?
Тому, что живы, молоды, что вновь
В родных пенатах  -  искренняя осень,
Что день листву взвивает и уносит,
Слепит глаза и проникает в кровь!

...Всё те же мы. Но соль прошедших дней
Уже горчит в твоих стихотвореньях.
Ступенька вверх  -  отсюда нам видней.
Зато больней даются откровенья.
Мой давний друг, собрат по кораблю!
Не забывай, что я тебя люблю.

МАТУШКА-РУСЬ

Памяти мамы моей

«От многих знаний  -  многия печали...»
Который век шумит над головой
крыло судьбы,
и долгими ночами
не дремлет Время мудрою совой.
И смотрит солнце свежими лучами,
как зарастают кладбища травой.

...По всей Руси, по крохотным погостам,
быльём мои могилы поросли,
и облака торжественно и просто,
как дух земли, восходят от земли.
Росой студеной сыплют в изголовье,
приводят в гости выводки груздей.
Там жеребенок празднует раздолье.
Там стелют травы сонную постель...

А я  -  жива. И так же простодушна,
как в давний век русалок и огнищ.
Любви и веры сею хлеб насущный,
жалею тех, кто одинок и нищ.
Звонка в веселье, в горе  -  я немею.
Не вижу звёзд сквозь обморок зениц.
Прощая всех, прощенной быть не смею,
мужской рукою брошенная ниц.
Ручонкой детской поднята из праха  -
я снова есть! Из века в новый век.
Живу теперь без смерти и без страха,
перед судьбой не опуская век.

И нет предела моему терпенью.
Я всё пережила: и глад, и стыд,
и вражий плен, и долгое забвенье...
А всё душа для слов любви не спит.

Душа жива, и снова, как в начале,
мой смех звенит!
И только у виска седая прядь

осталась на века:

от многих знаний  -  многия печали.

ПОРТРЕТ

Отрывок

Посвящается художнице
Татьяне Ларевой

Сквозь хрупкий свет      

жемчужно-голубой,
вдоль улиц, опушенных лунным инеем,
неслось такси, и города прибой
нас выносил на тихий остров твой  -
так начинались эти утра зимние.

Холсты, подрамник, краски - чудеса
вплотную обитали в этой келье!
И солнце поднималось в небеса
и зажигало ясные глаза
художницы  -  и обостряло зренье.

Часы текли, как «Время» у Дали,
как лёгкий дым восточного куренья.
Метель в окне, машинный бег вдали  -
И вот уже на серый холст легли
приметы молодого вдохновенья.

Был точен глаз, а кисть была быстра,
Но день клонился к изголовью мира...
Приняв игру закатного костра,
Её палитры солнечная лира
чуть усомнилась в вечности добра.
И, снизойдя до крошечного пира,
Мы уезжали, с Богом, до утра.

А в тишине, при медленной луне,
моё другое «я» с холста сходило:
отчаивалось, пело, говорило,
кусало ногти в творческом огне...
Не я, но то, что мной когда-то было.
Несовершенство тайное томило
ту девочку, что и не снится мне...

ИЮНЯ

Томителен июнь, и сердце так болит:
Найдутся ли слова оплакивать потерю?
Сухой и жаркий ток

прогретых солнцем плит.
Есть в этом мире смерть,

но я в нее не верю.

Сегодня? Нет и нет.
Сегодня день звенит

И катится к ручью малиновым колечком,
И жаворонок вьет

серебряную нить,
И к нам благоволит

недремлющая вечность...

Но столько лет прошло, а он не приходил,
И узкою рукой, и смуглыми перстами
Свечи не зажигал, страниц не ворошил,
В ночной певучий сад не растворял он ставень.

А десять или сто  -  не всё ль теперь равно?
Приравнено к нулю  -  горячее, живое.
Как будто бы реки вдруг обнажилось дно,
Но вертится земля

в снегах своих и в зное!

И снова занесёт ее на те круги,
Где станет больше звёзд, чем солнечного света,
А в рощах полетят  -  пленительно легки  -
Бесценные стихи лицейского Поэта.

ПИСЬМА НАТАЛИ

Колдует за окнами мгла
Иль ветками ветер колышет...
Наташа не спит, и не слышит:
Свечу от лампады зажгла,
Щепоткою пальцы свела  -
Все Саше, все Сашеньке пишет.

О чем?  -  О сердечной тоске,
О том, что с детишками трудно.
Вот прядь развилась на щеке,  -
(Без Саши  -  кому это нужно...)

И вспыльчиво ревность звенит
В девически трепетных строчках...
Пылает бессонная ночка,
А сердце о муже болит.

Ах, дети...

Им спать до утра  -

Тепло под родительской крышей!

Наташа сквозь морок стекла

Глядит в полутьму  -  и не дышит.

Уж скоро рассвет, и пора...

Ей хочется тоже  -  в стихах,
И стансы милы и сердечны.
А он посмеется, конечно!
И губы надула... Но страх
За мужнину странную жизнь,
За все его тяжбы и ссоры,
И бедности злые укоры
(Ах, глупая мысль, отвяжись!)

Ведь главное, милый, люблю!
И новая жизнь на подходе...
Ах, Сашенька, хоть на подводе
Приехал бы ты к ноябрю!

Она эти письма сожжёт
(Вспомянет глухие поверья).
А ныне  -  который уж год!  -
Огрызками Сашиных перьев
Все пишет, и пишет. И  -  ждёт.

После душного дня я молилась,

чтобы ветер...
И вот он пришёл  -
и случайная чашка разбилась,
и разбуженно штора забилась,
заметался сиреневый шёлк.

С неба звёздного, из темноты,
ветер свежесть принёс на ладони...
И почудилось вдруг: это ты
у меня, на высоком балконе.

«Спасибо за то, что ты есть...»

Печальной судьбы посредине
такая нежданная весть:
спасибо за то, что я есть.
А кто я  -  морская звезда?
Багульник, расцветший на льдине?
А что я  -  живая вода
для жаждущей вечно пустыни?
И нас не любовь, а беда
столкнула на самой стремнине.

И сказано слово твоё,
как будто пред вечной разлукой...
Я вздрогну от странного звука:
мечта ли, надежда ль поет,
чтоб нас заманить в глубину,
своим волхвованьем окутать,
с реальностью сны перепутать,
а после  -  обрушить волну...

Да полно вам выдумки плесть.
Вот сердце  -  для песни и пули.
Сегодня все бури уснули...
Спасибо за то, что ты есть.