Утро следующего дня, или

 УТРО ПОХМЕЛЬНОЕ

Глаза открываю рукой...

И вижу: лежу, точно йога,

На коврике возле порога,

А рядом ботинок с клюкой.   

   

Вот брюки – в них влез я едва.

Вот сердце застряло в лопатках.

Вот, кажется, голень.

Вот пятка... Но где же тогда голова?

 

Вот кот – жрёт мою колбасу.

Вот баба моя, Катерина.

С ней рядом громадный детина...

О Господи!

                     Что я несу?!

       СЦЕНА 4.

       ПРИМИРЕНИЕ

Я много работал весною.

Угробил и трактор, и плуг.

Но ты отказалась со мною

Отправиться в отпуск на юг.

 

И Северный полюс отвергла,

И Ближний, и Дальний Восток.

На Юге, мол, солнце померкло,

А Север ужасно далёк…

 

Усилием силы и воли

В Париж предлагаю лететь.

Ты вновь отказалась…

                                        Доколе

Мне бабьи капризы терпеть?!

 

Я спирт проглотил как лекарство

И встал на оконный карниз…

Полшага до вечного царства!

Но, чтоб наверху оказаться,

Я вынужден броситься вниз.

 

А там громыхают машины…

Вся жизнь парадокс и абсурд:

Чем раньше уходят мужчины,

Тем женщины дольше живут.

 

Ты прыгаешь кошкою рыжей

И просто, без всяких затей

Мурлычешь: 

                  – А ну их, Парижи…

Пойдём лучше, милый, в постель!..

 

        

ПОСВЯЩЕНИЯ

АЛЕКСАНДРУ КУШНЕРУ ПОСВЯЩАЕТСЯ.

ИРОНИЯ СУДЬБЫ

Не надо, бабочка, мне затруднять движенье…

Когда она мне предложила чаю, остаться надо было...

Александр Кушнер

 

 

Она молила, убеждала, умоляла:

– Любимый, выпей чай. Покушай шоколад.

Ах, ночь! Какая ночь была… Я так устала.

Не вздумай выходить один сегодня в сад.

 

Но я не выпил чай и шоколад не скушал.

Приученный с утра пить марочный коньяк,

Я в гневе закричал:

                               – Ещё не умер Кушнер!

 И к домику в саду дойдёт он натощак.

 

И вот я на тропе, потрёпанный, но гордый,

Иду назло судьбе, назло себе иду!

Любимая, не плачь!

                               А Вы, с нахальной мордой

Комар, летите прочь и вымойтесь в пруду.

 

Ирония судьбы! Почти у самой цели

Предательский удар, как выстрел – наповал!

На голову мою две бабочки уселись,

И я лицом в траву поверженный упал.

 

Какой позор! Какой конец бесславный!..

Я пробую ползти, пытаюсь закричать:

– Поймите, бабочки! Я человек! Я – главный!

Какой вам прок вперёд мне двигаться мешать?!

 

Летите, милые! – прошу я, умоляю. –

Умру – зачем вам поражение моё?..

Зачем, когда она мне предложила чаю,

Я по гордыне не послушался её!

ГЛЕБУ СЕМЁНОВУ ПОСВЯЩАЕТСЯ.