Глазков Николай Иванович

Родился 30 января 1919г. в городе Лысково Нижегородской губернии. Его отец (репрессированный в 1938г.) был адвокатом, мать – учительницей. Стихи Глазков начал писать с самого детства.

В 1938г. Глазков поступил на литературный факультет Московского государственного педагогического института. Еще с первого курса он получил у одних репутацию гения, у других – шута. Он и его друзья называли себя последователями Хлебникова.

 В 1940г. Глазков был исключен из института за участие в подпольных литературных вечерах (свою роль сыграло, конечно, и то, что он был сыном «врага народа»). После чего переводом стал студентом Горьковского пединститута. Осенью 1941 года вместе с группой студентов и преподавателей был направлен на строительство оборонительных сооружений, которые возводились в районе города Павлово.

Из воспоминаний о Николае Глазкове

Известного горьковского журналиста Льва Курылева

Стояла глубокая холодная осень тревожного 1941 года. Нас, студентов Горьковского пединститута, направили на строительство оборонительных сооружений в район г. Павлово. Прибыли мы на место работы 10 ноября 1941 г. Кроме нас, там еще работало местное население и учащиеся местных школ. Всех студентов разместили: одних в Таремском, других в маленькой деревеньке Крюки. С нами были и наши преподаватели: профессор С.С.Станков, доценты И.И.Ермаков, В.Н.Николаев и другие. Они возглавляли студенческие бригады: получали задания на каждый день и обеспечивали ребят питанием (хлебом, картошкой, а иногда рыбой из местной реки Оки). Начинался трудовой день с команды старшего: «Подъем, братцы!», и затем была напряженная работа до пота и озноба. Ломами долбили мерзлую землю и лопатами выбрасывали на бруствер. Большинство в бригадах были девушки, и мы, парни, старались насколько возможно облегчить их участь, беря самые тяжелые операции на себя. Нашим лозунгом было: не выполнил норму-не покидай участок. А чтобы поднять свой трудовой задор в короткие минуты передышки, пели песни- от неизменной «Катюши» до «Варяга».

Здесь, под Павловом, я и увидел впервые Николая Глазкова, высокого, широкоплечего, сутулого, немножко неуклюжего, но милого по характеру. Он старательно, как и все, вгрызался в промерзшую землю, а вот в минуты передышки преображался: то с восторгом любовался окскими окрестностями, то с грустью в глазах читал свежие газеты с тревожными сводками с фронта, то декламировал свои стихи, жестикулируя в такт их ритму своими руками. Мы быстро оценили талант Глазкова, и он стал одной из центральных фигур нашего студенческого коллектива. Постепенно все четче и четче вырисовывались противотанковые рвы, артиллерийские и пулеметные гнезда. К концу декабря 1941 года все работы по строительству оборонительных сооружений были закончены, и мы вернулись в родной город Горький. Затем наша дружба с Николаем продолжилась, поскольку у него в Горьком на улице Свердлова жила родная тетка Надежда Николаевна, и мы во время приезда Глазкова встречались у нее на квартире. А иногда он ко мне заглядывал в редакцию «Горьковская правда»,где я был ответственным редактором.