2020-10-11
115
Если убьют любого из нас, растреляем 50 человек, если ранят любого из нас убьём 20 чел, Если убьют из нас 5 человек мы все взорвём. Если отключат свет, связь на минуту, мы растреляем 10 человек.
— Текст первого послания террористов
Находившимся в зале людям террористы сообщили, что по школе был произведён выстрел из танка. Тела убитых были выброшены из окна второго этажа силами двух заложников, один из которых, 33-летний Аслан Кудзаев, воспользовавшись моментом, выпрыгнул из окна и сумел убежать. Кроме Кудзаева, удалось спастись Юрию Айларову: притворившись мёртвым, он улучил момент и выпрыгнул из окна, под которым простоял вне зоны видимости боевиков до наступления темноты. Кроме того, в полдень из школьной котельной, жителями Беслана были выведены 15 человек, которые спрятались там во время захвата; также в течение дня несколько детей смогли сбежать из здания школы. Ранее, во время минирования террористами спортзала, спасся 35-летний Владимир Дауров, который сумел убежать через выход во двор со стороны тренажёрного зала. Вечером в Беслан прилетел доктор Рошаль, принимавший участие в переговорах во время теракта на Дубровке в 2002 году. Террористы, ожидавшие приезда Рушайло, отказались пускать врача в здание и принимать предложенную им воду и пищу. К тому моменту заложники были вынуждены питаться лепестками принесённых ими цветов и мочить одежду в изредка приносимых помойных вёдрах, высасывая эту жидкость. Но даже при этом до многих вода просто не доходила.
|
|
|
Второй день
На экстренном заседании Совета Безопасности ООН, состоявшемся в ночь с 1 на 2 сентября по московскому времени, члены совета осудили акт захвата заложников и потребовали немедленного и безоговорочного их освобождения. Требования были проигнорированы; более того, с утра террористы дали возможность некоторым заложникам поговорить по телефону со своими родными, заставляя оказывать давление на последних, чтобы они способствовали недопущению штурма школы. На предложение денег и организации коридора для безопасного выезда за пределы Осетии, сделанное оперативным штабом через привлечённого к переговорам известного ингушского бизнесмена, Михаила Гуцериева, террористы ответили отказом.
Утром 2 сентября СМИ, ссылаясь на Льва Дзугаева, пресс-секретаря Александра Дзасохова, сообщили, что количество захваченных составляет 354 человека. Данное обстоятельство впоследствии стало источником противоречий и споров (см. подробнее «354 заложника»).
Около 11 утра Александр Дзасохов связался по телефону с Ахмедом Закаевым — находившимся в международном розыске вице-президентом ЧРИ и доверенным лицом Аслана Масхадова. Дзасохов попросил Закаева выйти на Масхадова и уговорить того приехать в Беслан для переговоров с террористами. Закаев ответил, что свяжется с Масхадовым, при этом заметив, что связь с последним у него односторонняя. Ранее тем же днём Закаеву позвонила журналистка Анна Политковская, также просившая его и Масхадова выступить посредниками при освобождении заложников. Отдельно от остальных на Масхадова пытался выйти Таймураз Мамсуров — глава парламента Северной Осетии, чьи двое детей находились в числе заложников. Связавшись с представителем Масхадова в Баку, Мамсуров потребовал вмешательства президента ЧРИ, но, несмотря на обещания представителя, звонка от Масхадова так и не получил.
|
|
|
В 16 часов захваченную школу посетил бывший президент Ингушетии Руслан Аушев — единственный, кому удалось провести переговоры с террористами лицом к лицу. На просьбы Аушева разрешить дать заложникам пищу и воду лидер террористов ответил отказом, заявив, что заложники добровольно держат сухую голодовку, но согласился отпустить группу заложников из 24 человек (матерей с детьми грудного возраста). Также террористы передали Аушеву якобы написанную Басаевым записку с требованием о выводе федеральных сил из Чеченской Республики и предложением перемирия по принципу «независимость в обмен на безопасность». В частности, автор записки требовал признания независимости ЧРИ и соблюдения свободы вероисповедания в России, при этом пообещав от имени всех мусульман России отказаться от вооружённых действий против РФ «как минимум на 10—15 лет», войти в состав СНГ и не заключать ни с кем политических, военных и экономических союзов, направленных против России.
Когда меня провели в помещение спортзала, то, что я увидел, меня потрясло — весь зал был забит женщинами, детьми, стариками, которые сидели, лежали, стояли, в помещении была жуткая жара, дети были раздеты. По моим прикидкам, в здании школы находилось не менее 1000 заложников.
— Руслан Аушев
Через несколько часов после ухода Аушева террористы заметно ожесточились: боевики, изначально приносившие вёдра с водой в спортзал и выпускавшие заложников в туалет, отказали последним и в том, и другом, вынудив заложников пить собственную мочу. Жаркая погода, смрад и отсутствие вентиляции в зале ещё больше усугубляли состояние заложников: многие теряли сознание. На просьбы дать воды террористы отвечали, что она отравлена: выбраться в туалет или душевую удавалось единицам. Узнав о том, что некоторые его подчинённые делают поблажки заложникам, Хучбаров приказал сломать краны и пригрозил убить любого, кто даст заложникам воду. По воспоминаниям заложников, террористы выглядели так, как будто ждали приказа извне, но их план по какой-то причине был сорван. Попытки оперативного штаба доставить заложникам воду, пищу и медикаменты продолжались до конца второго дня, но боевики неизменно отвергали все предложения.
Третий день
Утро
К утру третьего дня заложники обессилели до такой степени, что уже с трудом реагировали на угрозы террористов. Многие, особенно дети и больные сахарным диабетом, падали в обморок, тогда как другие бредили и испытывали галлюцинации. Снаружи, примерно в это же время, доктор Рошаль провёл встречу с жителями Беслана в местном Дворце Культуры. В ходе встречи Рошаль упомянул, что дети могут находиться без воды и еды на протяжении 8—9 дней, и заявил, что «сегодня угрозы жизни — даже без воды — нет ни одному ребёнку», вызвав критику в свой адрес в дальнейшем.
На третий день от жажды мой язык уже распух, десны воспалились, слюны не было, все внутри пересохло до такой степени, что я отплевывалась собственной кожей. В шаге от меня лежала молоденькая девчонка с глазами, вылезшими из орбит, как у выдернутой из воды рыбы.
|
|
|
— Лариса Сидакова, заложница
В зале террористы перемонтировали взрывную цепь, в частности, переместив некоторые СВУ с пола на стены, и произвели несколько выстрелов из гранатомётов по близлежащей территории, ранив одного милиционера.
Около 11:00 Михаил Гуцериев договорился с террористами об эвакуации тел мужчин, выброшенных из окна в первый день. При этом боевики поставили условие, что к зданию подъедет автомобиль без бортов, и оперативный штаб отдал приказ приготовить транспорт. В 12:40 машина с четырьмя спасателями МЧС подъехала к зданию школы, и спасатели под присмотром боевика приступили к эвакуации трупов.
Взрывы
В 13:05 в спортзале последовательно произошли два мощных взрыва с интервалом примерно в полминуты, в результате чего произошло частичное обрушение крыши.
Сразу после взрывов террористы открыли огонь по спасателям. Дмитрий Кормилин был убит на месте, а Валерий Замараев был тяжело ранен и затем скончался от потери крови; другие двое спасателей получили лёгкие ранения.
Ещё через несколько минут заложники начали выпрыгивать через окна и выбегать через входную дверь во двор школы. Террористы, находившиеся в южном флигеле (включавшем столовую и мастерские), открыли по ним огонь из автоматического оружия и гранатомётов, вследствие чего погибли 29 человек.
Оставшихся в живых людей боевики начали перегонять из спортзала в актовый зал и столовую; при этом многих заложников, не способных самостоятельно передвигаться, террористы добили при помощи автоматов и гранат.
После произошедших в спортзале взрывов оперативный штаб попытался связаться с террористами, чтобы прояснить обстановку в школе и убедить боевиков в необходимости продолжения переговоров. Телефонные контакты штаба с захватчиками велись до 14:02 3 сентября; в ходе них террористы наотрез отказались отпустить заложников, все ещё находившихся в здании. Хучбаров прервал переговоры, разбив прикладом мобильный телефон, используемый им ранее для связи с оперативным штабом, и отдал членам банды приказ занять позиции и «отстреливаться до последнего».
|
|
|
Прекратив все контакты с официальными переговорщиками, террористы до 16 часов дня продолжали поддерживать связь со своими сообщниками вне школы. Так, в 15:13 был перехвачен телефонный разговор террориста по кличке «Мустафа» с Алиханом Мержоевым, боевиком ингушского джамаата «Халифат». В ходе разговора Мержоев выразил одобрение действиям группы «Полковника» в школе.
Через пять минут после первых взрывов Валерий Андреев отдал приказ подразделениям ЦСН ФСБ приступить к операции по спасению заложников и обезвреживанию террористов. Снайперы, входившие в состав групп разведки и наблюдения, открыли прицельный огонь на поражение террористов, прикрывая эвакуацию заложников, тогда как две оперативно-боевые группы ЦСН ФСБ, находившиеся на полигоне 58-й армии, выдвинулись в Беслан. К школе для эвакуации заложников устремились бойцы 58-й армии, местные милиционеры и гражданские лица, как вооружённые, так и безоружные. Носилок было недостаточно, поэтому местные жители изготавливали их из любого доступного материала, включая одеяла и переносные лестницы. Также не хватало машин «Скорой помощи», и бесланцы увозили пострадавших на собственных автомобилях в городскую больницу, а особо тяжело раненых — во Владикавказ.
В 14:51 пожарной службой Беслана был зафиксирован пожар в спортзале, но из-за отсутствия приказа оперативного штаба пожарные расчёты приступили к ликвидации пожара только в 15:20, и первые полчаса тушение осуществлялось силами местных жителей. Территория, прилегающая к школе, простреливалась боевиками, что ограничивало доступ пожарных к очагам возгорания и пожарным гидрантам. Пожар был потушен в 21:09, после чего пожарные пустили воду в зал для общего охлаждения помещения во избежание повторных возгораний.
Штурм
Террористы тщательно подготовились к штурму: забаррикадировав здание, они в течение трёх дней осады оборудовали запасные огневые позиции. Боевики бросали гранаты под окна столовой, куда к 14 часам дня 3 сентября начали стягиваться спасатели, и обстреливали спецназовцев, эвакуировавших заложников из здания. С помощью пулемётной точки, располагавшейся в столовой, террористы могли простреливать весь коридор первого этажа школы. Продвижение спецназа в здании осложнялось также тем, что боевики использовали заложников в качестве прикрытия, ведя при этом интенсивный автоматно-пулемётный огонь, бросая ручные гранаты и применяя ручные и подствольные гранатомёты. Спецназовцам пришлось действовать в условиях ограниченной видимости, создаваемой из-за смешения известковой пыли со стен и потолков с пороховой гарью; участникам штурма был отдан приказ переключить оружие на одиночный режим ведения огня и стрелять только на поражение террористов.
Прорыв бойцов ЦСН ФСБ в здание был осуществлён с трёх главных направлений: южный флигель (столовая и мастерские), тренажёрный зал и библиотека. Возле южного флигеля оперативно-боевые группы ЦСН заняли боевые позиции через 25—30 минут после первых взрывов, но забаррикадированные окна не позволяли им проникнуть в здание более часа. Около 13:50 в спортзал через окна тренажёрного зала проникли офицеры инженерных войск 58-й армии и приступили к разминированию помещения. В это время террористы вели по спортзалу автоматный и гранатомётный огонь из столовой, заставив детей и женщин встать на окна в качестве «живого щита». Приказ о вводе основной группы спецназа в здание был отдан начальником ЦСН ФСБ Александром Тихоновым в 15:05.
Спецназ понёс первые потери в самом начале операции: подполковник «Вымпела» Дмитрий Разумовский, в задачу которого входило выявление и устранение огневых точек боевиков, был убит снайпером террористов во дворе школы.
Для огневой поддержки оперативно-боевых групп спецназа (ОБГ), прорывавшихся к школе по открытой местности, командованием 58-й армии было выделено восемь БТР-80, к которым были приписаны офицеры ЦСН ФСБ. БТР № 824 и 832 стрельбой из бортовых пулемётов ПКТ подавили огневые точки террористов в чердачных помещениях школы и актовом зале, обеспечив возможность беспрепятственного подхода к зданию для сотрудников спецподразделений.
По коридору из–за угла на нас вышел мужчина. Он шёл, слегка пошатываясь, видимо, контуженный выстрелом от гранатомёта. Опытный наш сотрудник с позывным «Пионер» стал подавать ему команды:«Ты кто? Стой! Подними руки». Команды он не выполнял, продолжал идти в нашу сторону. Когда оставалось метров десять, он вдруг побежал и стал что–то вытаскивать у себя из-за пазухи. Мы поняли потом, что он вырывал чеки из гранат. Меткой очередью «смертник» был остановлен, он упал метрах в двух от нас и взорвался.
— из воспоминаний участника штурма Александра Бетина
В 15:20 штурмовая группа под командованием полковника Виталия Демидкина, состоявшая из сотрудников «Альфы» и «Вымпела», пробилась к окнам первого этажа учебного корпуса возле спортзала и проникла в коридор, ведущий к столовой. Там бойцы ЦСН попали под огонь пулемётного расчёта боевиков; в ходе перестрелки майор Роман Катасонов («Вымпел»), прикрывая сотрудников спецназа, получил смертельные ранения и скончался на месте. Ликвидировав огневую точку противника, спецназовцы из группы Демидкина уничтожили террориста-смертника, попытавшегося взорвать себя гранатой, смешавшись с сотрудниками ЦСН, и продвинулись по направлению к столовой.
ОБГ № 2, 6 и 9, выдвинувшись под стены здания под огнём террористов из окон первого и второго этажа, прорвались в помещение столовой и кухни и обнаружили внутри большое количество заложников. Ведя огонь через их головы, боевики начали отходить вглубь здания по направлению к классам. Когда один из террористов, прятавшийся в кладовой, метнул в заложников гранату, лейтенант «Вымпела» Андрей Туркин накрыл её своим телом.
Мы должны были зачистить класс труда, где оборудовали себе позиции среди старых станков несколько террористов. Действовали они так: пулемётчик с РПК поливал по стенам зигзагом, проход там неширокий, и рикошет шёл просто бешеный, у нас сразу же появились раненые. Мы стали забрасывать их гранатами. Разрывы, серая пыль от них столбом, не видно ничего… Я и моргнуть не успел, как откуда-то сбоку передо мной возник «дух» с ручным пулемётом. Стреляли мы оба одновременно. И оба не промахнулись. Автомат у меня был установлен на одиночный режим огня. Я успел нажать на спуск два раза. Разделяли нас только два метра.
— из воспоминаний участника штурма Владимира Трегубова
Группа спецназа под началом подполковника Олега Ильина («Вымпел»), войдя в школу через одно из окон, поднялась по лестнице на второй этаж и освободила заложников в кабинете директора, учительской и компьютерном классе. Затем оперативно-боевая группа продолжила досмотр помещений, двигаясь по направлению к актовому залу, где она столкнулась с ожесточённым сопротивлением боевиков, предпринявших попытку прорыва с первого на второй этаж по лестнице, ведущей из столовой. В результате боестолкновения часть террористов была уничтожена, а другие отброшены вниз к лестничному пролёту; троим боевикам удалось прорваться в актовый зал. В ходе боя погибли командир оперативно-боевой группы подполковник Ильин и прапорщик Денис Пудовкин, сотрудник Управления «В».
Спецназовцы закрепились на позициях вокруг столовой и приняли участие в эвакуации заложников. Получив от командования информацию о том, что второй этаж контролируется ОБГ № 3, оперативно-боевые группы ЦСН ФСБ приступили к освобождению заложников и уничтожению террористов на первом этаже южного флигеля школы, где располагались кабинеты труда и мастерские. Во время эвакуации заложников из классов попал под огонь террористов и погиб прапорщик Олег Лоськов; для молодого сотрудника «Альфы», которому месяцем ранее исполнилось двадцать три года, Беслан стал первой и последней командировкой.
Во флигеле бойцы ЦСН натолкнулись на сильное огневое противодействие боевиков; ведение ответного прицельного огня затруднялось густым облаком пыли и дыма. Из класса, расположенного слева по коридору, маскируясь в облаке дыма, выскочили двое террористов. Ведя непрерывный пулемётный и автоматный огонь, они попытались вырваться из здания школы. В ближнем бою погибли майоры Андрей Велько («Вымпел») и Вячеслав Маляров («Альфа»). Также во время боя был тяжело ранен майор «Вымпела» Михаил Кузнецов, скончавшийся по дороге в больницу. Заслонив собой других сотрудников, майор Александр Перов («Альфа») уничтожил одного из террористов, зашедшего в тыл штурмовой группе, и погиб, получив множественные огнестрельные и осколочные ранения.
К 18:00 была завершена эвакуация заложников из здания, и оперативно-боевые группы «Альфы» и «Вымпела» продолжили зачистку помещений флигеля школы, где террористы все ещё оказывали упорное сопротивление. В частности, несколько боевиков, прятавшихся под железными станками в одном из кабинетов труда, были уничтожены бойцами «Вымпела» в результате подрыва накладного заряда. После поступления информации о том, что подходы к остальным огневым точкам террористов заминированы, командиром Центра специального назначения Тихоновым было принято решение о выводе подразделений спецназа из школы во избежание новых потерь среди личного состава и применении тяжёлого вооружения против боевиков в южном флигеле.
Операция по ликвидации террористов продлилась почти до полуночи. В ходе неё по зданию были произведены выстрелы 125-мм осколочно-фугасными снарядами из танка Т-72 и выстрелы из огнемётов РПО-А «Шмель». Применение огнемётов и танков впоследствии стало одним из наиболее спорных вопросов, касающихся проведения штурма. В частности, неоднократно оспаривались время применения (ряд лиц утверждает, что танки и огнемёты применялись, пока заложники находились в здании) и целесообразность (ряд лиц утверждает, что штурм здания и пожар, вызванный огнемётами, явились причиной гибели многих заложников).
Во время штурма большую помеху для спецназа создавали несогласованные действия большого количества вооружённых гражданских лиц, «окрещённых» прессой «ополченцами». Многие из них вели беспорядочную стрельбу по зданию школы, порою даже простреливая участки, недоступные для террористов, рискуя задеть спецназ. Также местные жители избили как минимум четверых мужчин, в том числе одного заложника, которых приняли за боевиков. Многие бесланцы и представители ряда СМИ, наблюдавшие за избиением, расценили произошедшее как задержание террористов.
Жертвы
Погибшие
В результате теракта в Беслане погибло 333 человека, большинство из которых составили заложники, включая 186 детей. В первые несколько дней около 200 человек считались пропавшими без вести, включая тех, кто не был опознан, но Минздрав опроверг это утверждение. Окончательные цифры распределились следующим образом:
| Группа | Погибло |
| Дети от 1 до 17 лет | 186 |
| Родственники, гости и друзья учащихся | 111 |
| Учителя / сотрудники школы | 17 |
| Сотрудники ЦСН ФСБ | 10 |
| Гражданские спасатели | 6 |
| Сотрудники МЧС | 2 |
| Сотрудники МВД | 1 |
| Всего | 333 |
Последней погибшей в результате теракта стала 33-летняя Елена Авдонина, которая скончалась в декабре 2006 года, несмотря на усилия врачей. В 66 семьях погибло от 2 до 6 человек, а 17 детей остались круглыми сиротами (родственники жертв, скончавшиеся в результате тяжелейшей психологической травмы, в эти цифры не входят). Для оценки масштаба теракта достаточно сказать, что за четыре года Великой Отечественной войны Беслан потерял 357 мужчин на различных фронтах.
Также во время штурма здания погибли 10 сотрудников ЦСН ФСБ — самые большие потери в ходе одной операции за всю историю российского спецназа. В числе погибших все командиры трёх штурмовых групп: подполковник Олег Ильин, подполковник Дмитрий Разумовский (оба — «Вымпел») и майор Александр Перов («Альфа»). Все трое были посмертно представлены к званию Героя России. Также это звание было посмертно присвоено лейтенанту «Вымпела» Андрею Туркину, накрывшему своим телом брошенную террористом гранату.
Слухи о том, что погибших сотрудников ЦСН было 11, а не 10, основывались на том, что в число погибших сначала был занесён командир одной из групп «Вымпела» Вячеслав Бочаров. В ходе штурма Бочаров получил пулевое ранение в голову, в результате чего у него было сильно изуродовано лицо. Через несколько дней, находясь в больнице, Бочаров пришёл в себя и сумел написать своё имя на листке бумаги. За мужество и героизм, проявленные в ходе штурма, Вячеслав Бочаров был удостоен звания Героя России.
