2020-10-11
85
Сказание о сожжении леса Кхандавы
Глава 214
Вайшампаяна сказал:
Живя в Индрапрастхе, пандавы но велению царя Дхритараштры и сына Шантану убили других царей. Находя опору в царе справедливости, весь народ (в стране) жил счастливо, подобно тому, как (бывают счастливы) живые существа, когда они имеют опору в своем теле, отмеченном благоприятными приметами и благими деяниями. Сам он в одинаковой мере служил добрым делам, приятностям и полезному, почитая эти три (ценности) равноценными, подобно тому, как (почитает своих) друзей обладающий ими. Казалось, что добрые дела приятности и полезное – все три, взятые в одинаковом соотношении, воплотились на земле, а царь блистал среди них, словно четвертый. В лице такого царя веды обрели того, кто их усердно изучает, великие жертвоприношения – своего высокого устроителя, а все касты – прекрасного защитника. Благодаря тому хранителю земли богиня счастья постоянно сопутствовала (людям) и ум их был погружен в размышление, а справедливость всюду возрастала от родственных ей достоинств. Вместе с четырьмя братьями этот царь блистал еще больше, подобно тому, как великое жертвоприношение, сопровождаемое изречением вед. Главные брахманы – Дхаумья и другие, подобные Брихаспати, окружали его и служили ему, подобно тому, как бессмертные служат Праджапати. От великой любви к царю справедливости глаза и сердца людей одинаково восхищались им, который был ясен, как полный месяц. Подданные восхищались им не только вследствие его царского положения, но от подлинной любви (к нему). Ибо все, что могло быть приятно сердцу (людей), то он исполнял на деле. У сладкоречивого и мудрого Партхи[940] (никогда) не вырывалось речи непристойной, неправильной или неприятной. Лучший из рода Бхараты и наделенный великой силой он всегда находил удовольствие в стремлении делать добро всем людям, точно себе самому. И так пандавы все, свободные от забот, жили радостно, заставляя трепетать царей своим могуществом.
|
|
|
Когда прошло некоторое время, Бибхатсу сказал Кришне: «Стоят жаркие дни, о Кришна! Отправимся к реке Ямуне. Проведя там время в окружении друзей, о губитель Мадху, мы вечером вернемся; тебе это должно понравиться, о Джанардана!».
Васудева сказал:
О ты, чья мать Кунти, и мне это по душе. Окруженные друзьями, о Партха, мы повеселимся вволю в воде.
Вайшампаяна сказал:
Посоветовавшись (друг с другом) и испросив дозволения у царя справедливости, о Бхарата, Партха и Говинда отправились тогда в окружении друзей. Прибыв к прекрасному увеселительному месту, покрытому разнообразными деревьями, с живописными домами, которое напоминало обиталище Пурандары, где были вкусные и дорогие яства и питье, разноцветные венки и другие предметы удовольствий, приготовленные для Варшнейи и Партхи, оба они вошли в удобные покои, полные разнообразных и сверкающих драгоценных камней. И все стали развлекаться там, как кто хотел. Женщины по указанию Кришны и Партхи стали развлекаться по желанию: кто в лесу, кто в воде, а кто в домах. А Драупади и Бхадра, разгоряченные вином, начали раздавать женщинам свои дорогие одежды и украшения. Одни женщины плясали от радости, другие громко пели, некоторые смеялись, иные же пили прекрасное вино. Некоторые из них кричали там, другие – ударяли друг друга, а третьи поверяли друг другу свои тайны. Звуками чарующих флейт, лютней и барабанов наполнился всюду этот лес, полный всяческого изобилия.
|
|
|
Меж тем как все это так происходило, потомки Куру и Дашархи вдвоем направились в одно прекрасное место. Придя туда, благородные они – Кришна и Арджуна, покорители вражеских городов, уселись тогда, о царь, на очень богатых сидениях. Рассказывая многочисленные сказания прошлых времен о доблести и удовольствиях, Партха и Мадхава развлекались так. И когда Васудева и Дхананджая веселые сидели там, словно Ашвины на своде небесном, к ним подошел тогда (некий) брахман, подобный большому дереву шала. Блеском подобно кованому золоту, ярко-рыжий, бородатый, он был соразмерен по своему сложению и росту. Подобный молодому солнцу, в черной одежде, с косой (на голове), с лицом, похожим на лепестки лотоса, и рыжий, он, казалось, сверкал своим блеском. И когда тот лучший брахман, блистая, приблизился к Кришне и Арджуне, оба они поспешно подошли к нему и остановились перед ним.
Так гласит глава двести четырнадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 215
Вайшампаяна сказал:
Обратившись к Арджуне и Васудеве из рода Сатвата, он сказал: «О величайшие герои, вы находитесь сейчас вблизи Кхандавы. Я, прожорливый брахман, всегда ем непомерное количество (пищи). Я прошу вас обоих, о Варшнея и Партха: дайте мне хоть раз насытиться». После того как так он сказал, оба они, Кришна и Пандава, молвили ему: «Какой пищей ты можешь удовлетвориться, такую пищу мы постараемся (достать тебе)». Услышав такой ответ, величественный, он сказал тогда обоим героям, спросившим его, какая пища должна быть ему предложена: «Я не ем обыкновенной пищи. Знайте же, что я – Павака! Какая пища подходяща для меня, такую вы и дайте. Этот лес Кхандаву постоянно охраняет Индра. Поэтому я не могу сжечь его, когда он охраняется славным (божеством). Здесь обитает постоянно его друг, змей Такшака, вместе со своей свитой; ради него охраняет лес Громодержец. По этому случаю там спасаются многие существа. Желая сжечь лес, я не могу, однако, сжечь его из-за могущества Шакры. Видя меня, пылающего, он дождит в меня водами облаков. Поэтому я не могу сжечь этот лес, хотя и стремлюсь очень сделать это. Вместе же с вами, как моими помощниками, искусными в оружии, я (несомненно) сжег бы лес Кхандаву. Это и есть пища, избранная мною. А вы, искусные в превосходном оружии, удерживайте отовсюду ливни вод и всякие существа (от избавления их из пламени)».
После того как так было сказано, Бибхатсу промолвил в ответ Джатаведасу[941], желавшему сжечь лес Кхандаву против воли Шатакрату[942]: «Прекрасные виды оружия есть у меня, божественные и многочисленные, при помощи которых я могу сразиться даже со многими громодержцами. Но нет у меня лука, о величественный, соразмерного с силою моих рук, способного выдержать усилия и быстроту, которые я буду проявлять в бою. А так как я быстро мечу стрелы, то мне потребуется и множество нетеряющихся стрел. Да и колесница моя не в состоянии выдержать стрелы, которые мне потребуются. Я пожелал бы еще божественных коней, белых, обладающих быстротою ветра, и колесницу, издающую грохот облаков и сверкающую блеском солнца. Также у Кришны нет оружия, соответствующего его силе, при помощи которого Мадхава мог бы убивать в сражении змей и пишачей. Благоволи же, о величественный, для (достижения) успеха в таком деле назвать средство, при помощи которого я смог бы отвратить Индру, когда он будет проливать дождь на дремучий лес. Что возможно будет сделать благодаря мужеству, то мы и сделаем, о Павака! Благоволи же, о великий, дать нам соответствующие средства».
|
|
|
Так гласит глава двести пятнадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 216
Вайшампаяна сказал:
Когда так было сказано, величественный Пожиратель жертв, осеняемый дымом вместо знамени, желая видеть хранителя мира Варуну, подумал о сыне Адити[943], боге, владыке вод, который обитает в воде. И тот, узнав, что о нем вспомнили, показался Паваке. Почтив владыку вод, Дхумакету[944] сказал великому властителю, четвертому среди хранителей мира: «Дай мне скорее тот лук, который был дан тебе царем Сомой, а также два твоих колчана и колесницу с обезьяной на знамени. Ибо с помощью лука гандива Партха выполнит великое дело, а Васудева – при помощи диска. Поэтому дай мне (оружие)». «Дам», – сказал в ответ Паваке Варуна. Тогда он дал (Арджуне) чудесное сокровище – лук, наделенный великою силой, приумножавший величие и славу, непреодолимый никаким оружием и сокрушавший всякое оружие, властвовавший над всем оружием и истреблявший войска врагов. Он расширял (пределы) царств и один мог сравниться со ста тысячами (других луков); разноцветный и красивый, разукрашенный золотыми цветами он не имел повреждений и в вечные времена чтился богами, данавами и гандхарвами. А также он дал ему два неистощимых колчана. И дал он еще колесницу с превосходнейшей обезьяной на (древке) знамени, в которую были впряжены дивные кони из страны гандхарвов, серебристые, как белые облака, увешанные золотом и быстрые, подобно мысли или ветру. Снабженная всеми орудиями (ведения боя), она была непобедима богами и данавами; она сверкала блеском, поднимала великий грохот и увлекала сердца всех существ. Ее создал своим искусством Вишвакарман, владыка мира. (Некогда) взойдя на эту колесницу, вид которой, подобно солнцу, был неприступен для взора, – могущественный Сома победил данавов. Она сияла красотою, будто отражение облака на горе (заката). На той прекрасной колеснице было установлено необыкновенное золотое древко знамени, ярко сверкающее и красивое, как стрела Шакры. И на нем была божественная обезьяна со всеми признаками льва или тигра. Сидя там на верхушке его, она, казалось, испускала рев. Там на знамени находились различные громадные существа, от рева которых лишались сознания вражеские воины.
|
|
|
Обойдя слева направо превосходную колесницу, украшенную различными стягами, и поклонившись богам, Партха, хорошо вооруженный, в панцыре и с мечом, с кожаным предохранителем, надетым на пальцы левой руки, взошел на нее, подобно тому, как благочестивый (человек) всходит на небесную колесницу. И, взяв тот божественный лук гандиву, лучший из всех, созданный некогда Брахмою, Арджуна исполнился радости. И, почтив Пожирателя жертв, он, могучий, взял тогда лук и, понатужась, натянул на нем тетиву. И содрогнулись тогда сердца тех, кто услыхал там звук, когда могучий пандава натягивал тетиву. Получив колесницу и лук, а также два неистощимых колчана (со стрелами), сын Кунти остался доволен, ибо он был теперь в состоянии оказать помощь (Агни).
Затем Павака дал Кришне диск со стальным прутом, прикрепленным к середине, – огненное оружие, которое сделалось любимым (для него). И тот тоже стал тогда способен (выполнить предстоявший подвиг). И сказал ему Павака: «Этим (оружием), о губитель Мадху, ты без сомнения будешь побеждать в бою даже существа нечеловеческие. При помощи его ты в сражении будешь всегда превосходить людей и даже богов, ракшасов, пишачей, дайтьев и змей и – в этом нет сомнения – поражать отборнейших врагов. Всякий раз, о Мадхава, когда ты во время сражения метнешь его во врагов, оно, сразив их, будет возвращаться вновь в твои руки, оставаясь неотразимым в бою». А Варуна, кроме того, дал Хари[945] ужасную палицу по названию каумодаки, которая могла сокрушать дайтьев и производила страшный грохот, подобно удару грома. Тогда Кришна и Пандава, обрадованные, сказали Паваке: «Искусные в оружии и имея оружие и колесницу, вы, о величественный, способны сразиться даже со всеми богами и асурами, а тем более с одним Громодержцем, желающим сражаться ради змеиного (царя)».
Арджуна сказал:
Нет никого такого в трех мирах, кого не смог бы победить Джанардана, могучий потомок Вришни, применяя в битве такое оружие, как диск. Получив лук гандиву и два больших неистощимых колчана, я тоже могу в сражении победить миры, о Павака! Окружив лес со всех сторон великим пожаром, пылай, о владыка, сколько будет угодно; теперь-то мы в состоянии помочь тебе!
Вайшампаяна сказал:
После того, как было так сказано Дашархой и Арджуной, великий Агни, приняв свою пылающую форму, приступил к сожжению леса. И, охватив лес со всех сторон семью своими огненными языками, он в гневе стал жечь Кхандаву, как бы показывая (наступление) конца юги. Охватывая его отовсюду и сжигая все существа, о бык из рода Бхараты, он распространился по лесу, который наполнился шумом, подобным грохоту облаков. И меж тем, как горел лес, о Бхарата, вид его, казалось, напоминал золотую Меру, владыку гор, сверкающую великим блеском.
Так гласит глава двести шестнадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 217
Вайшампаяна сказал:
И вот те мужи-тигры, расположившись на своих колесницах по обеим сторонам леса, начали со всех сторон великое истребление всего живого. Где бы ни показывались живые существа, имевшие жительство в Кхандаве и (пытавшиеся) спастись бегством, туда всюду устремлялись те оба героя. И в самом деле, те (существа) не могли приметить (нигде какого-нибудь) промежутка из-за быстрого движения колесниц. А прекрасные колесницы и два воина на них казались призрачными. В то время как горел лес Кхандава, живые существа тысячами подняли ужасный рев, наполняя десять сторон. У многих из них была сожжена одна какая-нибудь часть тела, другие были совсем обожжены, а у иных полопались глаза, некоторые были искалечены, иные же разбежались повсюду в замешательстве. Некоторые, обняв своих детей или же отцов и матерей, не в силах были покинуть их из любви и так находили гибель. Другие же с обезображенным видом взлетали вверх тысячами и, покружившись там и сям, снова попадали в огонь. С обгорелыми крыльями, глазами и ногами они трепыхались на земле. И казалось, что повсюду там гибли твари. И в то время, как водоемы все начинали кипеть (от огня), о Бхарата, тысячи черепах и рыб (которые обитали в них) казались безжизненными. И когда в том лесу истреблялись живые существа, они с горящими телами напоминали собою воплощенные огни. А тех из них, которые взлетали вверх, Партха, разрывая стрелами на куски, со смехом бросал их затем в пылающий огонь. С телами, пронзенными стрелами, испуская громкий крик, они взлетали вверх и стремительно падали снова в огонь. И словно от пахтанья океана слышался рев обитателей лесов, пораженных стрелами и горящих от них. И гигантское пламя бушевавшего огня поднялось к небу и произвело великое смятение у небожителей. Тогда благородные небожители все прибегли к защите царя богов, к тысячеглазому Пурандаре.
Боги сказали:
Почему это Агни сжигает все земные существа? Не наступило ли (время) разрушения мира, о владыка бессмертных?
Вайшампаяна сказал:
Услышав это от них и сам взглянув на деяния Арджуны, губитель Вритры, Индра отправился на защиту Кхандавы. И владыка богов, носящий перун, покрыв небо огромной сетью облаков разной формы, начал лить дождь. Извергая сотни и тысячи ливней с толстыми (струями), точно дышла колесницы, Тысячеглазый поливал дождем огонь в Кхандаве. Но ливни те, не достигая цели от жара огня, высыхали в самом небе, и ни один из них не попадал на огонь. Тогда губитель Намучи[946], сильно разгневавшись на пылающего (Агни), стал вновь дождить на него, извергая массы воды. Смешанный с пламенем и ливнем, полный дыма и молний, оглашенный раскатами грома, тот лес сделался страшным.
Так гласит глава двести семнадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 218
Вайшампаяна сказал:
В то время как Индра проливал ливень, Бибхатсу, сын Панду, при помощи дивного оружия удерживал его дождем своих стрел. И, отвращая от леса этот ливень, пандава со всех сторон покрывал Кхандаву стрелами. И когда лес покрывался летучими стрелами Савьясачина, который беспрерывно метал их, никакое живое существо не могло уйти оттуда. (Но в то время) там не было Такшаки, могучего царя змей. Когда горел тот лес, он находился тогда на Курукшетре. Но Ашвасена, могучий сын Такшаки, был там. Он прилагал страшные усилия, чтобы спастись от Уносителя жертв[947], но терзаемый стрелами Каунтеи он не смог выбраться оттуда. Тогда его съела мать, дочь змеи, проглотив его. Сначала она проглотила его голову, а затем уже был проглочен и хвост. Желая спасти своего сына, змея та взвилась вверх. И в то время, как она улетала, пандава срезал ей голову острой стрелой, снабженной широким острием (в виде полумесяца). И ее увидел владыка богов. Желая спасти ее сына, Громодержец потоком ветра привел в замешательство пандаву. А тем временем Ашвасена был спасен.
Увидав эту страшную силу волшебства, Арджуна, обманутый змеем, стал разрезать то на две, то на три части все существа, поднимавшиеся в воздух, о Бхарата! И разгневанный Бибхатсу, а также Павака и Васудева прокляли того змея: «Да будет он бесславен!». И помня о том обмане, Джишну воспылал гневом и, покрыв небо острыми стрелами, заставил Тысячеглазого сразиться (с ним). Царь богов тоже, увидев того разгневанного Пхалгуну, метнул свое пылающее оружие, которое закрыло все небо. Тогда с великим шумом (поднялся) ветер, приводя в волнение все океаны, и собрал на небе грозные тучи, испускавшие потоки воды. Чтобы рассеять их, Арджуна, опытный во (всевозможных) средствах, выпустил превосходнейшее оружие «ваявья» сопроводив его мантрами. При помощи его была разрушена могучая сила грома Индры и его облаков. И высохли потоки воды, и иссякли молнии. В одно мгновение небо прояснилось от пыли и темноты, стал всюду дуть приятный, прохладный ветер и диск солнца занял свое обычное положение. А Пожиратель жертв, обрадованный тем, что не встречал противодействия, стал принимать различные формы и пылал неизмеримым пламенем, наполняя своим шумом весь мир.
И увидев тот лес, охраняемый Кришной и Арджуной, надменные исполинские птицы – супарны и другие – взвились тогда в воздух. Спустились с неба и Гаруды, желая поразить Кришну и Пандаву молнеподобными крыльями, клювами и когтями. Слетелись и сонмы змей с пылающей пастью, извергал на Пандаву страшный яд. И, увидев их, в ярости носящихся в воздухе, Партха разорвал их (на части) своими стрелами. И бессильные они падали в пылающий огонь для полного своего уничтожения. Затем спустились с неба и боги с гандхарвами и якшами, с ракшасами и змеями, испуская ни с чем несравнимые вопли и порываясь в бой. Держа в поднятых руках железные копья, диски, камни и дротики, они, чья сила возросла от гнева, стремились убить Кришну и Партху. Между тем как они громко вопили и испускали ливень оружия, Бибхатсу срезал им головы острыми стрелами. И Кришна, губитель врагов, наделенный великой силой, тоже учинил при помощи диска великую резню полчищ дайтьев и данавов. Некоторые из них, обладавшие громадной силой, пронзенные стрелами и отброшенные силою диска, оставались неподвижными, как будто выброшенные (волнами) на берег океана.
Тогда Индра, повелитель тридцати (богов), разгневался и, сев на белого слона, ринулся на обоих (героев). Взяв громовую стрелу, он стремительно выпустил в них свое грозное оружие. И сказал богам губитель асуров: «Оба они убиты». И, увидев страшную громовую стрелу, пущенную владыкой богов, боги тогда схватили каждый свое оружие. Яма, царь (усопших), взял жезл смерти, владыка богатства (Кубера) – палицу, Варуна взял сеть, а Шива – трезубец. Ашвины взяли свои блистающие травы, Дхатри взял лук, а Джая[948] – булаву. А Тваштри[949], одаренный великою силой, в гневе схватил гору, Анша[950] взял дротик, бог же Мритью[951] – секиру. Арьяман[952] расхаживал, держа страшную дубину а Митра стоял там, держа диск с краями, (острыми) как бритва. А Пушан[953], Бхага и Савитар, о владыка народов, разгневанные бросились на Кришну и Партху с луками и мечами. Рудры и все Васу, и могучие маруты, Вишвадевы[954] и садхьи, – эти и другие многочисленные боги, отличающиеся своею силой, устремились со всевозможным оружием на Кришну и Партху, лучших из мужей, желая убить их. И во время этого боя показались чудесные знамения, похожие своим видом на те, какие (появляются) в конце юги на погибель живых существ, о Бхарата!
И, увидев разгневанного Шакру вместе с богами, Ачьюта и Арджуна, оба бесстрашные и неприступные в бою, встали с луками наготове. Когда же они увидели богов, приближавшихся один за другим, оба они в гневе отразили их стрелами, подобными молнии. А боги, чьи попытки неоднократно разбивались, из страха покинув поле битвы, прибежали к самому Шакре. Увидев богов, оттесненных Мадхавой и Арджуной, отшельники, пребывавшие на небе, пришли в изумление. Индра тоже, наблюдая не раз доблесть обоих (героев) в битве, испытывал крайнее удовлетворение и вновь сражался с ними. Затем, желая вновь изведать доблесть Савьясачина, Сокрушитель Паки[955] испустил тяжкий ливень камней. И тот ливень Арджуна, обуреваемый гневом, отразил стрелами. Видя, что (каменный дождь) оказался бессильным, царь богов Шатакрату вызвал опять такой же ливень, значительно усилив его. Но сын Сокрушителя Паки рассеял и этот каменный ливень при помощи очень быстрых стрел, радуя своего отца. Тогда Шакра, желая сокрушить сына Панду, сорвал руками с горы Мандары громадную вершину вместе с деревьями и швырнул в него. Но Арджуна быстрыми и меткими стрелами с пылающими остриями, раздробил ту вершину горы на тысячу мелких кусков. И в то время, как (вершина) той горы рассыпалась (на мелкие куски), вид ее напоминал собою небо, в котором солнце, луна и планеты будто нарушали (свой порядок). А когда та громадная скала стремительно упала на лес, ею было убито там множество существ, имевших жительство в Кхандаве.
Так гласит глава двести восемнадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 219
Вайшампаяна сказал:
И тогда падением скалы были перепуганы обитатели Кхандавы. Данавы, ракшасы и змеи, гиены, медведи и другие обитатели лесов, слоны, истекающие течкой, тигры и гривастые львы, антилопы, сотни буйволов и пернатые, а также другие породы существ стали разбегаться в страхе. Видя лес (пылающий кругом) и Кришну и Арджуну, готовых пустить в ход оружие, все они пришли в ужас от шума и рева, вызванного этим бедствием. Джанардана пустил (тогда в них) диск, сверкающий своим блеском. И те жалкие твари с данавами и ракшасами были в одно мгновение все разрезаны тем (оружием) на сотни кусков и затем упали в огонь. Разрубленные в куски диском Кришны, забрызганные мозгами и кровью, ракшасы казались там тучами в сумерки. Убивая тысячами пишачей и пернатых, змей и (всевозможных) животных, Варшнея рыскал там, подобно богу смерти, о Бхарата! А диск Кришны, сокрушителя врагов, когда он метал его, всякий раз возвращался вновь в его руки, убивая множество существ. И в то время, как он – душа всех существ – истреблял там всяких тварей, вид его сделался ужасен. И не было никого среди всех богов и данавов, кто мог бы победить в бою Кришну и пандаву. И когда боги оказались не в состоянии спасти этот лес от их могущества и погасить (пожар), тогда они обратились вспять. А Шатакрату при виде полчищ божеств, обратившихся в бегство, исполнился радости, прославляя Кришну и панду.
И, когда боги убежали прочь, невидимый голос, звучавший низко и громко, сказал, обращаясь к Шатакрату: «Твоего друга Такшаки, главнейшего из змей, здесь нет. Перед самым сожжением Кхандавы он ведь отправился на Курукшетру. Участвующие в этом сражении Васудева и Арджуна не могут быть побеждены тобою, о Шакра! Так внемли же этому моему слову: оба они – это боги Нара и Нараяна, славные на небесах. Ты сам знаешь, что представляет собою их доблесть и могущество. Неприступные и непобедимые в бою эти два древних мудреца, наилучшие из всех, не могут быть побеждены никем в трех мирах. Оба они заслуживают также наивысшего почитания со стороны всех богов и асуров, якшей и ракшасов, гандхарвов и людей, киннаров и змей. Поэтому, о Васава, ты должен вместе с богами уйти отсюда. Знай также, что это уничтожение Кхандавы предопределено судьбою».
Услышав такое слово и признав, что оно – истина, владыка бессмертных оставил тогда свой гнев и ярость и возвратился на небо. И, видя, что он, благородный, отправился (к себе), небожители все вместе, о царь, поспешно последовали за Шатакрату. А Васудева и Арджуна, оба героя, заметив, что царь богов удаляется вместе с богами, испустили львиный клич. И когда ушел царь богов, Кришна и Пандава, о царь, обрадовались и бесстрашно продолжали тогда уничтожать лес. Подобно тому как Маруты рассеивают облака, так и Арджуна рассеивал богов, убивая ливнями стрел существа, обитавшие в Кхандаве. Ни одно существо не смогло спастись оттуда; каждое было рассечено стрелами, которые метал Савьясачин. Откуда бы ни пытались сразиться существа, никто из них, даже самые могучие, не могли в пылу битвы взглянуть на Арджуну, чьи стрелы не знали промаха. То сотнею (стрел) он пронзал одно (существо), то сотню (их) – одной стрелою. И те, лишившись жизни, падали в огонь, словно они были поражены самим богом смерти, явившимся во плоти. И они не находили себе убежища ни на берегах рек, ни в неровных местах, – жар распространялся даже в местах почитания предков. И тысячи измученных существ подняли ужасный вопль. Заревели и слоны, закричали также звери и птицы. От этого шума перепугались рыбы, обитавшие в Ганге и океане. Никто не мог взглянуть ни на могучерукого Арджуну, ни на Кришну, наделенного великою силой. Куда уж там вступить в бой с ними! Тех же ракшасов, данавов и змей, которые нападали на Хари группами, он убивал диском. Их безжизненные тела, у которых головы и конечности были отрублены стремительным диском, падали в пасть пылающего огня. А тот огонь, подкрепленный обилием мяса, крови и жира, казался бездымным, поднимаясь высоко в пространство. С горящими, красными глазами, с пламенным языком, с огромной и раскрытой пылающей пастью, с пылающими, поднявшимися волосами, выпивая жир (всевозможных) существ, Пожиратель жертв, получив такую амриту, добытую Кришной и Арджуной, исполнился радости. Удовлетворенный, он испытывал высшее блаженство.
Между тем губитель Мадху внезапно увидел асура, по имени Майя, убегавшего из обиталища Такшаки. Тогда Агни, приняв телесный вид с всклокоченными волосами, имея своим возницею ветер и шумя подобно облаку, стал преследовать его, пытаясь сжечь; а Васудева стоял, поднявши диск, чтобы сразить его. Но Майя, увидав поднятый диск и Пожирателя жертв, о Бхарата, намеревавшегося сжечь его, закричал: «Беги ко мне, о Арджуна!». Услышав испуганный крик его, Дхананджая, сын Притхи, крикнул в ответ Майе: «Не бойся!», словно этим он возвращал его к жизни, о Бхарата! И когда Партхою была дарована безопасность Майе, брату Намучи[956], Дашарха не пожелал убивать его, а Павака (не захотел) сжечь. В то время как горел этот лес, Агни не сжег шестерых (его обитателей): Ашвасену, Майю и четырех птиц из породы шарнгаков[957].
Так гласит глава двести девятнадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 220
Джанамеджая сказал:
Почему, когда так горел тот лес, Агни не сжег птиц-шарнгаков? Об этом, о брахман, скорее поведай мне. Тобою, о брахман, рассказано о том, почему не были сожжены Ашвасена и данава Майя, но не рассказано о (том, почему не были сожжены) шарнгаки. Ведь это избавление шарнгаков от гибели, о брахман, представляется необычайным. Поведай же мне, каким образом они не были истреблены в бушующем пожаре.
Вайшампаяна сказал:
Я расскажу тебе о том, как все случилось, о потомок Бхараты, и почему Агни не сжег шарнгаков, когда (в лесу) свирепствовал (пожар). Был великий мудрец, величайший среди знатоков закона, славный Мандапала, суровый в обетах и сведущий в ведах отшельник. Обуздав свои страсти и находя радость в законе и изучении вед, этот праведник, о царь, пошел по пути мудрецов, удерживавших свое семя. Достигнув предела подвижничества, он, оставив свое тело, о Бхарата, направился в мир предков, но не получил там награды. Увидев, что бесплодны для него миры, даже завоеванные подвижничеством, он спросил небожителей, находившихся близ царя закона[958]: «Почему закрыты для меня эти миры, хотя они достигнуты (мною) подвигами? Какое деяние не совершено мною на земле, за которое дается такая награда? Тогда я там исполню то, из-за чего закрыты для меня плоды моего подвижничества. Расскажите же, о небожители».
Боги сказали:
Слушай, о брахман, отчего люди рождаются должниками. Это, несомненно, религиозные обряды, воздержанная жизнь и потомство. И весь этот (долг) погашается жертвоприношениями, подвижничеством и сыновьями. Ты – отшельник и совершаешь жертвоприношения, но у тебя нет потомства. Эти миры закрыты для тебя из-за (отсутствия) потомства. Произведи его и тогда ты будешь наслаждаться нетленными мирами. Говорят, что сын спасает своего отца от ада, называемого Пут[959], о отшельник! Поэтому приложи старание для произведения потомства, о лучший из дваждырожденных!
Вайшампаяна сказал:
Услышав эти слова небожителей, Мандапала подумал: «Где же можно в короткое время (приобрести) многочисленное потомство?» Размышляя так, он пришел к заключению, что только птицы рождают быстро. Обернувшись птицей-шарангакой, он сочетался с самкой-шарангакой по имени Джарита и произвел от нее четырех сыновей, которые были сведущи в ведах. Покинув в лесу вместе с их матерью своих маленьких сыновей, которые еще находились в яйцах, отшельник этот пошел затем к Лапите. И когда он, преславный, ушел к Лапите, Джарита, движимая любовью к детям, стала много размышлять. Хотя он и покинул тех риши, которых он не должен был покинуть, ибо они еще не вылупились, – Джарита, удрученная скорбью, не покинула своих детей в лесу Кхандаве, а побуждаемая любовью к ним вскормила их, когда они вылупились своим порядком. Как-то однажды мудрец Мандапала, скитаясь в этом лесу вместе с Ланитою, увидел Агни, пришедшего туда, чтобы сжечь Кхандаву. Узнав о том его намерении и помня о маленьких своих сыновьях, этот брахман-мудрец перепугался и стал восславлять бога огня, могучего хранителя мира, и вверил ему своих детей.
Мандапала сказал:
О Агни, ты – уста всех богов, ты уносишь жертвенное масло. Скрытый, ты движешься внутри всех существ, о лучезарный! Мудрые говорят о тебе как о едином и еще говорят о тебе как о тройном. Представляя тебя восьмиликим, они сделали тебя уносителем жертвы. Высочайшие мудрецы говорят, что эта вселенная сотворена тобою. Ведь без тебя весь мир немедленно погибнет, о Пожиратель жертв! Совершая тебе поклонение, брахманы вместе со своими женами и сыновьями отправляются в извечный путь, приобретенный своими деяниями. О тебе, о Агни, говорят, что ты – густые облака на небе, содержащие в себе молнии. Пламя, исходя из тебя, сжигает все существа. О бог огня, одаренный великим блеском, тобою именно сотворена эта вселенная. Именно тобою установлена карма[960] и все сущее – все, что движется и неподвижно. Вода впервые была создана тобою, на тебе (держится) весь этот мир. Возлияния топленым маслом и жертвоприношения усопшим предкам, как оно есть, воплощены в тебе. О Агни, ты сожигатель, ты и созидатель, ты сам Брихаспати. Ты – оба Ашвина, ты – Яма, Митра и Сома, ты – Анила[961].
Вайшампаяна сказал:
Так восславленный Мандапалой, Павака был удовлетворен тем отшельником, одаренным неизмеримым величием. И с радостной душою сказал он ему: «Какое желание я должен исполнить для тебя?». И пожирателю жертв отвечал Мандапала, сложив просительно ладони: «Когда ты будешь сжигать лес Кхандаву, пощади моих сыновей». И тот обещал ему, сказав: «Да будет так». Великий Уноситель жертв тем временем воспылал в Кхандаве, вознамерившись сжечь его.
Так гласит глава двести двадцатая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 221
Вайшампаяна сказал:
Когда запылал огонь, те (маленькие) шарнгаки, сильно удрученные, пришли в великое смятение и от страха не находили надежного убежища. Видя своих маленьких сыновей (в таком положении), их мать, несчастная Джарита, измученная горем, стала сетовать, о владыка мужей: «Этот ужасный и страшный огонь, сжигая сухой лес и освещая весь мир, приближается сюда, увеличивая мое горе. А мои неразумные дети, без перьев и лишенные способности двигаться, доставляют мне муки! Нам (остается искать) последнего прибежища у усопших предков. Заставляя (всех) трепетать и слизывая деревья, он приближается сюда, а сыновья мои оттого, что еще не окрепли, не в состоянии двигаться. Я же не в силах взять своих детей и улететь в другое место. Не могу я и покинуть их, ибо словно разрывается мое сердце. Которого из сыновей мне покинуть и с которым улететь? Что же мне делать? Как вы думаете, сыночки? Думая о вашем спасении, я ничего не нахожу. Покрыв вас своим телом, я умру вместе с вами. «На Джаритари будет держаться сей род вследствие его старшинства, Сарисриква произведет потомство, приумножая род предков; Стамбамитра предастся подвижничеству, а Дрона будет лучшим знатоком вед», – так сказав, ушел некогда ваш безжалостный отец. Кого же можно взять с собою и идти, и кого ждет величайшее несчастье? Что же сделать, чтобы выполнить свой долг? Я в полном смятении». И она не видела средства для спасения от огня своих сыновей.
Когда мать говорила это, те шарнги сказали ей: «Оставь ты любовь, о мать, и отправляйся туда, где нет Уносителя жертв. Если мы погибнем здесь, у тебя будут (другие) сыновья. Если же погибнешь ты, о мать, то тогда не будет продолжения нашего рода. Если подумать об этих двух (возможностях), то надлежит сделать то, что благоприятно для нашего рода. Это будет высочайшим моментом для тебя, о мать! Да не мучает тебя любовь к нам, твоим сыновьям, на погибель нашего рода, ибо действие нашего отца, жаждущего миров, не будет напрасным!».
Джарита сказала:
Вот мышиная нора в земле, вблизи этого дерева. Полезайте скорее туда, там нет для вас опасности от огня, а я потом закрою пылью дыру, о деточки! Я считаю, таким образом, что это будет преградой для пылающего огня. Затем, когда огонь пройдет, я приду удалить эту кучу пыли. Согласитесь на это средство для спасения от Пожирателя жертв.
Шарнгаки сказали:
Нас, лишенных перьев, представляющих собою одно лишь мясо, уничтожит кровожадная мышь. Видя эту опасность, мы не можем оставаться там. Как же (надо поступить), чтобы огонь не сжег нас, и чтобы не съела мышь? Как сделать, чтобы (усилия) нашего отца не оказались напрасными, и чтобы мать была спасена? Если мы скроемся в дыре, то будет нам погибель от мыши, если же останемся на открытом месте, то (погибнем) от огня. Если подумать об этих двух бедствиях, то лучше сгореть, нежели быть съеденными. Если мы будем в норе съедены мышью, то смерть наша будет позорной, сожжение же тела огнем предписано мудрыми.
Так гласит глава двести двадцать первая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 222
Джарита сказала:
Ту мышь, когда она вышла из этой норы, унес ястреб, схватив несчастную лапами; поэтому не будет опасности для вас.
Шарнгаки сказали:
Мы ничего не знаем о том, что мышь та похищена ястребом. Там могут быть и другие (мыши), от них также нам (угрожает) опасность. Весьма сомнительно, чтобы сюда, дошел огонь, ибо замечается уже поворот ветра. Смерть может, несомненно, наступить для нас от обитателей норы, о мать! Сомнительная смерть отличается ведь от несомненной, о мать! Улетам же, как надлежит, по воздуху, иу тебя будут еще прекрасные сыновья.
Джарита сказала:
Я сама видела ястреба, подлетавшего к норе. Схватив выходившую из норы мышь, могучий унес ее. И когда тот ястреб полетел, унося мышь из норы, я поспешно последовала за ним и благословила его: «О царь ястребов, ты летишь, схватив нашего врага! Взлетев на небо, ты обратись в золотого и будь свободен от недугов!». И когда мышь была съедена этой голодной птицей, я с его дозволения возвратилась домой. Войдите же без боязни в эту нору, сыны мои, нет опасности для вас. Мышь была схвачена ястребом у меня на глазах – тут нет сомнения.
Шарнгаки сказали:
Мы не знаем, о мать, что мышь похищена отсюда ястребом. Не удостоверившись, мы не можем войти в нору.
Джарита сказала:
Я наверное знаю, что мышка схвачена ястребом. Поэтому и нет опасности. Да будет исполнено мое повеление.
Шарнгаки сказали:
Ты не сможешь устранить великую опасность ложной услугой. То, что сделано при помутневшем сознании, вовсе не сделано с умом. Нами не оказано тебе услуг, и ты не знаешь, кто мы. Мучаясь сама, ты поддерживаешь нас. Какая ты благородная! Кто мы тебе! Ты молода и красива, и способна найти супруга. Ступай же, о мать, к (твоему) супругу, и ты получишь прекрасных сыновей. Мы же, войдя в огонь, достигнем святых миров. Если же нас не сожжет огонь, ты вернешься опять к нам.
Вайшампаяна сказал:
Когда так было сказано, та птица-шарнги, оставив сыновей в Кхандаве, направилась поспешно в безопасное место, где не было огня. Тогда Уноситель жертв, пылая сильным пламенем, ринулся туда, где находились те шарнги, сыновья Мандапалы. Когда же шарнги увидели огонь, пылающий своим блеском, Джаритари обратился тогда к Паваке с такими словами.
Так гласит глава двести двадцать вторая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 223
Джаритари сказал:
Когда наступает время бедствий, мудрый муж сохраняет бодрость. Оказавшись в бедственном положении, он никогда не впадает в уныние. Но кто, со смущенной душою, даже при отсутствии бедствий не чувствует себя бодрым, тот в тяжелые времена (совсем) ничего не соображает, впадая в смятение.
Сарисриква сказал:
Ты рассудителен и умен, но вот (наступила) смертельная опасность для нас. Несомненно ведь, что один из многих бывает мудрым и храбрым.
Стамбамитра сказал:
Старший (брат) становится спасителем, старший вызволяет (младшего) из беды. И если старший не знает (как поступить), то что же может сделать младший?
Дрона сказал:
Бог огня, пылая, подходит к нашему жилищу. Бушует семиязыкий Агни; слизывая все, он приближается сюда.
Вайшампаяна сказал:
Когда братья сказали так, Джаритари, сложив просительно ладони, стал умилостивлять бога огня. Слушай же, о царь, как это (происходило).
Джаритари сказал:
Ты – душа ветра, о Павана[962], ты – тело растений. Воды – утроба, из которой ты родился, о Шукра[963], равно как и ты являешься утробой для вод. Языки твоего пламени, о могущественный, движутся вверх и вниз и распространяются во все стороны, подобно лучам солнца.
Сарисриква сказал:
Мать наша улетела, отца своего мы не знаем, а крылья у нас еще не выросли, о ты, на чьем знамени лотос! Нет у нас другого защитника, кроме тебя, о Анги, так защити же нас, о великий герой! С помощью своей благоприятной формы и тех семи средств, которые есть у тебя, защити нас, которые молят тебя, ища прибежища. Только ты по своему жару являешься единственным, о Агни, и нет на небесах другого, кто смог бы так согревать, о бог! Защити же нас, маленьких риши, благоволи отправиться отсюда другим (путем), о Уноситель жертв!
Стамбамитра сказал:
Лишь ты, о Агни, есть все, на тебе (держится) весь этот мир. Ты держишь всех тварей, ты поддерживаешь мир. Ты – огонь, ты – Уноситель жертв, ты сам – высочайшая жертва. Мудрые приносят тебе жертвы, сообща и в одиночку. Создав эти три мира, о Уноситель жертв, ты, воспламенившись, сожигаешь их вновь, когда приходит время. Ты – рождение всего этого мира и ты же, о Агни, становишься его вместилищем. Ты, о владыка мира, постоянно возрастая, перевариваешь пищу, поедаемую существами, сам находясь внутри них; все вмещается в тебе!
Дрона сказaл:
Обратившись в солнце, о Огонь, запирая при помощи лучей воды земли и все соки, производимые ею, и во время дождей испуская их вновь в виде ливня, – ты здесь, о Шукра, вызываешь их к жизни. И от тебя вновь происходят эти ползучие растения с зеленою листвою и лотосовые пруды и многоводный океан. Это (наше) жилище, о жарколучистый, зависит от Варуны. Будь же нашим благосклонным защитником, не губи нас сегодня. О красноглазый и красногривый, о Пожиратель жертв, оставляющий черный след, пройди же окольным путем и спаси нас, подобно тому, как океан (спасает) дома (на своем берегу).
Вайшампаяна сказал:
И когда так сказал Дрона, неустанный в делах, Агни, восхищенный в душе, сказал ему, (помня) свое обещание, данное Мандапале: «Ты – риши Дрона, ибо тобою изречена эта брахма[964]. Я исполню твое желание, и не должно быть у тебя страха. Мандапала еще раньше сказал мне о вас: «Пощади моих сыновей, когда будешь сжигать лес!». Его слова и те, которые здесь тобою сказаны, одинаково важны для меня. Скажи же, что я должен сделать для тебя? Я вполне удовлетворен, о брахман, твоим славословием, благо тебе, о мудрый!
Дрона сказал:
Эти павлины, о Шукра, постоянно тревожат нас. Возьми их вместе с родственниками в свои зубы, о Уноситель жертв!
Вайшампаяна сказал:
Тогда с дозволения шарнгаков Агни так и поступил. И, воспламенившись, он начал жечь Кхандаву, о Джанамеджая!
Так гласит глава двести двадцать третья в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 224
Вайшампаяна сказал:
А Мандапала, о потомок Куру, хотя и говорил о своих сыновьях жарколучистому (Агни), но, постоянно думая о них, не мог не печалиться. Сокрушаясь о своих сыновьях, он так сказал Лапите: «О Лапита, как (себя чувствуют) мои сыночки, не способные летать? Меж тем как усиливается огонь и сильно дует ветер, мои дети не будут в состоянии спастись. Как (поступит) их несчастная мать, не способная к защите? Не видя спасения для своих сыновей, она ведь будет предаваться горю. Как, должно быть, она страдает и плачет, и мечется из-за своих детей, не умеющих ни летать, ни ползать! Как там Джаритари, мой сыночек? Как Сарисриква? Как Стамбхамитра? Как Дрона и как та страдалица?».
И когда мудрец Мандапала так сетовал в лесу, о Бхарата, ему, как бы беззаботно, возразила Ланита: «У тебя не должно быть тревоги за своих сыновей, ибо ты говорил, что они риши, одаренные силой и могуществом. У них не должно быть страха перед огнем. Ведь ты о них говорил Агни в моем присутствии, и благородный Агни обещал (пощадить их), сказав: «Да будет так!». Хранитель мира никогда не скажет ложного слова, а они тоже умеют хорошо говорить! Не о них ты думаешь. Ты сокрушаешься, думая только о моей сопернице. Несомненно, что у тебя нет ко мне такой любви, какая была раньше к ней. Когда пренебрегают другом, неправ связанный с ним, не имеющий любви, сам с трудом способный видеть (это). Ступай же к Джарите, из-за которой ты страдаешь. Я же буду жить одна, как при дурном муже».
Мандапала сказал:
Я живу в мире не так, как ты об этом думаешь. Из-за потомства живу я; это и привело меня к бедствию. Кто бросил прошлое и глупый цепляется за будущее, будет того презирать весь мир. Как хочешь, так и делай! Этот пылающий огонь, лижущий деревья, рождает в моем сердце ненависть и скорбь. Несчастие!
Вайшампаяна сказал:
Между тем огонь миновал то место, и Джарита, любящая сыновей, поспешно возвратилась к ним. И несчастная, испуская вопли, увидела всех своих сыновей в лесу здоровыми и спасшимися от огня. Когда она увидела своих сыновей, это было столь невероятно, что она, рыдая, стала все снова и снова припадать к каждому из них. Тогда неожиданно пришел и Мандапала, о Бхарата! Однако все сыновья его не обрадовались ему. И когда он вновь и вновь обращался к каждому из них и к Джарите, они не сказали этому риши ни одного слова – ни хорошего, ни дурного.
Мандапала сказал:
Кто среди них у тебя старший сын, кто следующий за ним, кто из них средний сын и кто у тебя младший? Почему ты не отвечаешь мне, когда я, терзаясь, говорю так? Я покинул (вас) в огне, но от этого я не знал покоя.
Джарита сказала:
Что тебе за дело до старшего сына и что тебе (надо) от другого? Что за дело тебе до среднего, что тебе до младшего, подвижника? Ты некогда ушел отсюда, покинув меня, лишенную всего. Так ступай же к своей юной и мило улыбающейся Лапите!
Мандапала сказал:
У женщин нет ничего, кроме другого мужчины и соперничества между женами. Так и должно быть в мире. Ведь даже благочестивая и прославленная во всем мире прекрасная Арундхати усомнилась в Васиштхе, наилучшем из мудрецов. Постоянно честным в своем намерении и всегда преданным ее благу и прихотям, она пренебрегла тем доблестным отшельником среди семи мудрецов. И от этой недоброй мысли она стала выглядеть непривлекательной и напоминала собою блеск утренней зари, подернутой дымкой, то показываясь, то вновь исчезая, будто (недоброе) предзнаменование. И ты тоже, когда я достался тебе тут ради потомства, покидаешь при таких обстоятельствах желанного и поступаешь точно так же. Никогда мужчина не должен оказывать доверия (женщине), даже считая ее супругой. Ибо даже верная жена, когда она имеет детей, не заботится о своих (супружеских) обязанностях.
Вайшампаяна сказал:
И тогда все его сыновья усердно почтили его, а он, о царь, стал утешать тех детей.
Так гласит глава двести двадцать четвертая в Адипарве великой Махабхараты.
Глава 225
Мандапала сказал:
Ради вашего спасения я обращался с просьбой к Пламенному[965], и Агни заранее уже обещал мне, сказав: «Да будет так». Помня слово Агни и зная добродетельность вашей матери, а также вашу высочайшую доблесть, я не пришел сюда (раньше). Поэтому, сыночки, не следует вам страдать из-за смерти, о сыновья! Пожиратель жертв знает также, что вы риши и священное ваше знание известно ему.
Вайшампаяна сказал:
Так успокоив своих сыновей и взяв с собою жену, о Бхарата, Мандапала тогда ушел оттуда в другое место. А великий Агни вместе с Кришной и Арджуной сжег воспламенившийся лес Кхандаву, являя безопасность миру. Выпив там потоки мозга и жира, Павака испытал высочайшее удовлетворение и показал (себя) Арджуне. Тогда величественный владыка богов, окруженный толпою Марутов, спустившись с неба, сказал так Партхе и Мадхаве: «Вами совершен этот подвиг, тяжело выполнимый даже для бессмертных. Я доволен вами. Выбирайте же оба себе дары, хотя бы они были тяжело-достижимыми и сверхчеловеческими».
И Партха испросил в дар от Индры все виды его оружия. И чтобы получить их, Шакра определил ему время: «Когда величественный Махадева будет благосклонен (к тебе), тогда я отдам тебе, о Пандава, все оружие. Я сам буду ведать о том времени, о потомок Куру! Только благодаря твоему суровому подвигу я отдам его тебе. И ты получишь от меня все виды моего огненного оружия и оружия, вызывающего ветры, о Дхананджая». А Васудева выбрал в дар вечную дружбу с Партхой. И благосклонный владыка богов дал ему тогда этот дар. Дав им обоим дары, владыка Марутов вместе с богами, с дозволения Пожирателя жертв, довольный возвратился на третье небо. А Павака сжег этот лес вместе с животными и птицами в течение пяти дней и еще одного дня и успокоился, вполне удовлетворенный. Наевшись мяса и напившись жиру и крови, о владыка народов, он в великой радости сказал им обоим: «Я удовлетворен вами, лучшими среди мужей, как только можно. Дозволяю вам, о герои, живите всюду, где пожелаете!» Получив такое дозволение от великодушного Паваки, Арджуна и Васудева и данава Майя (некоторое время) жили там. Затем они втроем, о бык из рода Бхараты, поселились все вместе на чудесном берегу реки.
Так гласит глава двести двадцать пятая в Адипарве великой Махабхараты – сочинении Вьясы из ста тысяч шлок.
