Теоретические аспекты собственности в российской экономической деятельности

Формы собственности и территориальная организация производства.

В целях дальнейшего исследования мы вынуждены более подробно рассмотреть понятие «собственность», которое, несмотря на частое и повседневное его использование, является предметом самых различных толкований и спекуляций. Наиболее распространённым заблуждением при рассмотрении проблем собственности, как нам представляется, является сугубо правовой подход к этому понятию, отношение к собственности исключительно как к правовой категории. Вместе с тем, роль права редко выходила за пределы оформления уже реально существующих на практике отношений собственности. Более того, в основе прочного и достаточно продолжительного существования конкретного законодательства по отношениям собственности всегда находилось открытое или негласное признание (консенсус) обществом правомерности установившихся в этой сфере норм и отношений.

Известно, что задолго до появления первого закона о собственности люди стали определять предметы окружающей действительности как «моё» и «не моё», что стало, в свою очередь, психологической основой отношений собственности. Из истории известно, что затем были выработаны условия признания принадлежности предметов потребления и средств производства, а в более поздние времена, при крайнем усложнении отношений собственности после распада общины и с развитием рыночных отношений, были юридически оформлены отношения собственности в правовом отношении.

Таким образом, можно выделить социально-психологическую и правовую (юридическую) составляющие отношений собственности, совпадение которых в отношении объекта собственности и его собственника дают действующую эффективность института собственности в социальном, экономическом, политическом и культурном планах. При этом, под понятием «собственность» чаще всего подразумевается комплекс общественных отношений, связанный с вопросом отчуждения-присвоения продуктов и средств производства, который основывается на реальном производственном процессе освоения национального экономического пространства. В структуре отношений собственности принято выделять следующие компоненты:

· пользование — процесс потребления полезных качеств объекта отношений собственности. В социальной практике этот элемент собственности находит своё выражение в конкретном производственном процессе воспроизводства общества и конкретного человека. Более того, в конкретной социально-экономической практике эта категория соответствует, всего-то навсего, потреблению чего бы то ни было;

· владение — реальное обладание объектом собственности (в обычном праве соответствует понятию «моё»). Выступает как основание для пользования. В сложно организованных отношениях собственности владение выступает как делегирование права пользования объектом собственности и доходами от его использования в процессе потребления, ограниченное временными, имущественными и финансовыми условиями, не предполагающими полного отчуждения объекта от его собственника (прокат, аренда и так далее);

· распоряжение — право отчуждения объекта собственности как в отношении непосредственного собственника этого объекта (покупка, продажа, дарение или уничтожение), так и лиц, осуществляющих владение и пользование объектом собственности (в обычном праве соответствует понятию «не твоё»). Отношения распоряжения функционируют лишь в момент выяснения принадлежности права отчуждения объекта собственности (купля-продажа, дарение, завещание, залог и так далее). Следует выделить для дальнейшей основы нашего анализа, что все объекты отношений распоряжения выступают как имущество, то есть объект купли-продажи.

Необходимо отметить, что так называемые компоненты отношений собственности в обычном праве, которое тесно связывает отношения собственности с потреблением вообще и процессом реального производства, сами выступают как формы собственности. Дело здесь в том, что если для юриспруденции отправной точкой собственности является право отчуждения-присвоения объекта собственности, то для обычного права и общественного сознания отправной точкой является процесс реального производства и потребления (данное явление берёт своё начало от архаичного убеждения общинников, что источник всякой собственности есть труд). В данном подходе мы исходили из того, что собственность как институт, в том числе, экономических отношений в обществе оказывается работоспособным лишь в том случае, если его правовое оформление самим обществом воспринимается как легитимное, то есть соответствующее представлению самого населения о собственности и её функционировании. Последствия несовпадения юридической нормы и общественных представлений об институте собственности мы можем наблюдать на примерах массово» го расхищения «общенародной собственности» и вывода сё из строя, спекулятивного характера практически всего «частного землевладения» в постсоциалистической России, чудовищного расхищения имущества и продукции «акционированных», а в прошлом государственных предприятий их нынешними «частными собственниками». Более негативные последствия повлекла за собой нелегитимность в глазах населения помещичьей частной собственности на землю, что стало в 1917 году объективной экономической подоплёкой Октябрьской революции.

Для такого подхода объективные основания даёт собственно и сам процесс реального производства материальных благ в самой жизни. Реальное обладание вещью осуществляет пользователь, то есть потребитель её полезных качеств. Но права пользования, владения и распоряжения могут быть сосредоточены как у одного лица, так и рассредоточены между разными субъектами. Однако следует заметить, что вне зависимости от количества субъектов, задействованных в этих отношениях, пользование, владение и распоряжение редко совпадают по времени, месту и цели.

Ещё более очевидно несовпадение по времени, месту и целям компонентов собственности в сложно организованных собственнических отношениях. Распорядитель, который в юридическом смысле является собственником, может вступить в свои права лишь по прекращении своих обязательств перед липами, осуществляющими владение и распоряжение.

Обычное право распространяет отношения собственности по всем компонентам отношений собственности, тем не менее отдавая приоритет непосредственному владельцу и пользователю объекта собственности. Отражением данного феномена в юридической практике стало приоритетное право пользователя и владельца (например, арендатора) на продление своих прав по истечении срока договорных отношений. В истории наиболее ярким проявлением распространения отношений собственности на длительного владельца объекта собственности является история постепенной, после длительного пользования, приватизации земельных владений, переданных феодалам на основании вассальных договоров и, иное, убеждение российских крестьян в нелегитимности попыток помещиков лишить их земли и так далее.

Кроме сказанного следует добавить, что индивидуальное восприятие собственности несколько разнится с коллективным восприятием и, особенно, национальным. Имеется в виду не этническое восприятие, а общественная психология нации. Именно для индивидуального восприятия собственности характерно перенесение отношений собственности на предмет пользования и владения по мере потребления его полезных качеств. Как показывает история, очевидность этого феномена индивидуального сознании возрастает в зависимости от срока пользования объектом собственности и степени разработанности правовой базы пользователя и владельца. Показательным в этом отношении является результат своеобразного способа решения земельного вопроса в Германии. В этой стране при проведении земельной реформы в качестве господствующей формы землепользования установилась долгосрочная аренда (до 90 лет) с наличием преимущественного права продления срока у государства в лице органов власти федеральных земель. Длительность срока пользования землёй, распространяющаяся на жизнь нескольких поколений, и законодательное обеспечение прав владельцев позволили обеспечить отношение пользователей к своим участкам как к собственному наделу (что неизбежно сказалось на эффективности сельской экономики) и, кроме того, позволили избежать массы политических, социальных и правовых проблем, связанных с регулированием частного землепользования.

Коллективная психология, в первую очередь психология национальная, в отличие от индивидуальной психологии, озабоченной преимущественно вопросами идентификации объекта собственности в свою пользу и обеспечением правовых условий потребления (пользования) продуктами и средствами производства, как правило, за предмет особой заботы принимает вопрос эффективного использования в производственной деятельности объектов собственности. Если юриспруденция идентифицирует право собственности преимущественно с распоряжением, индивидуальная психология распространяет отношения собственности на все её компоненты, ориентируясь на преимущественные права пользователя и владельца, осуществляющих производственное потребление объекта собственности, то коллективная психология вообще склонна относить понятие собственности на весь комплекс-отношений (владение, пользование, распоряжение), функционирующий как хозяйственное целое.

Общественное сознание рассматривает отношения собственности преимущественно с точки зрения экономической целесообразности, для которой существенно, в первую очередь, производственное использование объекта собственности, функционирование его н комплексе экономических взаимоотношений общества.

Как известно, анализ экономико-правовой стороны функционирования стран с развитой рыночной экономикой демонстрирует, согласно юридическим нормам, многочисленные примеры противоречий между общественным представлением о легитимности собственности и её «священностью». Так, согласно юридической норме, право собственности совпадаете правом распоряжения ею.

Тем не менее, распорядитель в сложно организованной системе отношений собственности, то есть с разделением функций распоряжения, владения и пользования между разными субъектами способен стать собственником в этом смысле лишь по прекращению договорных обязательств перед субъектами, осуществляющими владение и пользование объектом собственности, то есть сведя все отношения собственности по конкретному объекту собственности исключительно к функции распоряжения. Но объект собственности, оказываясь в зоне действия исключительно распорядительных функций с ним (то есть купли-продажи), превращается в имущество, предназначенное к реализации.

Кроме того, удерживая объект собственности неоправданно длительный срок в качестве имущества, то есть изъяв его из реального хозяйственного оборота, распорядитель (собственник в юридическом смысле) неизбежно вступает в конфликт с представителями общества по вопросу о собственности и эффективном её использовании, с точки зрения которых собственность в полном объёме осуществляется лишь при функционировании всех её элементов. Осуществление отдельных элементов собственности в этом смысле представляется суррогатом её реального функционирования.¹ Компромисс между общественным обретается как через многочисленные формы стимулирования внесения имущества в хозяйственный оборот, так и через правовые санкции к собственникам, осуществляющим, с точки зрения общества, неэффективное распоряжение объектами собственности.

¹ В том смысле, что объект собственности, не используемый и реальном производственном процессе или предназначенный на продажу так же относится к реальной собственности, как налог на имущество ко всей совокупности поступлений в государственный бюджет.

Выше мы отмечали, что в основе собственности лежит процесс отчуждения-присвоения человеком продуктов и средств производства², собственно говоря, процесс потребления как таковой. Но потреблению любого продукта всегда предшествует его отчуждение. Так, чтобы съесть (употребить) плод, надо его сорвать с дерева или куста, то есть произвести отчуждение ею от природы.

Следует также помнить, что любой объект в обществе может стать предметом интересов нескольких претендентов, поэтому решение проблемы отчуждения вынужденно регламентируется определёнными правилами, которые позволяют избежать опасных конфликтов. Эти правила в юриспруденции именуются как право собственности, или, в случае собственности в социально-экономическом смысле, право распорядителя объекта собственности на его отчуждение. Следует отметить, что объектом собственности может быть только то, что может быть отчуждено от природы, общества или человека (так, например, объектом собственности не может быть земная атмосфера и другое)³.

Известно, что процесс непосредственного потребления полезных качеств объекта собственности регулируется такими категориями собственнических отношений, как владение и пользование. Но если в данном случае пользование есть реальный процесс потребления, то владение реализует условия доступа пользователя к реальному потреблению полезных качеств объекта собственности, а также является основанием для распределения продуктов, возникших в результате пользования объектом собственности.

Таким образом, собственность есть комплекс общественных установлений, определяющих правила доступа конкретного индивида или группы индивидов к потреблению продуктов и средств производства в условиях наличия сложной социальной и технологической структуры общества.

Приведенные выше элементы собственности обуславливают различную степень соединения производителя со средствами производства, а также правовую основу для распределения продукта его труда и доходов от функционирующего объекта собственности. Однако и сама собственность, как правило, становится объектом регулирования в рамках взаимодействия права собственности (в его классическом значении) и права «верховной собственности» — правовой категории, практически отсутствующей в нынешней юриспруденции, однако обязательной и повсеместно существующей в обычном праве и выступающей «неофициальным» основанием для действий общества и государства по ограничению права частной собственности в большинстве развитых стран с рыночной экономикой.

² Средства производства в этом случае понимаются очень широко, включая и средства производства самой жизни: жилище, участок земли, одежда и так далее.

³ Именно на понятии отчуждения как неотъемлемой части любых отношений собственности базируется тезис большинства ранних теоретиков социализма и коммунизма, что собственность есть кража (преступление).

«Верховная собственность» есть делегирование права собственности на продукты и средства производства, движимое и недвижимое имущество, предусматривающее прекращение или приостановку прав пользования, владения и распоряжения в случае нарушения их субъектами условий осуществления этих прав. Именно на основе данной категории отношений собственности основан порядок разрешения противоречий между общественными интересами и частным характером собственности в странах с развитой рыночной экономикой. Несмотря на практически полное отсутствие в современном праве понятия «верховная собственность», которое, тем не менее, присутствует в классическом «римском праве» — предмете апелляций нынешней правовой теории, общественное сознание оперирует именно этой категорией отношений собственности при разрешении конфликтов в случае необходимости использования частных земель под размещение объектов общенационального значения и другого. Отсутствие оформления правовой основы разрешения подобных конфликтов в законодательстве современной России может повлечь за собой многочисленные конфликты в регионах, где «собственники» участков земли, предназначенных под размещение крупных производственных и военных объектов, либо будут отказываться предоставить их вообще, либо готовы уступить, но по очень высоким ценам, не соответствующим их реальной стоимости.

Мы должны отметить, что субъектом отношений «верховной собственности» чаще всего выступает государство в лице его федеральных и региональных органов власти. Основанием же для осуществления государством своих прав «верховного собственника» в обычном праве выступает архаичное распространение прав общины, некогда непосредственного, а позже верховного собственника земель. Следует сказать, что земельная собственность стала основой для развития отношений собственности вообще практически для большинства ныне развитых государств, представители которых внесли существенный вклад в развитие теории собственности⁴. Со времени распада обшины её функции в масти регулирования отношений собственности были переданы государству и его представителям. В общественном сознании, особенно молодых и формирующихся наций, которых от распада общины отделяет не более десяти поколений, достаточно прочно сидит убеждение о правомочности государства регулировать доступ граждан, особенно иностранцев, к осуществлению отношений собственности на национальной территории и прерывать эти отношения, если они приходят в конфликт с общественными интересами⁵.

«Восточный» тип национального хозяйствования основывается на том, что «верховная собственность» государства, в первую очередь на земельные наделы, традиционно имела весьма большое значение. Вплоть до XVIII века земельные собственники в России не могли осуществить ни одной сделки купли-продажи земли без согласия соответствующего государственного ведомства, а обширный слой земельных собственников (дворяне-помещики) были допущены к земельным операциям вообще лишь со второй половины XVIII века. В то же время наиболее распространённой формой приращения частных владений в России вплоть до начала XIX века было государственное «дарение» или «дача»⁶. Эта форма приобретения в пользование земельных участков оказалась вообще фактически единственной формой землевладения в советский период российской истории.

⁴ Следует отметить, что исторически было два источника формирования отношений собственности: земельная собственность (для земледельческих народов) и скот (для скотоводческих и кочевых народов). Владение скотом стало основой для развития отношений собственности в отношении «движимого имущества», поскольку именно скот стал для человечества первым зримым олицетворением самовозрастающего и удобно транспортируемого «всеобщего эквивалента». Не случайно, что понятие деньги на древпеславянском языке звучало как «скот», а изначальное значение слова «капитал» также переводится как «скот».

⁵ В данном случае можно сказать, что совокупность граждан государства имеет легитимное право осознавать себя верховными собственниками государства и его объектов собственности. Данное положение легло в основу изначальных либеральных концепций, а также стало основой западных теорий социализма и представлений их родоначальников о принципах функционирования общественной собственности. Однако для наций, культурно более близких к восточной традиции, или маргинальных в этом отношении, как Россия, характерен был более сложный подход к природе государства и его собственности. Обожествление власти в традиционном обществе и освящение её авторитетом государственной собственности практически не оставляло места в общественном сознании для каких-либо притязаний на государственную собственность. Ешё более сложное отношение к этому вопросу сложилось в общественном сознании России, которое является сегодня смесью социалистических теорий, либеральных концепций и монархизма

⁶ Осталось в названии жилых строений, возводимых на загородных участках земли (дачи) в монархической и советской России.

Право «верховной собственности» государства на земельные владения и природные ресурсы, помимо предоставления их в пользование, обусловила в общественном сознании легитимное право государства и на их отчуждение. Анализ немногочисленной практики отчуждения у владельцев предоставленных им или купленных объектов собственности с достаточной убедительностью показывает, что большинство возникающих в данном случае конфликтов имеют своим источником не возмущение по факту изъятия, а неадекватность утраченной собственности предоставленной владельцу компенсации.

В случае классификации видов собственности следует учитывать, что всякая собственность, будучи изначально совокупностью процессов отчуждения и присвоения, является в той или иной мере частной, поскольку служит для ограничения круга пользователей, владельцев и распорядителей объекта собственности и его ограждения от посяганий на неё со стороны остальных желающих её иметь. Распространённые ныне классификации видов собственности основываются на степени коллективизации собственника, а ещё точнее — распорядителя. Хотя не обходится и без путаницы при решении таких вопросов, как: является ли семейная фирма коллективной собственностью или в какой мере коллективной, и насколько частной является государственная собственность.

Для наших целей мы считаем наиболее приемлемым критерий, основанный на разделении видов собственности, исходя из оснований для формирования имущественных прав (источник легитимности распорядителя). При этом обычно выделяют два основания (источника):

· имущественные (на основе хозяйственного права);

· политические (на основе политически признанного обществом права субъекта пользоваться, владеть и распоряжаться объектами собственности для осуществления своих политических функций).

К первому виду собственности относятся практически все объекты экономической деятельности, имущественных и иных прав, имеющие своим источником производственную деятельность или объединение капиталов их собственников и владельцев. Этот вид безусловно является частной собственностью вне зависимости от числа лиц, связанных с распоряжением объектами собственности. Частная собственность, с точки зрения количества её собственников, может подразделяться на индивидуальную (личную) и коллективную.

Второй вид собственности, которую условно можно назвать «общественной собственностью», чаще всего объединяет государственную собственность, а также собственность общественных и религиозных организаций. Специфика этого вида собственности состоит в том, что источник легитимности прав собственника находится вне как экономической деятельности, так и вне самой сферы хозяйственного права. Частные лица, придающие легитимность данному виду собственности, единовременно (в случае авторитарных, тоталитарных и других автократических режимов государственного правления) или периодически (в случае режимов с представительной формой правления) сами делегируют право собственности. После совершения акта придания легитимности общественная собственность, функционируя в сфере хозяйственного права, соответственно переходит в режим функционирования частной собственности, права владения и пользования которой либо делегируются в соответствии с властной иерархией государства или общественной организации, либо предоставляются субъекту вне этой иерархии.

Таким образом, из вышесказанного мы можем сделать следующие выводы:

1. Государственная собственность носит общественный характер исключительно в момент совершения акта политической легитимизации распорядителей этой собственности.
2. Объекты государственной собственности, используемые в экономической деятельности, способны функционировать исключительно как объекты права частной собственности, в отношении которых государство выступает не в смысле абстрактного объединения всех его граждан, а иерархии чиновников, распределяющих между собой функции распоряжения, владения и, часто, пользования объектами государственной собственности.