2014-02-04
522О ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ВЛАСТИ И ЕЕ ВЛИЯНИИ НА НЕЗАВИСИМОСТЬ СУДЕЙ
Т.А. ВЛАДЫКИНА
Вся государственная машина в своем объемном варианте
существует только для того,
чтобы судьи могли независимо исполнять свои функции.
Д.А.Медведев <1>
--------------------------------
<1> Интервью с Президентом РФ Д.А. Медведевым // Российская газета. 2009. 16 апреля. С. 3 - 4.
Владыкина Татьяна Анатольевна, доцент Благовещенского филиала Современной гуманитарной академии, кандидат юридических наук.
Независимость судей - основной элемент их особого правового статуса. Одной из гарантий обеспечения независимости судей является установленный законом порядок замещения судейских должностей. Этот порядок, в том числе в части наделения судей полномочиями Президентом Российской Федерации, - предмет многолетней научной дискуссии. По мнению автора настоящей статьи, осуществление Президентом РФ кадровой политики по вопросам замещения судейских должностей - реализация одного из направлений внутренней политики государства (ч. 3 ст. 80 Конституции РФ). Выработка и осуществление такой политики - результат сложного взаимодействия различных политических сил и ветвей государственной власти.
|
|
|
Ключевые слова: независимость судей; подчинение судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону; присяга судьи; теория разделения властей; полномочия Президента Российской Федерации.
On presidential power and influence thereof on independence of judges
T.A. Vladykina
Independence of judges is a fundamental element of the special legal status thereof. One of guarantees of ensuring independence of judges is the established by law procedure of filing of judicial positions. This procedure including endowing of judges with powers by the President of the Russian Federation is a subject of a long scientific discussion. The author believes that effectuation by the President of the RF of personnel policy with regard to filling of judicial positions is a realization of one of directions of internal policy of the state (p. 3, article 80 of the Constitution of the RF). Elaboration and effectuation of this policy is a result of a complex interaction of various political forces and branches of state power.
Key words: independence of judges; abidance of judges only to the Constitution of the Russian Federation and federal law; oath of judge; theory of division of powers; powers of the President of the Russian Federation.
В одном из своих наиболее известных интервью, датированных ноябрем 2001 г., тогдашний заместитель главы Администрации Президента Российской Федерации Д.Н. Козак сказал: "...начиная с 1991 г. главный упор делали на то, чтобы создать механизм независимости судей... Мы решили, что сама по себе независимость обеспечит нам все: добьемся ее - будет честный, неподкупный, принципиальный судья. Но это утопия. Надо реалистично подходить к личности самого судьи. Он такой же гражданин, как мы с вами. И он подвержен тем же искушениям и слабостям, как и мы. И сама по себе отдельно взятая "независимость", если подходить реалистично, нам с вами ничего не дала. Она дает судье полную свободу действий, он волен выбирать, к кому попасть в зависимость, как решать конкретное дело, вести себя в быту и на работе" <2>. Свобода действий во многом определяется свободой воли, означающей возможность беспрепятственного внутреннего самоопределения человека в выполнении тех или иных целей и задач личности. В истории философской и богословской мысли понятие "свобода воли" связывалось с вменяемостью человека, с его ответственностью за свои деяния, с исполнением своего долга и осознанием предназначения. Утвердительный, отрицательный или ограничительный ответы на вопрос о возможности свободы воли предопределены выбором той или иной мировоззренческой системы. Именно в мировоззрении уясняется смысловая основа человеческой жизни, формируется система ценностей, складываются "образы" прошлого и "проекты" будущего, получают одобрение (осуждение) те или иные способы жизни, поведения, выстраиваются программы действия.
|
|
|
--------------------------------
<2> Яшманов Б. Судебной реформе быть? Интервью с Дмитрием Козаком // Российская газета. 2001. 1 ноября. С. 1.
По мнению Р. Яцек, "жизненная и профессиональная программа действий российского судьи в наибольшей степени предопределяется мероприятиями по его назначению, которые зачастую негативно сказываются не только на его мировоззрении, но и на независимости" <3>. "Благородная идея независимости судей, - пишет С. Самойлова, - выглядит по меньшей мере надуманно, ведь их назначение зависит от воли Президента РФ (федеральные судьи) или регионального законодателя (мировые судьи)" <4>. Возражая против назначения судей Президентом РФ, Г.Н. Комкова и М.А. Кулушева приводят следующие аргументы: действующий порядок не обеспечивает самостоятельность судебной системы и демократичность ее формирования, делает судебную власть производной от воли главы государства, приводит к излишней концентрации полномочий <5>. "В конечном итоге, - подчеркивают Г.Н. Комкова и М.А. Кулушева, - судейский корпус политизируется, в его формировании преимущественную роль играют аппаратно-бюрократические силы" <6>. Л.Н. Масленникова считает, что профессиональные судьи находятся на государственной должности, поэтому на них может быть оказано политическое и даже экономическое давление <7>.
--------------------------------
<3> Яцек Р. Независимость судей. М., 2009. С. 178 - 179.
<4> Самойлова С. Федеральные судьи в России. М., 2008. С. 34 - 35.
<5> Комкова Г.Н., Кулушева М.А. Конституционно-правовые основы участия граждан Российской Федерации в отправлении правосудия. Саратов, 2006. С. 35.
<6> Комкова Г.Н., Кулушева М.А. Указ. соч. С. 42.
<7> Масленникова Л.Н. Суд присяжных в России и проблемы досудебного производства. М., 1995. С. 4.
Реализация свободы немыслима без осознания необходимости. Известно, что в понимании соотношения свободы и необходимости выделяются такие философские учения, как фатализм и волюнтаризм. Фатализм - мировоззрение, рассматривающее каждое событие и каждый человеческий поступок как неотвратимую реализацию изначального предопределения, исключающего свободный выбор. Это объясняется или судьбой (в мифологии и язычестве), или волей Бога (в христианстве и исламе), или детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие жестко связано с предыдущими (в философии Т. Гоббса и Б. Спинозы). Иначе говоря, фатализм отрицает наличие какой-либо альтернативы и возможность свободного выбора. Невольно задаешься вопросом: нет ли его проявления, пусть даже трудно уловимого, в рассуждениях вышеперечисленных ученых - наших современников?
История выделила несколько моделей взаимоотношений личности и общества по поводу свободы. Во-первых, это отношения борьбы за свободу, открытого и непримиримого конфликта человека и общества. Во-вторых, бегство от мира, когда не в силах обрести свободу среди людей человек бежит в монастырь, чтобы обрести специфические, весьма причудливые для нашей повседневной жизни, способы свободной самореализации. Возможен и вариант определенного совпадения интересов личности и общества в обретении свободы, что находит выражение в странах с развитыми формами демократии, переходящими к правовой государственности. Что же касается юридического закрепления взаимоотношений "человек - общество - государство", то в современном правовом пространстве норма - "народ - источник государственной власти" - неотъемлемая часть основных законов многих государств с республиканской формой правления.
|
|
|
Из этого общего правила несколько выбивается Япония. Но тем и любопытен этот пример. По форме правления Япония - парламентарная салическая монархия. В соответствии со ст. 1 Конституции Японии император является символом государства и единства народа, его статус определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть <8>. Одновременно с этим ст. 4 Конституции Японии определяет: император не наделен полномочиями, связанными с осуществлением государственной власти. Таким образом, в Японии император "не царствует и не правит" (в отличие от королевы Великобритании, о правовом статусе которой, по обыкновению, говорят - "Царствует, но не правит"). При этом народу Японии принадлежит суверенная власть.
--------------------------------
<8> Конституции зарубежных государств. М., 2003. С. 234.
В соответствии с ч. 1 ст. 3 Конституции Российской Федерации носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления (ч. 2 ст. 3 Конституции Российской Федерации). В ч. 3 данной статьи говорится: "Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы". И наконец, в соответствии с ч. 1 ст. 11 Конституции РФ "государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации". "Государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти" (ч. 2 ст. 11 Конституции РФ). С.А. Авакьян точно подметил принципиальный нюанс: создатели конституционного текста забыли здесь назвать непосредственное народовластие как канал государственной власти <9>. Дает ли обнаруженная непоследовательность законодателя повод сомневаться в том, что источником судебной власти, как вида власти государственной, является народ, а не Президент России? Думается, ответ на этот вопрос должен быть только отрицательным. Именно народ, пусть и опосредованно, наделяет судью властью отправлять правосудие.
|
|
|
--------------------------------
<9> Авакьян С.А. Практика конституционных реформ: некоторые проблемы // Вестник МГУ. Серия 11. Право. 2011. N 1. С. 35 - 36.
Жизнь человека в условиях развитого правопорядка позволяет ему осознать, что в конечном счете власть и лидер - не одно и то же. Политик - всего лишь потенциальный "носитель власти". Политик или партия никогда не "захватывают власть", они только получают право на управление системой власти, при этом они вынуждены действовать только так, как эта система власти им позволяет <10>. Таким образом, всякий раз осмысливая роль президента в государстве, следует помнить, что, во-первых, термин "президент" в переводе с латинского буквально означает "сидящий впереди". И во-вторых, "единственный титул в нашей демократической системе, который выше титула президента, - это титул гражданина"! (Д. Картер).
--------------------------------
<10> Юрьев А.И. Власть как предмет науки // Психология власти: Материалы конференции / Под ред. А.И. Юрьева. СПб., 2005. С. 6.
"Насколько велико влияние Президента Российской Федерации на вновь назначаемых и действующих федеральных судей?" - вопрошает И. Кузьмина <11>. Возьмем на себя смелость предположить, что оно, как и влияние иного должностного, как, впрочем, и не должностного лица, не в последнюю очередь определяется внутренней свободой судьи. Она "регламентации правом не подвергается, тогда как религия, мораль главным образом воздействуют на внутренний мир человека, на мотивы, которыми он руководствуется при выборе одной из возможных альтернатив, на самый образ и характер мыслей" <12>. Главная религия судьи - закон. По нашему убеждению, судья должен подчиняться закону, чтить его так, как это делает верующий, обращаясь к Священному писанию.
--------------------------------
<11> Кузьмина И. Судебная власть в Российской Федерации: проблемы и перспективы. М., 2010. С. 189 - 190.
<12> Семенюта Н.Н. Право - социально необходимый ограничитель свободы // Право и политика. 2003. N 2. С. 27.
Л.Н. Ракитина, проанализировав этимологию слов "независимость" и "подчиненность", указывает на наличие определенного противоречия: независимость судей в то же время сопряжена с их зависимостью. "Такое противоречие, - пишет Л.Н. Ракитина, - в теории процессуального права и судебной практике преодолевается приданием данной формуле иного толкования: речь идет не о повиновении судей Конституции РФ и федеральному закону в буквальном значении этого слова, а о том, что судьи руководствуются при отправлении правосудия Конституцией РФ и федеральным законом. А это все-таки не то же самое, что находиться в повиновении или зависимости" <13>. Л.Н. Ракитина предполагает, что указание на подчиненность проникло в текст нынешней Конституции РФ из прежних, советских Конституций СССР и РСФСР, где этот принцип провозглашался именно в такой формулировке и его существующее изложение является данью традициям административно-командной системы, в которой жило наше общество долгие годы и где все строилось только на подчинении. Подводя итог своим рассуждениям, автор предлагает исключить термин "подчинение", применительно к независимым судьям, из Конституции РФ и процессуальных кодексов как противоречащий самой сути понятия "независимость" и вынуждающий юристов искать иной смысл слову "подчиняются" <14>.
--------------------------------
<13> Ракитина Л.Н. Независимость судей в России: какому закону подчиняются судьи? // Закон. 2010. N 2. С. 62.
<14> Там же.
Историческая память обычно неотделима от эмоционально-психологической стороны восприятия объективной действительности. Конечно, это имеет место не всегда, но встречается довольно часто. На этом принципе построены многочисленные исторические исследования, произведения художественной литературы, труды по юриспруденции. При этом в каждом конкретном случае эмоциональная окраска придает представлениям дополнительную силу. Так, возможно, при первом приближении воспринимаются суждения, высказанные Л.Н. Ракитиной.
Между тем, как точно подмечают Ю.Я. Баскин и Д.И. Фельдман, проблема исторической памяти неотделима от другой, не менее важной - проблемы исторического факта <15>. И здесь принципиально важны отбор и интерпретация фактов. При всем неприятии некоторыми учеными советской правовой действительности вряд ли следует предавать анафеме столько актуальные в данном контексте слова В.И. Ленина о том, что субъективист (народник) и марксист "один и тот же факт будут объяснять по-разному" <16>, а для формулирования выводов надлежит "брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов, без единого исключения" <17>. Принцип "Судья независим и подчиняется только закону" в той или иной форме - по большей части прямо - провозглашен конституциями подавляющего большинства современных государств. Следовательно, обязанность судей подчиняться закону - отнюдь не русский национальный колорит. При этом зарубежные конституционалисты справедливо не обнаруживают в таком подчинении какой-либо опасности независимости судьи.
--------------------------------
<15> Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990. С. 8 - 9.
<16> Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1. С. 358.
<17> Ленин В.И. Статистика и социология // Полное собрание сочинений. Т. 30. С. 351.
Опыт представительства интересов физических и юридических лиц в судах позволяет автору настоящей статьи в полной мере согласиться с утверждением Б.С. Эбзеева о том, что встречаются судьи, которые независимы и от закона, и от здравого смысла <18>. И это действительно немалая проблема. Когда судья не подчиняется закону, его независимость фактически сводится к вседозволенности и произволу. "Судья должен быть зависим от закона и здравого смысла и независим от всего остального" <19>. Не случайно судья, впервые избранный на должность, приносит в торжественной обстановке присягу следующего содержания: "Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть" (ч. 1 ст. 8 Закона РФ о статусе судей <20>).
--------------------------------
<18> Эбзеев Б.С. Конституция - это в том числе то, что сказал о ней Конституционный Суд // Закон. 2010. N 2. С. 7.
<19> Там же. С. 8.
<20> Как точно подметила И.Б. Михайловская, присяга, приносимая судьей Конституционного Суда Российской Федерации, отличается от присяги судей других судов большим эмоциональным упором именно на независимость своих суждений. Судья обязуется подчиняться только Конституции Российской Федерации, ничему и никому более (ст. 10 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации") // Михайловская И.Б. Суды и судьи. Независимость и управляемость. М., 2008. С. 15.
Классическим примером зарубежной судебной практики, олицетворяющим собой веру судей в закон и преданность канонам судебной власти, является "Уотергейтское дело". В разгар избирательской кампании 1972 г., когда республиканец Ричард Никсон переизбирался на второй срок, в телефоны штаб-квартиры Демократической партии, расположенной в вашингтонской гостинице "Уотергейт", были тайно поставлены подслушивающие устройства, что обнаружилось. Ссылаясь на привилегию исполнительной власти <21>, предполагающую полную конфиденциальность бесед президента с помощниками, Никсон отказался выдать следствию и суду магнитофонные записи своих разговоров с лицами из своего ближайшего окружения. Данный факт стал причиной острого конфликта между президентом и судебной властью.
--------------------------------
<21> На протяжении всей истории США имеется привилегия исполнительной власти, которая позволяет президенту и его помощникам не отвечать на вопросы Конгресса и органов судебной власти.
Разрешение дела по существу значительно осложнялось тем, что в начале 70-х годов Никсон, используя открывшиеся вакансии, назначил в Верховный суд США четырех юристов, близких к республиканцам, в том числе председателя У. Бергера. Поэтому перед частью членов Верховного суда США, в который входят всего 9 судей, встала альтернатива: "не ответить неблагодарностью" президенту, но уронить при этом честь судебной власти или же принять решение по закону. В 1974. Верховный суд США по делу United States v. Richard Nixon (Соединенные Штаты против Никсона) указал: привилегия исполнительной власти не распространяется на материалы, которые могут служить доказательством по уголовному делу, хотя и не отверг идеи конституционности этой привилегии вообще. Таким образом, судьи единогласно вынесли решение против президента. Возможно, прочитав эти строки, некоторые коллеги, забегая вперед, упрекнут автора в отсутствии патриотизма. Мол, говорим о проблемной российской действительности, так и примеры должны быть наши, российские. Хотим успокоить возможных оппонентов. И российские примеры не будут забыты. Однако, предваряя их, хотелось бы сказать следующее.
Судей должны уважать. Уважение к судьям, к суду как институту государственной власти есть уважение к государству. Если государство хочет, чтобы граждане уважали его через один из институтов своей власти, то должно многое для этого сделать. И не в последнюю очередь - само уважать суд и судей. Общеизвестно, что 21 сентября 1993 г. Б.Н. Ельцин издал печально известный Указ N 1400 "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации", которым прекращалась деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. Разгон парламента мотивировался необходимостью защиты высших конституционных ценностей, а до начала работы двухпалатного парламента - Федерального Собрания Российской Федерации - и принятия им на себя соответствующих полномочий надлежало руководствоваться президентскими указами и правительственными постановлениями.
Фактически Президент России грубо нарушил нормы действующей на тот момент Конституции: согласно ст. 121.6 полномочия Президента не могли быть использованы для изменения национально-государственного устройства РФ, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов власти, в противном случае они прекращались немедленно. А в п. 11 ст. 121.5 прямо говорилось, что Президент РФ не имел права роспуска либо приостановления деятельности Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. На основании вышеизложенного Конституционный Суд РФ расценил Указ как антиконституционный (Заключение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 сентября 1993 г. N З-2 "О соответствии Конституции Российской Федерации действий и решений Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина, связанных с его Указом "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации" от 21 сентября 1993 года N 1400 и Обращением к гражданам России 21 сентября 1993 г.) <22>.
--------------------------------
<22> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1994. N 6. С. 4.
Дальнейшие антиконституционные действия Президента России окончательно дестабилизировали ситуацию: некоторые судьи Конституционного Суда РФ отказались от участия в заседаниях Суда до принятия новой Конституции РФ. 5 октября 1993 г. Конституционный Суд РФ заявил: в сложившейся обстановке он не считает возможным осуществлять проверку конституционности нормативных правовых актов и международных договоров. Одной из главных причин такого недоразумения явились серьезные недостатки Закона о Конституционном Суде РСФСР, оставлявшего возможность для вовлечения высшего органа конституционного контроля в процессы политических противостояний. Как здесь не вспомнить диалог между Сократом и Гиппием, описанный Платоном: "Сократ: Как ты скажешь, Гиппий, вред или польза для государства закон? Гиппий: Устанавливается закон, я думаю, ради пользы: иногда же он приносит вред, когда его плохо установили" <23>.
--------------------------------
<23> Платон. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1990. Т. 1. С. 390.
Указом от 7 октября 1993 г. N 1612 "О Конституционном Суде РФ" <24> Президент России обвинил Конституционный Суд в том, что тот "дважды в течение 1993 г. своими поспешными действиями и решениями ставил страну на грань гражданской войны". Далее в Указе отмечалось, что Конституционный Суд "из органа конституционного правосудия превратился в орудие политической борьбы, представляющее исключительную опасность для государства". Президент возложил на Конституционный Суд ответственность за "пособническую роль в трагическом развитии событий 3 - 4 октября 1993 г. в г. Москве" и предписал не созывать его заседаний до принятия Конституции РФ.
--------------------------------
<24> Собрание актов Президента РФ и Правительства РФ. 1993. N 41. Ст. 3921.
Н.А. Некрасов в поэме "Современники" восклицал: "Бывали хуже времена, но не было подлей". Осень 1993 г. помнилась многим юристам как период беззакония. В такое время почти невозможно оставаться человеком ума и совести, пребывая на государственной должности. И тем не менее судьям Конституционного Суда России это удалось. Подтверждение тому - данная в рамках действующего законодательства объективная оценка политической ситуации в стране, действий и решений высшего должностного лица государства.
"Сила приходит не от физической мощи, а от несгибаемой воли" (Махатма Ганди). Судьи, и это, по нашему убеждению, их интернациональная черта, во все времена стремились противостоять давлению извне, от кого бы оно ни исходило. Власти же, в том числе президентской, важно осознать: признание и уважение независимости судей - гарант общественного спокойствия. Осознание этого очевидного факта пришло к зарубежным правоведам значительно раньше, нежели к нам, получив свое закрепление в том числе на самом высоком законодательном уровне. Например, в соответствии со ст. 64 Конституции Французской Республики 1958 г. Президент Республики является гарантом независимости судебной власти. На постсоветском правовом пространстве аналогичная норма обнаруживается в Конституции Армении. Одним из Конституционных актов Великобритании - Актом о конституционной реформе 2005 г. закреплены гарантии непременного характера независимости судов, в соответствии с которыми Лорд-канцлер, другие министры Короны и все, имеющие отношение к судебной власти или управлению юстицией, должны защищать независимость судебной власти.
В Российской Федерации активизация эффективной работы над обеспечением подлинной независимости судей справедливо связывается с разработкой Концепции судебной реформы 1991 г., принятием, подписанием и обнародованием Президентом РФ законов, регулирующих организацию судебной системы и осуществление правосудия. Тема независимости судей неоднократно обозначалась Президентом России в посланиях Федеральному Собранию РФ, становилась предметом заинтересованного обсуждения на Всероссийских съездах судей, а в распоряжении Президента РФ от 20 мая 2008 г. N 279-рп об образовании рабочей группы по вопросам совершенствования законодательства Российской Федерации о судебной системе <25> названа по счету первой.
--------------------------------
<25> СЗ РФ. 2008. N 21. Ст. 2453.
Реализация данной позиции не устраняет первое лицо государства от осуществления полномочий по формированию судейского корпуса. Хотя в некоторых странах, например в Германии, определяющую роль в назначении судей играют органы исполнительной власти - министерства юстиции. В тех государствах, где эти органы, а также высшие советы судебной власти отвечают лишь за подбор кандидатов в судьи, право окончательного назначения принадлежит главе государства - президенту (в Греции, Польше, Румынии, во Франции и др.) или монарху (Бельгия, Великобритания, Испания, Нидерланды и др.). Согласно ст. 79, 80 Конституции Японии судьи, включая судей Верховного Суда, назначаются Кабинетом, который согласно ст. 65 осуществляет исполнительную власть. Главного судью Верховного Суда назначает император по представлению Кабинета (ст. 6).
Частью 2 ст. 124 Конституции Индии 1950 г. установлено: каждый судья Верховного Суда назначается приказом Президента, скрепленным его подписью и печатью, после консультаций с теми судьями Верховного Суда и Высших судов Штатов, с которыми Президент сочтет нужным консультироваться по этому вопросу. Конституционный Суд Италии назначается по третям: Президентом Республики, Парламентом на совместном заседании палат и высшей общей и административной Магистратурой (ст. 135 Конституции Итальянской Республики 1947 г.). В США Президент назначает федеральных судей с согласия Сената.
В соответствии с п. "е" ст. 83 Конституции Российской Федерации Президент Российской Федерации представляет Совету Федерации кандидатуры для назначения на должности судей Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации; назначает судей других федеральных судов. Вероятно, с некоторой долей условности можно считать, что судьи высших судебных инстанций находятся "в опасной близости" от Президента РФ, который, в значительном числе случаев зная их персонально (в отличие от федеральных судей иных судов), оказывает влияние на получение ими судейской должности и ее сохранение. Но не следует сбрасывать со счетов и то, что Президент России как руководитель, пусть даже самого высокого ранга, заинтересован в подборе для высших судебных инстанций высококвалифицированных кадров и их эффективной работе <26>.
--------------------------------
<26> В данном контексте интересен пример Индии, где одно из оснований к отказу кандидату в назначении Президентом страны на должность судьи Верховного Суда - "Лицо не является, по мнению Президента, выдающимся юристом" (ч. 3 ст. 124 Конституции Индии).
Заложенное в действующей Конституции России положение о Совете Федерации как об органе, одновременно обеспечивающем стабильность политической системы и представительство интересов субъектов Федерации, создало своеобразную систему "сдержек и противовесов". Достаточно вспомнить, что в 1994 - 1995 гг. из 10 предложенных Президентом РФ кандидатур судей Конституционного Суда РФ Советом Федерации были назначены лишь шесть. Отклонив каждую вторую кандидатуру, Совет Федерации первого созыва добился комплектования Конституционного Суда РФ не только столичными кадрами, но и высококвалифицированными юристами из других регионов страны. С такой же мотивацией был назначен ряд судей Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Этот взвешенный, принципиально правильный подход Президента РФ и верхней палаты российского парламента к формированию высших судебных органов страны сохраняется и в настоящее время. В их составы по-прежнему входят высококвалифицированные юристы - представители разноудаленных от Москвы территориально, но общепризнанных (в том числе и мировым научным сообществом) ведущих научных центров в области права (Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Саратова).
Поставить под сомнение целесообразность назначения судей Президентом Российской Федерации можно в том случае, если "практика назначений в целом является неудовлетворительной" <27>. На наш взгляд, такая практика в целом благополучна. Это, разумеется, не означает полного отсутствия проблем в механизме судейского назначения, одной из которых является не вполне ясная процедура принятия решения о включении той или иной кандидатуры в проект указа Президента РФ о назначении федеральным судьей. Однако исследование и разрешение обозначенной и сопутствующих ей проблем выходит за рамки настоящей статьи; это предмет отдельного обстоятельного разговора.
--------------------------------
<27> Harris D.J., O'Boyle M., Warbrick C. Law on the European Convention on Human Rights. L. 1995. P. 232.
Согласно ч. 3 ст. 80 Конституции РФ Президент Российской Федерации определяет основные направления внутренней и внешней политики государства. Это не означает, что он единолично решает вопрос о внутреннем и внешнеполитическом курсе России. Выработка такого курса - результат сложного взаимодействия различных политических сил и ветвей государственной власти. В этом смысле не является исключением и кадровая политика, в том числе по вопросам замещения судейских должностей.
И последнее. По нашему глубокому убеждению, осознание идеи независимости находится в русле самоидентификации судьей своей роли в государстве и вытекающих из нее задач и приоритетов. Иными словами, проблема независимости судей во многом имеет профессионально-мировоззренческое значение.
