Киевская Русь в период правления первых Рюриковичей

При Олеге дань Киеву стали платить древляне, северяне, радимичи. После его смерти процесс присоединения земель к Киеву продолжался: в княжение Игоря (912-945) и Ольги (945-957) были присоединены земли уличей, тиверцев и, окончательно древлян.

Олег умер в 912 г., а в 913 г. древляне отказались платить дань Игорю, сыну Рюрика, который правил до 945 г. В то время дань, налагавшаяся Киевом на присоединяемые славянские племенные союзы была формой военной контрибуции, а по прошествии времени, с укреплением власти великого князя, превращалась в постоянную дань – налог – полюдье.

Но размер дани тогда не был фиксированным. Так, совершив поход на древлян в 913 г. Игорь взял с них дань «больше Олеговой» один раз, как наказание. В дальнейшем старший дружинник Игоря Свенельд собирал в древлянской земле дань, установленную Олегом. В 944 Свенельд увеличил размер налога, что дало возможность ему и его отрокам сильно обогатиться. В ответ на это древляне не стали участвовать в войске Игоря во время его похода на Царьград в 944 г.

В ответ на такое непослушание Игорь после похода назначил еще более тяжелую дань для древлян. Эту дань он собрал во время полюдья осенью 945 г. По дороге назад в Киев дружина выразила недовольство тем, что Свенельд и его отроки получили все-таки больше, и Игорь принял решение вернуться с небольшим отрядом, отпустив остальных с обозами в Киев.

Древлянский князь выслал Игорю послов, чтобы напомнить, что дань уже взята им полностью, но он не прекратил сбор полюдья. Тогда древляне напали на князя и дружину и убили всех, снова получив таким образом независимость от Киева. Игорь оставил после себя вдову Ольгу и сына Святосла­ва. Святославу было в то время года четыре, поэтому править Русью стала княгиня Ольга (945—957).

По одним источникам, Ольга родом из Пскова, по другим, более поздним, она была простой поселянкой из местечка Выбуты, близ Пскова (которого в то время как будто еще и не было). Князь встретил Ольгу на охоте на берегу реки Великой, около Выбутской веси (Псковская земля). Через несколько лет он забрал ее в Киев и сделал княгиней.

Летописи и другие более поздние источники приписы­вают Ольге весьма лестные черты: умная, мудрая, энергичная, справедливая. Русская православная церковь при­числила ее к лику святых. Но вот что пишет о ней Семен Скляренко в романе «Святослав»: «...княгиня Ольга внеш­не казалась ласковой, душевной, на самом же деле была холодной и жестокой. Она много обещала, но мало давала. Она была просто скупа... и все прикидывала, как бы по­меньше дать дворовым, как дешевле прокормить гридней», т. е. дружину

Особенно подробно, с нарочито выраженной идеализа­цией описывают летописцы два эпизода из княжения Ольги: месть древлянам за убийство Игоря и ее поездку в Константинополь к византийскому императору. Что касается перво­го сюжета, то эта часть летописи настолько близка к эпиче­скому сказанию, что вряд ли отражает реальные историче­ские события, и скорее всего представляет собой удачно найденную форму былины-назидания с целью придать государственно-ритуальный характер мести Ольги безрас­судным древлянам.

События, по летописному сказанию, происходили в сле­дующей последовательности. После убийства Игоря под Искоростенем древляне направили к Ольге посольство. Прибыв в Киев на ладьях по Тетереву и Днепру, послы неожиданно сделали вдовствующей Ольге предложение стать женой древлянского князя Мала, заявив ей: «Посла­ла нас Древлянская земля сказать тебе: мужа твоего убили потому, что был он словно волк, всхыщая и грабя, а наши князья хороши, так как они хорошо управили Древлянскую землю. Выходи замуж за нашего князя Мала!»

Ольга сделала вид, что довольна столь лестным предложением и желает почтить послов. Она дала им коварный совет потребовать, чтобы их несли к ее каменному терему в ладье. Не разгадав злого умысла, доверчивые древляне принаря­дились, уселись в ладью и приказали нести себя к Ольге. А у терема княгини была заранее вырыта большая и глубо­кая яма. Обманутых послов вместе с ладьей бросили в эту яму и живыми засыпали землей.

После этого Ольга направила своих гонцов в Древлянскую землю. Гонцы передали древлянам, пока еще не ведавшим о расправе с первым посольством, что киевская княгиня согласна на брак и просит прислать за ней по­четное посольство из «нарочитых мужей», иначе ее не отпустят из Киева. Древляне с готовностью избрали «луч­ших мужей» и снарядили их в Киев. Когда эти высокие послы прибыли к Ольге, она, следуя русскому гостеприим­ству, предложила им попариться в баньке. Там древлянских мужей заперли, баньку подожгли, «и тут изгореша вси».

Чтобы осуществить заключительную часть плана мести, хит­роумная Ольга решила сама со своей дружиной поехать к древлянам, предварительно наказав им наварить поболь­ше меда. Там она поплакала над могилой мужа, повелела насыпать над ней высокий курган и сотворить по умершему тризну — провести воинские игры и состязания в честь ушедшего в иной мир полководца. Древляне опять не разга­дали коварного замысла Ольги. После тризны начал­ся поминальный пир, во время которого киевские дру­жинники изрубили напившихся древлян — «исекоша их 5000».

Многие детали сказания кажутся недостоверными, но совсем неправдоподобным выглядит неведение древлян о том, что произошло в Киеве. Древлянская земля отстояла от Киева с запада на расстоянии одного-двух дней пути. И принародное убийство и сожжение древлянских послов вряд ли могло остаться тайной. Б. А. Рыбаков считает неведение древлян литературным приемом, который лето­писец использовал для связи отдельных звеньев сказания. Разумеется, киевляне каким-то образом отомстили древля­нам за убийство Игоря, но сказание о роли Ольги в этом мщении не отражает реальных событий и является устра­шающим эпическим произведением, созданным в интере­сах киевской великокняжеской власти.

Последняя месть Ольги древлянам связана с реальной осадой Искоростеня. Целый год киевские воины безуспеш­но осаждали древлянскую столицу, и тогда мудрая княгиня вновь прибегла к коварной хитрости. Она сказала горожа­нам Искоростеня: «Я не хочу больше мстить вам. И не хочу от вас тяжелой дани, как муж мой. Дайте мне с каждого двора по три голубя и по три воробья, и я тогда уйду». Наивные древляне обрадовались такой пустяковой дани и с низким поклоном выполнили просьбу княгини. А Ольга раздала всех птиц своим воинам, велела привязать к их хвостам тряпки с серой, в сумерках поджечь их и вы­пустить пернатых на волю. Птицы вернулись к своим насиженным местам, и весь город разом запылал. Древляне побежали из объятого пламенем города и были побиты или обращены в рабство киевлянами.

Два умерщвленных посольства древлянской знати, 5000 древлян, убитых у могилы Игоря, и выжженный дотла Искоростень составили общий итог непослушания древлян и их борьбы с Киевом. Таким образом автор сказания, воздействуя художественными средствами на сознание сво­их современников, хотел заставить их поверить в мудрость и непобедимость киевского княжеского дома. При этом следует иметь в виду, что обман, коварство и жестокость не противоречили морали того времени.

Чтобы в дальнейшем исключить открытое недовольство и стихийные взрывы простого народа, Ольга приняла со своей стороны ограничительные меры. Она объехала все русские земли, везде установила точный размер дани («уроки») и места ее сбора («погосты»), «давала суд и правду» и этим оставила о себе память в народе.

В рассказе о путешествии Ольги в столицу Византии летописца больше всего занимала религиозная сторона дела. Он пишет, что княгиня отправилась в Константино­поль, для того чтобы «узнать истинную веру ближе и там сподобиться вечной жизни», т. е. принять христианство. В Константинополе Ольгу крестил патриарх, а ее крестным отцом стал сам император Константин VII. Он в своих записках сообщает о пребывании Ольги в Константинополе и оказанном ей приеме, но ничего не говорит об ее креще­нии. Ольга отправилась в свое нелегкое путешествие в мае 957 г.

Историки немало спорили о цели и результатах посоль­ства княгини Ольги в столицу могущественной империи. Высказывалось мнение, что великая княгиня уже была христианкой, приняв крещение в Киеве до поездки в Ви­зантию. Но как бы то ни было, сам факт был из ряда вон выходящим. Еще никогда правители Руси не возглавляли посольства в империю — для этого, видимо, были весьма веские основания. Возможно, император Константин VII предполагал укрепить союз с Киевской Русью против своих недругов, и посольство русов двинулось в путь, чтобы провести переговоры по этому поводу. Однако Ольга была слишком умна и дальновидна, чтобы не воспользоваться случаем для извлечения политических выгод из сложив­шейся ситуации.

Все, что известно о пребывании великой княгини ки­евской в Византии, позволяет думать о больших политиче­ских и дипломатических задачах русского посольства. Никогда еще при дворе византийских властителей не по­являлось столь многочисленное, пышное и высоко пред­ставительное посольство. Великая княгиня изрядно озада­чила знатоков византийского дипломатического церемони­ала, заставив их считаться с собой как с главой соседней сильной державы.

Княгине и в самом деле были оказаны неслыханные почести. Не в пример послам других госу­дарств она не пала ниц перед императором, с императрицей поздоровалась легким кивком головы. Во время приема и торжественного обеда во дворце не было послов других стран, что подчеркивало особое положение русской княги­ни. Император после процедуры крещения назвал Ольгу дочерью, а это означало высокое место княгини по отноше­нию к императорской власти. Встречи с константинополь­ским патриархом также свидетельствовали об этом. Иными словами, всем своим поведением Ольга добилась решения чрезвычайно важной для Киевской Руси международной задачи — повышения политического статуса своего госу­дарства в тогдашнем мире.

По возвращении из своего затянувшегося путешествия в Византию Ольга официально передала княжение своему сыну Святославу. К тому времени, в свои 16 лет, он был уже вполне взрослым и весьма опытным в ратных делах мужем. Ольга женила его на дочери угорского князя Такшоня — на княгине Ильдико (русское имя — Предслава). Сконча­лась Ольга в преклонном возрасте в 969 г. Похоронена была по христианскому обычаю, без тризны.

Святослав (957—972), пожалуй, самая легендарная фигура из всех киевских князей. Вся его сознательная жизнь (прожил он лишь 31 год), начиная с раннего детства и кончая неравной битвой с печенегами у Днепровских порогов, когда он возвращался со своими воинами из Болга­рии, прошла в походах и сражениях. Ему присущи были все положительные черты настоящего военачальника того времени — храбрость и хладнокровие, выносливость и уди­вительная неприхотливость, честность в бою и воинская сметливость. Это он в одном из тяжелых сражений с вой­ском византийского императора бросил своей дружине клич, который до сих пор повторяют все истинные патрио­ты в неравной борьбе за свою свободу и независимость: «Ляжем зде костьми: мертвые бо сраму не имут!»

Святослав был прост в повседневной жизни и в отноше­ниях с окружающими. Даже его первая юношеская любовь выпала на долю девушки-рабыни по имени Малуша, кото­рая была ключницей у княгини Ольги. Она родила ему сына Владимира, будущего преемника киевского престола. Святослав любил Малушу, и только непреклонная воля матери вынудила его жениться на угорской княжне Предславе.

Святослав был неутомим в военных походах. Он не брал с собою возов, не возил шатров и даже котлов. Его дружина и сам он спали на конских попонах, подложив под голову седло. Мяса не варили — резали ломтями конину или говядину и жарили на углях. Воины его не знали усталости и стремительно переносились с места на место. По свиде­тельству летописца, Святослав не нападал на врагов, не готовых к бою: собираясь на кого-нибудь ратью, он посылал вперед сказать: «Иду на Вы».

Традиционно войны Святослава оценивались как за­хватнические, а он сам изображался как отважный, но полудикий воитель, не чуждый алчности к добыче, не щадящий ни себя, ни своих воинов. Многочисленные похо­ды Святослава в разных направлениях дали повод некото­рым историкам считать его вождем бродячей дружины, далеким от насущных интересов Древнерусского государ­ства. Однако представитель другой точки зрения академик А. Н. Сахаров пришел к следующему выводу: «Внешняя политика князя Святослава Игоревича явилась закономерным продолжени­ем усилий, предпринятых еще Олегом и особенно Игорем по укреплению позиций Руси в Северном Причерноморье, на восточных торговых путях, на подступах к Балканам»

По времени военные походы Святослава можно разде­лить на три этапа: походы на земли своих ближайших соседей; дальние походы на восток — река Итиль (Волга), Хазарское (Каспийское) море, Сурожское (Азовское) мо­ре, река Дон; походы на юг — Русское море, Болгария, Византия.

Погиб Святослав, как и положено воину в бои от рук печенегов. Что касается останков князя, то в источниках приво­дятся различные версии. Существует легенда, что по приказанию кагана Кури печенеги подобрали труп Свя­тослава, сделали из его черепа чашу, оковали ее золотом и пили из нее на пирах.

Но до отъезда ему надо было решить вопрос, кого из сыновей сделать своим на­местником в Киеве. У Святослава было три сына: Ярополк и Олег от законной жены Предславы и Владимир от рабыни Малуши. По желанию бояр Святослав на время своего отсутствия посадил Ярополка князем в Киеве. Древляне попросили себе в князья Олега, и Святослав согласился. Новгородцы пригласили Владимира княжить в Новгороде. Святослав поинтересо­вался, желает ли сам Владимир ехать в далекую северную землю, и остался доволен твердым и положительным отве­том своего любимого сына. А чтобы быть спокойным за него, он в качестве воеводы послал с ним в Новгород не раз уже проверенного на деле дружинника Добрыню, родного брата Малуши.