ЧАСТЬ I
* * *
Ночь да будет слепящей, пусть звезды немного шалят,
Над провинцией спящей рассеялся огненный взгляд.
Рыбам в черной реке удержаться легко на плаву,
Если кот пробежит и хвостом не заденет икру.
Там, в реке прошлогодней, угрюмые бродят стада,
И ежи-партизаны выходят на связь иногда.
Здесь вращается время большим цирковым колесом,
Воздух греется чудом, и верит, что он невесом.
И поэтому всюду комет растроились хвосты,
И послушные чуду, небесные светят кресты.
В нашей черной реке отражается каменный лес,
И растение жизни стремится достать до небес.
* * *
Хоть время смотрит колдуном, в ручье течет вода,
В бокал с прокрустовым вином опущен кубик льда.
Русалка движет под водой чешуйчатым хвостом
И ходит дворник с бородой, как враг перед постом.
Одной рукой обняв меня, другой сжимая крест,
Пришпоришь странную судьбу, и все сорвется с мест:
И колченогий сброд вещей, и жизни едкий дым,
Мы не желаем ждать мощей - нам лучше молодым.
|
|
* * *
Словесность – родина и ваша, и моя,
И в ней заключено достаточно позора,
Чтобы открыть в себе все бездны бытия,
И вывихи судьбы, и хитрости дозора.
Да, стыдно за страну! Стыднее – за себя,
За тупость, лень, бездействие и алчность,
За то, что как платок, журналы теребя,
Все хочется смолчать. А надо бы поплакать.
Зачем давить из слез гламурный позитив,
Фальшивый оптимизм и радостные ноты?
Что, дескать, все путем! Народ капустный жив!
И даже не устал от квашеной работы.
Но только сам с собой – наедине с душой,
Смывая аромат духовного безделья,
Что скажешь ты себе – все, правда, хорошо?
И в этом твоя жизнь – застолье и постелье?
ЧАСТЬ II
* * *
Что, как не путь бесстрашия, бумага?
Когда скользишь вдоль снежного листа,
то кажется: каких-нибудь полшага,
полвыдоха, полслова до Христа…
* * *
Не затворяя всех дверей,
И холодя былую рану,
Других, конечно, не пьяней,
Ты шел к вагону-ресторану.
Тебя швыряло в пух и прах,
Коньячно по столу мотало,
И было много в кулаках,
Но в сердце оставалось мало…
* * *
Все переменчиво – и что же?
Потуже подтяни ремень!
И вновь в толпе глухих прохожих
Беги, опережая день.
Еще сумеешь ты с улыбкой
Мирскую перенять игру –
И птиц – за ангелов – ошибкой
Принять спросонок, поутру.
* * *
Есть в этом мире некий
Вершитель высших сил,
Он движет к морю реки,
И к солнцу – хор светил.
Не знающий окрайны,
Пределов и концов,
Он любит наши тайны,
И наших мудрецов.
У ног его пастуший
Простой и грозный кнут –
|
|
Он любит наши души,
Когда они поют.
И шаг его неслышим,
И лик его незрим,
Но мы живем и дышим
Дыханием одним.
ЧАСТЬ III
* * *
У нас все как в сказке старинной:
Сплетаются роза и кнут,
Мы стали той самой витриной,
Где выставлен каторжный труд.
Искатели золота мысли!
Достигли запретных высот,
И оба однажды зависли,
Поверив, что нам повезет.
Теперь вот живем, как в нирване,
И странно друг друга любя,
Не знаем, что сделает с нами
Стихия ошибок – земля…
* * *
Ну что же – не хочешь, не надо!
Прощай, уезжай, не жалей!
Не сердце, а гроздь винограда
В руке охладевшей твоей.
Пройдет! Все на свете проходит!
Любовь – полуяд, полумед!
Ты снова покажешь природе
Как бился Сусанин об лед!
Всегда повторяется драма,
И смысл примерно такой:
Горячая рваная рана
Закрыта холодной рукой…
* * *
В спасательном круге объятий
Сияли и множились сны…
Ты жизнь захотел без изъятий!
Ты видел явленье весны!
Пророчилось лихо, с азартом,
Хотелось себя испытать…
Ты был с одуряющим мартом.
Теперь бесполезно роптать…
Но позже внутри защемило,
Похмелье пришло в неглиже…
Какая-то странная сила
Тебя возвратила к душе…
ЧАСТЬ IV
* * *
Помнишь те простуженные ночи,
Сжатые в дорожное кольцо?
Милой покоряющие очи,
И свое покорное лицо?
Помнишь сердце юного рассказа?
Ощущенье первой чистоты?
Только мысль проникла, как проказа,
Исказила детские мечты.
Как ничтожен разум человечий!
Как он прост – в сравнении с крестом!
Сколько мук, болезней и увечий
Притаилось за его перстом!
Для чего страданья человеку?
Для каких неведомых вершин?
Надо жить, не покоряясь веку.
Не меняя сказку на аршин.
* * *
Вагон стучит, железный пол качая,
Горит разлук басовая струна,
Я превосходно вижу: ты скучаешь,
И эта скука – к рюмочке вина.
Один сюжет – похожие причуды,
Дороги, мысли, строки в репортаж…
Но не понятно, право, почему ты
От этого всего впадаешь в раж.
Мы вспоминаем прошлое беззлобно.
Как музыку. Запело и зажгло…
Мы не равны, но все-таки подобны
Как правое и левое крыло…
Обоих нас качала непогода,
Обоих нас в ночи будил звонок,
Мы – дети сумасшедшего народа,
И это – исторический итог.
Что сетовать! Вечерняя вершина
Теряется в сиянии звезды,
В вагоне – засыпающий мужчина,
С которым мы по-прежнему на ты.
Склонил ресницы, как склоняют знамя,
В чужих боях израненный лоскут…
Блеснуло догорающее пламя,
Согревшее на несколько минут…