2022-01-07
182
Из местных спецпереселенцев (раскулаченных крестьян) в храме служил отец Стефан Машурин (Стефан Васильевич, 1882-1962 годы). Он работал возчиком на лошади. Когда открыли храм, стал диаконом, потом - священником. Сердце его и душа были открыты человеческому горю, потому что сам он прошел через такие же страдания и сохранил верность Церкви Святой, верность Богу нашему. Умер отец Стефан 19 февраля 1962 года. Дочь его работала на железнодорожном вокзале города Кировска кассиром. Стефан Васильевич всегда ходил с бородой. В семье Машуриных было много детей. Жили они в 1937-38 годах в квартире в деревянном доме на втором этаже, занимая две проходные комнаты. В квартире была ещё одна комната, которую занимала семья с единственной дочерью, ровесницей дочери отца Стефана Веры Машуриной. Дом, где жила семья Машуриных, находился выше нынешней конечной остановки на Олимпийской улице. Печку они топили дровами. К дочери соседей приходила в гости с ночёвкой двоюродная сестра. Все дети гурьбой бегали и играли вместе на улице, зимой катались на финских санках. Бывало, набегаются, да и окажутся все за столом у Машуриных. Они всех привечали, хотя своих детей было много: Вера (примерно 1925 года рождения) и ещё сыновья.
Материалы об отце Стефане передала его внучка Тамара Никандровна Белова (это воспоминания о мытарствах семьи дочери священника Стефана Веры Степановны Беловой). Вот что вспоминает Вера Степановна:
- Наша семья из 11-ти человек была в 1930 году незаконно выслана в г. Хибиногорск, ныне Кировск. Мои мама и папа и мы все 9 детей жили в Ленинградской области, в селе Сясьские Рядки Волховского района. Отец – Степан Васильевич, мать – Наталья Захаровна. Жили очень бедно, да и в деревне нашей богачей не было. У нас в Волховстрое земля давала маленькие урожаи, потому что там был один песок. Отец работал в рыболовецкой артели, а по вечерам пел на клиросе в церкви. Мама и мы все работали по хозяйству. Колхоза у нас не было, потому что земля не позволяла быть колхозу. Но на нашу деревню пришла разнарядка на выселение определённого количества семей. Так как отец пел в храме, то наша семья попала под выселение. Нас повезли до Волховстроя на подводе. Один из братьев умер, а старшая сестра вышла замуж, и на выселение попали мы – папа, мама и семь человек детей. По дороге делали остановки, но ещё в деревне нас предупредили, чтобы не слезали с подводы, а не то обольют керосином и сожгут. И вот как очередная остановка, то папа и мама схватят нас в охапку, и все ревём. Так и ехали до Волховстроя. Там нас посадили в товарные вагоны и привезли на 4-е сутки на станцию Апатиты, а потом – в г. Кировск на 16-км, где был палаточный городок. В палатке нас было 60 человек, нам на 9 человек выделили на нарах 2 места. Мы, дети, спали поперёк, а мама с папой вдоль нас. По очереди топили печку. Папа стал работать на лошади возчиком. Потом на железной дороге обходчиком. Бесплатно строил город, фабрику, рудники. С нас высчитывали по 20% от зарплаты из-за того, что мы были спецпереселенцами. Через некоторое время начали приезжать строители по комсомольским путёвкам, им выдавали подъёмные и сразу заключали трудовые договора, после 6-ти месяцев работы платили полярные надбавки, а с нас всё высчитывали 20%. Отпуска для вольнонаёмных были по 2-3 месяца, а нам – 12 дней без выезда. Сами после работы стали строить бараки для себя. Выстроили для себя щитовой барак, в нём нам дали комнату – 12 метров на 9 человек. Сделали сами стол, скамейки и раскладные нары. Спали на фуфайках, пальтишках. Ночью спим на одежде, а днём её на себя одеваем.
Так жили до войны. Началась война, и нас, младших, несовершеннолетних детей в семье вместе с родителями (им было уже по 59 лет) эвакуировали в Татарскую АССР, Кузнечихинский район, село Апаково. А трёх старших братьев и сестру взяли на войну в первый же её день не смотря на то, что они были из раскулаченных. Братья Константин Степанович и Василий Степанович Машурины погибли, защищая родину.
Мы же во время войны работали в колхозе. Потом нас, молодых, в 1942 году, направили на торфоразработки в Дулево. Поместили нас в общежитие, голодные, мы должны были по 16 часов работать на погрузке торфа. Когда прошёл месяц, в общежитие пришли два милиционера. Принесли мой паспорт. Какая у меня в паспорте статья была. Я не знаю, но милиционеры сказали, чтобы через 24 часа меня здесь не было, так как выходило по паспорту, что я была осуждена по 58-й статье как враг народа. Было мне тогда 18 лет. В комнате, где я жила, на меня все накинулись, говоря, что я враг народа, а от них это скрывала. И я без копейки денег, без куска хлеба дошла до станции и залезла на крышу вагона. Я еле не замёрзла, на 4-е сутки добралась домой в Татарию к родителям. Узнав о моём приезде, председатель колхоза спросил, по какой причине я вернулась, и потребовал документы. Кроме паспорта, ничего у меня не было. И меня стали судить за то, что я якобы сбежала с работы, дали 4 месяца принудительных работ с вычетом 20% из зарплаты. Отец плакал, но мы всего боялись, и я отработала эти 4 месяца. Ещё я боялась сказать, что была выслана вместе с родителями. В 1945 году молодёжь снова мобилизовали на торфоразработки в Орехово-Зуево. Председатель колхоза не верил, что в тот раз я не сбежала, и меня тоже направили на торф во второй раз. И вновь через месяц пришёл милиционер, отдал паспорт и сказал, что через 24 часа я должна покинуть Орехово-Зуево. И опять без копейки денег и куска хлеба на крыше вагона я за неделю доехала до родителей. На этот раз меня не судили.
В 1945 после окончания войны мы вернулись в Кировск. Наша комната была уже занята, то, что оставалось, что нажили до войны (кой-какие кровати, тумбочки, одежда) – того уже не было. Нам дали другую комнату в бараке. Кое-кто снабдил старой мебелью, самодельными кроватью и столом, и стали жить опять с нуля. Отец пошёл работать в желдорцех обходчиком, а я устроилась работать проводником вагонов на ветке Кировск-Апатиты. С меня уже не высчитывали 20%, но и полярных надбавок не было. Оклад был 385 рублей старыми деньгами, из них высчитывали подоходный налог, налог за бездетность и заём. Я получала аванс – 50 рублей, а за получку иногда только расписывалась. Когда я вышла замуж, мой муж смог представить справку о том, что он получает полярные надбавки, тогда и со мной заключили трудовой договор. Мои родители умерли в 1960-е годы, они так никогда и не стали получать полярных надбавок, не получали они и пенсии.
Страдания свои и своей семьи Вера Степановна описала в письме, которое примерно в 1990 году направила в Верховный Совет СССР. А закончила она это письмо так:
- Квартиру я получила только в 50 лет, так как долгое время моё заявление даже и рассматривать не хотели. Теперь живём как люди, имеем квартиру под старость. Мне уже 66 лет, я на пенсии. Но обидно, что те, кто в войну были на трудовом фронте, имеют теперь какие-то медали, пользуются льготами, а мы ни на какие льготы не имеем права. Я как-то ходила в собес, разговаривала с начальником. Он мне ответил, что льгот не положено, так как мои родители были спецпереселенцы. Выходит, и мы, дети были наказаны вместе с родителями. Работали без «полярок», без отпусков. Трижды начинали жизнь с нуля. Мой муж участник войны и инвалид II группы. По квартире ходит только с палочкой, на улицу не выходит уже несколько лет.
Я никакими льготами не пользуюсь. Хотя бы зубы вставили вне очереди: за последние два года выпали зубы, а на очереди 12500 человек, то есть ждать не менее 5 лет, а я вряд ли доживу.
ПРОТОИЕРЕЙ ИОАНН ШАСТОВ
Среди первых священников вспоминают старые прихожане митрофорного протоиерея Иоанна Шастова. Служил в нашем храме в 50-х - 60-х годах. Отец Иоанн был замечательным проповедником. Отличался строгостью: кто зашумит, тех выгоняет из храма. Книг православных в те времена не было. Люди приходили к нему в определенный день, и отец Иоанн разъяснял Священное Писание. Его пояснения прихожане даже записывали. Бывало, батюшка приговаривал: "До старости мы доживем, а вот как до смерти дожить - вопрос". Он заботился о людях. Была одинокая старица Домна - труженица в храме. Отец Иоанн наказывал не бросать ее в старости, досмотреть.
Замечали люди, что этот батюшка был прозорливый. Запомнился такой случай. Во вновь открытый храм приезжало очень много людей, а ночевать было негде. Местные прихожане их устраивали по своим домам. Особенно много гостей ночевало у Матушкиных. И пришел к ним еще старичок, попросился ночевать, а Елена ответила: "Посмотри, как много народу - негде ногой встать". А на следующий день отец Иоанн и говорит Елене: "Что же ты наделала? Как же ты Николая-Угодника ночевать не пустила?" Елена потом долго плакала.
Во время репрессий отец Иоанн пострадал за Господа - сидел в тюрьме. Рассказывал он, как шел на последний допрос и знал, что расстреляют. Радовался, что пострадает за Господа. А дочь его все молилась: "Боженька, отпусти моего папу!" Когда же отца Иоанна все-таки каким-то чудом отпустили, он жалел о том, что не сподобился мучений и смерти за Христа.
Супруга протоиерея Иоанна Шастова Агафия Ивановна похоронена рядом с отцом Илией Кутузовым, а самого священника Иоанна увез его сын в Москву (они жили около стадиона "Динамо"). Во время своего пребывания в Кировске батюшка в течение многих лет служил без отпусков: власти запрещали ему выезжать за пределы Мурманской области.
Пастырство, которое неотделимо от всей жизни батюшки, - это подвиг. Он был усердным тружеником на ниве Христовой. Всегда с великим благоговением совершал богослужения, неустанно проповедовал слово Божие. Кроме того, он был благочинным города Кировска. Сохранилось на память об отце Иоанне много фотографий.
Протоиерей Владимир Кульчинский
Священника Владимира Евгеньевича Кульчинского, 1910 года рождения, два раза присылали служить на наш приход. Он был здесь и в 60-х годах, и в 1974-76 годах. Власти не давали долго служить священникам на одном месте. Во времена гонений отец Владимир пострадал: десять лет сидел в тюрьме. Батюшка был требовательный. Служит службу и тут же чтецов поправляет, если кто неправильно читает, даже интонацию поправит. "Бывало, как освящает воду - как голубок ходит, митра-то так и сияет", - вспоминает Елизавета Александровна Воскресенская. Отец Владимир усердно служил Церкви Божией, за что и пользовался уважением и любовью прихожан. О любви к людям и милосердии говорит тот факт, что отец Владимир приглашал прихожанку нашего храма Ираиду Винокурову во время ее отпуска отдыхать в его семье. Она вспоминает, как ее встречали и хорошо принимали в семье батюшки, отдыхала Ираида у них в Архангельске целый месяц. Отец Владимир служил тогда в Архангельске в храме Всех святых. После этого отца Владимира вновь отправили служить в Кировск.
Его живая, искренняя, непоколебимая вера вдохновляла прихожан на духовное делание. До конца своей земной жизни он отдавал себя служению Святой Церкви. 3 августа 1980 года отец Владимир почил о Господе в городе Сарны Ровенской области. Матушка Иулитта там, на Западной Украине, живет с детьми.
Отец Димитрий Околович
Отец Димитрий Околович служил в Кировском храме в период до 1970 года и в начале 70-х годов. В свое время он окончил во Франции Сорбоннский университет, получил высшее финансово-экономическое образование, а позже в Москве - и высшее духовное. Служил священником в Риге. Во время войны спасал русских раненых, укрывал их, лечил. Не мог отказать и немцам - отпевал убиенных на кладбищах. За это был осужден и отбывал срок в Воркуте. Однажды приехала комиссия из Москвы. Выстроили всех заключенных в специальных одеждах с номерами и стали внимательно всматриваться в их лица, кого-то отыскивая. Наконец, кто-то из начальства нашёл того, кого разыскивал, - узнал отца Димитрия: "Отец Димитрий, это вы? Выйдите из строя. Переодеть человека". Это был один из спасенных отцом Димитрием, генерал. Выделили отцу Димитрию отдельную комнату, определили работать, как грамотного специалиста, главным экономистом на основном промышленном предприятии Воркуты. Приглашал генерал его к себе, угощал, кормил, уже и еда в рот не лезла, а он все кормил и с собой в карман батюшке старался положить колбасы. Позаботился благодетель и о реабилитации отца Димитрия. Но всё же девятнадцать лет жизни провел батюшка в тюрьме.
Служа в Кировске, отец Димитрий встретил человека, с которым знаком был еще в Воркуте. Священник знал об испытаниях, которые тот прошел. Часто встречались они дома у батюшки, в шахматы играли. Отец Димитрий предлагал этому человеку поступить учиться в Духовную семинарию, так как бывший узник ГУЛАГа не мог устроиться на работу. Сразу же вызвали этого человека в горком партии на беседу, в которой участвовали председатель горисполкома и другие начальники. А между тем батюшка уже договорился о допуске к вступительным экзаменам в семинарию, написав письмо Патриарху Пимену, который лично знал отца Димитрия и хорошо к нему относился. Однако новые священники советской системе были не нужны, скорее вредны. Поэтому испуганные чиновники даже все запреты на трудоустройство сняли с этого человека, мигом созвали медицинскую комиссию из восьми человек и отменили припечатанный пожизненный диагноз. Еще и направили на хорошую работу. А отца Димитрия перевели в Архангельскую область.
Протоиерей Иаков Начис
Протоиерей Иаков Начис родился 13/26 января 1912 года в городе Грива, недалеко от Даугавпилса, в Латвии, в семье Владимира Петровича и Надежды Даниловны Начисов, крепких крестьян. Отец его состоял членом церковного совета гривского храма, который он же и строил своими руками. Мать была усердной молитвенницей. У них выросло четверо сыновей, трое из которых стали священниками, в том числе Иаков. Здесь, в гривской Свято-Никольской церкви, он получил твердые навыки в церковном пении и чтении.
В 1931 году Иаков окончил полный курс Двинской правительственной русской гимназии, а в 1936 году - Рижскую Духовную семинарию. В 1938 году состоялось бракосочетание Иакова и Александры Харлампиевны Цыбулевой. Отец Иаков был назначен в Сауснейский латышский православный приход. После Сауснеи перед войной он был настоятелем в Свято-Ильинской церкви села Лиепна.
17 июня 1940 года в Латвию вошли советские войска. Священник был предупрежден, что значится в списках на арест. Пришлось срочно уезжать в Ригу. В августе 1941 года формируется Псковская миссия для возобновления церквей на территории Псковской, Ленинградской и Новгородской областей. В состав миссии был назначен и отец Иаков Начис. Священники и члены их семей чувствовали, что идут на страдания и скорби. Они взяли на себя неимоверно тяжелый труд просвещения областей, где русские люди в течение целого поколения были лишены церковного окормления. Миссия находилась как бы между двумя карающими мечами: чуждыми Православию фашистскими преступниками и намеренными разрушителями веры в Бога - безбожниками-коммунистами.
В августе 1945 года батюшку арестовали и сфабриковали дело "за измену Родине", осудили на 10 лет лагерей (в 1991 году реабилитировали).
По этому же делу в 1950 году был арестован и младший брат отца Иакова псаломщик Леонид Начис (будущий архимандрит Кирилл). Он вспоминал, что отец Иаков бодро держался в заключении и поддерживал других, тайно служил литургии. По словам отца Кирилла (Начиса), дело против священников Псковской миссии было специально сфабриковано. Он рассказывал: "В оккупации были такие же русские люди, как и по другую линию фронта, и кому-то ведь надо было причащать живых, отпевать усопших. В тех приходах, где я служил, с немцами вообще не контактировали".
В 1956 году, во время "оттепели", "псковское" дело пересматривал военный трибунал и вот что установил: следователи НКВД "подследственных били по рукам, по лицу, удерживали на стойке в карцере, угрожали расстрелом, требуя признания в том, что священники - немецкие агенты". Архимандрит Кирилл вспоминал также, что его брата долго мучили, пока в "Крестах" в Ленинграде не составили обвинение. Оба брата, отец Иаков и Леонид Начисы, отбывали заключение в ИТЛ Коми: отец Иаков в Абези, а Леонид в Ухте. Вместе с отцом Иаковом отбывали заключение священники Николай Трубецкой, Ливерий Воронов и Константин Шаховской, племянник архиепископа Сан-Францисского Иоанна (Шаховского). С Шаховским отец Иаков познакомился ещё до ареста, они дружили семьями. После освобождения отец Иаков служил под Сыктывкаром.
В 1958 году семья Начисов (в ней уже было трое сыновей - Ростислав, Сергий и Гурий) была направлена в Кировск. В советское время гонения на верующих не прекращались нигде и никогда. И в Кировске протоиерея Иакова Начиса и его семью ждали притеснения. Сына отца Иакова Ростислава Начиса притесняли на работе в первой средней школе Кировска (он преподавал пение). "Вина" Ростислава состояла только в том, что его отец служил в церкви. Кроме того, в школе было устроено образцово-показательное собрание. На нём другому сыну протоиерея Иакова, Сергию, предлагали перед всеми отречься от отца. "Нет, я папу очень люблю и никогда от него не отрекусь", - ответил Сережа.
При содействии протоиерея Иакова храм в Кировске преобразился. Батюшка восстановил луковичные купола над простой деревянной церковью. В то время здесь сильна была вера народная. "Такой крепкой веры, как здесь, на Севере, мы нигде не видели", - говорила матушка Александра.
Отец Иаков, согласно архивным сведениям, служил в Казанском храме с 1960 по 1968 год. В 1960-е годы появилась возможность, и отец Иаков с семьёй вернулся на родину. Протоиерей Иаков запомнился окружающим как человек кристальной честности и удивительной пунктуальности. Всегда спокойный - никто даже громкого слова не слышал от него. Верующие до сих пор вспоминают его прекрасные проповеди. Помнят люди, с каким страхом Божиим и благоговением батюшка совершал Божественную литургию. Все делал он с чувством молитвенного проникновения в глубину совершаемого Таинства и служения. Всегда тщательно и вдумчиво прочитывал поданные народом поминания. Он ничего не делал машинально, а старался согреть молитву за ближних теплом своей души.
После возвращения в Латвию до 1987 года протоиерей Иаков служил настоятелем в Покровской церкви Риги. У него там сложилась активная община, приходило много интеллигенции. КГБ решил, что семидесятипятилетний батюшка задумал подкоп под советскую власть. Его перевели в Рижский кафедральный собор. Отец Иаков отлично пел, рисовал и умел реставрировать иконы. Отошел ко Господу 7 ноября 1991 года. Отпевал его владыка Александр, архиепископ Рижский и всея Латвии. Через месяц после кончины отца Иакова состоялась его посмертная реабилитация. Матушка Александра (1912 года рождения) была певицей и пела в церковном хоре. Живет она в Риге с младшим сыном. Сергей там погиб. А Ростислав жил в Кировске, работал в школе учителем пения, умер 19 июня 1993 года и похоронен на городском кладбище - старом ("13-й километр"). Брат протоиерея Иакова, архимандрит Кирилл Начис, до 27 декабря 1996 года служил наместником Свято-Троицкой Александро-Невской лавры. Теперь он живёт в Гатчине и является духовником Санкт-Петербургской митрополии. Рассказ об отце Иакове Начисе мы дополнили воспоминаниями его брата архимандрита Кирилла (Начиса). Они были опубликованы в газете "Вера - эском", которая издается в г. Сыктывкаре, в статье М. Сизова "Псковская миссия" (прим. ред.).
* * *
Самоотверженное служение духовенства поддерживало, укрепляло и духовно помогало простым верующим людям. В 1966 году назначен был епископом Архангельским и Холмогорским владыка Никон (Николай Васильевич Фомичев, 1910 года рождения). Владыка Никон вспоминал о тех годах: "В епархии, такой колоссальной, храмов почти не оставалось - всего 16 приходов. Открывать было нечего... просил одну церковь, но мне не только не дали ее открыть, но и пытались закрыть два храма, а "взамен" дать лишнего священника к собору".
Служил епископ Никон в Архангельской епархии до 1977 года. Клавдия Ивановна Батура рассказывает о нем: "Как службу ведет, проповедь говорит - заслушаешься! Никого не пропустит, всем крест подаст". В памяти людей православных сохранился образ этого трудолюбивого пастыря, его исповеднический подвиг, подвиг ратоборца за торжество истины, несущего слово Божие людям. Владыка Никон отдавал все свои силы, свое сердце служению Церкви. Он скончался на покое в Петербурге в октябре 1995-го. Отпевал его владыка Симон, который был лично с ним знаком.
ИГУМЕН ДОРОФЕЙ
Прихожане нашего храма хорошо помнят служившего в начале 70-х годов игумена Дорофея. Это был уже совсем старенький священник. Люди любили батюшку. Жизнь у него была трудная, сиротой остался с двух лет. Воспитывали его верующие люди. Всю войну прошел. Когда лежал в госпитале на Украине, немцы сильно бомбили. И услышал голос: «Выйди из помещения». Он и вышел. Госпиталь разбомбили. Так Господь сохранил ему жизнь.
Отец Дорофей имел благодатный дар пастыря, проповедника, педагога. Он оказывал благотворное духовно-нравственное влияние на юные ищущие души, пробуждал их сердца. Очень заботился отец Дорофей о детях, особенно больных, брал их на воспитание, лечил. Одного даже вылечил так, что он смог в армии служить и после армии работать. Были и другие случае исцелений по молитвам батюшки. Вспоминает Е. А. Вознесенская, что болела у неё голова, были сильные спазмы. Врачи уже не разрешали ей выезжать. Однажды вечером на службе подходит она к отцу Дорофею на елеопомазание, а сама держит в уме: «Хоть бы голова исцелилась!» Батюшка помазал её и руку положил на голову. С тех пор голова не болит.
Отец Дорофей покорял силой христианской веры. Его духовная мудрость и сострадательная любовь привлекали многие души, которые тянулись к священнику, чувствуя свою обделённость.
Игумен Дорофей был прозорливый батюшка. Как-то приняли в храме от одной женщины записку с просьбой отпеть умершего двенадцатилетнего мальчика и денежное пожертвование. Выходит батюшка и говорит: "А вы знаете, что он некрещеный?" Отдали деньги женщине, а та взяла - и бегом из храма.
Мария Ефимовна Королева была у него келейницей. Когда батюшка был на службе, она у него убирала, стирала. Рассказывала Мария, какой батюшка был больной: вены у него лопались, полотенцами ноги обматывал. Она придет, а полотенца все в крови. Такой был больной батюшка: после службы еле идёт и просит: «Не задерживайте меня».
Раздор произошел примерно в 1970-71 гг. потому, что отец Дорофей решил сменить казначея. Как рассказывают прихожане, тут такое нападение вражье попустил Господь для укрепления в вере! Клевету на батюшку возвели немыслимую. Подстроила все казначей: подкупила бродяг, деньги им заплатила, чтобы лжесвидетельствовали. Составила ложное обвинение в совращении малолетних. Имя ее теперь никто и вспомнить не может. А батюшку посадили под следствие: пришли в три часа ночи и забрали. Вызывали и прихожан в милицию. Клавдия Ивановна Батура вспоминает, что с ней беседовали минут сорок. Она горячо защищала батюшку и заявила им, что все это от начала и до конца ложь, помои, грязная клевета. Прихожане очень жалели отца Дорофея, даже плакали, знали о его невиновности. Но сам батюшка не разрешал защищать себя! Все равно прихожане решили нанять адвоката из Питера. Послали туда Клавдию Ивановну. А как ей в таком большом городе найти защитника, да еще по такому вопросу? Поехала с Божией помощью, с молитвой. На Невском нашла нужное учреждение и хорошего адвоката. Приехала юрист из Питера, но не та, с которой договаривались, а другая - какую Бог послал. Прихожане встретили её, устроили в гостиницу жить. Познакомилась она с делом, поговорила с обвинителем и, поняв всю суть, пошла к отцу Дорофею: "Хотите, я всех клеветавших и лжесвидетельствовавших против вас засажу? Они этого заслуживают". А батюшка не согласился: "Нет, я один буду отвечать, раз Господь дал мне такой крест нести".
И был открытый суд. Какую грязь несли! Тяжело было слушать. Подкупленные подростки потом сказали: «Мы не знали, что нам так мало заплатят, а то бы не согласились». Игумен Дорофей с терпением принял посылаемые Богом скорби. В тюрьме сидел в Сегеже (Карелия). По очереди к нему ездили Мария Ефимовна Королева и Александра Григорьевна Татарникова, одна - келейница, другая - староста. И прихожане ездили проведывать отца Дорофея, среди них - Александра Дмитриевна Лапицкая. Длилось это примерно года два. После батюшка приезжал сюда к Марии Ефимовне. По словам знавших его людей, жить он уехал в Великие Луки.
Оставил игумен Дорофей о себе в сердцах верующих память как о безвинном страдальце, жертвенно стоявшем за веру.
* * *
Наступило более спокойное, но все-таки исполненное скорбей и притеснений со стороны безбожных властей время. Православные люди спасались под омофором Святейшего Патриарха Пимена (с 1970 года).
В нашем храме все священнослужители с благоговением и усердием совершали богослужения, за что пользовались уважением и любовью верующих. Но батюшек меняли власти так часто, что люди не успевали запомнить их имена.
С декабря 1971 года по июль 1972 года служил в Казанской церкви иеромонах Георгий Юрьевич (Савва). Ныне известный старец архимандрит Георгий наместник Свято-Духова Тимашевского мужского монастыря в Краснодарском крае. Многие годы прослужил он в Архангельской епархии. Господь дал ему дар изгонять бесов из одержимых.
А с ноября 1972 года до декабря 1973 года служил в нашем храме священник Георгий Иванович Козак. Позже протоиерей Георгий был настоятелем Никольского храма в городе Мурманске.
В 1972-74 гг. усердно исполнял свои пастырские обязанности отец Евгений Насекайло. Он служил у нас еще в 50-х годах. Это при нем произведен капитальный ремонт храма (1956 год) и построен жилой дом для духовенства.
Мешали батюшкам служить и сами церковники, вредили даже певчие - так вспоминают старые прихожане. Бывало, когда певчие не приходили на акафист, отец Евгений и без них служил. Встанет и читает, а люди, кто знал, поддерживали батюшку и пели. Это при нем приехал отец Владимир Луценко в одном пиджачке. А уже холодно было. Отец Евгений встретил его ласково и опекал. Батюшка уехал в Сергиев Посад служить (учился там). Отец Евгений рано умер, похоронен в Сергиевом Посаде у храма.
ОТЕЦ ВЛАДИМИР ЛУЦЕНКО (ИЕРОМОНАХ СТЕФАН)
Владимир Афанасьевич Луценко родился 25 августа 1942 года. Епископом Архангельским и Холмогорским Никоном рукоположен во диаконы 20 декабря 1973 года и служил в храме города Кировска с 20.12. 1973 года по 1980 год. 9 ноября 1974 года рукоположен во пресвитера. Пастырское служение отец Владимир исполнял с усердием, заботился о благолепии храма. Прихожане хранят о нем добрую память как о великом молитвеннике. Батюшка всегда всех видел: и детей, и стариков. Бывало, все отдаст. А молиться не любил со светом. Со свечой молился отец Владимир. И плакал, слезы так и капают. Уходил в молитву так, что не замечал окружающего мира. Только слезы изобличали его живое и блаженное единение с Богом. Много он переживал и заболел. Какой был больной, а службу вёл всю. Как-то была температура высокая - сорок. Врач сказал: "Никуда не ходить". Ответил: "Не пойду". Никуда и не пошел, только к Богу: уже увидели его в алтаре, с Божией помощью правил всю службу до конца.
С 1978 по 80-й год отец Владимир был настоятелем нашего храма. Однажды (в 1980 году с отцом Алексием Дендаком) он освящал дом Еве Кузьминичне Усачевой, и сестру её, которая сильно болела, почти умирала, причастили. После напутствия Святыми Тайнами болящая поправилась.
В 1981 году отца Владимира перевели служить в город Сыктывкар. С ним поехала келейницей Елена Александровна Матушкина. Но заболела там от действия вражьей силы к смерти. Батюшка отчитывал ее и вылечил. Вспоминает Елена Александровна: "Староста придет: "Батюшка, вставай, всю Россию обошла, денег тебе на прожитье принесла", - положит на стол двадцать-тридцать рублей. А мы не спали, читали. Однажды я рассердилась, хотела уехать. Отец Владимир сказал: "Не уедешь". Пошла на вокзал, а билетов нет".
За усердное служение Церкви Христовой в 1982 году отец Владимир удостоен сана протоиерея.
31 марта 1982 года, по благословению Святейшего Патриарха Пимена, епископом Архангельским и Холмогорским Исидором отец Владимир пострижен в монашество с именем Стефан.
Готовился отец Стефан к переходу в вечность сам и других готовил. Как-то дает крест Елене Матушкиной. "Зачем мне крест, рано мне умирать-то?" -спрашивает она. "Нет, не рано",- отвечает батюшка.
Иеромонах Стефан, даже находясь в больнице, учил всех, благословлял даже лежа. Там он и умер. С ним был Виктор Плотников из Кировска, ныне архимандрит Трифон, наместник Антониево-Сийского монастыря в Архангельской епархии. Мать иеромонаха Стефана, Александра, жила в Апатитах.
Скончался отец Стефан, настоятель Вознесенского храма в селе Иб (Коми АССР), 18 сентября 1984 года. Этот священник нёс свой крест служения Богу и людям до самой кончины.
* * *
С 1977 года по 1987 год руководил нашей епархией епископ Исидор (Кириченко). В те годы в епархии, такой громадной - Архангельская и Мурманская области, Коми АССР было всего 24 прихода.
Владыка Исидор часто посещал наш приход в разные памятные дни: престольные праздники, Великим постом, в праздник Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, великомученицы Варвары и другие дни и возглавлял службы в храме.
Преосвященный совершал Божественные литургии и всенощные бдения, помазывал верующих освященным елеем, совершал вечерние службы с чтением акафиста святым угодникам. За всеми богослужениями архипастырь проповедовал на темы евангельских и апостольских чтений и праздников. Прихожане с трепетным благоговением посещали эти службы и укреплялись духом, получив архипастырское благословение.
Отец Александр Александрович Лукьяненков (род. 30 апреля 1957 года) служил в нашем храме сначала диаконом, а с мая 1977 по 1979 год - священником. Матушка Христина, сестра протодиакона Владимира Легача, умерла, осталось пятеро детей, воспитывать которых помогала батюшке его мать Валентина. Протодиакона Владимира Легача хорошо помнят многие прихожане. Он всегда приезжал на службы с епископами Исидором, а затем Пантелеимоном. Ну и голосище! Стены дрожали в старом храме. Если впервые услышишь, можно упасть от такого сильного звука.
Совсем мало служил в нашем приходе священник Пантелеимон Климентьевич Сорока (1929 года рождения): с августа 1978 года по ноябрь 1980 года. По профессии он был врачом. Оказывал помощь людям не только как духовный пастырь, но и как медик. Однажды, когда насыпали шлак к колонке, засорился глаз у рабы Божией Надежды Михриной. Никто не мог ей помочь, а отец Пантелеимон сразу вытащил соринку. Люди замечали и прозорливость батюшки: предсказывал события.
С января 1980 года по 1983 год священником Казанского храма города Кировска служил отец Алексий Михайлович Дендак (1952 года рождения). С 1981 года отец Алексий возглавлял жизнь прихода. Его простота, человеколюбие привлекали ищущих утешения. 21 июля 1981 года епископ Исидор наградил отца Алексия за усердное служение Церкви Христовой камилавкой.
Детей растить батюшке и матушке Екатерине помогала Елизавета Воскресенская. В 1983 году отец Алексий был переведен в Мурманск, затем в Сыктывкар, потом в Архангельск (храм Мартина Исповедника в Соломбале, где он теперь является настоятелем). Елизавета Александровна ездила в 1998 году к отцу Алексию по приглашению на свадьбу его дочери Марии. Привезла видеофильм про свадьбу. Просматривая эти кадры, мы радовались за батюшку и его родных. Отец Алексий оставил о себе светлую память своей добротой, простотой и доступностью.
С 14 октября 1980 года служил сначала диаконом, а 14 января 1981 года в храме Всех святых в Архангельске был рукоположен во пресвитера отец Георгий Васильевич Данилец (23.03.1959 года рождения). В храме города Кировска он служил в 1980-1982 годах. 21 июля 1981 года за усердное служение Церкви Христовой отец Георгий награжден набедренником. В 1982-1985 гг. он служил в Мурманске. Он добросовестно исполнял свой пастырский долг, был внимательным и отзывчивым пастырем. Перевели его служить в открывающийся храм города Мончегорска. Затем о. Георгий снова служил в Никольском храме Мурманска. Скончался этот добрый пастырь 18 августа 2002 года у себя на родине, в Закарпатье, во время отпуска.
по ВОСПОМИНАНИЯм ПРОТОИЕРЕЯ ГЕОРГИЯ ДАНИЛЬЦА
Я начинал служить в Казанском храме Кировска. В то время настоятелем там был священник Владимир Луценко (целибат). Потом его перевели в Сыктывкар. Очень тихий, скромный был отец Владимир, никогда никого не обижал. Он тяжело болел и в 1982 году принял схиму с именем Стефан.
Довелось мне служить и вместе с протоиереем Алексием Дендаком, впоследствии он служил года два настоятелем Никольской церкви в Мурманске.
Верующих тогда сильно притесняли. Когда я уже приехал в Кировск рукополагаться, меня вызывали какие-то чины (я думаю, они были из КГБ) и предлагали отказаться от священства, обещали дать хорошую работу. Я сказал им, что с детства готовил себя к священству, ничего другого мне не надо!
Кроме того, ещё до приезда в Кировск, на Украине, в моих родных местах, меня вызывали в КГБ по той же причине, всячески отговаривали от церковного служения. Это происходило в нашем райцентре Хусте. А когда я уехал в Кировск, они, видимо, сразу передали информацию обо мне местным органам.
В 1985 году меня перевели в Никольский храм Мурманска третьим священником. Я заменил тогда по благословению правящего архиерея отца Василия Лапко (он болящий, сейчас служит в Архангельске). Служил я с протоиереем Георгием Козаком и отцом Никодимом (тогда ещё Николаем Каленчуком).
До начала 90-х годов подвизался в Никольской церкви священник Стефан Бандура, родом с Украины. Это был женатый батюшка, имел детей. Характер у отца Стефана спокойный, тихий. Внешне он худощавый, невысокий.
Помню и уже пожилого иеродиакона Никодима, у него был очень мощный голос. Он тоже был с Украины. Усы у отца Никодима были, как у запорожца. Бывало, как возьмётся за ус да как возгласит ектенью! Жив он сейчас или нет, не знаю.
Служил в Никольской церкви Мурманска священник Василий Карпенец, хороший, образованный батюшка, окончивший семинарию.
Диаконом был одно время отец Виктор Казак. Он очень болел, думали, что не выживет. Но выжил, уехал потом куда-то. Вероятно, вышел за штат, на покой.
Очень много стараний для постройки нового храма в Мурманске приложил протоиерей Георгий Козак. Да и пожертвования стекались отовсюду. Денег хватило - тогда всё было дешёвое. Работали много: бабушки разбились на две бригады и подавали кирпичи строителям. Отец Георгий Козак свои синие "Жигули" использовал полностью для нужд строительства. Он всё своё время посвящал созданию храма. Стройматериалы помогал доставать горисполком. Оказывал поддержку уполномоченный по делам религий.
Самое тяжёлое время для Церкви было до 1986 года. Прихожан было много, но всё это были уже пожилые люди, молодые не приходили. Сейчас многие из тех прихожан отошли в мир иной. В Мурманске до 1986 года Таинство Святого Крещения принимало не так уж много людей. Хотя и тогда не только детей приносили крестить, но и взрослые приходили принять Крещение. И это притом, что в восьмидесятые годы крестившегося человека или родителей, крестивших своего ребёнка, ожидало преследование. С ними "разбирались" по месту работы. Могли, например, понизить в должности, лишить премии. Церковная староста обязана была записать перед Крещением имя, отчество, фамилию, домашний адрес, место работы и данные паспорта родителей крещаемого младенца. Вообще, чтобы записаться на Крещение, люди непременно должны были приходить с паспортами. Потом эти данные забирали советские органы и по ним уже "принимали меры" по месту работы родителей, крестивших ребёнка.
В те годы священник не мог выйти никуда за пределы храма для служения. В виде исключения разрешали причащать и соборовать на дому тяжело больных. Отпевать дозволялось только в храме. Освящать дома или квартиры запрещалось. Священник не мог служить на приходе без справки о регистрации от уполномоченного по делам религий. Если епископ издавал указ о назначении священника на приход, последний не мог служить без регистрации.
В 1986 году органы власти перестали брать из храмов сведения о крещаемых, об этом писал и "Журнал Московской Патриархии". Народ повалил с этого времени креститься. Крестились по сто человек сразу, стояли в церкви полукругом. Нас было трое священников - не успевали крестить! А в 1988 году, когда мы отмечали Тысячелетие Крещения Руси, преследования почти совсем ослабли. Церковь вздохнула свободнее.
В Кировском храме под покровом Божией Матери вырастали новые труженики на ниве Христовой.
В день памяти преподобного Серафима Саровского, 15 января 1981 года, в храме Всех Святых в Архангельске чтец Алексий Попович (1936 года рождения) был рукоположен епископом Исидором во диакона. В нашем храме отец Алексий Степанович Попович служил диаконом с 1981 по 1982 год, а с 1982 по 1.09 1984 года - священником. Он был внимательным пастырем, отзывался всей душой на скорби прихожан, шел сам на помощь. Однажды плакали женщины на службе от страха пред вражьей силой и видимого её действия. Батюшка сам пригласил на беседу, расспросил, научил, как защищаться, поддержал всей своей душой и молитвой.
В 1984 году он уехал на другое место службы - в Казахстан. Не оставил без помощи отец Алексий Антонину Васильевну Пономареву, когда она неожиданно была освобождена от должности старосты. Отец Алексий пригласил ее к себе певчей.
Жизнь этих скромных служителей Божиих полна скорбей, лишений и неприятностей. Такие частые вынужденные переезды с места на место, житейская неустроенность, неуверенность мешали хорошо познакомиться с паствой и руководить духовным развитием прихожан. Но тем не менее жизнь духовенства была наполнена служением духовному и нравственному просвещению людей, притекавших к спасительным средствам Церкви.
