В дни гонений

Все священнослужители испытали на себе тесноту спасительного пути, перенесли много скорбей и лишений. В годы гонений и страданий за веру все они свидетельствовали о Христе Спасителе, проповедовали, чувствуя в этом духовную потребность. "Раньше священник служил на одном приходе от рукоположения до смерти, он знал всех своих прихожан, знал их нужды, скорби, помогал им. А теперь его нередко перемещают с места на место, не дают даже привыкнуть к приходу", - вспоминал архиепископ Никон (Фомичёв) (ЖМП, № 6, 1990 г., с. 29). "Вот и у нас часто менялись батюшки. Один другого лучше. Власти как увидят, что лучше, так снова меняют. Всем управлял уполномоченный", - рассказывает Клавдия Ивановна Батура. Уполномоченные по делам религий пользовались огромной, почти неограниченной властью. Правящий архиерей не мог без их согласия назначать и перемещать священников, а они, в свою очередь, не могли служить без так называемой регистрации уполномоченного.

В 1961 году под благовидным предлогом освобождения священнослужителей от лишних забот духовенство отстранили от хозяйственных дел. Но при этом священники оказались в подчинении у старост, которые нередко творили произвол. На собрание, избиравшее церковный совет, духовенство не допускалось. Таким образом, решать, какой быть общине, мог атеист, а священник не имел на это права.

Безбожные власти оказывали всяческое давление на верующих: записывали посещающих службы, обсуждали на производственных собраниях, запрещали причащать детей - постоянно преследовали верующих. Поэтому многие крестили своих детей в дальних краях, находясь в отпуске, или тайно дома. Случалось это даже в середине 1980-х годов. И только с 1987 года отменили паспортную регистрацию при совершении Таинств Крещения и Венчания. Сейчас нам трудно представить, что не было православной литературы и невозможно было приобрести даже молитвослов, Псалтирь, Библию. Люди переписывали от руки молитвы, акафисты, главы Евангелия и даже целые книги, чтобы как-то сохранить их для последующих поколений. За то, что в доме была Библия (если кто-нибудь доносил об этом), забирали и сажали в тюрьму. Так, Матроне Давыдовне Русаковой пришлось отсидеть трое суток: кто-то донёс, что у неё есть Библия.

На клиросе у нас был старец, пел и читал. Его арестовали и куда-то увезли. Те, кто работал, на службы приходили крадучись.

А в 1967 или 1968 году на праздничной службе произошло следующее. Народу собралось очень много, а молодёжь, воспитанная в безбожии, порезала провода: свет то включат, то выключат. Вот как безобразничали! Батюшка взял палку поперёк и молча пошёл на хулиганов, вытеснил их. Его за это перевели в Мурманск.

При строительстве нашего нового храма власти преследовали тех, кто помогал церкви. Кроме того, постоянно изучали состояние религиозности народа. В 1984 году в постановлении Мурманского облисполкома отмечалось, что Кировский горисполком плохо занимается пропагандой безбожия: не уменьшается количество людей, посещающих храм, увеличивается из года в год количество отпеваний и Крещений.

БОРИС

Очень многие люди в период гонений на Русскую Православную Церковь приняли мученический венец. Вот и мы узнали про одного из мучеников - Бориса, когда по просьбе архиепископа Пермского и Соликамского Никона (Фомичева) епископ Исидор поручил отцу Василию Химчуку разыскать могилу Бориса Григорьевича Меньшагина.

На кладбище ездили разыскивать отец Василий, матушка Макрина, Константин Осипов и Мария Редькова. Искали очень долго и нашли: Бориса похоронили как безродного на городском кладбище ("13-й км", остановка по требованию.)

Нам известно о нем немного. Родился Борис Меньшагин 9 мая 1902 года. По специальности он был адвокатом. Много лет провёл в заключении. Сидел на Лубянке шесть лет в одиночной камере под землёй. Наказание дали за веру и добрые дела. Такому же наказанию подвергли ещё троих. Одного из них звали Павлом. Трудно было Борису выдерживать издевательства и, когда узнал, что осудили ещё на двадцать пять лет, хотел повеситься. Господь не допустил: оборвалась верёвка. Тогда Борис понял, что, видно, такой крест дан ему: мучиться до самого конца. Ещё двадцать пять лет сидел, всё в одиночке. Потом его увезли в Смоленскую область. Когда же он всё-таки вышел на свободу, выяснилось, что жене и дочери пришлось уехать в Америку. Борис, одинокий и больной, попал в дом инвалидов города Апатиты. Мучили этого человека не только в тюрьме, но и в этом доме - считали его уголовником. Умер раб Божий Борис 24 апреля 1984 года в доме инвалидов от рака мочевого пузыря. И запала эта мученическая судьба Марии Андреевне Редьковой в сердце. До сих пор посещает она его могилу. Там московские друзья страдальца поставили крест. Оказалось, что Борис был другом отца архиепископа Никона (Фомичёва). Про жизнь Бориса Меньшагина издана книга в Париже. Приходили в церковь из общества "Мемориал", спрашивали, где его могила. "Вот уж святой жизни человек, мученик", - так закончила Мария Редькова рассказ о жизни Бориса Григорьевича Меньшагина.

АЛЕКСЕЙ

Пострадал за веру и Алексей Евстафьевич Евстафьев (1909-1978 гг.), уроженец Псковской области. Вот что рассказала его дочь Елизавета Левашова.

Молодая семья ещё только начала вставать на ноги, отделившись от родителей. Дом достраивали. Алексей свёл лошадь на рынок, чтобы получить хоть немного денег. Вернулся, а семья уже сидит в телеге. Привезли их в 1930 году в Кировск. Мужчины сразу стали строить палатки, чтобы поселить женщин и детей. В палатках так было холодно, что волосы примерзали к подушке. Двое маленьких детей здесь и умерли. Помощь медицинскую не оказывали из-за того, что они были раскулаченными. Организовалась бригада рабочих и построила бараки для жилья. Семье Алексея из шести человек дали комнатку 8 кв. метров. И жили они в этом бараке (Хибиногорское шоссе, д.18) до 1968 года. Им не давали квартиру из-за того, что они были из спецпереселенцев. Супруге Алексея Агриппине Никитичне совсем короткое время пришлось пожить в хороших условиях - она скончалась в 1969 году. В семье было много книг, иконостас. К ним приходили ссыльные. Алексей читал им Евангелие, другие духовные книги, беседовал. В 1945 или 1946 году был арестован за веру. В их доме жил человек, который доносил обо всём в органы. Приговор был - расстрелять, но его заменили пятью годами тюрьмы. Долго семья не знала, где Алексей отбывает срок.

С 1951 года, уже после тюремных страданий, Алексей Евстафьевич стал помогать в храме, много лет он был старостой. Отпуск Алексей проводил в монастырях. Переписывался с насельниками Киево-Печерской и Троице-Сергиевой лавры. Их письма были, как молитвы, и он так же им писал.      

* * *

Выпало испытание и на долю Надежды Анемподистовны Михриной. Было это уже в 1981 году. Пришла она с маленьким внуком в храм на престольный праздник. Уполномоченная вызвала её в коридор и сказала, чтобы Надежда вывела ребёнка из храма. Пригрозила, что пенсии лишат. А ещё стала требовать адрес родителей ребёнка - собиралась хлопотать, чтобы их выгнали с работы. Надежда ответила ей: "Пиши. Я из храма не уйду".

А сколько детей было крещено дома у Елизаветы В.! Тайком и соборовались. Всё ведь тайно вынуждены были делать! Да разве это возможно - узнать всех пострадавших за веру? Их ведает Сам Господь. В сердцах этих известных и безвестных мучеников духовная жизнь не умирала, как не умирала и любовь к Богу.