2021-09-21
141
Проблема рационального и иррационального является одной из важнейших проблем философии с самого момента ее возникновения.
Философия есть ничто иное, как раздумье над устроением универсума (мира в целом) и человека, погруженного в него.
Философы не могут пройти мимо таких вопросов, как:
1 вопрос. Рационален ли универсум, или в своей основе он иррационален, следовательно, непознаваем и непредсказуем? Другими словами, если мир рационален, то его познание в принципе доступно для человеческого разума.
Впрочем, многим из нас знакомо такое чувство, когда мы только приступаем к изучению чего-то нового. Кажется, что ни в жизнь невозможно это понять… Никогда! Но проходит время, и при определенных усилиях с нашей стороны, вдруг в какой-то момент приходит понимание. И происходит это резко в результате скачка, инсайта, озарения. Еще мгновение назад мы не понимали, а теперь трудно понять, как это мы раньше не догоняли. Я предполагаю, что у каждого из нас были такие маленькие победы.
В противном случае – мир иррационален – он становится закрытым для познания. И мы смотрим на него как баран на новые ворота, ничегошеньки не понимая… Уже действительно навсегда!
Важно и то, что если мир рационален, то всё в нем имеет смысл. Смысл, до которого можно будет рано или поздно добраться. Для человека это очень важная вещь. Утрата смысла равнозначна часто обесцениванием мира в целом и жизни в частности. И это касается не только таких экзистенциальных (жизненно значимых) вопросов, но и «мелких» жизненных вопросов. Стоит ли вести борьбу с лишним весом? Стоит ли изучать философию, право и т.д.? Стоит ли помогать другими людям? Стоит ли соблюдать общественные нормы и правила? Этот список можно при желаниии продолжать до бесконечности.
Классическая философия от Сократа до марксистской философии за редким исключением основана, как я уже говорил раньше, на представлении о том, что мир устроен рациональным образом, из чего вытекало и то, что человек является рационально мыслящим и действующим существом.
2 вопрос. Рациональны ли наши средства познания бытия, или проникнуть в бытийственные глубины можно только с помощью интуиции, озарения и т.п.? Начиная с того же Сократа философия стремилась к обретению именно рациональных средств познания мира и человека. На этом стремлении возникла классическая наука, радикально изменившая жизнь людей.
Под рациональным с гносеологической точки зрения понимается логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизированное универсальное знание предмета. В онтологическом плане – это предмет, явление, действие, в основании бытия которых лежит закон, формообразование, правило, порядок, целесообразность. Рациональное явление прозрачно, проницаемо, а потому его можно выразить рациональными средствами, т.е. понятийно, вербально, оно имеет коммуникабельный характер, способно быть передаваемо другому, способно быть воспринято всеми субъектами.
Вместе с тем необходимо понимать, что как нет единого без многого, бытия без небытия, левого без правого, дня без ночи, мужского без женского, так нет в философии рационального без иррационального. Пренебрежение или сознательное отвержение рационального или же иррационального пластов бытия приводит к поистине трагическим последствиям – возникает не просто неверная теоретическая схема, обедняющая действительность, но формируется заведомо ложное представление об универсуме и положении человека в нем.
Философия Гегеля довела рационализм классической философии до предела, по сути изгнав иррациональное начало из мира и естественно из философии. Об этом говорит его знаменитый тезис: «Всё действительное разумно, а всё разумное действительно».
Аналогичные процессы происходили в классической науке, где признавалась только необходимость всех процессов и явлений, а случайность объявлялась только формой необходимости. Т.е. случайность – это пока непознанная необходимость. Придет время – и мы поймем, что все произошло абсолютно не случайно. Показательно, что на рубеже XIX-XX веков наука признает в правах случайность.
Изгнание иррациональности, сведение мира человека практически только к рациональному началу, умаление значение чувства и воли рано или поздно должно было привести к реваншу иррациональности.
И мощный удар по рационализму классической философии и прежде всего ее вершине – гегелевской философии наносит немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788-1860).
Именно у А. Шопенгауэра проблема рационального и иррационального, звучавшая до него глухо, как бы из подполья, вышла наружу, стала предметом открытого, широкого, осознанного и тщательного рассмотрения. А. Шопенгауэр пишет откровенно, смело, страстно, его философия – обнаженный нерв иррационального, в ней бьется сильный, мощный жизненный пульс, наполненный живой энергией иррационального.
Иррациональное имеет два смысла. В первом смысле иррациональное таково, что вполне может быть рационализировно (так скульптор из бесформенной глыбы мрамора высекает прекрасную скульптуру). Практически это объект познания, который поначалу предстает как искомое, неизвестное, непознанное. В процессе познания субъект превращает его в логически выраженное, всеобщее знание. Поэтому это знание лучше всего называть как «еще-не-рациональное», недорациональное.
Второй смысл иррационального состоит в том, что это иррациональное признается в его абсолютном значении – иррациональное-само-по-себе: то, что в принципе не познаваемо никем и никогда. Для Шопенгауэра таким иррациональным является вещь сама по себе – воля. Воля – вне пространства и времени, вне причины и необходимости. Воля – слепое влечение, темный, глухой порыв. Воля, как мы увидим далее, является в определенном отношении противоположностью разуму (мышлению).
Здесь пути рационалиста и иррационалиста полностью расходятся. Взаимозависимость рационального и иррационального как еще-не-рационального уступает место противоборству рационального и ираационального-самого-по-себе. Начинается это противоборство с прямо противоположного толкования роли и места разума в познании. В иррационализме разум, который дает рациональное знание о феноменальном мире, признается бесполезным, беспомощным для познания мира вещей самих по себе. Для рационалиста же разум – высший орган познания.
Для Шопенгауэра разум жестко ограничен одной функцией – функцией абстрагирования, а рассудок связан с наглядным миром. Рассудок собирает в живом опыте материал для разума, на долю которого выпадает лишь простая работа абстрагирования, обощения, классификации. Рассудок интуитивно и бессознательно без всякой рефлексии перерабатывает ощущения и преобразовывает их в соответствии с законом достаточного основания в формах времени, пространства, причинности.
Для понимания сути европейского иррационализма XIX в. надо выяснить, что представлял собой европейский рационализм XVI-XIX вв., бывший его противоположностью.
Система европейского рационализма складывалась в процессе изучения мышления и вычленения его законов. Уже Ф. Бэкон, затем Декарт, Локк, Лейбниц, Спиноза и другие мыслители ищут законы «чистого разума», т.е. разума, очищенного от заблуждений, разума всесильного, безграничного и могущего изменить жизнь людей сообразно своим законам. Считалось, что «чистый разум» может дать метод, приемлемый для всех наук. Принципы разума могут лечь в основу морали, политики, свободы и т.п., и на этих же принципах следует строить совершенное государство. Историю также следует понимать с точки зрения разумности, рациональности.
Если разум имеет законы, которые познает философия и которые доступны познанию человека, то разумом можно управлять на основе знания его же законов. Другими словами, возможен прогресс в обществе на основе применения законов разума, на основе просвещения людей, а также возможно управление природой и безграничное развитие духовных и физических способностей и сил человека.
Однако этой безграничной вере ученых и философов в силу человеческого разума и неизбежность общественного прогресса был нанесен тяжелый удар Французской революцией 1789-1793 г. Общество, провозгласившее разум божеством и официально положившее рациональные идеи в основу политики, на поверку оказалось неразумным и бесчеловечным.
Террор и невиданные ранее зверства правительства, основанного «на принципах разума», заставили задуматься над действительными возможностями науки и разума. Жертвами этой «революции разума», подготовленной философами Просвещения, оказались минимум 1 млн. (!) человек.
Так как палачей не хватало, Ж. Гильотен придумал знаменитую гильотину. Гильотина позволила фактически превратить человеческие смерти в настоящий конвейер. Так, один из палачей, Шарль-Анри Сансон, казнил за три дня 300 мужчин и женщин, а также 12 жертв всего за 13 минут.
Своеобразным интеллектуальным ответом именно на эти обстоятельства стала иррационалистическая философия А. Шопенгауэра (1788-1860), а позднее – его ученика Фридриха Ницше (1844-1900).
Согласно этой философии, мир основан не на разуме, а на неразумной воле. Отсюда вытекает пессимистический вывод о принципиальной невозможности познания мира. Впоследствии эти идеи, принадлежащие Шопенгауэру, получают развитие в западной философии XX века, особенно в экзистенциализме и философии жизни. Ницше считал, что в мире действует слепая воля, проявляемая на человеческом уровне как “воля к власти”. При этом познание всегда не более чем истолкование фактов, которые можно толковать как вздумается.
Этим мыслителям открылось, что развитие науки и техники не всегда смягчает нравы и устанавливает общую гармонию, что процесс добывания истины доступен не всем и каждому, что знание «аристократично». Оказалось, что история в большей степени наполнена мифами и стереотипами, чем разумом. И главное – люди не столько нуждаются в научной истине, сколько в устраивающих их жизненных мифах, «внутри» которых легче жить. Развитие науки и техники может не только облегчить жизнь общества, но при известных условиях способно вообще уничтожить самую жизнь.
Таким образом, одной из идейных причин возникновения иррационализма является осознание несостоятельности притязаний крупнейших рационалистических систем немецкой классической философии – и прежде всего системы Гегеля – на «полное без остатка претворение действительности в разум» Иррационализм оказывается своеобразной формой реакции на асболютизацию рационального начала в мире и человеке.
В связи с тем, что у Шопенгауэра Воля окончательно приобрела имморальный (а точнее, даже антиморальный) характер, произошли существенные метаморфозы в сфере высших ценностей, представленной в рационалистической традиции как единство истины, добра и красоты. В качестве глубочайщего основания мира Шопенгауэром было постулировано нечто, не имеющее никакого отношения ни к добру, ни к красоте, более того, враждебно противостоящее и тому, и другому.
Классическая философия и философия Шопенгауэра
| Классика | Шопенгауэр | |
| Основа мира | Мировой Разум (Гегель) | Противоразумная Воля |
| Оценка существующего мира | «Наш мир есть лучший из миров» (Лейбниц) | «Наш мир есть худший из миров» |
| Картина мира | Упорядоченный, закономерный, целесообразный с мелкими вкраплениями иррационального, которое под мощным воздействием разума в конечном счете рационализируется | Иррациональный, тревожный, непознаваемый |
| Существующее есть … | Развитие абсолютной категории – понятия всех понятий (Гегель) | Безумное, слепое самоутверждение |
| Истина существующего | Чистая мысль (Гегель) | Абсолютный субъект без мысли и сознания, слепая, безумная воля |
| Человек | Рационально мыслящее и действующее существо | Иррациональное существо, у которого воля сильнее разума |
| Девиз | «Мыслю, следовательно, существую» (Декарт) | «Хочу, следовательно, существую» |
| Статус разума | Высочайшая способность познания подлинного бытия | Разум – простая функция мозга |
| Способ познания бытия | Разум | Интуиция |
