То есть крали не прибыль, а именно собственность.
И она остановилась?
Но снятие Рема Вяхирева трудно назвать наказанием.
В чем выражалась эта положительная реакция?
В каком смысле?
У него были десятки тысяч сотрудников в подчинении. Но губернаторы управляли своими регионами, как независимыми государствами. Олигархи платили деньги министрам и депутатам и считали их своими подчиненными. Пресса существовала для влияния на бизнес и политику, а не для объективного освещения событий. В результате у Путина, а до него - у Ельцина не было власти, которая должна быть у главы суверенного государства. Я никогда не встречался с Путиным, но считаю, что у нас были общие интересы: люди, которые воровали деньги у компаний, отбирали у него власть. И он очень положительно реагировал на наши попытки привлечь внимание к воровству.
Например, нам позвонил Александр Волошин, который тогда был главой администрации президента, и пригласил сделать доклад о том, что мы раскопали о РАО ЕЭС, у которого в тот момент был план за бесценок распродать все активы. Мы все рассказали, и вскорости правительство согласилось вступить в переговоры о реструктуризации компании с миноритарными акционерами. Я считаю, что мы спасли компанию для всех ее акционеров, среди которых было и государство. Когда мы рассказали о том, что происходит в «Газпроме», сняли Рема Вяхирева, на котором лежала ответственность за исчезновение десяти процентов активов. Мне казалось, что Россия движется в верном направлении.
|
|
Конечно. Но нам-то было важно не посадить Вяхирева, а остановить коррупцию в «Газпроме».
В период с 1996 по 1999 год с баланса «Газпрома» исчезли активы, равные всем активам американской компании Exxon (Exxon Neftegaz Limited, дочернее предприятие крупнейшей в мире негосударственной нефтегазовой компании Exxon Mobile Corporation -. Прим ред..). Они оказались под контролем девяти членов руководства компании. В 1999 году пришел Алексей Миллер, он пообещал, что активы перестанут покидать компанию.
И это волновало нас больше всего. Потому что, если крадут прибыль, ее хотя бы в следующем году можно получить. А в «Газпроме» разворовывали собственно компанию. В результате недооцененность акций компании была равна 99,7 процента. После снятия Вяхирева цена акций выросла вдвое, затем - еще вдвое. В конечном счете - в сто раз. Это не значит, что воровство совсем прекратилось или что акции стоят столько, сколько должны. Скажем, недооцененность сократилась с девяноста девяти процентов до девяноста.
Нынешнее руководство. Но уже не собственность, а только прибыль.